На втором этаже всё выдержано в том же стиле, но здесь уже явно были многократные переделки. Вот здесь Аля уже озадачилась, она думает. Всё-таки дизайн — это её работа. Нам выделена хозяйская спальня и весь хозяйский блок. Я сначала пытался вякать, что хотел бы, что-нибудь попроще, но меня не поняли. Кажется ситуация была такой, будто меня привели в туалет на просьбу пописать, а я стал объяснять людям, что хотел бы просто получить баночку, в которую помочусь и потом вылью, куда мне скажут, а для того, чтобы уединиться с баночкой, мне нужно какой-нибудь закуток или пустую кладовку, могу даже ширмой воспользоваться. Как бы вы смотрели на такого странного витиеватого фантазёра? Вот на меня так и смотрели. И во взглядах мне показалось, что если стану дальше упираться, то мне скорую для буйных вызовут.
В итоге, скромненькая хозяйская спальня, вернее две через мощную дубовую дверь, которая покрепче иных стальных будет. Мы с Алей выбрали дальнюю, хотя нам обе застелили. Восьмиспальная кровать, как я это про себя называю, очень понравилась Хрюше и Мульче, да и нам в ней было очень уютно и хорошо, хотя по ней по-пластунски ползать можно. К счастью без всяких дуростей вроде клопов, блох и балдахина. Мощная резная спинка в головах и два резных столба по углам в ногах. Аля предположила, что к этим столбам можно врагов злейших приковывать, чтобы просыпаясь смотреть и радоваться их положению. По её глазам, понял, что кого-то она бы запросто приковала на пару недель. Ох, не всё про свою любимую Няшу знаю. Но я её обломал, когда заметил, что если бы меня так приковали, я бы не только гадил под себя, я бы ещё не отказал себе в удовольствии прицельно плеваться. А если без этих садо-мазо фантазий, подползти и на ощупь найти в серединке свою тёплую и сладкую Мяку и пристроиться ей под нежный бочок — классно, чего тут умничать...
У каждой спальни есть санузел, гардеробная и туалетная. В спальне и туалетной есть камины, в туалетной мы, к слову встречали рождество и Новый год. Про Рождество я уже немного рассказал. Я только не коснулся накрытого стола, лишь сказал, что стол был правильный — рождественский. В штатах вроде бы индейку запекают, или это у них в день-благодарения, когда их наивные индейцы пожалели, а американцы им потом за их доброту жестоко отомстили. У немцев вроде поросёнка лопают, у нас салат Оливье и селёдку под шубой, словом у каждого народа свои приколки. Вот и в Каталонии оказалось положено кушать Эскуделью — специальный густой зимний суп. Причём, именно в Рождество этот суп кушают особенным образом. Сначала едят наваристый бульон этого супа с макаронами. А в качестве второго мясо, птица, колбаски и овощи, которые в этом бульоне варились. Все ингредиенты красиво по отдельности раскладываются по тарелке и украшаются свежей зеленью. Хоть в ожидании рождественского вечернего стола мы с самого утра ничего не ели и прилично проголодались, но суп оказался таким питательным, что мы на голодный желудок резко переели, поэтому второе как-то не осилили. Мне кажется, что у нас получилось совершенно изумительное Рождество. Мы сидели вместе с Алей, болтали, целовались и кормили друг дружку вкусняшками, по очереди решая, в какой соус теперь макнуть то, что кому-то из нас сейчас кушать. Зато съели почти всё и очень хорошо разобрались со всеми соусами и приправами. Ради интереса я попросил у Рамоны вина нашего поместья. В результате нам дали лёгкое самой малой выдержки прошлого года вино в бутылке вроде нашего шампанского.
Ну, я же попросил лёгкое вино для двух молодых девушек. Нет, я краем уха слышал про каву — вернее, просто про испанское игристое вино. Но, кто ж знал, что наш виноградник производит именно его, как потом оказалось, почти всю каву в Испании производит именно Каталония и славится ею. Я совершенно не француз и не дегустатор. И хоть бейте меня долго по голове грязным тапочком, но я не отличу вино одного года от другого. Только мне наше вино очень понравилось. Цвет у него немного розовый, и какой-то фруктовый аромат, не знаю, как сформулировать. Абрикос, яблоко, груша и малина, так я назвал бы запах. Всего градусов десять с классными щекочущими в носу пузырьками и шикарная терпкость в конце глотка, не резкая, а словно чуть-чуть как у нашего домашнего вина из черноплодки. Вот! Его мне наша кава и напомнила чем-то, хотя вино из черноплодки редко набирает само больше семи градусов. Я его просто обожал, как вкус детства. У нас на даче было штук десять матёрых кустов черноплодки, которые плодоносили каждый год как в последний раз. Мама её всегда собирала, а что с ней делать, кроме как вино в трёх-литровых банках поставить? Ну, разве только бабушка в моём детстве варила для меня компот из черноплодки и антоновки, кисло-сладкий и ароматный, удивительного красного карамельного цвета. А так, без сахара и дрожжей, совершенный натур-продукт, правда ягод в банках было даже больше, чем жидкости. И на новый год его разливали в кувшины и мне именно его наливали в красивую рюмку чокаться со взрослыми лет с десяти. И мне ещё жутко нравился сочный тёмный красный цвет в хрустальном фужере, гораздо красивее совершенно блёклого взрослого шампанского. Ну, само собой следили, чтобы я этим "компотиком" не упился, так, что я не спешил и растягивал свою дозу, смакуя каждый глоток, так, что вкус я изучил очень хорошо и он для меня связан с Новым годом как мандарины и Оливье. Вот и эту нотку чуть вяжущей терпкости тоже очень хорошо помню. А Рамона мне потом объясняла, что из-за этой терпкости все проблемы их виноградника и виноградника монахов из монастыря. Вроде как здесь какая-то особенная почва. И что раньше удавалось сдать почти весь урожай французам для купажа или, что они там со своими винами делают, а последние годы французы остыли и больше не берут. Вот и получается, что удаётся пристроить не больше двадцатой доли урожая в местные магазины и рестораны, остальное в погребе так и лежит. Вот пусть и лежит. Вы ещё не представляете, что такое мода, когда я его пропиарю и скажу сущую правду, что такое выращивается только на двух малюсеньких виноградниках, и больше такой почвы и природы просто нигде нет... У меня один виноградник станет в пять раз дороже всего поместья и фиг я его кому продам. А буду бутылки со своим автографом избранным гостям дарить ...
Кроме спален и прилежащих к ним подсобных помещений в хозяйском блоке три детских, две спальни, наверно для самых близких родственников, большая гостиная, два больших кабинета, рядом с одним из которых малая библиотека с практически пустыми полками (тут была личная библиотека старого хозяина и её вывезли в дар университету Барселоны, да и не думаю я, что мне бы пригодились книги по ботанике), а вот большая на первом этаже, забита книгами, с которыми ещё надо разобраться как-нибудь. Комната с цветами и кустами, вроде зимнего сада, как я понимаю, она не большая, всего метров тридцать пять с большим окном свободным от побегов дикого винограда. В эту комнату ходят регулярно, потому, что нужно растения поливать, в других помещениях не чаще раза в месяц только пыль смахивают. Вот ведь как всё быстро в голове меняется. Площадь этой комнаты с потолками больше четырёх метров — это объём неплохой двухкомнатной квартиры или площадь роскошной однокомнатной, а тут я хожу и оцениваю и уже говорю — не большая. Ну, да, по сравнению с гостиной метров в пятьдесят или холла первого этажа и правда маленькая. Гостевые спальни тоже разные. Четыре словно разнесённые по углам представляют собой небольшие блоки-отсеки, а в двух ближних даже по две расположенные рядом спальни с парой детских, двумя малюсенькими комнатками для прислуги, как я себе это назвал. Вообще, я бы совершенно иначе оценивал эти помещения, кроме спален из-за кроватей и санузлов. Все упомянутые названия давала большая Рамона вместе с Хуанитой (её дочерью и матерью маленькой Рамоны), которые проводили нам экскурсию. Вообще, здесь вполне можно играть в прятки, а немного выпив заблудиться...
Третий этаж — простой и практичный, имеющий задачей разместить максимальное число гостей, предоставить помещения для разных занятий, в одной комнате даже три прялки аккуратно прикрытые матерчатыми чехлами от пыли и моли стоят. Мне на третьем этаже не показалось что-нибудь особенно интересным при поверхностном осмотре. Потом полазить будет интересно. Куча каких-то сундуков и чем-то наполненных шкафов, ну, как не полазить по огромному гулкому практически пустому чердачищу. Ну, а чего вы думали, если высоченная двускатная крыша, и непривычно могучие балки, а как иначе, если крыто тяжёлой самой по себе черепицей. Куча стащенной сюда старой мебели. Не удивлюсь, если где-нибудь под стропилами висит несколько десятков спящих летучих мышей. В двух местах сделаны выходы на кровлю, один около труб каминов и печей почти у самого конька, наверно чистить вылезать. Зачем второй выход почти посредине одного из скатов не знаю. К этим выходам стоят мощные постоянные лестницы. В треугольных фронтонах по одному не слишком большому окну. Вот и всё про чердак...
Каретный сарай-гараж почти пустой. Стоит явно много лет неподвижный какой-то легковой рыдван полностью закрытый пыльным брезентовым чехлом, хотя и впечатляющих размеров, но явно не грузовик. Кроме него маленькая Реношка, типичный пятиместный хетчбек для пассажирских поездок неброского серого цвета. Грузовичок-пикап Пежо для мелких перевозок с двухместной кабиной и небольшим открытым кузовом. И бескапотный грузовик МАН грузоподъёмностью тонн до пяти. У грузовика явно какие-то устройства могут подвешиваться спереди наподобие бульдозерного ковша, а позади кабины виден сложенный небольшой манипулятор-погрузчик. Все машины не моложе двадцати лет и вроде бы на ходу, судя по их виду. В дальнем углу частично закрыта тряпками, как я понял открытая лёгкая двухместная коляска, но она не на ходу, так и стоит с неизвестно каких времён. Вообще, почти весь сарай свободен. Конюшня в идеальном ухоженном состоянии, но совершенно пустая, только кое-где на крючках остатки металлической конской упряжи и каких-то инструментов. Ну, это понятно, кожаные шорные элементы при таком хранении высохнут до каменного состояния, за ними требуется следить и ухаживать, едва ли есть что-нибудь, если коней не держат. Скотник встретил обжитыми звуками и запахами. Тереза как раз доила совершенно плюшевую пятнистую коровку с лиловыми философскими глазами в роскошных белёсых ресницах. В трёх загонах обитались семь коз и один козёл, который при нашем приближении атаковал рогами дверь, которая его выходку совершенно проигнорировала, крепкая. Здесь я впервые увидел одну из кошек и то случайно, она так тихо сидела на какой-то балке, что взгляд на неё упал совершенно случайно. Потом шли исправный, но много лет, не использующийся птичник. Рамона объяснила, что яйца иногда проще в деревне брать, чем специально держать птицу, людей то в поместье совсем немного. Два таких же чистых как конюшня и заброшенных свинарника. И в конце здоровенная тоже совершенно пустая кошара. Были ещё несколько отдельных строений: столярная и гончарная мастерские, коптильня и кузня, хотя их насчитал шесть, а не четыре, но нас туда даже не повели, надо полагать, туда с мужчинами нужно идти. Из оставшихся строений самыми большими не упомянутыми ещё были два сеновала и один кормовой амбар, которые использовались едва на десятую часть.
С другой стороны усадьбы были дома арендаторов. Почти улица, я насчитал двенадцать домов. Дома разные по размеру и виду. Обжитые явно выделяются. Ухожены они тоже по-разному. Перед тремя разбиты небольшие клумбы, сейчас без цветов, но за ними явно ухаживают. У других домов, где есть клумбы, они без следов работы на них и заросли травой. Каждый дом огорожен высотой всего до колена каменным заборчиком. Дома заселены совсем не подряд. Первый обжитый дом оказался Паулы, которая сейчас в больнице. У неё что-то с глазами, но вроде как после выписки всё будет хорошо. Потом пара домов пустые. Следом заселённые дома Антонио с семьёй и Рамоны с Луисо. У дома Антонио манеж для маленькой Стефании и качели для неё же. Хуанита с дочкой живёт вместе с родителями. Тереза живёт одна, а Кончита с Августой. Вот и выходит, как сказал Валерий семь пустых домов. Валерий уже через два дня после приезда перебрался сюда и сейчас обживает один из дальних домов, не самый большой из свободных, чем-то он его привлёк, хотя он наверняка посмотрел все свободные дома...
Что я могу сказать про виноградник? Наверно не больше, чем приглашённый первый секретарь про новый свинарник. По мне, так он совсем не маленький, хотя, тут вопрос сравнения. Сейчас лоза отдыхает и всё выглядит довольно неказисто, а растения вообще страшненько. По склону кем-то давно сделаны и обложены камнями террасы, на которых и растёт виноград. По всей длине каждой террасы, а где и в три-четыре ряда стоят колья с натянутой проволокой, за которую и цепляется виноград. У меня — профессионального горожанина все волосы по всему организму, даже в носу дыбом встают, когда осознаю, сколько сил и труда вложено сюда, и какая вереница лет за всем этим стоит. Но я в этом совершенно не копенгаген, так, что поглядел как баран на новые ворота. Может даже во взгляде барана смысла больше, ему на будущее их запомнить надо, чтобы узнавать в дальнейшем, а мне даже этого не надо, но я старался делать серьёзное и значительное лицо и даже кивал вроде бы в правильных местах. Зараза — Аля, которая наших разговоров совершенно не понимает, но с удовольствием полным откровенного ехидства комментировала мои гримасы и потуги выглядеть солидно, поэтому мне ещё и со смехом нужно было бороться, я же теперь тут хозяйка, мне нужно лицо и авторитет поддерживать, а какой тут авторитет, если эта коза меня из хозяйки уже давно в "Хозявку" переделала и совершенно никакого уважения к домовладетельному статусу. Мне бы здесь для солидности добавить роста сантиметров двадцать, мамон пивной над штанами, да бас рокочущий, как у Касьянова, тут и лицо бы морщить было не нужно, даже изрекай я что-нибудь феерическое вроде перлов Черномырдина. Но, чего, нет, того нет. Выгляжу как мелкая мармазетка — подросток, какая уж тут на фиг солидность, а ещё Аля подкалывает. Ну, да ладно, выбора всё равно нет. Идём с обходом дальше...
Гораздо любопытнее мне было посмотреть на погреб и что там внутри хранится. А циферки я запомнил, они меня ещё тогда удивили. Около двух тысяч бутылок и больше трёх тысяч регистровых тонн винного полуфабриката. А это, если Вили ничего не напутал — совсем не три тысячи тонн напитка. Меня самого когда-то давно ужасно удивило, что регистровая тонна почему-то совершенно не равна тонне, а в отношении напитков в ней содержится почти триста декалитров (не помню точно, вроде двести восемьдесят с чем-то), а это почти три тысячи литров, то есть почти три кубометра напитка в каждой регистровой тонне. А у нас здесь их три тысячи. Округляем до восьми тысяч кубометров или восьмисот тысяч декалитров, или больше десяти миллионов бутылок вина. Нет, не укладываются у меня в голове такие цифры, я же говорил, что я музыкант и с цифрами совершенно не дружу. В погребе, если вообще можно называть погребом приспособленную для хранения вина естественную карстовую пещеру с длинной галерей больше трёхсот метров и только самый большой зал больше пятидесяти метров в длину. А есть ещё два поменьше, в одном из которых расположены стеллажи с бутылками, а во втором работают с вином. Полы всюду выровнены, и внутри тяжести перемещают на специальных тележках на деревянных колёсах. Про объём хранящегося в бочках полуфабриката Вили не соврал, правда, восемь тысяч кубометров. А вот с двумя тысячами бутылок напутал. Две тысячи — это только многолетней выдержки (не менее пяти лет) своё вино и ещё примерно две трети — самые разные коллекционные вина разных производителей из разных лет. Есть ли среди них уникальные коллекционные экземпляры нужно смотреть и разбираться, просто никто этим специально никогда не занимался. Часть бутылок как привезли, так и лежит в соломе в корзинах, другая в специальных секционных ящиках и коробках, даже в сундуках явно старых. Основная часть бутылок на специальных наклонных стеллажах и их так много, в моём понимании, что меня это даже подавило немного. Знаете, когда видишь такие ряды точащих горлышек или донцев бутылок на экране, это как-то не воспринимается, а вот так, когда эти пыльные бутылки потрогать можно, впечатляет. Даже будь мы с Алей законченными хроническими алкоголиками. Нам всё это даже за много лет не выпить. Потом Антонио мне объяснил, что виноделы регулярно, даже по нескольку раз в год собираются в самых разных местах. Общаются, договариваются о поставках, заключают договоры. И есть у них своего рода развлечение или лотерея, где каждый обязан выставить небольшие партии своего лучшего вина на продажу по нижней ценовой границе средней цены вина этой марки и этого производителя. Часто за это никто даже денег не платит, а просто меняются партия на партию, при этом цена учитывается и более известное дорогое вино отдают за две или три бутылки дешёвого, в итоге партии вина меняют своих владельцев, так можно стать владельцем иногда просто уникальных вин. И бывший владелец обожал заниматься такими менами, наше вино особенным спросом не пользовалось, но такие мены — это не выгода, это соблюдение традиции. Вот так и набрались почти полторы тысячи бутылок самого разного вина, в большинстве французского, потому, что профессор чаще ездил именно во Францию. Короче, для того, чтобы просто сделать инвентаризацию и опись всех хранящихся вин двум человекам нужно работать каждый день несколько месяцев. Потом нужно поднять в сети каталоги по ценам и годам всех этих вин, и посмотреть, что и в какой цене теперь. Кроме этого нужно провести ревизию всех закупочных бумаг бывшего владельца, они должны храниться в большой библиотеке и разобраться, что сохранилось, а чего уже нет. В принципе, для меня это не горит, но с другой стороны хотелось бы иметь чёткое представление о том, что именно и сколько у меня имеется. Заодно надо разобраться и с тридцатью с лишним тысячами бутылок нашего вина, которые ещё не имеют большую выдержку и не проданы в магазины. А мне нужно решать гораздо более глобальный вопрос: что мне делать с восемью миллионами литров пока ещё не вина? Ага! Если бы я ещё хоть что-нибудь понимал в этом. Договорился, с Антонио, что он потихоньку начнёт разбираться и инвентаризировать бутылочную часть погреба. Правда, это всё было ещё до того, как я попробовал нашу каву. После этого мой интерес к погребу, вернее его содержимому резко возрос. Хотя, толку то? Этим надо заниматься, а мои фантазии — это пшик и не больше. Для начала нужно навести порядок и привести всё к какому-то конкретному состоянию. Впрочем, а чего мне нервничать? Всё равно я ничего сделать сейчас и в ближайшем будущем не могу. Поэтому перевернули страницу и спим дальше, а озадаченный Антонио будет потихоньку разбираться и инвентаризацию делать...
