И если Уайтхейвену особенно повезет, то эти разведывательные сводки и отчеты разведчиков были неверными. Он бы с удовольствием поймал в Мэтиасе две или три эскадры кораблей стены хевенитов!
На самом деле, черт возьми, я бы с удовольствием поймал их где угодно! — подумал он. — Нам просто повезло, что мы застали Косту в Сэмсоне, и победа над четырьмя супердредноутами была чертовски выгодным призом, хотя все, что мы ожидали, — это линкоры. Но мне действительно не нравится, как чертовски скромно они ведут себя в бою. Особенно учитывая то, как их люди стоят на ногах и сражаются, даже когда все должны знать, что они в полной заднице. Мы знаем, что у них где-то прячется чертовски мощная стена, но где?
Никто не знал, и это беспокоило его... и очень сильно, потому что больше всего на свете он хотел разрушить эту стену до того, как она — и особенно ее офицеры — будут хоть немного подготовлены должным образом. Но где, черт возьми, это было? Он свирепо нахмурился, глядя на свой экран, в то время как его собственные корабли стены и элементы их заслона медленно приближались к Мэтиасу, но экран не давал ответа на его животрепещущий вопрос. И не дал бы, пока Шестой флот не подошел бы намного ближе.
На этот раз он продвинулся в своем альфа-переходе гораздо дальше, чем в предыдущих атаках. Как и объявила Салданья, Шестой флот находился в семидесяти световых минутах от гиперграницы системы и более чем в восьмидесяти трех от Смарагденио, единственной обитаемой планеты системы, что означало, что он находился на расстоянии более девяноста световых минут от звезды системы. Фактически, только Паговойно, самая удаленная ледяная планета системы, находилась за его кормой.
Чтобы обнаружить такое постепенное перемещение на столь огромном расстоянии от Смарагденио, потребовались бы гораздо более чувствительные системы, чем те, которые, по оценкам РУФ, были предоставлены базе флота Мэтиас. Обнаружить импеллерные клинья, прикрытые мантикорскими стелс-системами, будет еще сложнее — по крайней мере, на таком расстоянии — так что, если все пойдет по плану, никто не заметит его приближения, пока не станет слишком поздно.
Если все пойдет по плану.
— Задействуйте беспилотники, — сказал он.
— Запускаю беспилотники, так точно, милорд, — ответила коммандер Экклз, и световые сигналы полудюжины разведывательных беспилотников ускорились, отделяясь от своих кораблей-носителей, рассредоточиваясь, прежде чем взять курс на Мэтиас. Их ускорение составляло почти пятнадцать тысяч g, что в шестьдесят раз превышало ускорение звездолетов Шестого флота, но их импеллерные характеристики были одновременно крошечными и невероятно незаметными, и они разгонялись всего пятнадцать минут. В этот момент их скорость относительно пункта назначения составит 133 830 километров в секунду, что составляет сорок пять процентов скорости света. Они все еще будут находиться на расстоянии более светового часа от гиперграницы, когда их двигатели отключатся, так что им потребуется еще два с половиной часа, чтобы достичь ее, но они также будут практически невидимы для любых ожидающих пассивных сенсоров.
Он наблюдал за графиком еще несколько минут, затем выпрямился.
— Я вижу, что скоро обеденное время, — сказал он, — а я что-то проголодался. Пообедаете со мной, Байрон?
— Конечно, милорд, — ответил капитан Хантер таким же небрежным тоном, и Уайтхейвен посмотрел на хрупкую молодую женщину с каштановыми волосами, терпеливо и внимательно стоявшую рядом с ним.
— Свяжитесь с капитаном Голдстейном, Лори, — сказал он. — Передайте ему мои наилучшие пожелания и пригласите его присоединиться ко мне и начальнику штаба в моей столовой.
— Конечно, милорд, — ответила флаг-лейтенант.
— Спасибо. — Уайтхейвен кивнул, затем слегка улыбнулся. — И вы тоже приглашены, — сказал он ей. — Уверен, что мы сможем найти для вас какое-нибудь обременительное занятие.
— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь, милорд, — торжественно сказала ему лейтенант Баррера, и он фыркнул от смеха, прежде чем они с Хантером направились к люку флагманского мостика.
* * *
— Флагман докладывает о первой передаче с разведывательных дронов, шкипер, — сказал лейтенант-коммандер Чен. — Только что пришло сообщение с "Цирцеи".
— А? — Элистер Маккеон развернул свое командирское кресло к пульту тактического офицера. — И что же мы, по-видимому, обнаружили?
Шестому флоту потребовалось почти три с половиной часа, чтобы развить скорость до 34 542 км/с, поскольку его замедляли ракетные капсулы, которые тащились на буксире за всеми его подразделениями, включая на этот раз эскадру крейсеров 33, но не эсминцы десантной флотилии 17, которая была добавлена в боевой порядок Уайтхейвена всего месяц назад. За это время он преодолел всего 242 915 000 километров, так что расстояние до гиперграницы Мэтиаса все еще составляло более пятидесяти шести световых минут, но более быстрые разведывательные дроны прошли этот предел более чем на час раньше. Их превосходные пассивные сенсоры исследовали платформы базы флота "Мэтиас", вращающиеся на орбите Смарагденио, в мельчайших деталях, затем использовали высокоточные направленные лазеры связи, чтобы передать свои результаты "Королеве Кейтрин", чьи столь же высокоточные и гораздо более дальнобойные остронаправленные лазеры передали эту информацию на подчиненные ей флагманы, такие как КЕВ "Цирцея".
Этим данным на скорости света потребовалось пятьдесят шесть минут, чтобы достичь Шестого флота, что было немного неприятно, учитывая, что КФМ, в отличие от любого другого флота, действительно обладал сверхсветовой связью. Беспилотники могли бы передать эти данные менее чем за пятьдесят две секунды, если бы им разрешили ее использовать, но система сверхсветовой связи все еще находилась в зачаточном состоянии. Пропускная способность оставалась очень ограниченной, поэтому, хотя скорость передачи была выше световой, скорость генерации сообщений была довольно низкой. Более того, гравитационные импульсы, которые использовала система, невозможно было скрыть. Насколько они знали, хевы даже не подозревали — пока — о существовании этой системы, но в конце концов, если они продолжат улавливать "случайные" гравитационные импульсы и начнут складывать два и два вместе, они это сделают. В связи с этим, согласно действующему приказу, они должны были использоваться только в случае крайней необходимости. Но здесь этого не было.
— Боюсь, не так много, как мы надеялись, — сказал Чен, изучая на своем дисплее результаты, переданные с флагманского корабля крейсерской эскадры 33. Он ввел команду и вывел те же данные на главный экран. — Похоже, со времени нашего последнего облета они усилились еще одной эскадрой линкоров, — продолжил он, — но нет никаких признаков кораблей стены.
— Черт возьми, шкипер! — пробормотал Лев Карсон. — Где они, черт возьми?
— Значит, теперь мы возвращаемся к тому, что "ваш капитан знает все", не так ли? — Маккеон ответил немного раздраженно, затем поморщился. — На самом деле, не знаю. Но должен согласиться с адмиралом Уайтхейвеном. Чем больше времени у нас уйдет на то, чтобы найти их, тем больнее будет, когда мы наконец это сделаем.
— Именно об этом я и думал, — проворчал Карсон. — С чертовыми бесцеремонными ублюдками-хевенитами, должно быть, непросто, не так ли?
Маккеон фыркнул с кислой усмешкой, изучая аккуратные столбцы данных.
Согласно данным беспилотников, базу флота на орбите Смарагденио сопровождали восемнадцать линкоров и пара дюжин легких крейсеров и эсминцев, но, как и сказал Чен, ни одного корабля стены. Это было прискорбно. Лишить хевов еще восемнадцати линкоров было бы в высшей степени целесообразно, но у тех было почти четыреста этих проклятых штуковин. Фактически, хевы были единственным первоклассным флотом, который все еще строил их, и даже они строили их не для использования в боевых действиях. Это были корабли территориальной обороны, достаточно дешевые для того, чтобы их можно было строить в большом количестве, а затем использовать для прикрытия тыловых районов Народной республики.
И для подавления любого местного стремления к независимости, кисло напомнил он себе.
Их стоило бы убрать из боевого порядка хевов, но каждый из них был вдвое меньше супердредноута и обладал примерно четвертой частью боевой мощи. И ему не нравился тот факт, что они укрепляли такую базу, как Мэтиас — едва ли жизненно важную для их выживания, но значительно более важную, чем где-нибудь вроде Сэмсона, — линкорами, а не кораблями стены. Если это вообще стоило того, чтобы усилить, то они должны были усилить что-то, что действительно могло бы изменить ситуацию. Очевидно, они приберегали эти корабли стены для чего-то более важного. Как защита самой Звезды Тревора.
Что ж, утешал он себя, если мы будем продолжать вгрызаться в их периметр достаточно долго, им придется начать отводить часть тяжелой группировки, выводя проклятых защитников стены туда, где мы сможем до них добраться. Во всяком случае, таков был план.
— Интересно, что с их импеллерными узлами, — сказал он вслух, и Чен пожал плечами.
— Невозможно сказать, пока птички не подлетят еще ближе, сэр. Если бы я был любителем поспорить, я бы сказал, что их конденсаторы в двигательном отсеке, вероятно, заряжены. Мои, черт возьми, были бы такими.
— Есть старая поговорка об обожженных руках, не так ли? — заметил Маккеон.
— Их вроде как подпалили в Сэмсоне и Уэлладэе, не так ли, сэр? — Чен ответил с ухмылкой.
— И они снова попадут под обстрел примерно через, — коммандер Карсон посмотрел на дисплей, — шесть часов. На самом деле, — он оглянулся на Маккеона с мрачной улыбкой, — они обгорят до костей, шкипер.
* * *
— Через тридцать секунд будем на гипергранице, милорд, — объявила лейтенант Салданья, и Уайтхейвен кивнул.
Шестой флот прекратил ускорение пятьдесят две минуты назад. Его скорость достигла 70 640 километров в секунду, что чуть меньше двадцати пяти процентов скорости света, но активных импеллерных признаков, которые могли бы их выдать, больше не было, все активные сенсорные системы были отключены, а маскировочные поля были задействованы. Они не могли избежать каких-то электронных утечек, и с этого момента вероятность обнаружения неуклонно возрастала, несмотря на их осторожное приближение, но в идеале их никто не должен был увидеть еще в течение сорока минут... В тот момент, когда он намеревался потребовать их сдачи.
С чисто хладнокровной тактической точки зрения, было бы еще лучше пройти весь путь до зоны действия мощных ракет, прежде чем выдавать свое присутствие. К сожалению, если у хевенитских линкоров и были горячие узлы — а они, черт возьми, должны были, после Сэмсона и Уэлладэя, — они могли поднять свои клинья не более чем за пятнадцать-двадцать минут, в зависимости от квалификации их инженерного персонала. Хуже того, при его нынешней скорости он преодолеет всю дистанцию полета ракеты менее чем за пять минут. Этого времени хватало всего на восемь залпов из его внутренних пусковых установок, прежде чем они выйдут за пределы досягаемости. После этого потребовалось бы несколько часов, чтобы сбросить скорость до нуля, а затем снова приблизиться к планете, даже используя длительный маневр. А это, в свою очередь, означало, что любое мобильное подразделение, которое не было слишком сильно повреждено в результате катаклизма, чтобы двигаться в течение этого пятиминутного периода, успело бы скрыться задолго до того, как Шестой флот смог бы что-либо предпринять.
Он бы дал этим хевенитским шкиперам один шанс спасти жизни своих людей. Опыт Сэмсона и Уэлладэя подсказывал, что их "народные комиссары" не позволили бы им принять такой шанс, несмотря на тот факт, что под небесами Божьими эти боевые корабли не смогли бы выжить даже в мимолетном столкновении с его боевой стеной. Он ненавидел это, но не так сильно, как если бы позволил всем этим кораблям ускользнуть, чтобы убить других мантикорцев в какой-нибудь будущей битве. Он никогда не сомневался, что пропагандисты хевов подыграют его "хладнокровным, циничным, невыполнимым" требованиям и проигнорируют тот факт, что их уполномоченные предпочли отклонить их, и это ему тоже не нравилось. Но не его Звездное королевство начало эту войну, а Народная республика Хевен. Так что, да, он даст этим капитанам шанс, по крайней мере, попытаться спасти своих людей.
И если бы этот шанс был упущен, он, не задумываясь, уничтожил бы все эти корабли до единого.
* * *
— Выключите этот проклятый шум! — рявкнул гражданин генерал-майор Джонатан Гарридо.
Резкий, атональный вой, который вызвал его на командную палубу "Мэтиаса Альфы", затих, и он перевел взгляд на гражданина полковника Спенсера Блэйра, своего оперативного офицера, который опередил его на командной палубе секунд на пятнадцать.
— Насколько все плохо?
— Хуже некуда, гражданин генерал-майор, — ответил Блэйр. — Если бы мы обнаружили их раньше, возможно, смогли бы что-то с этим сделать, но на данный момент? — Он пожал плечами с горечью на лице. — Все, что мы можем сделать сейчас, это дождаться удара.
— И почему мы не обнаружили их раньше? — потребовал народный комиссар Теймури.
— Отличный вопрос, — согласился Гарридо. — Возможно, вы соблаговолите ответить на него, гражданин коммандер? — добавил он ядовитым тоном, когда они с Теймури повернулись и уставились на единственного офицера флота в штабе Гарридо.
Потому что манти знают, что, черт возьми, они делают, а вы, идиоты, этого не знаете, — гражданин коммандер Элихио Сэмпер очень осторожно не произнес этого вслух. Честность такого рода может оказаться фатальной.
Гражданка контр-адмирал Челси Симмонс, которая еще пять месяцев назад командовала базой народного флота в Мэтиасе, была уволена и отозвана домой по подозрению в "ненадежности". Практически весь ее персонал был отозван вместе с ней и "препровожден" домой в Новый Париж хорошо вооруженным отрядом государственной безопасности.
С тех пор никто в Мэтиасе не слышал ни слова ни о них, и Сэмпер знал, что никто и не услышит.
Это было бы уже само по себе плохо, но главной причиной, по которой комитет общественного спасения усомнился в надежности Симмонс, были отчеты гражданина генерал-майора Гарридо, который командовал оккупационными силами и силами безопасности, следившими за тем, чтобы Республика Смарагденио помнила о своем месте, и его народного комиссара. И поскольку комитет нисколько не сомневался в преданности Гарридо, он не видел причин, по которым ему не следовало бы принять его собственное скромное предложение и назначить его непосредственным командующим силами флота системы Мэтиас. Тот факт, что он абсолютно ничего не знал о войне в космосе, ни на секунду не поколебал их, когда они дали ему это место.
И в процессе этого они назначили гражданина коммандера Сэмпера на работу, от которой он не смог отказаться, о чем чертовски жалел.
Теперь он повернулся лицом к Гарридо и Теймури, на его лице читалось уважение.
— Гражданин генерал-майор, я сожалею, но они, должно быть, выполнили свой альфа-переход далеко за пределами радиуса обнаружения.
