Мейстеры, кстати, ворчали почти как миэринские кузнецы и моряки. Чудес и знаний у пришлых оказалось невообразимо много. Мейстеры чисел таких до сих пор не знали, чтобы исчислять мощь кораблей — “дворцов” или хоть приблизительно сложить цену всему Железному Флоту, не говоря уж о забитых диковинками трюмах.

Неделя стояния на якорях завершилась. Корабли выстраивались четверками — “подивизионно”, сказал командующий войсками пришлых человек. Дейнерис и все рыцари никак не могли признать в нем воина. Верхом он ездить не пытался, ножик носил смешной, маленький. Ни золотого шлема, ни богатого доспеха, ни воинских одежд, ни драгоценной добычи: колец там, обручей, браслетов на руках… Только власть “генерала” не оспаривал никто на всем флоте. Даже громадные “marins”, вовсе не чуждые доброй драки, что мужчины выяснили при первой же возможности.

Выстроив четыре четверки, корабли двинулись вслед маленьким поводырям, спокойно миновали Ступени, несмотря на осеннюю непогоду, и уже скоро оказались перед белой скалой, над которой громоздились каменные глухие стены.

Перед замком Штормовой Предел.

Замок Штормовой Предел строили, по преданию, семь раз. Всякий раз морской бог разрушал его ветрами и прибоем. Видимо, в один из таких разов утес под замком не выдержал — треснул. Образовался подземный грот, куда контрабандисты могли заплывать на лодках.

Самый удачливый и ловкий заплыл в осажденный замок с грузом рыбы и лука, чем спас гарнизон от голодной смерти, а защитника замка, Станниса Баратеона, от позорной сдачи.

Станнис Баратеон возвел удачливого контрабандиста в рыцарское звание. Сир Давос Сиворт, он же Луковый Рыцарь, мог бы многое поведать о гроте под Штормовым Пределом, но увы — никто не знал, где сейчас обретаются ни сир Давос, ни его суровый сюзерен, брат убитого короля Роберта, Станнис Баратеон.

Бойцы NAVY SEALS — “морские котики” — обошлись без рыцарей и без луков. Снимать часовых они прекрасно умели из бесшумного оружия. Среди десяти тысяч “Золотых Мечей” отыскались изгнанники, бывавшие прежде в самом замке и слышавшие о гроте достаточно, чтобы “котики” сообразили, куда какой коридор ведет.

Запертые двери вскрывали “сифором”, то есть взрывчаткой С-4; замки сбивали пулями; прутья решеток резали автогеном: прихватили пару дополнительных баллонов к аквалангам, только накачали в них ацетилен и кислород. Все “котики” умели работать со сложными смесями, все умели обращаться с газовой горелкой; решетки и двери они прошли, как раскаленная спица.

За ними потоком кинулись наемники “Золотых Мечей”, пьяные от радости. Как там ни повернись, но сегодня они возвращались домой. Домой, на Вестерос, куда стремились так давно и сильно.

Гарнизон замка не ждал нападения изнутри. Воины сопротивлялись храбро и умело — но противостоять снайперам и подрывникам SEALS на Вестеросе никто не мог, потому что kommi остались на другом континенте. Спецназ делал, что положено, расчищая дорогу пехоте; ну, а пехоты в “Золотых Мечах” имелось достаточно.

К полуночи Штормовой Предел вывесил черную хоругвь с красным трехглавым драконом: знамя Таргариенов, семнадцать лет не появлявшееся на берегах Вестероса.

На берегах Вестероса танки оказались к вечеру второго дня. Истосковавшуюся пехоту сразу начали перевозить лодками, а для выгрузки тяжелой техники требовалось, понятно, стать к берегу или пирсу бортом, чтобы задействовать судовые краны.

Гидрографические катера отыскали подход. Из деталей в трюме первого транспорта собрали небольшой земснаряд, который сразу же принялся промывать фарватер, отбрасывая грунт в проектируемый волнолом. Саперы, прозванные “морскими пчелами” за инициалы CB — Construction Batallion — принялись ломать взрывами камень для более капитального брекватера, чтобы создать хоть небольшой порт. Все, вместе взятое, позволило начать выгрузку танков с небольшим — всего шесть часов — отставанием от графика.

Механик Чако на выгрузке работал больше всех. Он чувствовал машины, как никто. Он мог и переехать в трюме под люк, не раскачивая транспорт, и отъехать по берегу, не сев на брюхо в мокрый песок.

Потом танк передавался уже штатному мехводу, и тот ставил его на положенное место походного парка, откуда машины сами собой окажутся в походной колонне — просто двигаясь в том порядке, в котором их сейчас выставляют.

Завтра или послезавтра, или когда там прикажут, колонна пойдет на север, на осаду Королевской Гавани.

То есть, понятно, что копья танкам не противник, но сперва надо местным эту простую истину показать на доступных примерах. Скажем, на городских воротах или не очень важном куске стен.

А если кому танков не хватит — подальше к северу Дейнерис ухаживала за выпущенными на волю драконами. Стоило ей твердо решить воевать Вестерос, как драконы в тот же день бросили самовольничать, и с тех пор слушались не то, что голоса — порой движения брови Дейнерис, причем всегда понимали ее правильно!

“Вот в чем истинное возвращение магии,” — не раз говорила себе Дейнерис. Только не спрашивала, сколько еще продлится взаимопонимание, чтобы не спугнуть удачу.

Удачу свою танкисты “испытательной дивизии” оценить не могли. С одной стороны — зря они рвались на новые танки. Думали просидеть всю службу тихонько на полигоне, а попали в такое… Что до сих пор украдкой щипали себя за щеку: вдруг сон? Иной мир, надо же!

С другой стороны: боевые им платили исправно, командировочные тоже. Противник не мог сделать с танками ничего. Разве только ловчие ямы копать, уподобляясь древним охотникам на мамонтов. Но в дивизии есть не только могучие и подслеповатые танки. Хватает всяких обеспечивающих подразделений, пехотного прикрытия, артиллерийской поддержки, саперов, разведки… Собственно говоря, танки в танковой дивизии — незначительное меньшинство. Зубы дракона по сравнению со всей драконьей тушей.

Драконов, кстати, видели они все. Дейнерис решила проинспектировать союзников на Дрогоне верхом. Просто чтобы показать, что и сама кое-чего стоит. Прилетела и посадила Дрогона прямо на танковом поле, где батальоны выстраивались к маршу поротно. Зверюга оказалась в десятке футов от машины Джона Робертса, и весь его экипаж мог невозбранно рассматривать самую страшную тварь Вестероса буквально глазами. Чем, разумеется, воспользовался.

Чако несколько раз перекрестился, тайком жалея, что не взял у матери подвеску Ориши Йемайя, чтобы Великая Мать защитила человека от адских тварей.

Наводчик, Ричард Нартс, бывший полицейский, посмотрел на дракона, не вздрогнув; меру его испуга выдавали только чуть расширенные зрачки.

Заряжающий, силач-каджун, которого так и называли Француз, сделал пальцами замысловатый кунштюк над плечами и от сердца — отгонял нечистую силу.

Командир танка, самый молодой в экипаже, Джон Робертс, оказался и самым стойким. Он сохранил присутствие духа настолько, что задал вопрос: оговорены ли опознавательные сигналы? Не врежет ли дракон по ним с неба, перепутав, скажем, с теми же танками kommi?

Начальство разозлилось на Робертса не потому, что он осмелился спрашивать. В армии демократической страны позволено. И даже поощряется, ведь офицер спрашивал вполне дельно.

Только вот при словах “russian’s armor” весь штаб вздрогнул, не удержав лица — и белобрысая зараза это увидела, и с женской чуткостью все поняла. Рейтинг американской армии в глазах Королевы Миэрина упал на пару пунктов точно.

Дейнерис ведь не будешь пересказывать всю историю Второй Мировой. Тем более, никто не собирался делиться с местными историей греческого бунта. Когда советы притащили под Афины дирижаблем очередного бронемонстра, набившего почти две роты “першингов”, и убывшего с поля боя непобежденным. Шпионы потом докопались, что-де в русском танке отказала гидравлика — но броня осталась не пробитой, хотя накидали в него снарядов сорок.

Так греческий бунт случился еще, дай бог памяти, до Кеннеди. Старик Эйзенхауэр, кажется, дорабатывал последний президентский срок. С тех пор у американцев появился вот, XM-70, намного лучше “Першинга” и “Паттона” вместе взятых. Но ведь у советов, наверняка, что-то появилось тоже!

Ну и как объяснять подобное белобрысой папуаске? Летает она на драконе, и пусть летает. Цель воздушная, низкоскоростная, разве что радары ее видят слабо, потому что металла в драконах нету. Органика. Заметят его зенитчики и быстро нафаршируют бронебойно-зажигательными. Местные даже из баллист ухитрялись драконов подбивать, что в игре “кайавасса” отражено.

А гонору-то, гонору! Ишь, бровкой двигает, губки гнет: че, залетные, боитесь этих ваших “russian’s” ?

В общем, тему скоренько замяли. Экипаж самого умного Робертса бросили в усиление ротному сержанту. Помочь разобрать вещички после переезда.

В ротном имуществе предметов огромное количество. Пока не перевезешь роту на другую планету, потом через океан-море, до тех пор и не узнаешь, в какие узлы-комбинации морская качка и находчивые грузчики могут упаковать нужное. Особенное коварство — паковать не нужное прямо сейчас. Но выкинь, точно понадобится.

Так что наказанные танкисты весь вечер таскали вещи, руководствуясь “тремя правилами размещения предметов”.

Первое: предмету следует находиться в такой точке и таким образом, чтобы не навредить человеку.

Второе: предмету следует находиться в такой точке и таким образом, чтобы не сломаться и не навредить себе, если это не противоречит первому правилу.

Третье правило: предмету следует находиться там, куда человек его поместит, если это не противоречит первому и второму правилу.

Вот, например, мешки с зимней одеждой. В танке их положить уже некуда — оставалось крепить на башню, в пустой покамест корзине для стреляных гильз.

Может, оставить ротному сержанту? Говорили, что Штормовой Предел пожалован под базу. Все могут размещать склады и столовые в относительно защищенном периметре.

Спецназ даже собирался открыть здесь школу для местных войск. Снаружи замка не видно, что там, внутри, происходит. Вот, самим лицами не торговать, а местным понемногу выдавать “кентуккийские винтовки”. Чтобы привыкали строем ходить и демократию любить. Можно родину, но выгодней — демократию.

Через пять-семь лет из ворот крепости выступит приличная пороховая армия. Пиф-паф, злые феодалы повержены, на троне мудрая и справедливая Дейнерис. Вестерос наш, снимаем сливки. Тут наверняка полезные ископаемые нетронутыми лежат, местные глубже пятидесяти метров ничего добывать не могут.

Вот он и фронтир, “земля героев”, как раз будет куда спихнуть всех нарушителей спокойствия из родной Америки.

Разве плохой план? Отличный план!

Главное: не уподобляться кровавым палачам-комми, уже успевшим привычно отгеноцидить вольный народ. Пусть russian’s лепят свою колонию на диком севере, в привычных ледяных степях. Как там у Блока: “Да, скифы мы!” — вот пусть на том континенте и обитают. А мы сейчас прицепимся к симпатичной блондинке с фиалковыми глазами, поможем Дейнерис отвоевать королевство. Вдруг ей драконов не хватит?

Короче: может, не везти с собой мягкую рухлядь? Чем пригодится зимняя куртка в почти тропической жаре на осаде Королевской Гавани?

На осаде Королевской Гавани танкистов держали поодаль. Дейнерис, напротив, крутилась над городом то на черно-красном Дрогоне, то на зелено-золотом Рейгале, то на бело-золотом Визерионе — чтобы прониклись мощью.

Дейнерис помнила: никто из легендарных всадников не седлал двух драконов. Горожане, наверняка, знают об этом тоже. И, следовательно, должны сделать вывод, что в армии Дейнерис три дракона, три драконьих наездника. Так что пусть проникнутся правильными мыслями.

Судя по вылетающим из города здоровенным копьям — с телеграфный столб, ей-богу! — тонкий намек Королевы Миэрина оценили правильно. Кто-то в городе явно умел играть в кайавассу.

Говорили, что правит столицей — а через нее и всем Вестеросом — кровавая и развратная Серсея Ланнистер. Местная церковь даже заставила ее покаяться, голой пройти по всему городу… Американцы эпохи “сексуальной революции”, пожалуй, аплодировали бы Серсее, цветами закидали. А местные вон, стоит упомянуть Серсею, исходят на крик и брызги. Сволочь-то она сволочь, но столицу держит стальной хваткой.

Ну что же, Дейнерис умела красиво улыбаться в лицо неприятностям. Не хотите сдаваться драконам? Танки ни о чем спрашивать уже не будут. Их, к слову, и побольше трех. Раз так в сто.

Под лагерь танкистам отвели горелый пустырь с пышным наименованием “Королевский Лес”. Если там кто и жил, то Война Пяти Королей всех разогнала. Не успевших сбежать, понятное дело, убила. Земляне два дня ходили, не поднимая глаз от земли, чтобы не наступить в сгнивший горелый труп.

На третий день до лагеря доползли два саперных “Катерпиллара-девятки”. Бульдозеры в несколько проходов расчистили восемь акров под будущую военную базу. Саперы принялись понемногу заменять палатки нормальными каменными казармами. Распоряжались на стройке земляне, а землю копали и камни носили, понятно, местные — за еду. Буквально.

Молодые американцы хмыкали. Офицеры и сержанты постарше, кто застал еще Сеул или, страшно вспомнить, Франкфурт, вспоминали, как покупали немок на ночь за две пачки сигарет или упаковку шелковых колготок. Ну, они же не кровавые коммунисты — те, по достоверным рассказам перебежчиков, изнасиловали два миллиона в одном только взятом Берлине. Зачем насиловать, когда за армейский паек можно купить фрау, за канистру бензина ее муж сам приведет, а за двадцать долларов еще и предложит выбрать фройляйн посвежее. Разве плохой план? Отличный план, главное: надежный, как швейцарские часы.

Глядя на все это, танкисты только головами вертели.

Чако сказал:

— Джон, помнишь, ты мечтал мультики снимать?

— Помню, — Джон курил неумело. Закуришь тут.

Хорошо, что военная полиция, наконец-то, выгрузилась и доехала. В патрули по лагерю танкистов больше не ставят. Есть кому разбираться с подпольным борделем у артиллеристов. Да вот связнюки притащили три мешка дури — говорили, местная. Шло на “ура”, покуда кто-то не подсмотрел, что связисты забивают в косяки обычную скошенную траву, прибавляя древесный уголь — в горелом лесу его хватало. Обиженный клиент подпалил будку кидал. Очень скоро там сочно чпокнула бочка с топливом для генератора, занялся крайний ряд палаток… Списали, понятно, на храбрых диверсантов, подкравшихся по горелому лесу.

— И как мы вместо всего этого оказались… Тут вот?

— Как лягушку варят, — усмехнулся Ричард. — Помаленьку.