Но здесь... здесь всё стало совершенно иначе.
Интересно, почувствовал ли настоящий Котомине Коуси, что у него украли изрядный кусок души? И если да — какой скандал должен был разразиться между двумя Ассамблеями? Не за сам факт покушения (администрация ИГГДРАСИЛя в нём не виновата, а любой Экзекутор привык рисковать душой), а за то, что не поставили нас вовремя в известность.
Но ей-богу, меня здесь и сейчас это меньше всего волновало. Потому что я теперь стал монстром не нарисованным, а самым что ни на есть настоящим. И терзающий меня сейчас голод был вполне сравним с тем, что испытывал оригинальный Неро Хаос. И вред я мог нанести вряд ли меньший. Ну, о Прародителе болтают, будто он был "способен уничтожить целый континент", но это байки. Его реальные "подвиги" были куда скромнее, но сожрать за несколько минут большой отель со всем персоналом и постояльцами — это реально и это я сейчас более чем могу.
И самое страшное, что против голода 666 вампирских магических зверей — я один. На моей стороне больше нет ни поддержки Святой Церкви, ни её знаний, ни её Таинств. Известные мне ритуалы и молитвы — для этого мира просто нерабочая Магическая Теория, так как здесь никогда не был распят Спаситель. Я, чёрт меня побери, даже просто зарезаться не могу — удар лишь отключит временно мой центральный контролирующий рассудок и выпустит орду голодных монстров в этот мир!
При таких раскладах, по-хорошему, мне бы надо сидеть в Назарике и носу наружу не казать. Там, по крайней мере, не беспомощные жертвы, а такие же монстры, как и я. Если сорвусь — меня будет, кому остановить.
Но я не очень хороший и не очень логичный человек. Эмоции иногда превалируют у меня над рассудком, а личные мотивы — над необходимостью защищать других. Мне бы просто не хватило решимости и самоотверженности сидеть в заточении и медленно, но неотвратимо сходить с ума.
Святая Церковь всегда была для меня и отцом и матерью. Да, как любой Экзекутор я прекрасно понимал, что это не лучшие в мире "родители". Я прекрасно понимал, что сверкающие витражи виртуальных готических соборов таят за собой не меньше мрачных тайн, чем неоновые вывески офисов Магусов. Но родителей не выбирают — иной опоры в жизни у меня никогда не было.
И в этом мире я невольно ищу такую же опору. При этом, что иронично, прекрасно понимая, что и откуда у меня исходит. Меня прекрасно научили распознавать как собственные, так и чужие мотивы — без этого выслеживать нечисть было бы невозможно. "Крыса со вживленным в мозг электродом может быть хоть профессором нейрофизиологии, но когда по команде экспериментатора в мозг поступает импульс — животное реагирует предсказуемо, пусть даже чертыхаясь про себя".
Почему в таком случае я не отправился искать опору для своей измученной души в Теократии Слейн? Да потому, что это государство мне тоже напоминало Святую Церковь... только в плохом смысле. Беседуя с Нигуном, я как будто смотрелся в кривое зеркало. У него же прямо на лбу написано: "Цель оправдывает средства" и "Благими намерениями вымощена дорога в ад". Этого я дома наелся.
Несмотря на всё зачарование (качественное, надо признать, хоть и низкоуровневое), стрелы были оружием, а потому отскочили от моей Плащаницы, не нанеся никакого вреда. Я обеспокоенно взглянул на Ямаико — я не знал, есть ли у неё защита от стихийной магии. На это мы не очень рассчитывали, ожидалось, что нас тут встретит либо физический урон, либо священный, под это и готовили снаряжение. Конечно, убить или даже сколь-нибудь серьёзно ранить танк Назарика им не под силу, но причинить боль и разозлить...
Однако волновался я зря — как оказалось, Ямаико они ни капельки не побеспокоили. Возможно, потому что её экипировка была сплошной, практически не открывающей участков незащищённой кожи. Руки были в перчатках, шея закрыта шарфом, лицо скрыто шлемом от Доспеха Кардинала.
Пока мы дошли до стены, нас настигли второй, третий и четвёртый залп. Несмотря на то, что стрелков становилось всё больше (они подходили из нижних помещений форта), эффект был ровно таким же — то есть нулевым.
— "Массовый Полёт", — произнесла Ямаико, и мы поднялись в воздух, за несколько секунд поравнявшись с башней, а потом оставив её внизу. Стражники продолжали нас обстреливать и в воздухе, чего-чего, а храбрости этим людям хватало. Однако один голос среди множества показался мне интересным.
— Если вы с самого начала владели этой магией, то почему пришли под Стену пешком? Вы хотели поиздеваться над нами?!
Это был разумный вопрос, поэтому я решил, что он заслуживает ответа.
— Как вы сами верно отметили, командир, наши народы не находятся в состоянии войны. Поэтому вторгнуться на вашу территорию без уведомления было бы с нашей стороны хамством. Так, по крайней мере, вам известно, что мы здесь.
— Ха, а вторгнуться без разрешения, по-вашему, не хамство?! — второй голос прервал меня прежде, чем я закончил говорить.
— Прекратить огонь! Слушайте, мой подчинённый, возможно, чересчур горяч, но по сути он прав. Зачем просить разрешения, если вы в любом случае собираетесь идти вперёд, неважно, будет оно получено или нет?
— Для нас разницы нет, — нагло соврал я. — А вот для вас — очень даже. Если бы мы пролетели над вами так высоко, что вы нас и разглядеть не смогли бы, а потом внезапно объявились в вашей столице без предупреждения — командование стало бы искать виноватых. Ими бы оказались или вы, или другие такие же неудачники с любого другого участка Стены. Сейчас же, если вы поторопитесь, то успеете предупредить Святую Королеву о вторжении. И вас, возможно, даже наградят за бдительность.
На несколько секунд воцарилась шокированная тишина, а потом раздался крик:
— Послать ангела в столицу! Немедленно!
— Я рад, что мы поняли друг друга. Мы будем лететь не очень быстро, так что ангел опередит нас где-то на час. Можете составить сообщение с учётом этого.
— Удачного дежурства и благодарим за гостеприимство, — почти мурлыкнула Ямаико, прежде чем развернуть вектор полётного заклинания вглубь территории Королевства.
Конечно, мобилизовать всё население страны за один час было бы невозможно — даже если бы власти страны нам поверили. Это даже в нашу эпоху, с электронными коммуникациями, требует много дней, а скорее недель. Здесь, несмотря на наличие магии, всё обстояло намного хуже. Примерно как в начале двадцатого века на Земле. Могло уйти полгода, прежде чем из мирных кузнецов и пахарей получатся винтики военной машины.
Но нам и не надо было воевать с целым государством. Для наших целей показательной демонстрации вполне достаточно было сильнейших воинов государства — если будет видно, что они не смогут причинить нам вред, то рядовая пехота и подавно.
Столица даже не напоминала разворошенный муравейник — граждане чинно шли и ехали по своим делам, на улицах зажигались огни — мы достигли её как раз на закате, как и планировали. Похоже, предупреждению со Стены то ли не поверили, то ли сочли бессмысленным пугать простой люд.
Только когда мы снизились до примерно сотни метров, кто-то обратил на нас внимание, и до моего усиленного слуха донеслись крики. Некоторые горожане кинулись в дома, ища укрытия, но большинство так и замерло, запрокинув головы и провожая нас взглядом.
На центральной площади нас встретил весь цвет Ордена Паладинов — двадцать четыре отборнейших бойца во главе с двадцать пятым — главой Ордена Ремедиос Кастодио, Белый цвет, известная также в иных странах как "Рыцарь-Валькирия" (в самом Робле её никогда так не называли, этот титул был зарезервирован лишь за основательницей Святого Королевства). Здесь же я заметил и Розовый цвет — паладина Исандро Санчеса.
Ни Святой Королевы, ни верховной жрицы нигде не было видно. Они либо остались во дворце, либо и вовсе покинули столицу.
— Кто вы такие и что вам нужно?! — Ремедиос произнесла это практически тем же тоном, который я слышал на Стене несколько часов назад, разве что более внушительным. От этого тона у меня аж в груди потеплело — как будто вернулся в лагерь подготовки Экзекуторов на Филиппинах. Только теперь я был по другую сторону фронта.
— Истинный вампир Меконгава и нефилим Ямаико к вашим услугам. У нас послание для Святой Королевы, — Ямаико в точности повторила моё представление на Стене, пока я предавался ностальгии.
— Устное послание или письменное? — ловушка была неплохой, но подготовленная мной Ямаико в неё не попалась.
— И то, и другое. После прочтения письма у Её Величества несомненно возникнут вопросы, на которые мы уполномочены ответить.
— Вы можете передать письмо мне, я проверю. Если на нём нет никаких злых чар, мой человек доставит его Святой Королеве.
— Чары на нём есть. Они не опасны, но если письмо попытается распечатать кто-либо, кроме непосредственно Святой Королевы, оно самоуничтожится. Так что можете проверять, но не пытайтесь его читать, — с этими словами Ямаико достала заранее приготовленный конверт и передала его Ремедиос, которая поморщилась, словно от зубной боли. Было очевидно, что именно прочитать письмо перед доставкой она и собиралась. К счастью для нас, магические способы защиты корреспонденции были не новостью в местной политике.
Когда письмо не загорелось, не взорвалось и не выплеснуло ей в лицо яд, Грандмастер Ордена Паладинов неохотно активировала заклинание проверки. Её глаза тут же расширились до анимешных размеров:
— Этого не может быть!
— Вы имеете в виду, что письмо запечатано святой магией седьмого круга? — любезно подсказала Ямаико.
— Да! То есть нет! Это какая-то гнусная мистификация! Никакая нечисть не может обладать подобной силой!
— Должно быть не может, — кивнул я. — Однако это письмо в любом случае не имеет отношения к вопросу. Оно запечатано лордом ТачМи, который попросил нас его доставить, поскольку сам он пока слишком занят. Как только у него появится время, он сам прибудет в Святое Королевство, чтобы пообщаться с коллегами-паладинами.
— Ты хочешь сказать, что паладин, обладающий силой Тринадцати Героев, использует подобную тебе нечисть в качестве курьера, вместо того, чтобы уничтожить на месте?!
— Я не хочу, я это уже сказал. Как видите, я связан и причинить вреда подданным Святого Королевства не могу, так что никакой дополнительной опасности это решение вас не подвергает. Что до теологического аспекта подобной политики, то я не вправе о нём рассуждать, — хотя и очень хотелось бы. Правда, только правда и ничего кроме правды... но отнюдь не вся правда.
— А упоминал ли мой несомненно достойный брат по вере, что передав письмо, вы непременно должны вернуться живыми? — прищурилась Ремедиос, покрепче сжимая рукоять меча.
— Нет. Не упоминал, — хором ответили мы с Ямаико.
На доли секунды Грандмастер растерялась. Она не ожидала большого эффекта от этой маленькой провокации, думала, что мы либо будем выкручиваться и настаивать на своей дипломатической неприкосновенности, либо нападём первыми, что позволит списать всё дальнейшее на самозащиту. Но мы признались, что нас можно убить, и продолжали стоять, как ни в чём не бывало — это несколько сбило её с толку. Впрочем, как настоящий военный, она быстро сориентировалась:
— В таком случае я упокою вампира. Для того, чтобы ответить на вопросы Святой Королевы, если таковые будут, хватит и одного посланника. Отойди в сторону, исполин. Я всё сделаю быстро и милосердно.
Ямаико замерла в нерешительности, покосившись на меня. Умом она понимала, что мне ничего не будет, однако для её чувств это всё равно выглядело как предательство друга. Чтобы не заставлять её лишний раз переживать, я сам шагнул вперёд, обойдя её.
Несколько лучей света — благословения жрецов, стоявших в задних рядах — сошлись на фигуре Ремедиос, окутав её сияющим ореолом в наступающих сумерках.
— Ускорение Потока! Усиленный Удар! Святой Удар! — последнее она выдохнула уже, когда меч обрушился на мою шею.
Стоит признать, место она выбрала хорошо. После того, как наше оружие и броня стали реальными предметами, мы обнаружили, что многие доспехи и щиты защищают не так, как в игре. Они отражали только те удары, которые попадали непосредственно в материал брони. Удар по незащищённой коже проходил так же, как в реальной жизни — в полную силу. А поскольку дизайнеры в игре зачастую заботились больше об эффектности, чем об эффективности, многие лучшие латы оказались по сути "бронелифчиками" — несмотря на прекрасные защитные характеристики, они ничего не защищали, потому что попасть по ним враг мог только специально (и то — хорошо прицелившись). В игре попадания в незащищённые части тела моделировались критикалами — но это был абсолютно рандомный процесс, наличие брони могло лишь повысить или понизить вероятность критикала. Игрок на это повлиять не мог.
Было, правда, исключение — на турнирных боях иногда по соглашению создавались "зоны поражения", чтобы предоставить преимущества более метким бойцам. Существовали также заклинания и предметы, создающие подобные "зоны" в обычном бою, но их распределение не всегда соотносилось с визуальным покрытием доспеха.
С другой стороны, предметы, дающие магическую защиту вокруг тела или влияющие на само тело с повышением его прочности — работали именно так, как мы привыкли. Но этим полезным свойством гораздо чаще обладали украшения, чем доспехи.
Броня Кардинала оказалась особо ценной именно потому, что её дизайн был срисован с реальных исторических лат — и хотя она оставляла незащищёнными кисти рук и ноги ниже колен, туловище и голова были закрыты практически полностью.
Однако шея истинного вампира гораздо длиннее и гибче, чем у человека, стандартный латный воротник её закрыть не мог. Я, правда, могу её сжимать и вытягивать в довольно широком диапазоне, так что если хорошенько вжать голову в плечи...
Сейчас, однако, в этом не было необходимости, так как Смирительная Плащаница была именно из тех предметов, которые защищают магически, а не физически. Это двусторонний эффект — она ведь должна блокировать не только чужие, но и мои собственные атаки. А если бы её действие ограничивалось зонами, которые физически покрыты тканью, то связанные рукава меня бы не остановили и даже не сильно задержали. Я мог бы просто челюстями, языком и ногами порвать всех, присутствующих на площади.
Поэтому клинок отскочил от моей шеи, не оставив ни царапины.
Стоит отдать должное Ремедиос — она не растерялась, не замерла в недоумении, не опустила клинок. В её ситуации это могло стать смертельным, поэтому взгляд паладина молча говорил: "Удивиться успею потом, а сейчас я должна во что бы то ни стало пробить его оборону". Она знала, что сильнейшие эффекты защиты как правило долго не длятся — они ограничены либо числом ударов, либо общим количеством полученного урона, либо временем действия. Поэтому она чередовала обычные удары со Святыми, после каждого резко уходя в защиту и отскакивая на безопасную (как ей казалось) дистанцию.
— Атакуйте его со всех сторон! — скомандовала она паладинам, когда собственной маны осталось на два-три Святых Удара. — А вы подзарядите меня! — это уже адресовалось жрецам.
