— Пошли, Ульд. — я развернулся, не обращая более внимание на дрожащее Древо, и пошёл в обратном направлении: — Нам нужно устроить достойную тризну.
* * *
Назвать «славной тризной» то мрачное заседание нашей тройки, увы, не получилось даже у меня. В итоге, когда мне надоело медитировать, а после — смотреть на хмурые лица местных властелинов, я вздохнул и стал творить ментальное заклинание...
Отношение к смерти у людей Илкора было простым и очень похожим на советский атеизм — нет богов, нет жизни после смерти, и в конце концов останется от тебя только твой прах, твои потомки, и прочее, созданное тобой. Неплохое мировоззрение, ничего против не имею... Впрочем, один момент я привычно упускал из виду: «боги» как раз были, но весьма приземлённые — «зелёные», эльфы, Изменённые Лесом. Видимо, именно их усилиями после катастрофы тысячелетней давности не уцелела ни одна религия.
Среди Изменённых, немногочисленных и обретших реальное бессмертие, религии тоже как-то не сохранились — глупо поклоняться себе, не правда ли?
Единственные следы религии сохранялись разве что на Иллесе, среди местных — впрочем, и среди них тоже сложно было отыскать хоть какую-то веру. Обретение нового мира после гибели старого, наличие рядом живых «почти богов» Сэль, да последующие катастрофы... И последнее по счёту, но не по важности — появление бесшабашных Искателей, за десятки лет постоянных контактов убравших из разумов местных и без того редкую религиозность. Впрочем, в глубинах архивов ещё сохранялись источники информации — но и только.
И вот для выросших в таких мирах Илены и Ульда я и творил заклинание. Несложное внушение простых правил нового отношения к смерти и мёртвым. А главное правило посмертной тризны гласило: пусть будут счастливы оставшихся здесь — пусть души моих учеников уйдут на перерождение без груза наших тревог и печалей.
Впрочем, когда ребята это наконец-то осознали, я посчитал нужным просто тихо уйти. Зачем им мешать?..
А в глубинах сна меня уже поджидал провидец.
— Наставник. — коротко склонил он голову: — Благодарю. Всё произошло именно так, как я и рассчитывал.
— Касс. — здесь было легко сдерживать эмоции. Сложнее было их почувствовать...: — Расскажи, что это было.
— Непременно. Ты достоин знать...
Он помолчал, изменив окружающий вид с серого тумана, слабого подобия истинного Тумана, на живописный утренний берег горного озера, и заговорил:
— Очень долго. Очень сложно. Нести в себе это знание — и очень долго воплощать решения ещё не рождённых проблем. С появления Зерна в этом мире я уже знал, как и чем это закончится... Если всё пройдёт как хотелось Хаосу. Но, как бы то ни было — часть времени, до того, как Хаос укоренился на месте Сферы Отражения, невозможно было изменить. Но потом...
Касс, будто постаревший на десятилетия, перевёл взгляд от гладкого водного зеркала на меня и печально улыбнулся:
— Ты не должен был вернуться из похода в Туман. Но если бы ты вернулся — то хотя бы мир смог бы уцелеть. Ради этого старались уже мои ученики, рождённые на Иллесе. Ради этого старался я. Даже проход к прорастающему Зерну открывали по моим предсказаниям — чем ближе ты бы смог подобраться к нему, тем надёжнее получилось бы... Даже подставился под зародыш первожреца Хаоса я совершенно самостоятельно — ведь прорваться через оболочку Хаоса, чтобы сказать, куда легче, чем через привычное время. И знаешь, наставник, ты выполнил мои планы почти полностью. За одним исключением... — незаметная пауза, и Провидец яростно зашипел: — ЗАЧЕМ ты взял с собой девчонку?!! Она была совершенно не нужна!
— Это... Был... Её... Выбор. — короткими рывками через сжатое спазмом горло выдавил я.
— Если бы. — он по-прежнему был в ярости, но теперь хотя бы держал это внутри: — Если бы... А раз так — прими прощальный подарок — попробуй вспомнить, кто ты есть, Макс.
Короткий вздох — и пейзаж вокруг рассыпается как тонкое стекло, в которое влетел камень.
— Ну что ж... — с этими словами я закончил рассматривать стол с завтраком через полупрозрачные нити Сети Вероятностей и повернулся к сидящей напротив паре: — Я покидаю Иллес. Сегодня же.
Ульд Огер
Высказав это глубокомысленное заявление, Макс принял своеобычный отстранённый вид и потянулся к тарелкам.
Он сильно изменился за время отсутствия, пусть и мы за шесть лет не остались прежними.
Да уж, не остались. Мы переглянулись с Иленой, и я невольно вспомнил один из эпизодов нашей нелёгкой, но интересной жизни в роли владетелей Иллеса. Самый первый, когда Сэль Иллес только начала привыкать к нелегкому труду властительницы, а мы пытались привыкнуть хотя б к новому миру.
Тогда местные, весьма ошарашенные произошедшими за ночь событиями — погулял Макс тогда славно — попытались выяснить, что случилось, в Комитете, но на его месте уже находились одни развалины и не так много уцелевших бойцов. За них можно сказать отдельное спасибо — рассказанная очевидцами информация о неких личностях, без проблем и потерь разметавших в клочья сильнейшую местную организацию, заставило людей запаниковать и рвануть по домам — а потом и устроить попытки переворота в отдельно взятом городе.
Я и Сэль только смотрели на это всё, пооткрывав рты от удивления, а Сеннара вдруг показала себя с неожиданной стороны. Затребовав и себе полный доступ к системе наблюдения, она за считанные минуты провела анализ ситуации — и так же быстро разъяснила нам. «Точка фокуса», «ситуационный лидер», «эффект толпы»...
-...А теперь сама разбирайся, что делать! Кто здесь Сэль, ты или я?! — закончила она свою пламенную речь, ткнув напоследок пальцем в сторону второй девушки.
Впрочем, на этом её помощь не закончилась. Оглядев наши ошарашенные лица, она смягчилась и очень спокойно вывела нас к наиболее подходящему решению «этой небольшой проблемы», как заявила Изменённая Лесом. Но воплощать в реальность это решение всё равно пришлось нам.
В результате жители Первого Города признали Сэль Иллес в роли правительницы, а мы всего лишь получили бесценный опыт. Сеннара же ещё не раз делилась своими богатейшими знаниями и опытом работы с людьми с Иленой, да и со мной тоже. Вот только об источниках этих знаний она предпочитала молчать.
Илена разрушила повисшее над столом молчание, едва Макс закончил завтракать.
— Почему? То есть...
— А что мне здесь делать? — пожал плечами тот: — Вы здесь на своем месте, и вам я уже не нужен. А эльфийка и провидец уже покинули этот мир — пора и мне...
Он поглядел на нас с некоторым сомнением и продолжил:
— Нет, я не собираюсь умирать, не буду использовать магию для перехода. Просто... Мои дела здесь завершены, и так или иначе мне придётся его покинуть. А раз так — зачем затягивать?
Вот уж чего у него не отнять — так это решимости. Но я даже рад, что он нас покинет.
Несколько лет пробыв лордом, проверив себя грузом ответственности за дело Илены — и за неё саму, я понемногу привык решать... Только этот герой одним своим присутствием заставляет менять и меняться всё вокруг. Даже годы отсуствия не помогли — раньше за его плечами смерчем реял ветер перемен, поднимающий и отбрасывающий как мусор даже то, что казалось незыблемым, а сейчас всё тот же ветер вдобавок заставляет разбросанное укладываться в какой-то одному Максу ведомый порядок. А я всё же хочу определять свою жизнь и жизнь моего мира сам — а не подчинятся в этом кому-нибудь другому. Пусть даже собственному наставнику, который выдернул меня из старой жизни и подарил новую... Но теперь я, честь ему и хвала, иду своим путём. И я, вскинув глаза, упёрся взглядом прямо в зрачки Макса.
Он легко улыбнулся в ответ и кивнул. «Так и надо, Ульд, так и надо..». — проявились в сознании слова. «Гадский менталист, ни стыда и ни совести» — почти помимо воли я усмехнулся в ответ.
— Леди Илена, лорд Ульд, не будете ли вы так любезны показать мне безопасную дорогу в космопорт? Не хочу пользоваться путями Небесных. — откинувшись на спинку кресла, обратился он к нам светским тоном.
— Ты даже не посмотришь на изменённый тобой мир?... — тихим голосом спросила Сэль. В её глазах затухали такие знакомые световые блики личного интерфейса — похоже, даже за завтраком она не хочет отвлекаться от зрелища и работы. А зрелище там впечатляющее — срастание воедино старой реальности и новых, чужеродных изменений выглядело завораживающе.
— Мне это неинтересно. — отрицательно качнул головой наставник, и внезапно улыбнулся: — Интересно другое — как ваша Королева разобралась с твоей дублёршей?
— То есть? — она вопросительно взмахнула ресницами.
— Когда меня занесло вместе с тобой на Совет Миров, там ведь уже была некая Сэль Иллес?
— Была. — она мечтательно улыбнулась: — Та дурочка до сих пор там, как моя представительница. Ещё мне не хватало участвовать в склоках, которые зовутся работой Совета.
— Это ты зря-а. — протянул он.
Все-таки сложно понимать таких людей. Что его, что Провидца...
Макс же спросил:
— Так что с космопортом?
— Илена? — я вопросительно глянул на жену.
— Обратись к Искателям, Макс, они не откажут. — снова уплывая в глубины виртуальности, мягко ответила она. Макс, поднявшись с кресла, легко подошёл к нам, коснулся её руки и проговорил:
— Прощай, живая богиня Сэль Иллес. Прощай, лорд. — после чего развернулся и, не оборачиваясь, быстро исчез за дверью.
Часть 10. Ради чего?
Путь до космопорта не особо и отличался от того, которым мы воспользовались в прошлый раз. Всё такие же вагончики, пусть и совершенно пустые — пока ещё действовал карантин Первого города, установленный Сэль, и поэтому я оказался единственным пассажиром.
Космопорт же кипел и бурлил — карантин одного, хоть и крупнейшего поселения планеты не слишком сильно повлиял на работу базы космических кораблей и транспортные связи с другими городами.
Найти в мешанине колёсного и прочего всякого-разного транспорта нормальную дорогу к Искателям было непросто... Но я уже столько раз умудрялся находить выход, причём в куда более неприятных условиях, что особых неудобств не испытал. Знание истинного пути да несколько минут ходьбы...
Шеф местного корабельного отряда, не представившийся, не отказал в услуге, потому что, как я мог судить по некоторым оговоркам, с ним уже обо всём договорилась Сэль. И всего через минуту разговора с этим весьма занятым человеком мне выделили для перелёта двухместный кораблик с гордым именем «Волна», и даже выделили бойца, чтобы вежливо проводить на нужную стоянку.
Корабль выглядел как маленький летающий диск, почти классическая «тарелка», стоящий на четырёх опорах и с люком внизу. И к кораблю, как оказалось, прилагался пилот по имени Севен.
— Куда летим? — парень, облачённый в стандартную униформу космонавтов, лежал в пилотском кресле и лениво шевелил пальцами в толстых перчатках. На голове у него присутствовало монументальное сооружение, сильно похожее на первые шлемы виртуальной реальности — огромная громоздкая конструкция, не закрывающая разве что нижнюю челюсть. Для пассажира же присутствовали широченные панорамные «окна»-экраны, позволяющие смотреть во все стороны.
— Какие варианты? — я приземлился в стоящее рядом кресло — и был молниеносно опутан ремнями и сетками, выскочившими из-под кресла.
— Что угодно... В пределах системы, естественно. «Волна» всё-таки не звездолёт.
— Тогда — поближе к Илкору. Но не на саму планету, а...
— Понял — тебе нужно орбитальное поселение. — пилот бесцеремонно перебил меня и уточнил: — «Кольцо» сойдёт?
— Почему бы и нет? — я пожал плечами, привычно приглядываясь к Сети. Хоть я и не знаю, что это за «Кольцо», но по этому варианту меня ждёт вполне приличный и приятный веер событий: — Поехали!
Поверхность космодрома провалилась вниз. А в сознании, наоборот, всплыла мысль: «Наконец-то я могу оставить Иллес и всё на нём происходящее в прошлом. Уже произошедшем и неизменном прошлом, с которым можно только смириться...»
Издалека станция «Великое кольцо» напоминала обтянутую сразу десятком обручей бочку, только вот бочка изрядно похудела, превратившись в длинную и не очень толстую ось, а обручи остались висеть, охватывая пустоту.
Да уж, это не космическое поселение «Арахнид», выполненное в виде огромного алмазного паука из подвернувшегося под руку астероида. Прямо-таки чувствуется, что эта-то штука из времён, когда вбить кувалдой заклёпку было куда проще и дешевле, чем вырастить из груды песка и металла многокилометровый кристалл.
Наш разъездной катерок обогнул «бочку» по широкой дуге и зашёл со стороны «дна», нацелившись в переплетение каких-то тонких нитей и вовсе паутинок, протянутых между обручами и осью цилиндра. «Паутинки», соединявшие «обручи» обитаемых блоков с техническими модулями оси — как охотно пояснил пилот челнока в ответ на мой восхищённый возглас «как красиво сделано!» — были на самом деле вполне приличными круглыми туннелями, по внутренним изогнутым стенкам которых шустрили в обе стороны грузовые мобили, а по центральной жиле их в прозрачных колоннах, стоя на невидимых гребнях гравитационных волн, парили фигурки людей.
Место для нашего кораблика отыскалось быстро, и всего через пару минут неуверенной болтанки рядом со станцией тусклый блин «Волны» прилип к причальной стенке Оси.
— О, это самый древний форпост людей в космосе. Первая колония, которую создали в космосе Искатели... — увлечённо рассказывал пилот, демонстративно сложив руки на груди. А может, он действительно утомился — все ж не самое это простое дело, в одиночку вести космический корабль, пусть и крохотный.
Пилот трепался до самого последнего момента, когда с чуть слышным шипением открылся люк за нашими спинами.
— Выходим. — резко остановил себя космонавт, отстегнулся, сбросил с себя перчатки и шлем, встал и побрёл в сторону люка. Я прислушался к себе, но никаких странных ощущений не заметил — видимо, всё в порядке. Так что, я последовал за ведущим, медленно прошёл через кишку входа — и твёрдо встал на пол приёмного зала.
Лётчик, встретив меня там же, коротко проинформировал:
— Теперь вам необходимо представиться ответственному лицу. Кабинет номер 8, прямо по коридору. — и опережая мои замечания, быстро закруглился: — Все вопросы к нему.
Досмотрев, как спина Севена исчезает за поворотом, я пожал плечами и двинулся в указанном направлении.
Кабинет действительно оказалось несложно найти, но внутри меня поджидал сюрприз.
Огромное зеркало, высокое, упирающееся в потолок, и достаточно широкое, чтобы я смог увидеть себя целиком. И мое отражение в зеркале... Оно было неправильным. Не таким, каким я себя ощущал.
«Вспомни, кто ты есть..». — что ж, теперь я понимаю тебя, Провидец. Или лишь думаю, что понимаю.
