Спрашивается, где честной девушке найти себе хорошего парня в деревне? Ответа нет. Половина местных парней алкаши, а вторая половина одногодок укатила учиться в институты и техникумы или попала в армию. Эх, насчёт армии... Когда летом приехали сапёры на разминирование полей и ремонт моста, то Татьяна случайно познакомилась с молодым лейтенантом Николаевым. Знакомство переросло в любовь. Во что же ещё оно могло перерасти, если на дворе лето, короткие тёплые ночи, а в небе звёзды. Конечно, это любовь-морковь настигла девчонку, ведь Николаев такой настырный, да и Танька девчонка горячая: "...любить я раньше не умела так огненно, пламенно, в душе моей вы разбудили вулкан. Видишь, гибнет, сердце гибнет в огнедышащей лаве любви..." Сумел Николаев разбудить в девичьем сердечке вулкан страсти, а её глаза заставил полыхать не просто огнём, а целым пожаром, как от горящего стога сена.
Получая от военного знаки внимания, Таня не ломалась, как печенье. Божья милость — на небесах, а на земле каждый кузнец своего счастья, как-то так. Есть такая штука под названием зов природы и нужно мириться с ней. Лучше сокрушаться о содеянном, чем сожалеть об упущенных возможностях, лучше зайти слишком далеко, чем не дойти вовсе. Не думай Таня много: если много думать, ничего не получится, кроме морщин. Следуя зову естества, Таня не думала о последствиях и отдалась любви со всей своей природной страстью.
Чем всё закончилось? Дура я, дура — дура набитая — вот такой констатацией всё закончилось. Решила попытать счастье с мужиком, но счастье оказалось не на моей стороне. Поверила первому попавшемуся мужику, отдала ему всё самое драгоценное, и что взамен. Хрен с маслом и даже меньше. А почему? Потому, что дура, которой попользовались. Теперь на сердце гадко: чувствую себя так, словно об меня вытерли ноги.
В целом я выгляжу замечательно, если не считать конопушки на мордашке и маленькие проблемки с пропорциями тела: сиськи уже к третьему размеру приближаются, и это на фоне общей худосочности. Зато глазки красивые, волосы густые и попочка симпатичная. Что ещё мужикам надо?
Эх, товарищ Николаев — товарищ Николаев! Гандон, ты бракованный. Чтоб на тебя диарея напала. Тебе я, оказалось, не нужна после любви под Луной, вернее после бурного секса на природе: тогда даже комары нам не мешали. Сватов лейтенант Николаев не стал засылать, а пустился во все тяжкие. Оказывается, он жирных девок любит, таких как Наташка с хозяйственного магазина в Ляпино, и таких, как пухлая Олька — медсестра из Семилук. Иди-ка ты в попу, товарищ Николаев, вместе со своими Наташками и Ольками. Ошибка ты природы. Тьфу на тебя. Вот теперь целуй своих Наташек и Олек в их жирные откормленные задницы: хорошо хоть триппер от тебя не подхватила и не залетела. Вот возьму и в отместку отдамся пастуху Тимохе: думаете, я поверю, что найдётся дурак, кроме алкаша Тимохи, который бы меня уважал.
Но, не надо о грустном. Сделаю я умный вид. Нацеплю на мордашку философскую отрешённость и лёгкую улыбку. На жизнь надо смотреть с юмором и оптимизмом, чтобы замечать в ней хоть что-то хорошее ... но, не получается замечать хорошее, когда всё плохое. А тебя Николаев пусть целуют жирные девки или блохастая коза Райка. Я, может, себе ещё лучше парня найду. Когда-нибудь, наверное. И не надо мне никуда улучшаться, я и так хорошая. Надо бы к Тимофеевне зайти, она бабушка мудрая, может, водой да молитвой меня отвлечёт от нехороших мыслей. И это ... надо что-нибудь прихватить для её внучка-инвалида: живёт дитё, как никому не нужный бурьян у дороги.
Таня девушка не жадная: для убогого Василька она прихватила килограмм вкусных конфет Каракум и килограмм пряников. Шесть рублей Каракум стоит — это вам не какая-то карамель.
Тимофеевна встретила девушку радушно, несмотря на Танькин унылый вид. Почему бы не потрещать с Танькой Зосимовой о своём, о женском. То, что Таньку надо спасать понятно, а то даже худеть девка надумала. Вот что творит с нами, с бабами, неразделённая любовь. Когда-то и Тимофеевна была молода, и её душу терзали шипы любви.
Консилиум в единственном лице Тимофеевны постановил спасать Таньку вкусным чаем с вареньем, принесёнными конфетками Каракум, пряниками и задушевной беседой. Тут же вился мелкий Василёк со своей кошкой. Васильку конфеты понравились, а вот психическое состояние Таньки не понравилось. Диагност говорил, что соматический и неврологический статус исследуемого объекта в норме, а вот с психикой намечаются проблемы средней степени паршивости.
— Что делать? — спрашивал у Диагноста Василёк. — Я же не психиатр. Я немного понимаю параметры кардиограммы: QRS = 0,1с; P = 0,1с; Q = 0,03с; T = 0,2с; PQ = 0,2с; ЧСС 86 ударов в минуту, это говорит о нормальном функционировании Танькиного сердца. А заумные параметры из психиатрии и нейрофизиологии мне не ясны.
Диагност выдавал состояние организма, но учить Василька он не мог. Хочешь, изучай медицину (в архиве 900 тысяч страниц, и это только базовый курс), не хочешь — просто трать единицы силы. Количество единиц Диагност сам сосчитает. На Таньку Диагност запросил девяносто три единицы. Почему так много? — возмутился конскими ценами Василёк. Потому, что это голова, — разъяснил Диагност, — голова тёмное дело, особенно у девок. Насекомых в их голове так просто не вывести, даже с помощью хлорофоса. Надо лечить радикально, а то вдруг у Таньки там они опять лапками начнут перебирать и крылышками зашуршат.
— Чёрт с тобой Золотая Рыбка, — со слезами на глазах расставался с волшебными единицами Василёк, когда Тимофеевна перешла к Танькиному лечению с помощью молитвы и воды.
Результат Таньку поразил. Вот же какая умная Тимофеевна. Ей бы в клинике работать. За чаем Танька сама не поняла как, но подробно поведала Тимофеевне все свои девичьи тайны. Считай, душу выплеснула. На дурного ребёнка она не обращала внимания — дурное дитё всё равно ничего не понимает в девичьих переживаниях.
— Ничего страшного, внученька, — вещала мудрая старушка. — Никто не приходит в магазин босиком за ботинками. Это ты получила хороший жизненный опыт, а мужика ты себе ещё найдёшь. Ты же у нас красавица. Летом опять к нам приедут студенты-шефы — вот и найдём тебе среди них достойного кавалера.
После молитвы и выпитой волшебной водички, Танька почувствовала себя новым человеком, словно заново родилась. Пришла ясность сознания, включилось олимпийское спокойствие, повысилось настроение, появилась ясная цель. Вот с целью не всё понятно. Немного странная цель замаячила перед Танькиным конопатым носиком — не женишка себе найти, а серьёзно заняться ... шахматами. Так-то Танька могла играть в эту древнюю игру, вот только самую малость, а тут вдруг она вспомнила все свои немногочисленные партии. Каждый ход вспомнила и нахмурилась. Вот я дура, — возмутилась Танька, — только дура, такая как я, могла двигать фигурами так опрометчиво: кто мешал правильно двигать фигурками, чтобы выиграть партию? Приду домой — заставлю дядьку Кирилла сыграть со мной в шахматы — он считается хорошим игроком в эту игру.
— А ничего так девчуля, — разглядывал Таньку Зосимову Василёк. — Скинуть бы мне возраст до восемнадцати лет, тогда бы я этой сеньорите вдул бы по самые помидоры. Но, увы, мне уже сто лет и прелести сеньорит для меня не актуальны.
За Таньку Высшие Силы отметили Василька новой "веткой" в медицине. Теперь он стал понимать основы психиатрии и нейрофизиологии. Это произошло, как понял Василёк, из-за разовой большой траты Силы на корректировку психического состояния Таньки. Ветеринария у нас тоже растёт — это из-за ежедневного ухаживания за коровками на ферме и курочками — своими и общественными. Пришлось даже, скрепя сердцем, тратить пять единиц на ненормальную козу Райку, чтобы она удачно разродилась козлёнком. Плюс на козу пришлось тратить единицы Дезинфекции, ибо глисты завелись в Райке.
Глава двадцать седьмая
За неделю до нового года Васильку пришло сообщение от инспектора 11-276Кай. В сообщении говорилось, что через несколько суток локацию Василька посетит лично сам великолепный 11-276Кай, следовательно, низшему существу можно уже начинать восторгаться от осознания величия представителя Высшей Цивилизации. Восторгаться предписывалось исходя из физиологических возможностей аборигена: поощрялось падать на колени перед образом 11-276Кай, биться головой о поверхность планеты, делать заплыв в солёной воде, совершать конгломерацию и даже красить себя magisterium bismuthi.
Василёк читал пространное послание от 11-276Кай. В чём смысл этого послания? Сплошное бла-бла-бла. Сам себя, зараза хвостатая, раскрашивай magisterium bismuthi и в солёной воде плавай. Нам только зимой и остаётся, что плавать в воде. Ага, вот в конце приписка о поощрении поднадзорного существа за его разумную инициативу. О как! Желательно, чтобы инициатива имела коэффициент три по всем параметрам. Размечтался рептилоид! Это что получается: три сиротских бутерброда, три простых, три пачки перловки. А яиц, раскрашенных в стиле Пикассо, сколько штук "непревзойдённый" желает? Тридцать штук? Облезет зелёненький до хвоста. Да, и нет у нас обычных яичек, есть только огромные яйца от новой породы курочек: мелочь не держим. Хватит нашей рептилии за все её глаза пять яиц от новых кур. Деду Матвею крупные яйца легче красить, чем мелкие. Не надо нам баловать иномирную бракозябру. Кроме того, мы ему котиков из липы впарим: трёх красивых и трёх уродцев, что первыми вышли из-под моего резца. И громко огласим ящерице наш список с требованиями.
Перспективы бодрят. Надо бежать к деду Матвею — озадачивать его крашеньем яиц и готовностью номер один для встречи 11-276Кай. Никак не привыкну к русской погоде. Уже стемнело, и пошёл снег. С одной стороны, когда идёт снег, то на улице всё видно. С другой стороны — холодно, если не идти быстро, то можно продрогнуть до костей. Да и снег сейчас идёт не красивыми мягкими хлопьями, а хлещет маленького Василька по лицу жёсткой крупкой. Дыхание Василька исходило морозным паром, ноги уверенно несли его к цели. Снежная дорога стелется под ногами — вот уже и домик деда Матвея. Пять-десять сантиметров снега уже намело, а ветки деревьев покрылись белым налётом.
Удачно Василёк нашёл деда Матвея. Дед оказался дома, но собирался к Тихону.
— Что сегодня собрался рассказывать слушателям? — поинтересовался Василёк.
— Ни-че-го, — отмахнулся Матвей. — Сегодня у Тихона Танька Зосимова даёт сеанс одновременной игры в шахматы. Вся деревенская общественность, как орлы на прометеевскую печёнку, обещала слететься, чтобы покарать задаваку. Вот тащу свою доску и фигурки. Шайтан, а не девка — никто не может у неё выиграть. Слышал новость: в Семилуках она стала чемпионом района по шахматам. Причём не с девками играла, а с мужиками. Судьи ей победу присудили, но казус случился, ведь она должна играть с бабами, а нет на районе баб, кто бы умел играть хорошо в шахматы. Районных баб, что хоть немного могли передвигать фигурки, она всех уделала. Таньку нашу, под влиянием самого Фадеева, допустили играть с мужиками, думали, быстро вылетит девка с соревнований. А оно вон как получилось. Говорят, теперь Танька в Воронеж на турнир поедет, только непонятно — на мужской или на бабский.
— Дед, ты о Таньках здорово не думай, — посоветовал Василёк. — Вот тебе пять яичек от новых курочек, крась их для нашей бракозябры.
— Не, малец, сначала попытаю счастье обыграть Таньку, яйца твои потом покрашу, — Матвею нетерпелось сразиться с Танькой. — Я у неё сегодня спионерю пару фигур, путь тогда попыхтит.
— Так это же не честно, — усомнился Василёк.
— Шахматы, брат Василёк, игра суровая, — поиграл бровями дед Матвей. — Для победы все средства хороши. Пусть девка радуется, что бока ей не мнём и чавку не чистим. Ишь надумала — заслуженных пенсионеров обыгрывать. Прошлый раз она нас всех опарафинила: двадцать ходов и кранты королю. Только один раз Каринка до тридцатого хода продержалась. Так... Успокойся Матвей. Ты спокоен, ты спокоен, ты спокоен, как баобаб в штиль спокоен. Сегодня ты эту Таньку превозможешь.
Какое-то шахматное поветрие напало на деревню из-за Таньки: все хотят обыграть её, но не получается, народ злится, придумывает всякие пакости для Таньки. Некоторые считали, что с ней надо поступить радикально: перед турниром напоить девку слабительным, может, тогда она сдастся. Короче говоря, действием норовили оскорбить трепетную девичью натуру.
Баба должна знать своё место возле печки, а не в шахматы мужиков обыгрывать. Таньке, как и всем бабам, надо зарыться в мох и плеваться оттуда клюквой, а она упорно стоит на позиции "моя твоя не понимай" и продолжает всех обыгрывать самым хамском образом. Совесть у неё хоть где-то есть? Вот потому турнир решили провести в доме Тихона: он гарантировал сторонам неприкосновенность. Пообещал, что Таньку никому лупцевать не даст, даже обматерить не даст. А как же тогда ей, заразе с сиськами, мат ставить?
Инспектор 11-276Кай стоял на холме во всём своём великолепии, присущем представителю Высшей расы. От возможных любопытных зрителей его скрывали невзрачные и "взрачные" растения. 11-276Кай специально прибыл чуть раньше оговоренного времени, чтобы оглядеть дикие джунгли — природную среду обитания поднадзорного гуманоида. Взгляд 11-276Кай блуждал по джунглям. Какая-то невнятная пустошь, покрытая твёрдой водой. Специалисты из аналитического отдела иначе описывали дикие джунгли. О твёрдой воде они не говорили. Они утверждали, что джунгли — это огромные завалы водорослей кишевших агрессивной жизнью. Вот и верь аналитикам: они даже не могли представить, что в джунглях случается отрицательная температура. И водорослей я не вижу, хоть уже третий раз посещаю своего подопечного, чтоб он облез. Этот мелкий гуманоид мне не облокотился, но у него есть то, что у нас считается величайшей ценностью. Приходится сюда таскаться и даже снисходить на разговоры с мелким гуманоидом и его матёрым членом стаи. Они должны прибыть вовремя, если, конечно, гуманоиды не вымерзли в этих своих джунглях.
Ага, вон, кажется, они идут по твёрдой воде ко мне. Самое интересное, что в своих верхних конечностях они тащат вместительное нечто. Я уже под впечатлением от их разумной инициативы. Что сказать, мой карьерный рост оказался в прямой зависимости от инициативы вот этих гуманоидов, чтоб они облезли. Неприятно, но приходится говорить с ними ласково.
— О, великий 11-276Кай, — воскликнул мелкий гуманоид, поравнявшись с нетерпеливо топчущимся инспектором, при этом Василёк смотрел на инспектора честными, как у поросёнка Фунтика глазами. — Мы слегка задержались, потому что три часа падали на колени перед твоим светлым образом, нарисованным на доске, ага. Потом усиленно бились головой о поверхность планеты, делали заплыв в солёной воде, совершали конгломерацию и красили себя magisterium bismuthi. Всё по инструкции, хоть мы здесь и страдаем от холода, голода и иррациональности числа Пи. Виноваты, признаю. Накладочка вышла, но то от холода, ибо, в холодный период, мы плохо раскачиваемся и плохо запрягаем. Уже хотели залечь в спячку до тёплого периода, но решили проявить разумную инициативу в тройном размере. Хочу подробно рассказать, как мы страдали ... эээ ...
