— Ребята сообщили, что собрали все, что было ценного. У теократов отличная обувка, я вам скажу, и амулеты что надо. С доспехами хуже, чинить надо практически все. Среди врага выживших не осталось никого. Так говорит госпожа авантюрист, и это подтверждают трупы. Много трупов, капитан. Я видел их, и даже знать не хочу, что она с ними делала. Гонец должен быть уже на подходе к Э-Рантелу.

— А плохие новости?

— Сибан и Ватас... Всё. Слишком тяжелы раны.

— Итого, уже девять хороших ребят. Слейновские ублюдки... Это все?

— Пока да. Как будут любые новости, сразу доложу вам. Велеть сменить вам перевязку?

Газеф с усилием шевельнул головой, оценивая состояние перевязки. Все его тело было аккуратно замотано полосами ткани. Большая часть была багряно-коричневого цвета, но в целом раны уже, похоже, не кровоточили.

— Пока не нужно. Хуже уже не станет. Лучше убедись, что больше мы никого не потеряем.

— Будет сделано, капитан, — поклонился лейтенант. — Меня просто беспокоит мысль, что... Мы могли потерять вас.

— Да брось. На Диких фьордах бывало и похуже.

— Да, а мы тогда были намного моложе. Теперь у вас раны не заживают за один день. Не припомню, чтоб в те времена после битвы вы вот так отлеживались.

— Никто не молодеет, — хмыкнул Газеф и тут же болезненно поморщился. — Кстати, ты передавал слова той женщины, авантюриста. Она уже здесь? Я просил, чтобы ее сразу направили ко мне.

— Ээ... — замялся лейтенант. — Она здесь, но... В ужасном расположении духа. Велела не тревожить и заперлась в общем доме. Капитан, если вы настаиваете, мы, конечно, можем... — Лейтенант сделал неуверенную паузу.

Газеф задумался. Ему надо было знать, чем закончилась схватка с зачинщиком всей этой бойни. Дрэга явно была из людей, не стесняющихся заявлять о своих успехах. И раз парни говорят, что она в дурном настроении и желает уединиться, все прошло не наилучшим образом.

— Она ранена?

— Не сказал бы. Если бы не видел последствий и не слышал, что говорят ребята, я бы вообще не поверил, что она с кем-то билась.

— Оставьте ее пока. Ни к чему злить одаренного. Вы обыскали то место, где был главарь?

— Со всем тщанием, капитан. Там... Нельзя уверенно сказать, что именно там случилось. По лесу будто ураган прошелся. Мы нашли там останки, и много. Только опознать их невозможно

"Чем больше слышу, тем больше хочу скрестить с ней мечи. Не было достойных партнеров по оружию после того, как я победил Унгласа. Что же там могло пойти настолько не так, что эта заносчивая леди не желала кичиться победой? Хуже всего, если этот треклятый Ниган сумел унести ноги"

— Убедись, что закопали всех погибших. Жрец из Э-Рантела отпоет их чуть позже.

— Может, просто оставить их в лесу? — с надеждой уточнил лейтенант. — Звери с этой работой справятся не хуже жрецов.

— Ни к чему зверям и монстрам привыкать ко вкусу человечины. Иди, займись делом, я устал.

Лейтенант коротко поклонился и вышел, оставив Газефа одного. Воин-капитан королевства еще какое-то время пытался думать, и все же сдался сонливости.

Проснулся он уже вечером. Короткий отдых пошел ему очень на пользу — раны уже начали затягиваться. Газеф шевельнул плечами, чтобы убедиться в этом. Кожу тянуло, боль отошла на второй план, став просто неприятным фоном. Ближайшие несколько дней было нежелательно напрягать тело привычным образом, в остальном же все было отлично.

"В двадцать я был бы уже как огурчик. Хотя в двадцать, возможно, не пережил бы этого."

Он подковырнул пальцем импровизированные бинты. Ткань уже заскорузла, значит, ее не меняли.

"Это хорошо. Неприятно было бы понимать, что я могу не придти в чувство во время перевязки"

Он вышел из комнатушки в большую комнату. Дом старосты был невелик в сравнении с домом Газефа, но для штаба вполне годился. За столом у двери сидели двое его ребят, и на их лицах проступило явное облегчение, когда их капитан показался в проеме.

— Позовите лейтенанта. Сколько я спал?

Один из ребят метнулся на выход, второй ответил:

— Недолго, капитан. Несколько часов. Лейтенант велел вас не беспокоить.

Дрэга сидела на коленях прямо на полу. Ее руки были сцеплены в замок, она опиралась лбом на закованные в проклятую сталь костяшки пальцев. Она не снимала доспехов, не видя в этом необходимости. Возвращаясь в деревню, она увидела, что многие из бойцов снимают их, и не понимала, зачем это делать. Даже если их броня откровенно жалка, Дрэга понимала, что легко разорвет этот металл голыми руками. Но ведь их тела еще менее прочны.

"Ничтожные черви"

В лесу, наткнувшись на условных союзников, она с трудом удержалась от того, чтобы не перебить всех, не разбираясь, кто есть кто. Она видела всех одинаковыми. Слабые, хрупкие кусочки мяса, единственная разница между которыми — железная обертка. Если бы она не восстановила свое тело на тот момент, за счет убитых ранее, возможно, и не удержалась бы.

"Я должна быть героем. Должна быть. Но я... Не понимаю. Кто такие герои, как ими становятся? Они убивают злодеев? Я убила злодеев. Но я не чувствую благодарности. Селяне говорят мне слова благодарности, дрожа от страха. Солдаты выражают мне уважение, держа руки возле оружия. Будто оно им поможет... Все вокруг пропитано страхом."

Она чувствовала биение сердец на десятки шагов вокруг себя. Знала, что чувствует каждый из людей вне этой темной комнаты. Все чувствовали страх перед ней. Само по себе это не было неприятно, скорее, наоборот. Дрэга отлично повеселилась бы, будь у нее развязаны руки. Она прогнала из мыслей сладостные картины резни, которую так хотелось устроить.

"Герои не поступают подобным образом. Как они поступают? Как мне выполнить Твой приказ? Это испытание? Я на грани провала... Выходит, что просто убивать злодеев недостаточно. Что еще нужно делать? Пророк дал мне задание и предоставил свободу, не дав инструкций. Значит ли это, что я должна выяснить все сама?"

Глухое раздражение медленно превращалось в злобу. Дрэга знала, какого результата должна достигнуть, и не видела путей к этому. С одной стороны, она ощущала острое желание убивать. С другой, понимала, что просто так этого делать сейчас нельзя.

"А еще я упустила врага"

При мысли об этом она сжала руки с такой силой, что металл перчаток затрещал.

"Я найду и убью тебя, тварь. Я буду отрывать от тебя маленькие кусочки мяса до тех пор, пока ты не сдохнешь. Потом воскрешу и повторю это снова, и снова. Я помню твой запах, я помню вкус твоей плоти. Тебе не укрыться."

Дрэга уже могла не поддаваться безумной ярости при мысли об этом. По крайней мере, не проявлять ее деятельно. Лишь на лице, против воли, проступал ненавидящий оскал.

"Так или иначе, это провал. Надеюсь, Пророк не отвернется от меня из-за этого..."

Время тянулось медленно. В Дрэге боролись страх перед возможным порицанием Пророка за ошибку и надежда, что Он простит ее и укажет путь, как все исправить. Неопределенность буквально тянула нервы, становясь с каждой минутой все сильнее.

В какой-то момент ее сознания коснулся чужой разум, и Дрэга встрепенулась.

— Пророк?!

— Нет, это Илладрия, — зазвучал в голове мелодичный голос.

— Чего тебе надо? — Дрэга едва не зашипела вслух.

— Пророк велел передать, что он задержится со своим обращением.

— Ты... Ты, наглая сучка, хочешь сказать, что... Пророк разрешил ТЕБЕ говорить от Его имени?

— Я понимаю, как это звучит. Положение дел таково — Пророк велел мне сообщить всем старшим вассалам, что свяжется с нами позже обычного.

— Илладрия, всему есть предел. Есть моему терпению и должен быть твоей наглости. Я не знаю, что ты задумала, ради чего ты несешь эту чушь. Даю тебе последний шанс сохранить твою никчемную жизнь — прекрати эту нелепую ложь.

— Меня не страшат твои угрозы, демон. Как бы там ни было, слова Пророка я тебе передала. У меня всё.

Голос Илладрии пропал. Дрэга чувствовала себя опустошенной. Ее сердце будто провалилось в бездонную пропасть.

"Если она не лжет... Это кара? Он больше не желает говорить со мной лично из-за моей неудачи? Только не это... Хотя, эльф говорила о том, что должна передать это послание всем, не могли же облажаться все, кроме нее... Или могли?"

Ее терзания прервало изменение обстановки за пределами комнаты. Страх и тревога людей в деревне начали слабеть. Дрэга чуть повернула голову, прислушиваясь.

"Да, это определенно тот человек."

Газеф Строноф. Мужчина с чудным именем, единственный из встреченных в этом мире людей, которого Дрэга не презирала. Она так и не разобралась, почему это так. Он вызывал смешанные чувства. Уважение к тому, кто, будучи рожден слабаком в мире слабаков, смог возвыситься и не утратить себя. Бесстрашный, и при этом осторожный и рассудительный. Безоговорочно верный своим идеалам, и при этом не фанатик.

Шаги и биение сердца указывали, что он направляется в ее комнату. Дрэга была отчасти даже рада тому, что кто-то отвлечет ее от тяжелых мыслей. Она внешне расслабилась, и, когда человек уже собирался постучать в ее комнату, сказала:

— Входи.

Дверь за ее спиной приоткрылась.

— Спасибо за приглашение. Как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем ты.

— Это делает вам честь. Вы разобрались с основным врагом, в то время, как меня едва не одолела его подтанцовка.

Газеф прошел в комнату и остановился, не зная, как расположиться. Дрэга сидела на полу, и садиться на табуретку могло бы показаться невежливым. Он поколебался и остался стоять позади нее.

— Я хотел поговорить с вами насчет этого. По вам нельзя сказать, что вы потерпели поражение, и нельзя сказать, что достигли успеха.

Дрэга скрежетнула зубами.

— Я убила всех, кроме их главаря. В последний момент он ухитрился сбежать. Я держала его этой рукой, и он просто исчез.

— Я был бы рад подробностям, госпожа Дрэга. У нас с вами соглашение, и мне надо знать, как все прошло.

Дрэга ненадолго задумалась, о чем ему стоит рассказывать, а о чем нет. Она хотела было просто отмахнуться, но вспомнила об уговоре. Заказ надо будет оформить через треклятую гильдию. Так или иначе, о чем-то рассказать надо было, иначе вся затея с карьерным повышением стала бы пустой тратой времени.

— Подробностям? Хм... Я прискакала туда, где меня ждали. Зарубила двоих телохранителей. Их главарь, Ниган, отогнал остальных, чтобы не мешали. У него был какой-то щит... Было нелегко пробить его защиту. Он призвал какое-то магическое существо, вроде тех ангелов, меня приложило магией, но и только. Когда я уже держала врага за глотку, он пропал. Я найду его позже, это личное... Потом я выловила остальных. На этом все.

— Вы очень искусный воин. Рад, что мы с вами на одной стороне.

"Не обольщайся", подумала Дрэга, но промолчала. И тут ей пришла в голову свежая мысль.

— Похоже, только ты и рад. Газеф, скажи. Ты герой?

— Хах, по крайней мере, меня считают героем на моей родине. Для теократов и имперцев я очень даже злодей.

— Я не понимаю. Ты и герой и злодей в одно и то же время? Как это?

— Это же очевидно. Нельзя быть хорошим для всех. Ты можешь быть героем только для тех, кого защищаешь. Для тех, с кем ты сражаешься, ты героем никогда не станешь. Почему вы спрашиваете?

Дрэга увидела в этом определенный смысл. "И для кого мне быть героем тогда? Хотя, это очевидно. Раз Пророк послал меня сюда, значит, для тех, кто живет здесь."

— Мой бог велел мне стать героем, и я хочу понять, как это сделать. Пока не получается. Ты можешь научить меня быть героем?

Газеф на мгновение растерялся.

— Это слегка неожиданно, я польщен. Никогда не думал о подобном. Что ж, я приложу все мыслимые усилия, чтобы поддержать вас на этом пути.

У Дрэги посветлело на душе. До сих пор она действовала по наитию и общему пониманию вопроса. Теперь же у нее будет тот, кто сможет объяснить, почему ее окружает страх, а не почтение. Научит нормально различать это жалкое мясо на врагов и союзников.

— Я признательна. Когда начнем?

— Ну... Сейчас мы с забытой Богами деревушке, здесь не лучшее место. Я предлагаю перенести этот разговор до прибытия в Э-Рантел. Там у меня есть дом с тренировочной площадкой и всем необходимым.

— Похоже, ты меня неправильно понял. Я не ищу тренировок.

— Первый урок, госпожа Дрэга. Герой — это пример для подражания, он тот, на кого равняются тысячи. Думая, что ты выше всех, прекращая испытывать и развивать тело и дух, ты деградируешь. Это плохой пример для тех, кто равняется на тебя.

-...Возможно. Я не думала об этом в таком ключе. Хорошо. Когда я закончу с делами в Э-Рантеле, я найду тебя, и мы вернемся к этому. Что тебе нужно в качестве платы?

— Польза для моей родины от ваших дел будет достойной платой. Что ж, я с отрядом останусь здесь на несколько дней. После выдвинемся в Э-Рантел. Тогда же я оформлю заказ, как мы договаривались. Дождитесь нас, или найдите меня в городе, это будет нетрудно. Если ничего не случится, я останусь там на пару месяцев.

— Договорились. Теперь я хочу побыть одна.

Газеф довольно выдохнул и вышел. Дрэга снова погрузилась в свои мысли.

"Это правильно? Не знаю, как же претит возиться с этим всем... Пророк, дай мне знак, на верном ли я пути?.."

Стоило ей подумать об этом, как в голову будто ворвался ураган. Чужие чувства, эмоции, и... Его голос.

— Дрэга, ты чувствуешь, где я?

Как она могла не чувствовать? Было достаточно первого звука Его голоса, чтобы Дрэга могла точнее любого компаса указать, где его источник.

— Как свою жизнь, Пророк.

— Отлично. Быстро ко мне.

— Я буду мчать быстрее любого ветра.

Пророк говорил и с остальным вассалами, Дрэге было плевать на всех остальных. Она стрелой вылетела из комнаты. Кошмар уже ждал у входа в дом, и Дрэга вскочила ему на спину. Двое солдат у входа едва успели отпрыгнуть в стороны, чтобы не попасть под копыта рванувшего с места в галоп жеребца.

В куполообразном зале со стенами, исчерченными рунами силы, Дитериос растянулся ниц перед небольшим возвышением в центре. Владыка изволил выслушать его отчет о произошедшем.

Ожидая прибытия великого некрарха, Дитериос нервно ежился. Будучи живым, повелитель не знал ни пощады ни жалости, карая за нарушение его планов. В смерти он стал еще более жесток. Разве что, более рационален и справедлив, и оттого его решения не всегда были предсказуемы... Дитериос не знал, чего ждать.

"Я рискнул, чтобы угодить ему, и сделал неверную ставку. Воистину, сила Королей далеко за гранью того, что я мог себе представить..."

Руны на стенах засияли бледно-зеленым светом. Несмотря на это, темнота вокруг лишь усилилась. На какое-то мгновение непроглядная чернота заполонила все вокруг, и потом собралась в плотное облако на возвышении. Короткая неяркая вспышка, и с возвышения плавно спустился размытый призрак цвета свернувшейся крови. Сквозь полупрозрачное, обернутое в мерцающие, зыбкие одежды тело, иногда проглядывались растрескавшиеся кости.