Она опустила внешние веки.
— Когда корабль везет в новый мир инкубаторы с яйцами будущих колонистов, зародышам на генетическом уровне вводят память родителей и базовый набор знаний. Это необходимо, чтобы в случае гибели команды детеныши сумели выжить и послать домой зов о помощи.
Ри горько усмехнулась.
— Девятьсот лет назад меня, вместе с сотнями других нерожденных детей, похитил бог— дракон по имени Коршун и перенес в наше время. Скорее всего, он хотел населить какой— то иной мир вэйтарами, но передумал или просто отобрал лучших зародышей, а ненужные яйца выбросил на помойку. К несчастью, одна ящерица выжила и сейчас, когда она становится взрослой, древняя память начинает пробуждаться.
Вэйта обернулась к окаменевшему городу Магов.
— В моем времени, история этого мира стала легендой, — прошептала она. — И с каждым днем я вспоминаю все больше подробностей. Лучше убей меня сейчас, Джер.
Волшебник в глубокой задумчивости смотрел на ящерицу.
— Нет, — ответил он после долгого молчания. — Я не стану тебя убивать.
— Почему? — спросила Ри.
Джер усмехнулся.
— Скажем так, я знаю кое— что о Коршуне.
Вэйта вздрогнула:
— О Коршуне?
— Именно, — маг присел на корточки перед Ри. — Возможно, ты права, и дракон просто выбросил ненужные яйца. Но если он оставил тебя здесь с какой— то целью, то рано или поздно вернется проверить. А я последний человек в мире, желающий нажить такого врага.
Джер перевел взгляд на безмолвного эльфа.
— Однако эту парочку, увы, придется уничтожить, — он выпрямился. — Слишком прыткие.
Ри метнулась вперед.
— Не надо! — она схватила мага за плащ.
— Когда мне потребуется твой совет, я сообщу заранее, — Джер поднял руку. Вокруг его пальцев взвихрился серебристый вихрь, Минас попятился. Но прежде, чем маг нанес удар, послышался тонкий писк и Джер аль Магриб без единого звука рухнул на землю.
Ри опустила парализатор.
— Я сказала, не надо, — повторила она с нажимом.
Эльф судорожно выдохнул.
— Ри! — он подбежал к ящерке. — Ри, ты спасла всех нас!
— Он жив, — бесцветным голосом ответила вэйта. — И останется жить.
Минас удивленно поднял брови.
— Ты хочешь его отпустить? Чтобы сотни, тысячи людей и эльфов погибли? Ты хочешь, чтобы Тьма воцарилась в мире?!
Ри внезапно с дикой яростью ударила хвостом и обернулась к эльфу:
— Вы! — крикнула она. — Вы, слепцы! Где вы ищете Тьму? Где?! Тьма живет в нас самих! Ты, слуга Света, только что предложил убить беспомощного человека, и смеешь рассуждать о Тьме?!
Ящерка подошла к Минасу.
— Убирайся — прошипела она. — Садись на своего грифона и улетай. Война началась, тебе давно пора присоединиться к армиям и убивать, убивать, убивать, пока через семнадцать лет тебя самого не убъет дракон!
Ри с болью зажмурилась.
— Я не хочу жить в этом мире, — она всхлипнула, — Не могу больше. Я не человек, я животное! Я не умею быть солдатом!
— Ри... — эльф положил руку на голову ящерке, но вэйта вырвалась.
— Улетайте, — повторила она сквозь слезы. — Улетайте, пока не поздно. Я заберу мага с собой, на другую планету. Больше вы нас никогда не увидите.
Ухватив неподвижного Джера за плащ, Ри попыталась подтащить его к дельтаплану, но не смогла даже сдвинуть. От гнева и волнения у ящерки подрагивал хвост.
Облизнув слезы, Ри вытащила из кабины лебедку с зажимом, укрепила ее на борту машины и отмотала тонкий кевларовый трос. Эльф молча смотрел, как она зацепила волшебника крюком.
— Помочь? — спросил он негромко.
— Я сама, — Ри вновь облизнула непрошенные слезы. Лебедка с тихим жужжанием подтащила мага к машине, и вэйта, напрягая все силы, перевалила его через борт. Человек не помещался в кабине для вэйтаров; ящерке пришлось усадить его на машину верхом, словно на лошадь, и примотать тросиком к заднему сидению. Джер был без сознания, лишь ровно вздымавшаяся грудь свидетельствовала, что он жив.
— Прощай, — сухо сказала вэйта, обернувшись к Минасу. — Передай Крафту, я буду помнить его дружбу до самой смерти. И скажи... — она сглотнула. — Скажи, Ри мечтала бы забрать его с собой, в новые миры, где нет войн. Только сил не хватает.
Моргнув, чтобы стряхнуть слезу, юная вэйта забралась в кабину и надела шлем. Натужно взвыл двигатель.
Перегруженый дельтаплан с огромным трудом оторвался от земли и медленно, покачиваясь от каждого порыва ветра, полетел на северо— восток.
3
По пути обратно к горам, никаких приключений не произошло. Парализатор был отрегулирован на среднюю мощность, и Джер аль Магриб должен был очнуться дня через три, страшно злым и голодным. Ри надеялась успеть.
Полет занял двое суток. Ящерка летела без посадок , на большой высоте, включив автопилот. Она не ела четвертый день, но организм вэйтаров мог выдержать двухнедельную голодовку. Единственное, чего боялась Ри — встретить грифона или дракона; медлительный и хрупкий дельтаплан был для них легкой добычей, и вэйте пришлось бы использовать парализатор, а значит, уронить крылатого с огромной высоты на землю. К счастью, обошлось без нежелательных встреч и, на исходе второго дня полета, вдали показался гигантский стальной дракон.
А рядом, к изумлению Ри, была проложена прямая как стрела, гладкая, серо— желтая взлетная полоса. Иполсокэ'йи, очевидно, времени не терял: в начале полосы стояла пузатая машина с треугольными крыльями и массивными бочками двигателей, прижатыми к фюзеляжу в местах крепления крыльев. Обшивка грузового шаттла тускло отливала серебром, снизу и на носу цвет плавно переходил в черный. Размерами корабль вдвое уступал вездеходу.
Ри посадила дельтаплан рядом со взлетной полосой. Как только машина коснулась земли, гигантский стальной дракон неподалеку ожил и повернул клиновидную голову в сторону гостьи. Но ослабевшая вэйта не спешила выбираться из кабины.
— Иполсокэ'йи, накорми меня чем— нибудь, — шепнула она в диск связи. Пасть железного дракона сразу открылась, оттуда выехал гусеничный робот с контейнером в манипуляторах. Сняв шлем, Ри тяжело вздохнула и принялась за еду.
"Как ты себя чувствуешь, эйстайи?" — спросил Иполсокэ'йи .
— Мертвой, — отозвалась вэйта.
"Я могу помочь?"
Ри доела теплую грибную похлебку и устало откинулась на сиденье.
— Можешь, — сказала она . — Погрузи моего пленника в шаттл и найди скафандр, подходящий ему по размеру.
"На борту нет таких скафандров".
— Что ж, тогда посади его в кабину.
"Ри, я вижу график твоих биоритмов. Мне очень не нравится то, что я вижу".
Ящерка горько улыбнулась.
— Ты прав, Иполсокэ'йи. Я хочу порвать с этой проклятой планетой раз и навсегда.
"С планетой или с жизнью?"
— А зачем мне жить? — спросила Ри. — Я последняя в своем роду. Все, кого я любила, уже мертвы или пропали в других мирах. Все, кого я могла полюбить — меня предали. Надежды больше нет, в будущем — только кровь и война. Я не хочу такой жизни, Иполсокэ'йи.
"Ри, опомнись, сейчас ты в депрессии, она скоро пройдет..."
— Ей некуда уходить, — горько ответила ящерка. — Война, которую я мечтала предотвратить, уже началась. Она продлится десять лет, затем еще семь лет победители будут преследовать и добивать побежденных. К тому времени Крафт и Минас уже погибнут, а они последние существа в этом мире, которым я не безразлична.
Ри опустила внешние веки.
— Джихан, мой друг, обратился в камень вместе с Ронненбергом. Рогвальд стал нойоном, и теперь в нем больше от солдата, чем от гнома. Альтаир... — она запнулась, — ...которого я любила, потерян навсегда. Скажи, зачем влачить жалкое существование здесь, в пустынной степи, прячась от обеих воюющих сторон и дрожа в страхе, что меня обнаружат и снова заставят нести смерть?
Ящерка посмотрела на хмурое небо, до горизонта затянутое тучами.
— Быть может, там, на другой планете, будет лучше, — сказала она едва слышно. — Но даже если корабль погибнет в космосе, я не слишком огорчусь. Начинай предстартовый отсчет, Иполсокэ'йи.
Прежде, чем вездеход успел возразить, Ри добавила:
— Это мой последний приказ. Когда я улечу, ты станешь свободен. Отыщи себе островок или удаленную гору, построй дом и живи. Больше никто, никогда не станет тебе приказывать.
Железный дракон долго хранил безмолвие.
"Я буду помнить тебя вечно, Ри", — сказал он наконец.
Вэйта молча улыбнулась.
* * *
Неполадки начались даже раньше, чем шаттл оторвался от земли. Во время разгона, когда корабль уже приподнял нос, сломалась носовая стойка шасси. Ри, прижатая к креслу перегрузкой, этого не узнала.
Двигатели работали нестабильно. Шаттл скрипел и дрожал мелкой дрожью, концы крыльев неровно вибрировали. Еще в атмосфере, когда машина набрала скорость в девять тысяч километров в час и переключила двигатели в безвоздушный режим, произошла разгерметизация грузового отсека, на приборной панели вспыхнула целая россыпь тревожных огней. Ри невольно зажмурилась.
Но древний корабль пока держался и, покинув атмосферу, выключил двигатели. Траектория, рассчитанная Иполсокэ'йи, требовала совершить один оборот вокруг планеты, прежде чем вырваться из пут ее тяготения в свободный космос. И у Ри оказалось несколько часов, чтобы рассмотреть мир, откуда она бежала.
Планета Уорр достигала в диаметре тридцати тысяч километров. За счет более тяжелого ядра гравитация на поверхности не превышала стандартной, и поэтому, с орбиты планета казалась воистину необъятной. Голубая, прекрасная, будто подвешенный в пустоте драгоценный камень, она словно светилась сама, наполняя кабину шаттла радостным светом.
Сквозь белые горы облаков и чудовищные спирали осенних циклонов, можно было различить материки. Небольшой, почти круглый Арнор, громадную Элиранию, по форме напоминавшую толстый бумеранг, вытянутый Этан. А по ту сторону необъятного океана, окружавшего знакомый Ри мир, окаймленный поясом бурь и беспощадными клыками рифов из моря вздымался колоссальный континент Локх, занимавший все восточное полушарие Уорра от полюса до полюса. Площадь страны драконов в несколько раз превышала суммарную площадь всей остальной земли на планете, и было хорошо видно , что Локх — искуственный материк: его береговая линия, не скрытая облаками, поражала правильностью линий.
Ри долго парила в невесомости, не в силах оторвать взгляд от зрелища за иллюминаторами. Когда из— за диска Уорра выглянуло солнце, вэйта чуть не задохнулась от восторга, и невольно вцепилась в поручень, мечтая лишь об одном — остановить время, чтобы красота не исчезла. Из эйфории ее вывел мрачный голос за спиной:
— Этого я не ожидал.
Ри оглянулась.
— Маг, скорее, лети сюда! — глаза ящерки сверкали отраженным светом солнца. — Ты должен это видеть!
Помолчав, Джер аль Магриб расстегнул ремни и легонько оттолкнулся. Некоторое время они с Ри молча любовались зрелищем.
— Да, — признал наконец Джер. — Не спорю, это красиво. Быть может, ты даже откроешь, куда мы направляемся?
Ри покачала головой.
— Не знаю, — ответила она честно. — Планета, куда мы должны прилететь, носит имя Ринн. Что там будет — мне неизвестно.
Маг вздохнул.
— Неужто ты не придумала ничего оригинальнее похищения?
— Я не могла оставить тебя на Уорре, — серьезно ответила ящерка. — В истории этой планеты нет Джера аль Магриба, черного мага, повелителя Востока и ужаса Запада. Есть лишь красный дракон Ализон, которому осталось жить всего девять лет, и его пока нерожденный сын Винг, обреченный стать величайшим драконом всех времен.
Волшебник усмехнулся.
— Ты не слишком умна, Ри.
— Может быть.
— Тебе не приходило в голову, что историю творим мы сами? Не похить ты меня, Ализон прожил бы много веков, воспитав достойного сына...
Вэйта помолчала.
— Может быть, — повторила она мрачно. — Во вселенной нет невозможного, маг. Но то, что свершилось, уже не исправить. Вернуться на Уорр мы не сможем.
Джер фыркнул:
— Говори за себя, рептилия... — он закрыл глаза, готовясь исчезнуть, но вэйта быстро схватила его за плащ:
— Ты погибнешь!
— С какой стати?
— Скорость, — Ри указала в иллюминатор. — Мы летим слишком быстро. Ты не сможешь телепортироваться на планету, разница угловых скоростей взорвет тебя словно атомная бомба.
Глаза волшебника расширились.
— Проклятие! — он с силой ударил по иллюминатору и отлетел в другой конец кабины. Ри невесело улыбнулась.
— Лучше поешь, — она вытащила из кармана на стене тюбик с грибной пастой. — После парализатора ты должен быть голодным.
Джер махнул рукой, мгновенно вернув себе вертикальное положение. Его глаза горели мрачным племенем.
— Ты поплатишься за это, ящерица!
— Как? — грустно спросила Ри. — Я лечу на смерть. Чем сможешь ты напугать меня, маг? Пытками? Болью? Сомневаюсь.
Она отвернулась.
— Если повезет, корабль сумеет долететь до Ринна и мы катапультируемся в аварийных капсулах, поскольку посадки шаттл не выдержит. Если не повезет... — Ри закрыла глаза. — Что ж, тогда мы узнаем, есть ли на свете Единый. Мне уже все равно.
— Зато мне не все равно! — подлетев к ящерке, маг схватил ее за горло. — Где твои капсулы? Я катапультируюсь сейчас и вернусь домой!
— Выгляни в иллюминатор, — коротко ответила Ри.
Джер невольно оглянулся. За потемневшим от времени кристаллитом величаво вращалась голубая планета; она уже заметно уменьшилась в размерах.
— Наша орбита не замкнута, — объяснила Ри. — А капсула не имеет двигателя. Если ты сейчас катапультируешься, капсула станет спутником Уорра, и много лет будет вращаться вокруг планеты, прежде чем войдет в атмосферу и сгорит.
Джер в ярости отшвырнул вэйту в другой конец кабины.
— Если мы выживем... Клянусь именами всех Мертвых Царей, ты будешь молиться о смерти!
— Я не верю в богов, — ответила Ри.
Подлетев к капитанскому креслу, она пристегнулась и опустила на глаза мониторы внешнего наблюдения. Жить оставалось недолго; тратить последние часы на споры вэйта не собиралась.
Ри хотела умереть, глядя на звезды.
Глава 18. Пернатые боги
Не знаю, сколько прошло времени после допроса вэйты, но уверена: совсем немного. Сейчас, когда все позади, я понимаю что рокхи, конечно, постоянно следили за базой землян, ведь они торговали с ними посредством "Джилфьяни". Но к активным действиям орлы перешли, скорее всего, когда увидели мой медальон глазами пленной ящерицы. А началось все с оглушительного воя, заполнившего подземелье до последнего уголка.
Я тогда спала. Вой ворвался в камеру, заставил меня вскочить и принять боевую стойку. Из коридора слышались голоса людей и топот бегущих ног, потом вой прекратился, и повисла жуткая тишина. Похоже, все кто был в подземелье, панически бежали. Мне это очень не понравилось.
Перевернув кровать, я выломала железную ножку и принялась долбить пол под дверью. Получалась плохо, а тишина все сильнее действовала на нервы; скоро я перестала просто бить ножкой, а положила ее на пол и принялась с разгона ударять в нее кроватью. Вскоре прочный металл поддался, и железная палка со скрипом немного пролезла под дверь.
