— Что, если возле бара есть наблюдатели или недоумки, которые ждут, когда мы попытаемся связаться с Куэллом? — спросила Адрана.
— Я не увидел ничего, что могло бы меня насторожить, и поднимал глаза, чтобы осмотреть закоулки и крыши. Помните, что у врагов щелкунчика нет причин предполагать, что он уже не на борту "Мстительницы". Они нас не ждут.
Адрана кивнула. У нее были опасения, очень серьезные, но ни одного встречного предложения. Эта часть ее сделки со щелкунчиком всегда предполагала определенный шаг навстречу, и тот факт, что момент почти настал, не означал, что она придумала какой-либо лучший способ завершить сделку.
— Обычно, когда совершаешь обмен, то получаешь что-то взамен. Все, что у нас есть, — это несколько туманных обещаний относительно информации.
Рэкамор потянулся за коробкой со щелкунчиком и вытащил ее из-под стола. — Подумайте об этом, дорогой капитан. Его враги хотят его смерти по какой-то причине. Если бы информация, которой он располагает, не была ценной или опасной, они бы вообще не послали за ним этих недоумков. И если он доставляет им столько хлопот, то для нас он стоит по меньшей мере столько же, а может быть, и гораздо больше.
— А что, если он не захочет говорить?
— О, он будет говорить. Он выболтает все. Я в этом абсолютно уверен.
К тому времени, когда Серт позвонила, чтобы сказать, что она на месте и ждет приказа, Фура была в своей каюте, сидела за столом, и красная полусфера Паладина освещала ее бумаги и дневники. У нее не было доступа к локатору, но сейчас от него было мало толку, и все, что требовалось для стрельбы из пушек, лучше было поручить роботу.
На ней уже была надета большая часть ее вакуумного скафандра, рукав которого был модифицирован, чтобы не сковывать металлическую руку, что сэкономило бы много слов, если бы ей понадобилось представиться, а ее шлем лежал на столе между парой пресс-папье, и пустая лицевая панель робота смотрела на нее с мрачной непроницаемостью.
— Катера на расстоянии двенадцати лиг, — доложил Паладин.
— Как договорились, мы не будем открывать огонь. Когда будете готовы, Серт запустит систему охлаждения. Она может продержаться секунду или час, но я бы не хотела испытывать судьбу, которая и так уже рушится.
Прибыли Тиндуф и Разер. Они надели большую часть своих скафандров, за исключением шлемов и ранцев жизнеобеспечения, которые затрудняли бы им быстрое передвижение внутри корабля. Каждый держал в руках по два-три арбалета, только что взятых со склада, на их смазанных частях еще оставались опилки.
Тиндуф положил одно из этих старинных орудий на стол, вместе с мешочком с несколькими дюжинами заточенных болтов. Фура провела рукой по рукояти, оценивая предмет со смешанными чувствами. В трюмах "Мстительницы" были бластеры и энергетические пистолеты, способные испепелить человека с двадцати шагов, не говоря уже о призрачном оружии, способном творить еще более странные и отвратительные вещи. Но сложность отпора абордажникам с помощью такой эзотерики заключалась в том, что они с одинаковой эффективностью могли развалить ее корабль на крупные обломки. Арбалеты были примитивным, но эффективным средством, отвечающим требованиям ситуации: достаточно мощные, чтобы проникать в мягкие части скафандра, такие как перчатки, соединительные элементы, дыхательные мехи и шланги, но не настолько, чтобы пробить отверстия в корпусе и пройти в открытый космос. Тем не менее, и их нужно использовать с осторожностью. Шальной болт может разбить стекло иллюминатора или даже пробить слабый участок обшивки.
И все же, — подумала Фура, когда ее пальцы сомкнулись на арбалете и она заново ощутила его тяжесть, — этого было достаточно для Бозы Сеннен.
— Отнеси еще три в каюту милосердия, — сказала она Разеру. — Проинструктируй Эддралдера, что они могут использовать их или не использовать, и выбор за ними, а не за мной. Также попроси их позаботиться о том, чтобы у них была наготове переносная аптечка, похожая на ту, что мы берем с собой в вещницы, и убедись, что она хорошо укомплектована. После этого отправляйся в оружейную. Думаю, Серт будет благодарна за компанию.
— Тиндуф: займись парусами и ионами, пока не решишь, что можешь быть более полезен в другом месте. Удачи вам обоим.
Тиндуф коснулся своего лба.
— Желаю удачи всем нам, — сказал он.
— Катера на расстоянии шести лиг и приближаются, — доложил Паладин. — Сейчас они почти непрерывно облучают нас локаторами.
— Идите на свои посты, — сказала Фура, отпуская Разера и Тиндуфа.
Она была одна, и, если бы не ее нервы и редкие восклицания Паладина, это мог быть любой спокойный момент с тех пор, как она завладела этим кораблем. Интерком ничего не нашептывал ей; не было слышно невнятного бреда о рыбках, мелководье и габбинсах. Обстановка каюты была точно такой же, какой она была неделю или месяц назад, несмотря на то, что ее ожидало. Ее книги — в основном те, что она унаследовала от Бозы Сеннен, — по-прежнему стояли рядами на полках с цепочками, их темно-бордовые, зеленые, темно-синие и черные корешки поблескивали в ответ на золотые и серебряные тиснения их названий. Она могла бы взять одну из этих книг, открыть ее на какой-нибудь главе, погрузиться в нее с головой — возможно, какую-нибудь сомнительную, легковерную историю восьмого или девятого Заселения, и ничто не показалось бы неправильным, по крайней мере, на несколько минут.
— Четыре лиги и резкое торможение.
Фура открыла свой основной журнал, обмакнула перо в герметичную чернильницу и начала делать запись в журнале. Это было похоже на то, что подобает капитану. Нужно было что-то сделать, и это на мгновение показалось ей важным.
— Расстояние — три с половиной лиги. Дульные вспышки!
Она ожидала чего-то подобного и лишь слегка вздрогнула. Эти катера должны были быть вооружены, и теперь было бы странно, если бы они не выпустили несколько предупредительных снарядов, когда были достаточно близко для точного наведения. Она сохраняла самообладание, продолжая записывать дату и время, когда прозвучали выстрелы.
Корабль тряхнуло, и ее рука размазала чернила, но снаряды не задели герметичную часть корпуса. Нельзя сказать, что удары были беззвучными или не имели очевидных последствий. Они не пробивали броню — держались на приличном расстоянии от жилых отсеков, — но перебили близлежащий такелаж, паруса, даже лебедки и рычаги механизмов управления парусами.
Огни Паладина вспыхнули с небывалой интенсивностью.
— Они... наносят нам огромный ущерб, мисс Арафура.
— Это не больше и не меньше, чем ожидалось, Паладин. Они подрезают нам крылья, как вы подрезали бы надоедливому насекомому. Они уже достаточно близко, чтобы без труда заметить наши паруса, даже те, что из улавливающей ткани, и выстрелить в них на досуге. Вы чувствуете это?
— Если можно сказать, что робот вообще что-то чувствует, то... да. Я не безразличен к ущербу.
Она подумала о проводах, которые соединяли его с кораблем, электрическом ответвлении нервной системы, позволяющем ему управлять сухожилиями и мышцами корабля, а также видеть через камеры и регистрировать силы, действующие на паруса и обшивку.
— Надеюсь, это не слишком неприятно для вас.
— Я видел последние дожди в Сестраморе, мисс Арафура. После этого, если позволите мне быть таким смелым, уже почти ничего не имело значения. — Его огни сверкали. — Но я не скажу, что мне особенно нравится этот опыт, поскольку любое удовольствие находится в пределах моего ограниченного репертуара внутренних состояний ума.
— Держитесь крепче, Паладин. Теперь это ненадолго. У вас еще хватает глаз, чтобы держать оружие в руках?
— У меня достаточно глаз. Три лиги, и приближаются.
Она нажала на кнопку внутренней связи. — Серт: будь готова. В любой момент.
Снаряд с лязгом ударился о корпус. Возможно, это был случайный выстрел, возможно, какая-то провокация, чтобы заставить ее выпустить когти, но она не стала бы мстить, не стала бы, несмотря на всю свою волю, пока они не подошли достаточно близко, чтобы убедиться, что она действительно беспомощна.
— Две с половиной лиги.
— Держитесь крепче. Серт, открой вентиль охлаждения, медленно, как только можешь.
— Сейчас открываю, капитан, и мистер Разер здесь, чтобы посмотреть на приборы.
— Две лиги с четвертью.
— Свободна ли у нас линия выстрела с кормового орудия?
— Подтверждаю.
— Выберите лучшую цель, Паладин.
— Давление в трубопроводе охлаждения составляет половину стандартного, капитан.
— Сделай побольше, Серт, не останавливайся.
— Первый катер пересек порог в две лиги; второй и третий отстают на одну десятую лиги.
— Подождите, пока все они не будут за чертой.
— Давление в трубопроводе три четверти и держится.
— С вашего разрешения, я сейчас начну заряжать соленоиды в батареях правого и левого бортов.
— Действуйте, Паладин.
— Соленоиды нагреваются и поддерживают ток. Все катера теперь находятся в пределах двух лиг и прорываются к нашим шлюзам с флангов.
— Давление в трубопроводах нормальное, они держатся.
— На ваше усмотрение, Паладин.
Он подождал секунду, раздался одиночный приглушенный стук, а затем корабль тряхнуло в продольном направлении. Это сработало установленное на корме погонное орудие, выпустив единственный снаряд под прямым углом к нормальному направлению бортовых батарей. Мгновение спустя, поскольку снаряду почти не требовалось время, чтобы завершить свой полет, окна каюты озарились белой вспышкой.
Она бы попросила Паладина доложить об эффективности этого единственного выстрела, но сейчас ему требовалась вся его концентрация, и лишь мгновение отделило вспышку от активации маг-пушек. Это звучало как битва между командами обезумевших от крови барабанщиков. Он стрелял так сильно и быстро, как только позволяли магазины, потому что у "Мстительницы" был только один шанс застать противника врасплох, а непрерывный огонь мог продлиться не более нескольких секунд.
— Держимся, капитан! — сказала Серт, почти крича из-за грохота выстрелов.
— Мы очень красиво вскрыли один из их катеров, — сообщил Тиндуф. — Повсюду тела и ошметки, и мистер Паладин готовит из них отличное рагу!
Паладин сосредоточился бы на этой единственной цели, завершая грязную работу, которую он начал с помощью снаряда с высокой проникающей способностью, но он не стал бы пренебрегать двумя другими катерами. Было чертовски досадно, что кормовая пушка была такой медлительной при перезарядке, но это была цена, заплаченная за тончайшее устройство ее деталей, которое помогало примерно в десять раз увеличить обычную начальную скорость снаряда. Не обращайте внимания; оно выполнило свой долг, и теперь основная тяжесть легла на ряды обычных маг-пушек. Судя по шуму, доносившемуся до ее ушей, Фуре показалось, что они ведут себя вполне сносно.
— Первый катер и его пассажиры полностью уничтожены, — сказал Паладин. — У второго есть повреждения на бортах и рулевых двигателях. Третий проявляет настойчивость и пускает в ход свои собственные маг-пушки.
— Поддерживайте огонь.
— Поддерживаю огонь.
Поскольку теперь катера боролись за собственное выживание, не было ничего удивительного в том, что они начали стрелять прямо по "Мстительнице". Из последовательности выстрелов было ясно, что они пытались вывести из строя ее батареи в качестве первой меры, поскольку удары снарядов отдавались по всей длине корпуса, как быстрое постукивание кошачьих когтей. Фура напряглась и потянулась к шлему. Эти снаряды обладали относительно низкой энергией, поскольку орудия на катерах были компактными, но удачный выстрел все равно мог пробить корпус или иллюминатор. Кроме того, она была уверена, что оставшиеся катера рассмотрят возможность вызова огня с основных кораблей, если будут уверены, что не попадутся им на пути.
Она бы не позволила им, если бы это было в ее силах.
— Заставьте их двигаться, Паладин, не позволяйте им использовать нас как щит.
— Я сделаю все, что в моих силах. Я должен предупредить, что мы потеряли одно орудие на батарее правого борта и управление наведением двух орудий на батарее левого борта. С другой стороны, у второго катера утечка давления, и, похоже, проблемы со стабилизацией.
Ее кулак скрипел, когда она сжимала и разжимала его, вспоминая, как недавно хрустел позвоночник крысы у нее под пальцами. — Ударьте по нему изо всех сил. Бейте, пока они не завизжат. Колется-колется. Они не проявили бы к нам ни капли милосердия, поэтому мы ничего не даем взамен.
Пушки продолжали стрелять, но теперь в их барабанном бое слышался прерывистый, неровный ритм, и в глубине души Фура знала, что это только вопрос времени, когда она потеряет их все.
— Серт? Как у нас дела?
— Капитан, Разер говорит, что из труб начинает выходить пар, но я вынуждена поверить ему на слово.
— Уверена, что он прав, и что вы больше ничего не сможете сделать для этих батарей. Я хочу, чтобы ты сейчас отправилась на катер и начала готовить его к отправке. Разер пойдет с тобой и будет читать любые шкалы и настройки, какие ты назовешь ему.
— Мы не бросим тебя.
— Я не прошу тебя, но хочу, чтобы катер был готов к отправке в любой момент. Тиндуф?
— Я здесь, капитан.
— Сходи к нашим друзьям в каюту милосердия и принеси им подарки, в том числе арбалеты. Убедись, что у них есть аптечка, которую я просила их приготовить.
— И что с мистером Паладином, кэп? Если мы покинем корабль, не оставим ли мы мистера Паладина позади?
— Я должна... я прослежу, чтобы о нем позаботились, Тиндуф.
Так или иначе, — сказала она себе.
Орудия выходили из строя одно за другим. Она подумала о разрывах в их ритме, как о брешах, открывающихся в крепостной стене, и каждая из них — слабое место, которое враг обязательно заметит и использует. Интервал между выстрелами также увеличивался, поскольку Паладин пытался выжать немного больше энергии из каждой пушки, несмотря на то, что система охлаждения становилась все менее эффективной. Соленоиды нагревались, направляющие начинали прогибаться, так что даже те выстрелы, которые все-таки получались, были не такими мощными и не такими меткими. То, что всего пару минут назад было почти непрерывным ревом, теперь превратилось скорее в тишину, чем в шум, их собственные орудия звучали лишь каждые несколько секунд, и вражеские корабли теперь сосредоточили свой огонь на тех немногих орудиях, которые все еще работали. Однажды очень тяжелый снаряд вылетел из одного из катеров и, кувыркаясь, попал прямо в "Мстительницу", ударившись в боковой иллюминатор камбуза и оставив на стекле молочно-белый след, похожий на катаракту шириной в спан. И все же оно устояло, потому что Боза сделала свои иллюминаторы из необычайно толстого и прочного материала.
— Катера обходят нас с флангов и готовятся прорваться к боковым шлюзам, — сказал Паладин. — Через тридцать секунд они будут слишком близко, чтобы стрелять, даже если все оставшиеся орудия сохранятся.
— Тогда не жалей ничего, Паладин, — жарь орудия, и черт с ней, с нашей собственной отдачей, если направляющие прогнутся. Но постарайся уложиться в следующие тридцать секунд.
