В смотровом отсеке, отгороженном пятислойным бронестеклом, находились: Равель, Рашид, Максим и главный инженер нейросенсорного мониторинга — Ибрагим Хойл. Все в лёгких защитных костюмах с термошейдингом — при резких вспышках сигнала внутренняя температура ангара могла меняться на десятки градусов за секунду.
На панели управления вспыхнул индикатор: контакт инициирован.
-Сигнал пошёл, — спокойно прокомментировала Рашид, наблюдая за графиками нейроизлучения на голограмме. -Частотный диапазон соответствует ожидаемому: 13,2 до 22,6 Гц. Суперпозиционная волна нестабильна. Хорошо.
-Электромагнитный след в пределах нормы, — подтвердил Хойл. — Есть лёгкое нарастание в биоконтейнере. Идёт реакция.
Максим сдержанно смотрел на капсулу. Тело заключённого — худощавого мужчины с характерной резекцией ушей и татуировками на предплечьях всё ещё оставалось неподвижным. Но затем дрожь. Едва заметная вибрация пальцев, как у человека, мечущегося между сном и приступом лихорадки.
-Движение, — отметила Равель. — Моторная реакция.
-Появляется пульсация в лимфатических узлах, — доложил техник. — Прогрессия экспоненциальная.
Вдруг тело начало изгибаться в неестественном ритме. Датчики температуры зафиксировали резкий скачок — до 47№C в грудной клетке.
-Вот оно, — пробормотал Хойл. — Началась трансформация.
Синеватые вены проступили на теле, как будто изнутри его наполнили чернилами. Мгновение спустя грудная клетка вздулась, а затем... лопнула. Но не полностью? кожа разошлась, обнажив выступающие костные фрагменты, отдалённо напоминающие зачатки конечностей некроморфа.
-Костная перестройка идёт вяло, — заметила Рашид, склонившись к экрану. — Формирование конечностей нарушено. Похоже на псевдотрансформацию.
-Что это значит? — спросил Максим.
-Геном реагирует не так, как задумано, -ответила Анисса. — Сигнал инициирует процесс, но включаются восстановительные каскады. Это... биологический конфликт. Впервые мы видим не пассивное подчинение, а активную борьбу.
-В мертвом теле?
-С момента остановки сердца прошло недостаточно много времени, чтоб все клетки окончательно умерли. Эритроциты могут сохраняться до трех часов, мышечные миоциты — до шести... Ты понял.
Максим не мог оторвать взгляд. Некроморф, если это можно было так назвать, медленно поднимался, но его движения были скомканными, хаотичными. Левая часть тела оставалась почти человеческой, правая — деформировалась в мясистую массу с недоразвитой кожаной мембраной и обвисшими мышцами.
-Это урод, — прошептал он.
-Нет, — возразила Рашид. — Это барьер. Первое подтверждение теории генетического сопротивления.
Прошло пятнадцать минут. Маркер продолжал импульсно вибрировать, испуская квазипериодические волны во множестве спектров. Температура в изолированной капсуле выросла до сорока восьми градусов, влажность до 92%. Тело заключённого уже не дёргалось? напротив, оно словно застыло в ожидании, как запущенный биологический механизм, у которого не хватало энергии для завершения цикла.
-Нейроскан показывает парадоксальную активность, — пробормотала техник у экрана. — Головной мозг остаётся инертным, но в гипоталамусе вспыхнул локальный резонанс.
-Это невозможно, — удивился Хойл. — Гипоталамус не должен функционировать. У него три часа как зарегистрирована смерть.
-Я фиксирую резкий рост уровня мукополисахаридов в плевральной полости, — сказала Рашид. — Слизистая активность... Он не мутирует. Он... заражается.
Максим резко выпрямился.
-Что вы имеете в виду?
-Это не типичная трансформация в расчленителя, — ответила она, указывая на экран. — Это формирование заразителя. Таких видели на Титане перед самыми первыми вспышками. Они никогда не были людьми. Они... первыми появляются из мёртвых, но иные. Промежуточная форма между мутацией и воспроизводством.
На сенсоре капсулы показалась деформация: из грудной клетки подопытного выскользнуло нечто округлое, покрытое слизью. Пульсирующая мясистая масса дрожала, будто дышала сама по себе. Из передней части выдвинулся конический нарост — тонкий, хоботкообразный отросток, с зазубренными краями и иглой на конце.
-Это точно он, — произнёс Максим тихо. — Скат. Заразитель. Он меня ужалил в мозг.
Существо поднялось на короткие конечности-плавники, их форма напоминала отростки хрящевой ткани. Спина вдоль покрылась костяными наростами. Движения были замедленными, но узнаваемыми: он полз, изгибаясь всем телом, как это делали заразители на Титане.
-Его физиология неполная, — отметила Рашид. — Отсутствует активный стимулятор роста, нет стабилизированной гемолимфы. Он... дефектный.
-Он инстинктивно пытается найти цель, — сказал Хойл. -Но в камере нет других тел. Ему не к чему прицепиться.
Существо резко дёрнулось, словно получив невидимый удар изнутри. Хоботок выпрямился, ударил в пол, но не пробил металл. Ткань на ''морде'' начала расслаиваться, как будто биомеханизм перегревался.
-Процесс идёт с задержками, — пробормотала Рашид. — Он не может завершить цикл. Не хватает триггерных белков или генетический барьер оказался сильнее, чем мы предполагали.
-Он застрял между состояниями, — заключил Максим. — Не живой. Не мёртвый. Не человек. И не до конца некроморф.
Скатообразный заразитель повалился набок, дёрнулся, поджал один из отростков. Жало на хоботе вибрировало в высокочастотном диапазоне, маркерные сенсоры начали сбоить.
-Всё. Прекратить сеанс. Ликвидировать, — скомандовала Равель.
Бортовая автоматическая система выпустила иглу с паралитическим зарядом. Контакт. Существо заколебалось и замерло. Специально разработанный против нежити токсин подействовал. Несколько секунд и хобот обвис, тело расплылось на полу, как высохшая медуза.
Панель засветилась зелёным: объект деактивирован.
-Удалите образец в секционный отсек. Быстро, — распорядилась Анисса. — Отправьте в B-4. Пусть сканируют остатки. Особенно — псевдохобот. Он пытался искать цель. Это важно.
Максим смотрел сквозь стекло на останки мутанта.
-Даже Маркер не смог взять верх, — выдохнул он. — Либо это и есть наша победа... либо мы создали нечто ещё хуже.
-Мы создали потенциальный барьер, — ровно сказала Равель. — Это только начало. Нам нужно больше тел, больше образцов, больше... ошибок. Только через них мы найдём предел, за которым Маркер бессилен.
Максим отвёл взгляд от стекла.
-И сколько таких ошибок вы готовы сделать?
-Столько, сколько потребуется. Чтобы не было следующего Титана.
Тишина повисла, как купол над Красным Маркером.
-Чёрт с вами, — буркнул Максим. — Только не смейте делать вид, будто всё под контролем. И выдайте мне винтовку, снова буду с ней ходить везде.
-Оно под контролем, — прошептала Рашид. — Просто мы не знаем, чьи именно.
* * *
Блок B-4, секционная зона, был самым стерильным местом в ''Локусе''. Его стены, изготовленные из углеродно-титанового сплава, казались вылизанными изнутри кислотой. Всё от освещения до климат-контроля работало в особом режиме. Здесь dissectio означала не просто вскрытие, а биолого-информационное обнажение сути.
Максим вошёл внутрь в защитном костюме. За смотровым стеклом уже стояли Рашид и Штейнер, старший патологоанатом ''Локуса'', худощавый мужчина с мешками под глазами, будто пережил вскрытие собственных снов.
На металлическом столе лежал труп дефектного заразителя. Его ткань начала расслаиваться — быстрое ауторазложение, возможно, вызванное нестабильной архитектурой клеток. Хоботок обвис, как тонкая трубка, испачканная засохшей слизью.
-Биоматериал нестабилен, — сразу заметил Штейнер, активируя сканер. — Его структура деградирует быстрее, чем у любых ранее изученных образцов. Мы едва успели зафиксировать форму.
-Активация хобота происходила без целевого тела. Инстинкт был, но механизма заражения не хватало, — прокомментировала Рашид. — Он нащупывал цель... но не мог завладеть ею. Как слепой, которому дали глаза, но не мозг.
Максим присмотрелся. Вскрытый хобот обнажил внутреннюю капиллярную систему — нечто среднее между кровеносными сосудами и пульпой паразита. Химанин, известный как ''жало'' заражающих форм, был, согласно пояснению патолоанатома, здесь недоразвит: всего восемнадцать триггерных нейронных узлов вместо стандартных шести десятков.
-А это? — он указал на спинную зону.
Штейнер приблизил микрокамеру:
-Эмбриональный карман. Здесь должно было быть гнездо для репликации. Но оно... пустое. Возможно, попытка деления была, но не завершилась.
-Значит, он был один, — прошептал Максим. — Один, но не знал, кто он. И не знал, зачем.
Рашид молчала. Она смотрела на разрезанную тушу, как на первый чертёж корабля, способного пересечь смерть.
-Соматическая реакция против сигнала сработала, — наконец сказала она. — Иммунный модуль, зашитый в гены Максима, блокировал завершение цикла. Сбой на стадии заражения — это фундамент. Если мы это стабилизируем...
-То сможем подавлять вспышки ещё до начала, — закончил Штейнер. -Гениально.
-Или вырастим армию таких вот уродов, — хрипло произнёс Максим. — Ни живых, ни мёртвых. Просто... пустых.
-Их будет легче сдержать.
Штейнер ничего не ответил. Только отключил лазерный скальпель, и пошёл стерилизовать инструменты...
Коридор вёл от секционного блока к административной части. Максим шагал молча. Мари Равель догнала его через несколько секунд, без планшета, без охраны — просто в пальто цвета мокрого асфальта, которое носила в особо тяжёлые дни.
-Тебе не обязательно было идти туда, — сказала она негромко.
-Обязательно, — ответил он. — Если я позволяю вам делать это с моими генами, я должен видеть, что вы делаете. Глазами, не диаграммами.
-Это был успех, Максим. Даже если он омерзителен. Психоэмоциональная реакция не имеет отношения к научной верификации.
-А имеет ли она отношение к человеку?
Равель посмотрела на него.
-А ты всё ещё веришь, что человек и наука — это разное?
Он остановился.
-Нет. Я просто надеюсь, что мы не станем теми, с кем боремся или хуже.
-Мы ещё не там, — спокойно сказала Равель. — Но если ты однажды увидишь, что мы перешли черту... ты знаешь, что делать.
Максим посмотрел ей в глаза. Впервые без злости, без иронии. Только с усталостью. И тяжёлым пониманием.
-Да, — сказал он. — Знаю, только все мои увещевания бесполезны, а носить с собой винтовку вы мне запретили.
Глава 27
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
От: ст. науч. сотр. НИИ "Локус", лаб. квантовой биоинженерии Ганс Веллер
Кому: главному научному руководителю Аниссе Рашид
Тема: Репликация прототипа Красного Маркера методом квантово-литографической сборки
После девяти месяцев экспериментов нам удалось разработать жизнеспособную методику репликации прототипа Красного Маркера с использованием композитного нанополимера на основе хелатных комплексов железа-висмута. Ключевым достижением стало создание стабильной матрицы, способной воспроизводить как структурные, так и функциональные характеристики оригинала.
Основу техпроцесса составляет послойное осаждение нанополимерной композиции Fe-Bi-401 методом модифицированной квантовой литографии. Материал демонстрирует уникальные свойства благодаря образованию металлоорганических каркасов с переменной валентностью железа (II/III) и висмута (III/V), что обеспечивает необходимую электронную подвижность при сохранении структурной стабильности.
Процесс сборки осуществляется в условиях квантового когерентного поля (частота 42.7 ГГц, напряженность 0.3 Тл) при температуре 4.2К. Это позволяет добиться контролируемой самоорганизации полимерных цепей в фрактальные структуры, аналогичные оригиналу. Каждый слой толщиной 12Ђ0.8 нм формируется с помощью прецизионного 3D-принтера, оснащенного наноимпринтером с разрешением 0.5 нм, квантовым туннельным микроскопом для in-situ контроля и системой лазерной стимуляции молекулярных связей.
Особое внимание было уделено воспроизведению резонансных свойств. Введение в состав полимера кластеров висмута с размером 7.3 нм позволило добиться когерентного излучения в терагерцовом диапазоне (22.6Ђ0.2 ГГц). Спектроскопия комбинационного рассеяния подтвердила формирование предсказанных фононных мод.
Текущие проблемы:
-Деградация полимерной матрицы при превышении критической массы 1.2 кг.
-Нестабильность квантовых состояний при температуре выше 15К.
-Частичная потеря резонансных свойств после 72 часов автономной работы.
Рекомендации:
-Введение стабилизирующих лигандов на основе фталоцианина.
-Использование сверхпроводящих квантовых интерференционных фильтров.
-Разработка системы активного охлаждения на эффекте Пельтье.
Предупреждение: полученные прототипы демонстрируют аномальную активность при контакте с нейронными тканями, вызывая конформационные изменения тау-белка. Требуется усиление мер биологической безопасности.
Приложения:
Полные спектры ЯМР и ЭПР
Данные атомно-силовой микроскопии
Видеозаписи тестовых активаций
P.S. Материал проявляет неожиданные пьезоэлектрические свойства при механическом напряжении — возможно, ключ к решению проблемы стабильности.
Уровень секретности: OMEGA
* * *
Прошёл месяц с начала новой фазы экспериментов. Красный Маркер теперь стал частью повседневного расписания ''Локуса''. Его импульсы меряли как давление воздуха, спектр сигналов анализировали с точностью до сотых герца, и даже страх научились классифицировать по шкале Рашид-Хойла: от лёгкого напряжения до полного психоневрологического срыва.
Сейчас — калибровка.
-Максим, подтвердите визуальный контроль зоны 3, — прозвучал голос по внутренней связи.
-Подтверждаю. Всё в норме, — ответил он, проверяя уровень защиты на последнем изолирующем шлюзе.
Рядом стояла Евгения в сером комбинезоне под облегчённым экзокаркасом. На голове сенсорный шлем с рядом электродов, подключённых к телеметрии. Её пальцы дрожали.
-Я не хочу туда идти, — тихо сказала она. — Ты уверен, что это безопасно?
-На сто процентов — нет, — честно ответил Максим. — Но ты нужна нам. Какому-то умнику пришла в голову мысль дополнительно откалибровать систему пси-защиты, по твоим показателям. А для этого нужно проверить вблизи реакцию с Маркером. Я просил этих козлов не подпускать тебя сюда, с осколком Черного меньше хлопот.
Женя опустила глаза. В её лице не было прежней уверенности та, что была на Титане, растворилась после эвакуации.
-А если я... если я сойду с ума?
-Тогда ты будешь не первая, — горько усмехнулся он. — Но ты не сойдёшь. Послушай, я проходил через это. Иногда он показывает образы, иногда шепчет. Ты просто должна помнить, что ничего страшного не произойдет. В отличие от местных людей мы невосприимчивы к агрессивному воздействию, не воспринимаем вирусного сигнала.
Она медленно кивнула.
-И если я... если оно заговорит со мной?
-Тогда просто посмотри на меня. Я рядом. И я знаю, как выглядит ад. Ты справишься.
Он не обнял её, нельзя, по протоколу. Но его голос был тёплым. И этого хватило, чтобы Женя шагнула в сторону шлюза.
