И я искренне ему за это благодарна.
Но надо сосредоточиться и воспользоваться разлившейся некротической энергией. Обычной живой маной, так свободно изливающейся из рассара, я пользоваться практически не могу, так что предложенные им раньше заряженные мифриловые накопители мне без надобности.
Но без подарка я все же не осталась. Буквально перед самым выходом, предварительно порасспрашивав о моих возможностях, способностях и всем прочем, Киррил подарил мне посох некроманта из все того же сырого мифрила, выполненный в виде позвонков, с черепом-навершием. Тоже по-своему накопитель, но наполнить его энергией, специфической маной, могу только я.
Вообще-то подобные посохи некроманты делают из кости, самые простые — из костей измененных животных, самые хорошие — из кости дракона, самые сильные — из костей феникса. А феникс, вопреки распространенному мнению, птичкой была большой, размером с человека! Но я думаю, что посох из сырого мифрила ничем не хуже посоха из костей феникса, а может, даже и получше будет!
В общем, я принялась тянуть некроэнергию и закачивать ее в посох.
Опыта поначалу не хватало, но мало-помалу я все же стала тянуть некроманы все больше и быстрее. Посох от этого становился темным, все темнее и темнее...
Вновь я почувствовала дуновение ветра и запахи... В первую очередь запах Киррила.
— Лития... ты как, в норме? — спросил он меня обеспокоенно.
Наверное, со стороны я выглядела как минимум странно, превратившись в неподвижную статую.
— Вполне...
— Обстановка становится критической. Олграна выложилась полностью, големы понесли серьезные потери, а лучники с кавалеристами и Ссашшиллессой едва справляются с прорывами.
Я окинула поле боя взглядом. Да уж, обстановка, пока я вбирала некроману, забыв обо всем, действительно сильно изменилась, и не в лучшую для нас сторону.
Но вампиресса какова!
— Твой выход...
Я улыбнулась.
Да, сейчас настанет мой звездный час. Стрелы, что выпустили лучники в самом начале, совсем непростые. Мифрил в их конструкции должен был позволить не только пробить защиту шаманов, но и нес, как выразился рассар, бомбу замедленного действия. Осталось только ее... активировать.
И что самое замечательное, сил для этого у меня теперь более чем достаточно, хотя именно в этом и заключалось самое слабое место при составлении плана. При начальных возможностях я этого просто не осилила бы. А сейчас... с легкостью!
Я сосредоточилась, окинув пространство истинным зрением, узрела свои плетения в стрелах, что все еще находились в плоти и уже пустившие "корни", и активировала их посылом некроманы.
— Встаньте!!!
И в тылу противника зашевелились мои некросы, одержимые жаждой смерти и убийства, дополнительно набирая силу от разлившихся вокруг эманаций смерти, становясь все сильнее и подвижнее. А набравшись сил, стали кидаться на ближайших живых.
Кирилл. Командующий в полном опупении
от развернувшихся событий
В какой-то момент я почувствовал, что сейчас все рухнет. Хотя сначала казалось, что все идет превосходно: хоть и пришлось растратить все пули с хладным железом, но оно того стоило — шаманка наворотила среди шаманов дел. Но, как выяснилось, перестаралась и перенапряглась, а шаманы между тем что-то замутили серьезное. Я в бинокль отлично видел, как к ним начали таскать зазомбированных, чтобы не сопротивлялись, жертвенных рабов.
Моих големов практически всех порубили, казаки начали нести серьезные потери, а у лучников стали заканчиваться стрелы.
Капец!
Положение пока спасала вампиресса, то и дело переходившая в туман, — буквально осушала десятки орков. Но даже она не смогла прикрыть всех дырок в нашей бочке, что с каждой минутой становилась все более дырявой.
В какой-то момент пришлось всерьез подключиться мне со своей винтовкой, и я начал садить длинные очереди ледяных игл, буквально скашивая противника как косой.
Но и я в этом плане не беспределен. Энергию из моей ауры мое оружие сосет со страшной силой, особенно когда приходится переходить на фаерболы. А приходилось, так как некоторые отряды орков оказались хорошо оснащены доспехами и ледяные иглы о них просто крошились.
Олграна посоветовала обратиться к нашей последней надежде. То есть к Литии.
А еще хотели выгнать ее — нежить, дескать. Вот и пригодилась...
Надежда действительно последняя, тем более что многого в самом начале она пообещать не могла. Да и сейчас выглядит как-то странно, застыла статуей с посохом в руках и улыбается...
Но все оказалось лучше, чем можно было ожидать. Лития как некромант, более того — лич, напиталась некроэнергией и устроила настоящий праздник смерти.
В тылу противника в считаные секунды восстали мертвые и обрушились на своих еще живых соплеменников.
Более того, они сбили камлание шаманов, коим пришлось отвлечься, чтобы начать массово упокаивать восставших. Но это из-за мифриловой начинки стрел оказалось задачей непростой. Мертвяки не желали упокаиваться, по крайней мере в массовом порядке: падали два-три зараз, но не десятками, как рассчитывали шаманы.
Давление на нас сразу же ослабло, орки оказались между молотом и наковальней — ведь трупы восстали в том числе по всей глубине поля. Тем более что Лития не успокаивалась и начала поднимать обычные трупы, коим мифриловых стрел уже не досталось или были убиты големами. Хотя от последних зачастую восставать было нечему, потому как если они кого рубили, так пополам, кроили головы, сносили их прочь... Но кто-то все же восставал и принимался за свое черное дело.
Минута этой кошмарной битвы, скорее уже избиения, — и орки дрогнули, эти яростные, дерущиеся до последней капли крови, практически никогда не отступающие, стали откатываться назад.
К концу сражения от десятка тысяч орков из боя вышло хорошо если тысячи две. Но даже они выглядели весьма потрепанными, большинство серьезно ранено.
Опасаясь выживших шаманов, преследовать мы их не стали. Не стоит загонять противника в угол, это опасно непредсказуемыми последствиями. Кто-то может стать камикадзе, пожертвовав своей жизнью и тем самым призвав какой-нибудь оживший кошмар.
— Все... победа...
Глава 7
Кирилл. Победитель орков!
Отбились-таки, подумал я с огромным облегчением.
Глядя на поле, припомнил слова Лермонтова: "Смешались в кучу кони, люди". В нашем случае все было усеяно трупами орков, пусть и частично ходячими, убитыми верховыми быками, порубленными големами и догорающей "артиллерией", а еще, что хуже всего, телами моих казаков и ополченцев.
Зомби, потеряв цель, бесцельно бродили по полю, кто-то из них время от времени вдруг впадал в ярость и обрушивал свой ятаган на раненых, а потом вновь переходил в "вялый" режим.
— Лития, может, ты их все-таки упокоишь уже? Орки бежали и уже вряд ли сунутся назад. По крайней мере, не сегодня, это точно.
Девушка-лич только улыбнулась.
— С легкостью, но если ты позволишь, Киррил, я сделаю еще кое-что — глупо пропадать такому ресурсу, — указала она на поле.
— Да делай что хочешь! — махнул я рукой, не желая разбираться, что именно задумала девушка-лич.
Плохого не сделает. Надеюсь...
— Спасибо, Киррил!
Лития подбежала к шаманке.
— Олграна, ты можешь сделать большую яму в центре этого поля? — спросила она.
— Насколько большую?
— Примерно шагов двадцать на двадцать и глубиной в десять.
— Ты хочешь их захоронить?
— Примерно...
— Я могу их всех сжечь...
— Не нужно.
— Хорошо, сейчас попробую... — кивнула, похоже, не очень хорошо соображающая от перенапряжения шаманка и стала отстукивать ритм на бубне.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом буквально в самом центре поля стала появляться ямища. Минута — и котлован был вырыт высшим элементалем земли. Похоже, для Олграны они теперь вполне доступны, не то что раньше.
— Спасибо, — даже хлопнула в ладоши Лития и начала магичить.
Вот ходячие трупаки стали хватать за руки или ноги своих неподвижных собратьев и стаскивать их к вырытой братской могиле.
— Постой, Лития... — остановил я ее.
— Что?
— Хабар надо снять. На них куча всяких ценностей, но главное — оружие.
— Хорошо. Пусть твои подданные обирают подносимые трупы, — кивнула девушка-лич на казаков и лучников.
Те уже пришли в себя, то есть хорошо подлечились оздоровительными амулетами. Общие их потери (до лучников все же прорвалась одна из групп и успела хорошо порезвиться, пока их всех не завалили) составили около трех сотен.
— Лагрош! Танарис! — позвал я казачьего атамана и временного командира лучников.
— Да, господин?
— Пошлите своих лю... подчиненных собрать все ценное с подносимых к яме трупов.
— А как же эти... — замялся Танарис.
— Они вас не тронут. Лития гарантирует. А когда всех стаскают к могиле — упокоит. В качестве поощрения половина всего, что найдете, кроме оружия, — ваша. Можете еще ножички себе забрать, в общем, все, что понравится, сапоги там, личные вещи. А также кожаные доспехи.
— Конечно, господин... Благодарю, господин, — явно обрадовались мародерке полукровки.
Казаки и лучники чуть ли не наперегонки бросились на шмон орков. Орки ведь, как правило, все свое носили с собой, так что ценностей при них должно быть достаточно. По крайней мере для нищих лучников и казаков это будет настоящее богатство, особенно учитывая, сколько пало орков. Всех не обобрать по полной, хорошо если только сливки снять удастся, все самое лучшее. В любом случае они хорошо прибарахлятся.
Обобранные трупы отправлялись в яму, которая стала медленно, но верно заполняться. Рядом росла куча железа в виде ятаганов и прочего колюще-режущего оружия, а также доспехов и другого барахла.
Ну что же, по крайней мере, чтобы снарядить легион деревянных солдат, стали хватит, подумал я. Недостающее количество откуют мои кузнецы. Доспехи можно раздать казакам и ополченцам, тем "голым", что прибудут ко мне на ПМЖ после этой битвы из Степи и Топи.
Что касается моей армии големов, потрепали ее знатно. От более чем тысячи в строю осталось немногим более двухсот. А уж как они выглядели — это просто кошмар, все порублены. Максимальное количество рук, оставшихся после боя, — две. У кого-то остались только обрубки — впрочем, этим инвалидам это, похоже, ничуть не помешало крушить своих врагов и обрубками, если судить по степени их замаранности кровью. Особенно те, кому руки срезали под острым углом: получились своеобразные копья...
Да уж, ремонт займет реально много времени.
А что касается новой армии, то тут меня ждут проблемы. Души-то взять неоткуда. Вряд ли слинявшие шаманы во время драпа не озаботились прихватить свои бубны и бубны погибших коллег. А собственных запасов душ даже на новую тысячу не хватит.
Положение могли бы спасти раненые орки. Можно было бы отдать их шаманке, но найти их среди такой кучи тел — задача не из простых, да и зомби постарались всех уконтрапупить окончательно. Так что те оставшиеся погоды не делали, учитывая, что Олгране еще придется хорошо потренироваться, прежде чем она научится изымать души.
Но я все равно решил, что по возвращении отдам приказ об изготовлении новой деревянной армии. Уж очень понравилось мне, как она действовала. А что касается душ, что-нибудь придумаем или какая еще возможность их получения появится.
Навскидку можно поговорить со стариками — их, правда, среди вновь прибывающих переселенцев крайне мало, жизнь и в Степи, и в Топи несладкая, и старики долго не держатся, но все равно, если кто-то готов отдать свою душу в момент естественной смерти добровольно, достаточно простого амулета-уловителя души. Конечно, не за просто так, а за вознаграждение для еще живых родных старика или, например, при освобождении сына или внука от обязанностей ополченца в случае войны.
Думаю, согласятся многие. Они ведь ничего не теряют.
— Ну а ты как? — поинтересовался я состоянием тяжело дышащей Ссашшиллессы, с ног до головы залитой кровью.
Последние ее превращения в туман, когда счет убитых ею стал приближаться к тысяче, обрели кровавый отсвет, то есть если первые превращения имели именно белесоватый окрас, то к концу сражения уже красный...
— Превосходно!
— Я и не сомневался.
— Я стала полноценной высшей, первой, кто смог перейти в состояние тумана после Войны! Ты понимаешь это?!
— Понимаю...
— О! Какое это счастье!!!
А мне все же надо поинтересоваться историей этой Войны, что там к чему и почему, если уж с нее начали новое летосчисление. Должно быть, это была не просто эпохальная война, а настоящий перелом.
— Кстати, у меня такой технический вопрос, — с усмешкой сказал я, — как же так получалось, что ты каждый раз обратно превращалась одетой?
— А как еще?
— Ну, в туман превращаешься ты, а не одежда...
— Превращается все, что находится в зоне ауры... а то раз превратишься — и все, в буквальном смысле голой останешься. Куда такое годится?
— Ну да...
Подошел к орчанке. Ее состояние меня волновало больше всего. Ведь не без ее помощи сегодня погибло столько ее соплеменников. Тысячи!
— А ты как?
— Нормально... Я бы даже сказала — прекрасно...
— В смысле? — удивился я.
Похоже, ей гибель сородичей вообще до лампочки... или осветительного фаербола.
— Все мои энергоканалы стабилизировались и больше не будут деградировать. Более того — их можно попробовать даже еще расширить... Так что с тебя сегодня причитается. Ты уж постарайся! Мне нужна живая энергия!
— Всенепременно...
Уже когда стало темнеть, работа мертвяков по стаскиванию трупов (да и не только трупов, похоже, они в яму еще и тяжелораненых до кучи поскидывали) была закончена, более того, Лития загнала самих этих носильщиков в яму и упокоила.
— Олграна, присыпь ямку, пожалуйста... — попросила она.
— Без проблем...
Шаманка несколько раз ударила в бубен, и поверх ямы с трупами образовался слой земли, настоящий курган.
— Спасибо! — пискнула Лития и побежала вприпрыжку к получившемуся кургану братской могилы.
— Чего это она? — спросил я.
— Не знаю... — пожала плечами орчанка, все еще пребывая "не здесь", а тестируя собственное состояние и возможности.
— Сейчас увидите, — с загадочной улыбкой ответила вампиресса, недавно пришедшая в себя и почистившаяся.
— Ты знаешь, что она задумала?
— Догадываюсь.
— И что же?
— Сейчас увидите, — повторила вампиресса.
Спрашивать дальше бесполезно, осталось только наблюдать — и мы наблюдали, как Лития, взобравшись на земляной холмик, немного постояв с отрешенным видом, поводила слегка руками, а потом всадила прямо в самый центр кургана свой мифриловый посох на две трети его длины.
В следующий миг на поле словно сгустилась тьма, заклубился темный туман. Меня аж озноб всего пробрал. И вот эта тьма стала стягиваться со всех концов поля боя, становясь все более темной и плотной, охватила курган и стала в него медленно впитываться.
— Что она задумала, ч-черт ее подери?! — не выдержал я этого наводящего ужас представления.
