Колома прочитала сообщение, ввела свой личный код, чтобы подтвердить его получение, а затем повернулась к своему старшему офицеру. — Мне нужно, чтобы вы очистили ангар для шаттлов, — сказала она Балле. — Всему экипажу выйти, никто не возвращается, пока я не разрешу.
Балла удивленно подняла брови, но не стала оспаривать приказ. — Шаттл должен вернуться через двадцать пять минут, — сказала она.
— Если я не закончу до этого, пусть он задержится на расстоянии десяти километров, пока не разрешу стыковку, — сказала Колома.
— Да, мэм, — ответила Балла.
— Мостик в вашем распоряжении, — сказала Колома и вышла.
Несколько минут спустя Колома опустилась в кресло перед панелью управления в диспетчерской ангара для шаттлов и запустила цикл продувки отсека. Воздух в отсеке начал поступать в хранилище сжатого воздуха; двери отсека бесшумно открылись в вакуум.
В ангар проскользнул автоматический грузовой беспилотник размером с небольшой личный автомобиль и опустился на палубу. Колома закрыла двери и восстановила давление в отсеке, затем вышла из диспетчерской и направилась к грузовому беспилотнику.
Для разблокировки дрону потребовалась идентификация. Колома прижала правую руку к замку и подождала, пока он отсканирует ее отпечатки пальцев и конфигурацию кровеносных сосудов. Через несколько секунд замок открылся.
Первое, что увидела Колома, была посылка для лейтенанта Гарри Уилсона, в которой были пара скафандров и канистры с ботами для предстоящего прыжка, для которого, как кисло отметила Колома, ему снова понадобится ее шаттл. Она не одобряла того, что случалось с ее шаттлами, когда был задействован Уилсон.
Колома отбросила эту мысль и отодвинула посылку Уилсона в сторону. На самом деле ее интересовала не она.
Она пришла за другой посылкой, которая лежала рядом с посылкой Уилсона. Той, на которой было написана ее фамилия.
* * *
— Предполагалось, что я буду помогать тебе, — заметил Шмидт Уилсону.
— Ты помогаешь мне, — сказал Уилсон. — Тем, что приносишь мне пиво.
— Что, кстати, больше не повторится, — сказал Шмидт, протягивая Уилсону пиво, которое он купил в баре. — Я твой помощник, а не разносчик пива.
— Спасибо, — сказал Уилсон, беря пиво. Он оглядел помещение. — В последний раз, когда я был здесь, в этой столовой, и, думаю, за этим самым столом, я впервые увидел инопланетянина. Это был гехаар. То был знаменательный день для меня.
— Ты вряд ли увидишь здесь еще одного гехаара, — сказал Шмидт. — Они являются действительными членами Конклава.
— Жаль, — сказал Уилсон. — Они показались мне приятными людьми. Едят неряшливо. Но приятные. — Он отхлебнул из своего бокала с пивом. — Оно превосходно. В Колониальном союзе не найти хорошего IPA [сорт сброженного пива с выраженным ароматом и вкусом хмеля]. Понятия не имею, почему.
— Принести тебе крендельки, о мой хозяин? — спросил Шмидт.
— Не с таким отношением, — ответил Уилсон. — Лучше расскажи мне, что ты узнал о состоянии саммита.
— Это, конечно, безумие, — сказал Шмидт. — Они едва успели закончить приветственную встречу, как в итоге отказались от повестки дня всего саммита. Тот факт, что Союз колоний пытается предложить эту станцию в аренду, сорвал все еще до того, как переговоры успели начаться.
— Это именно то, чего хочет Союз колоний, — заметил Уилсон. — Никто больше не говорит о возмещении ущерба Земле за то, что она так долго удерживала его на плаву.
— Они все еще говорят об этом, но на самом деле это никого не волнует, — сказал Шмидт.
— Итак, кто же первые претенденты? — спросил Уилсон. Он сделал еще глоток пива.
— Соединенные Штаты, что совсем не удивительно, — сказал Шмидт. — Хотя, чтобы замести следы своих односторонних действий, они поговаривают о том, чтобы заручиться поддержкой Канады, Японии и Австралии для создания коалиции. Европейцы, а также Китай и Сибирские государства пытаются объединить свои усилия. На данный момент Индия выступает в одиночку. Дальше все перемешались. У дверей посла Абумве побывало большинство стран Африки и Юго-Восточной Азии, пытаясь договориться с ней о встрече группами по три-четыре человека.
— Итак, у нас будет на это четыре или пять дней, после чего мы предложим земным дипломатам вернуться в свои родные страны, оформить свои предложения и представить их на новом раунде переговоров, — сделал вывод Уилсон. — Пройдет первый раунд отсева, который приведет к смене альянсов и предложений, каждое из которых будет все более выгодным для Союза колоний, пока в конце концов мы не заставим большую часть планеты делать то, что мы хотим, то есть поставлять нам солдат и случайных колонистов.
— Похоже, таков и есть план, — предположил Шмидт.
— Отличная работа, Колониальный союз, — заметил Уилсон. — Я имею в виду реальную политику.
— Я понял, — сказал Шмидт. — А как насчет тебя?
— Я? Я был здесь, — указал Уилсон, обводя рукой бар.
— Я думал, ты должен был встретиться с американскими военными, — сказал Шмидт.
— Я уже встречался с ними здесь, — ответил Уилсон. — За исключением того, кто будет прыгать со мной с неба. По-видимому, он задержался и встретится со мной позже.
— Как все прошло? — спросил Шмидт.
— Это была компания солдат, которые пили и рассказывали военные истории, — ответил Уилсон. — Скучно, но комфортно и легко ориентироваться. Потом они ушли, а я остался и теперь слушаю, как все, кто пришел сюда, рассказывают о событиях дня.
— Для этого они говорят немного тихо, — сказал Шмидт.
— Ах, но у тебя же не сверхчеловеческие, генетически модифицированные уши, не так ли, — заметил Уилсон. — И нет компьютера в твоей голове, который может отфильтровать все, на чем ты не хочешь сосредотачиваться.
Шмидт улыбнулся. — Тогда ладно, — сказал он. — Что ты сейчас слышишь?
— Помимо того, что ты жалуешься на то, что тебе приходится носить мне пиво, — сказал Уилсон, — за моей спиной стоят голландский и французский дипломаты, которые задаются вопросом, должны ли европейцы позволить русским участвовать в их заявке на станцию, или же русские забудут о прошлом и присоединятся к Сибирским государствам и Китаю. Также позади меня и слева американский дипломат последние двадцать минут пристает к индонезийскому дипломату и, похоже, совершенно не понимает, что сегодня вечером ему ничего не светит, потому что он законченный придурок. А прямо напротив меня четверо солдат из Союза Южноафриканских государств пили в течение часа и последние десять минут размышляли, как бы затеять со мной драку, чтобы все выглядело так, будто я ее начал.
— Подожди, что? — не понял Шмидт.
— Это правда, — сказал Уилсон. — Честно говоря, потому что я зеленокожий. Выделяюсь в толпе. Очевидно, эти ребята слышали, что солдаты сил обороны колоний считаются невероятно крутыми, но они смотрят на меня и не видят этого. Нет, Харт, они этого совсем не понимают. Поэтому хотят затеять со мной драку и посмотреть, какой я на самом деле крутой. Уверен, исключительно ради любопытства.
— Что ты собираешься делать с ними? — спросил Шмидт, глядя на солдат, о которых говорил Уилсон.
— Собираюсь сидеть здесь, пить пиво и продолжать слушать разговоры, — ответил Уилсон. — Я не волнуюсь, Харт.
— Их четверо, — сказал Шмидт. — И они не похожи на приятных людей.
— Они достаточно безвредны, — сказал Уилсон. Он проглотил большую порцию своего IPA и поставил бокал на стол, затем, казалось, с минуту прислушивался к чему-то. — О, хорошо. Они только что решили это сделать. Вот и они.
— Отлично, — сказал Шмидт, наблюдая, как четверо мужчин встают из-за стола.
— Расслабься, Харт, — сказал Уилсон. — Они хотят побить не тебя.
— Я все еще могу стать сопутствующим ущербом, — заметил Шмидт.
— Не волнуйся, я тебя защищу, — заверил Уилсон.
— Мой герой, — саркастически заметил Шмидт.
— Привет, — сказал Уилсону один из солдат. — Вы один из тех солдат сил обороны колоний?
— Нет, мне просто нравится зеленый цвет, — ответил Уилсон. Он допил остатки пива и с сожалением посмотрел на пустой бокал.
— Это справедливый вопрос, — сказал солдат.
— Вы Крюгер, верно? — спросил Уилсон, ставя бокал на стол.
— Что? — переспросил солдат, на мгновение смутившись.
— Конечно, это вы, — сказал Уилсон. — Я узнаю этот голос. — Он указал на другого человека. — Я думаю, это Гусен. Вы, вероятно, Мотуди, — он указал на другого, а затем на последнего, — и тогда вы Пандит. Я правильно все понял?
— Как вы это узнали? — спросил Крюгер.
— Я подслушивал ваш разговор, — ответил Уилсон, вставая. — Знаете, тот, в котором вы пытались придумать, как сделать так, чтобы все выглядело так, будто я первый начал на вас нападать, чтобы вы все могли попытаться выбить из меня все дерьмо.
— Мы никогда этого не говорили, — сказал Пандит.
— Конечно, ты говорил, — сказал Уилсон. Он повернулся и протянул Шмидту свой бокал. — Не принесешь ли мне еще? — спросил он.
— Хорошо, — сказал Шмидт, беря бокал, но не сводя глаз с четырех солдат.
Уилсон снова повернулся к солдатам. — Ребята, вы что-нибудь хотите? Я угощаю.
— Я сказал, мы этого не говорили, — повторил Пандит.
— На самом деле, ты это сделал, — сказал Уилсон.
— Ты называешь меня лжецом? — взволнованно спросил Пандит.
— Теперь совершенно ясно, что я лжец, не так ли? — сказал Уилсон. — Итак, выпьем? Кто-нибудь хочет? Нет? — Он повернулся к Шмидту. — Тогда только я. Но, знаешь, возьми что-нибудь для себя.
— Я не буду торопиться, — сказал Шмидт.
— Да, — согласился Уилсон. — Это не займет много времени.
Пандит схватил Уилсона за плечо, и Уилсон позволил ему развернуть себя. — Мне не нравится, когда меня называют лжецом в присутствии моих друзей, — сказал Пандит. Он убрал руку с плеча Уилсона.
— Тогда не лги перед своими друзьями, — посоветовал Уилсон. — На самом деле, это довольно просто.
— Думаю, ты должен извиниться перед Пандитом, — предложил Крюгер.
— За что? — спросил Уилсон. — За точное воспроизведение того, что он сказал? Я так не думаю.
— Приятель, в твоих же интересах извиниться, — сказал Гусен.
— Этого не произойдет, — сказал Уилсон.
— Тогда, я думаю, у нас возникнут проблемы, — сказал Гусен.
— Хочешь сказать, что теперь попытаешься выбить из меня все дерьмо? — спросил Уилсон. — Я в шоке. Если бы вы просто признали это сразу, мы бы уже закончили.
— Мы не собираемся ничего пробовать, — сказал Мотуди.
— Конечно, нет, — сказал Уилсон. Он сжал переносицу, как будто был раздражен. — Джентльмены. Я хочу, чтобы вы обратили внимание, что вас четверо и я один. Я также хочу, чтобы вы заметили, что меня ни капельки не беспокоит, что четверка явно опытных военных головорезов, таких как вы, планирует попытаться превратить меня в фарш. Итак, что это значит? Во-первых, это может означать, что я несу абсолютный бред. Во-вторых, это может означать, что вы на самом деле не имеете ни малейшего представления, во что ввязываетесь. Что это? Вам решать.
Четверо солдат переглянулись и ухмыльнулись. — Мы собираемся согласиться с "абсолютным бредом", — сказал Крюгер.
— Отлично, — сказал Уилсон. Он вышел в широкий общий коридор прямо напротив бара. Четверо солдат в замешательстве смотрели ему вслед. Уилсон повернулся, чтобы посмотреть на них. — Ну, не стойте же там, как идиоты, — сказал он. — Идите сюда.
Они вчетвером подошли к нему, колеблясь. Уилсон махнул им рукой, чтобы они подошли поближе. — Давайте, ребята, — сказал он. — Не делайте вид, что вы этого не хотели. Соберитесь вокруг.
— Что мы делаем? — неуверенно спросил Гусен.
— Вы, ребята, хотите меня ударить, — сказал Уилсон. — Итак, вот в чем дело. Рассредоточьтесь, как вам нравится. Затем один из вас попытается ударить меня. Если сможете ударить меня так, чтобы я вам не помешал, то можете ударить меня еще раз. Но если я заблокирую вас, тогда настанет моя очередь. Я должен ударить всех четверых так, чтобы никто из вас не заблокировал меня. Если кто-нибудь из вас заблокирует меня, снова ваша очередь. Понятно?
— Почему мы делаем это таким образом? — спросил Мотуди.
— Потому что так все выглядит, как будто мы безобидно веселимся, а не как вы четверо пытаетесь развязать войну между Землей и Союзом колоний, случайно напав на солдата СОК, — объяснил Уилсон. — Думаю, это разумно, не так ли? Итак, давайте, располагайтесь.
Четверо солдат встали полукругом перед Уилсоном.
— В любое время, — сказал Уилсон.
— Гарри Уилсон? — произнес женский голос.
Уилсон повернулся, чтобы посмотреть. Крюгер бросился на него, подняв руки. Уилсон преградил Крюгеру путь и повалил его на спину. Крюгер удивленно выдохнул.
— Атаковал, пока меня отвлекли, — заметил Уилсон. — Мило. Бесполезно, но мило. — Он поднял Крюгера и вернул его в прежнее положение. Затем он снова обратил свое внимание на женщину, которая обратилась к нему.
— Даниэль Лоуэн, — сказал он. — Какой приятный сюрприз.
— Ладно, я сдаюсь, — сказала Лоуэн. Она стояла с мужчиной в форме. — Что именно вы делаете?
— Ставлю в неловкое положение этих четверых хулиганов, — ответил Уилсон.
— Вам нужна помощь? — спросил мужчина, стоявший рядом с Лоуэн.
— Нет, я в порядке, — сказал Уилсон, и Мотуди бросился на него. Вскоре после этого Мотуди оказался на полу. — Ты вышел без очереди, — мягко сказал ему Уилсон. Он освободил шею Мотуди и позволил ему вернуться на прежнее место. Затем он снова повернулся к Лоуэн. — Куда это вы двое собрались? — спросил он.
— Вообще-то, мы искали вас, — сказала Лоуэн и кивнула мужчине, стоявшему рядом с ней. — Это капитан Дэвид Хирш, военно-воздушные силы Соединенных Штатов. А также мой двоюродный брат.
— Вы тот, кто прыгает со мной с высоты, — предположил Уилсон.
— Совершенно верно, — подтвердил Хирш.
— Приятно познакомиться, — сказал Уилсон.
— Привет, — напомнил Крюгер. — Мы что, деремся здесь или как?
— Извини, — сказал ему Уилсон и повернулся к Хиршу и Лоуэн. — Извините, я отойду на минутку.
— Не торопитесь, — сказал Хирш.
— Это не займет много времени, — сказал Уилсон. Он снова повернулся к четырем солдатам. — Три раунда, — сказал он.
— Что? — спросил Крюгер.
— Три раунда, — повторил Уилсон. — Например, я ударю каждого из вас по три раза, и мы закончим. Мне нужно встретиться с людьми, а вам, вероятно, нужно попрактиковаться дышать ртом или что-то в этом роде. Итак, три раунда. Хорошо?
— Как скажешь, — согласился Крюгер.
— Хорошо, — сказал Уилсон и сильно ударил каждого из них по лицу, прежде чем они поняли, что их ударило. Они стояли, держась за щеки, ошеломленные.
— Это первый, — сказал Уилсон. — Начинается второй раунд.
— Подож... — начал Крюгер, и окончание слова потонуло в многочисленных чмокающих звуках.
— Ладно, это второй, — сказал Уилсон. — Готовы к третьему?
— К черту все это, — выкрикнул Гусен, и все четверо мужчин одновременно бросились на Уилсона.
— А-а-а, это третий, — сказал Уилсон четверым, которые лежали на полу, хватаясь за шеи и задыхаясь. — Не волнуйтесь, ребята, у вас всего лишь ушибы на трахеях. Через день вы будете в порядке. Ну, через два дня. Не торопитесь. Итак, мы закончили, ребята?
