— Хм... А что собственно здесь происходит? — поинтересовался я.
— Берген только что объявил о полной и безоговорочной капитуляции перед Аахеном. — выпалил Ромка, отрываясь от экрана.
* * *
— Данные и доступ по разведке я лейб-штабу Деулина передал немедленно, после его утверждения Синклитом. — спокойно и деловито докладывал мне Ромка четверть часа спустя. — Так что когда новостные каналы взорвались сообщениями об атаке Бергена и Тронхейма, инфы уже толком и не было — только то, что в голове осталось. В компе же такие данные хранить нельзя, только просматривать. Ну, я у него из кэша выдрал, что смог, и на печать сразу, а сам мониторить ситуацию начал. Диму с Анжелой вызвал ещё, а Юстиниан сам пришёл. В общем, первичный анализ ситуации такой: канцлер Спесивцев на крейсере "Карл дер Гроссе" должен был сегодня прибыть на Берген для участия в переговорах с Альтингом о заключении унии. Едва корабль появился на экранах сканеров, из червоточин Тронхейма и Бергена вышли тяжелые корабли и флаерационные группы, как флотские, так и базовые. Бергенские боевые корабли, находившиеся на орбите этих двух планет, не успели оказать практически никакого сопротивления и были частично уничтожены, а частично захвачены абордажными группами звезднопехотинцев маршала флота Калмыкова. В том числе захвачены были "Драккар" и "Кнорр". Тем временем базовые флаеры и лёгкие корабли аахенского флота полностью разгромили не успевшие среагировать системы ПКО Тронхейма и Бергена, подавили гравилокацию, связь, значительную часть военных и военно-космических баз, после чего глайдеры и десантники маршала армии Артёмова, также высадившиеся на планетах, довершили разгром дезориентированных сил обороны. Базы на спутниках захватили десантники и астероидники Калмыкова. Альтинг, собравшийся в столице на переговоры с канцлером Аахена был арестован практически в полном составе — бежать удалось только наместнику Нарвика Лунёвой, в момент атаки только подлетавшей к Бергену на своей яхте. Сразу после прибытия на Берген Спесивцева, Альтинг единогласно принял "Акт о полной и безоговорочной капитуляции" и "Акт о самороспуске Альтинга", каковые и вручили лично канцлеру. Пока это всё, что стало известно достоверно.
— Эвона как значит? — я в задумчивости перелистнул одну из страниц распечатки. — А мы-то всё думали, чего же это аахенские электоры весь флот и большую часть армии на мазерворлд стянули? Полагали, они таким оригинальным образом миролюбие своё проявляют. А они, подлецы, связывать червоточины научили, оказывается... Что малые колонии Бергена? Подчинились?
— Пока неизвестно. Запрос стратигу разведки направлен.
Вот оно как. Это я, получается, очень вовремя должность спихнул на другого.
— Так... — я побарабанил пальцами по столешнице. — Похоже у Синклита скоро вновь будет заседание. Надо будет отчитываться о принятых мерах, однако. Генерал-полковнику Маниаку начать передислокацию средств ПКО в район северного полюса, наварху — это не звание, если чо, это так в Элладе командира эскадры обзывают, — Миаулису также сосредоточить силы в этом районе. И флаеры пусть ближе к экватору уберут, чтобы их на базах накрыть не смог никто! Пёс его знает, этого Спесивцева, может, его учёные и на планеты без червоточин проходы открывать насобачились.
— Это маловероятно. — покачал головой Юстиниан. — Если бы было именно так, солдаты Артёмова взяли бы под контроль и малые колонии Бергена, однако атаки на Нарвик, Тромсё, Рёрус и Ян-Майен не отмечены.
— Кто их, этих аахенцев разберёт? — пожал плечами Дмитрий. — Может силы не хотели распылять? Малые колонии от них уже никуда не денутся. К тому же я представляю, что на них сейчас творится — аахенцев там, если немного подождать, примут если и не как освободителей, то как гаранты стабильности — точно.
— Опять же, нам неизвестны энергетические затраты на соединение червоточин. — согласилась с ним Анжела. — Возможно, что они весьма велики. Неизвестно и постоянным ли остаётся канал между Аахеном и Бергеном с Тронхеймом. Вполне может быть, что с точки зрения Стренстага открывать новый канал, если они это умеют, слишком затратно и овчинка выделки не стоит.
— Роксана, конечно, тоже не пуп мира, но подстраховаться стоит. — резюмировал я. — Ладно, угроза нам пока чисто гипотетическая. Какова реакция в верхах остальных держав?
— Ничего конкретного. — ответил Рома. — Судя по новостям, у всех колебания настроений от шока до паники, но тут сложно что-то сказать. Официально свою позицию ещё никто не озвучивал.
— Это-то меня как раз не удивляет... — пробормотал я. — Мы, вероятно, выступим с нейтральных позиций — Эллада перед Аахеном в должниках ходит, за посредничество в переговорах-то, а вот что скажут остальные, это интересно. Так! Мониторим ситуацию, сравниваем всё с теми данными, что Роману удалось выдернуть из кэш-памяти своего компьютера. О любом интересном выводе, о любой политической риторике на тему аахенского аншлюса Бергена немедленно докладывать мне. Если покажется, что есть нечто очень важное и срочное, так даже и будите. И все новости о альтинге Лунёвой сообщать также немедленно! Чую я, она ещё всему скоплению подбросит головной боли.
Надо сказать, что я в общем-то и не ошибся по поводу наместницы Нарвика. Добравшись до своей вотчины, на что у наместницы ушли всего одни сутки, она объявила себя конунгом и призвала сограждан к сопротивлению агрессорам. Учитывая то обстоятельство, что у неё не осталось ни одного дредноута или ударного флаероносца, поступок не самый адекватный. Впрочем, растерянные жители колоний, так до конца всё ещё и не понявшие, что же произошло на самом деле, на её призыв откликнулись, и попытались организовать сопротивление панзергренадёрам Артёмова. Само собой разумеется, безуспешно.
Покуда канцлер Спесивцев на голубом глазу клялся всей галактике, что лишь пришел на помощь братскому народу Бергена, где произошли путч и массовые волнения (оказал интернациональную помощь Амину прямо у него во дворце, ага), а правительства остальных держав, перепуганные Аахеном до расслабления сфинктера, делали вид что верят, попутно крепя оборону планет с червоточинами, маршалы Артёмов и Калмыков устроили на Тромсё, Рёрусе и Ян-Майене показательный блицкриг. Небольшая эскадра была отправлена и к Нарвику, на рекогносцировку, но конунгесса встретила врага силами в составе двух тяжелых крейсеров "Эйдсвольд" и "Нидарос", двух лёгких "Валькюрьен" и "Слейпнир", а также флаерацией с трёх средних флаероносцев "Тур", "Скорпионен" и "Мьольнер". В последующей короткой стычке бергенцам даже удалось сбить лёгкий крейсер "Бреслау" (ставший самой значительной потерей Калмыкова за всю войну), но несмотря на этот типа успех было совершенно очевидно, что удержаться на Нарвике, полном беженцев с других колоний, Лунёва не сможет. Более того, отступившая от Нарвика разведывательная эскадра перехватила драпающие от Ян-Майена лёгкий крейсер "Горгон" и эскортный флаероносец "Викинг", которые, после недолгого боя, были принуждены сдаться.
Так и не дождавшаяся подкреплений, конунг прекратила отчаянно взывать о помощи к мировому сообществу, которое оказалось глухо. Консул Этрурии, правда, порывался начать делить Аахен, но префект флота Пирский и новый префект армии, Куделько, ранее возглавлявший разведку, встали на дыбы, и авантюристские высказывания Шейко о том, что "основные силы бюргеров связаны на планетах Бергена, отчего быстро вывести и перенацелить их будет чрезвычайно затруднительно", и что сейчас "самое время пощупать Аахен за вымя, то есть, в первую очередь за Люденбург", едва не стоили ему должности главы государства.
Брошенная всеми на произвол судьбы Лунёва собрала манатки, загрузила на транспорты всё, что могла (что не могла — взорвала нафиг), посадила во все имеющиеся в наличии лайнеры столько народу, сколько влезло, да и отбыла в сторону Мидлсборо, где поспешно вышла замуж за Игонина, приняв титул регины. Формально это дало Этрурии основания претендовать уже не только на Йорк с Люденбургом, но и на все планеты Бергена, что любви Стренстагу к этрускам, разумеется, не добавило.
Тем более, что вопрос, "а на что, собственно, Мидлсборо флот содержит?" (теперь ещё и усилившийся) даже риторическим-то назвать нельзя. Разумеется, "приданное" Лунёвой в виде вывезенных производств и двухсот тысяч новых жителей экономику этой планеты усиляло, но не настолько, чтобы содержать и корабли (включая лёгкие), и под полста тысяч солдат нарвикского гарнизона, переброшенного туда же, на Мидлсборо. Уши патронов Игонина, по дешевке скупавших пиратскую добычу (тоже повод для особой "любви" к Мидлсборо и Этрурии со стороны всех стран), явственно торчали из-за якобы могучей экономики этой планеты.
Принявшая должность архистратига Солодухина, кстати, разобравшись куда девалась половина ПКО Бизантия шибко сильно ругалась. Ещё бы — в свете событий на Бергене и Тронхейме ослабление обороны столицы было ну так "вовремя", что ни в сказке сказать, ни пером пописать.
Остальные же страны всё это время переваривали шок и изумление от постигшей Берген скоропостижной кончины, пересматривали свои планы, накачивали экономику военными заказами, модернизировали технику и занимались внутренними междусобойчиками, попутно пытаясь хоть что-то выяснить о новом чудо-оружии Аахена. Скопление, постепенно отходящее от последствий изумления, медленно но верно шло к новой большой войне.
Но всё это было чуть позже. А пока на всех планетах шло срочное перегруппирование сил, проводилась частичная мобилизация, вбухивались огромные средства в системы ПКО, а разведки рыли носом землю. На поспать участникам шоу оставалось совсем немного времени.
* * *
— Вы нас не ждали, а мы припёрлись. — сказал Женя с улыбкой, протягивая мне руку.
— Я вас тоже категорически приветствую. — мы обменялись рукопожатиями. — Как ты добрался сюда на этом металлоломе, я всё спросить-то стесняюсь?
— Хороший дромон, но похожий на сыр. Увекцы наделали много в нём дыр. — вздохнул друнгарий флота. — Подлатал немного аварийными командами, да к тебе. На Антиохе ему бы своей очереди долго ждать пришлось, а у тебя мощности свободные.
— Не такие уж и свободные, придётся кой-чего в очередь поставить. — вздохнул я. — Ладно, пойдём ко мне в апартаменты, вашество? Накатим что ли по стаканяге.
— Можно. — кивнул Кислов. — Счас, флигелей своих озадачу только.
— А ты их к моим отправь. — посоветовал я. — В принципе, у меня тут всё до автоматизма доведено, вмешиваться в управление планетой и верфями почти не приходится. А вот с управлением флотом пусть уж лучше твои орлы разбираются. Ты же у нас главный флотский начальник, твоим и карты в руки. А мои пока пусть отдохнут от этого геморроя.
— Потрясающая наглость. — усмехнулся Женя. — Свалить свою работу на своё же начальство, такое только ты можешь. Ладно, пусть по-твоему будет, а то флигели в последнее время что-то задембелели. Доместики Схол сами промеж собой разберутся, кто и чем командует.
Кислов отдал краткие распоряжения по коммуникатору, и мы пошли в мои покои. Нет, можно было бы какой ни будь роскошный зальчик поюзать, благо их хватает, но мы с друнгарием люди простые, цивилизацией не шибко испорченные, изысками в жизни не избалованные, даже здесь, на шоу, вели себя по принципу "не жили богато, и нефиг привыкать". Так что ждали нас всего-навсего пара пузырей водки, да несколько скромных салатиков.
— Слушай, а вот если не секрет, почему ты на Роксану флагман увёл, а не на Бизантий? — поинтересовался я, разливая хмельную влагу по стопкам. — Там ведь тоже могли починить.
— Могли. — друнгарий устало опустился в одно из кресел, и тут же начал забивать в плейлист моего проигрывателя мелодии. Не любит он в тишине бухать бухашку, да и я, в общем, тоже при этом предпочитаю негромкую мелодию в качестве фона для застольной беседы. — Только ну их всех нафиг, этих столичных штучек. Там же даже водки выпить не с кем, не то, что по душам пообщаться. У Черикаевой изжога, она не пьёт, Солодухина если чего и употребляет, то втихую, а так никогда про это не слыхал, а со Скуриди я и сам пить не желаю. Не нравится он мне что-то в последнее время, зазвездился, великим стал, везде против себя интриги и заговоры ищет, а сам подставить так и норовит. Экипажами, однако, любим, а армейцами, особенно столичным гарнизоном, уважаем.
— Ну, ещё бы, он им там тепличные условия устроил. — кивнул я. — Не иначе переворота опасается.
— Или — готовит. — согласился Кислов. — Ну, вздрогнем.
Выпили. Закусили. Закурили.
— Между первой и второй... — я снова начал разливать водку.
— Пуля пролетела. — поддержал меня друнгарий.
Выпили. Закусили. Продолжили отравлять экологию ядовитым дымом сигарет.
— Вот, значит, я и подумал. — произнёс Евгений. — Ты в открытое противостояние с эфором влез, — не знаю уж отчего, да это и не важно, — должностью главы разведки пожертвовал, но контроль над армией и флотом у него отобрал. В войсках тебя, после обороны Роксаны, сильно уважают, на флоте ты тоже человек далеко небезызвестный...
— Что, считаешь, что я переворот затеваю?
— Я-то? Нет, не считаю. — Кислов усмехнулся. — А вот Скуриди себе такое вообразить может. И какая у него может быть реакция? Наливай.
— И какая? — я вновь разбулькал водку по стакашкам.
— Да вот, подумалось мне, что ему будет оптимально всех силовиков стянуть на Бизантий, да там и заарестовать. Можно с остальными Синклитиками, но это уж как повезёт. И с бластером у виска, все мы проголосуем и за наделение его чрезвычайными полномочиями, и отставку собственную подпишем, прям как бергенские альтинги. Ну а кто будет упираться...
Он опрокинул водку в рот.
— Пристрелят от имени врагов Эллады и объявят народными героями. — после этих слов я последовал его примеру, и зацепил вилкой маринованный грибочек.
— Угумг. — согласился командующий флотом, закусывая салатиком. — Вот я и подумал, что незачем Ваню искушать, и надо линять от столиц подальше, пока на должность заговорщика не назначили, с известным исходом. Отсижусь у тебя, покуда всё не уляжется. Ты ж не против?
— Да нет, не против. — усмехнулся я.
Надо же, народ считает, что не только с Дону выдачи нет.
— Ну, тогда наливай, а то уйду.
Первые полбутыля уговорили быстро, чтобы сразу вогнать себя в состояние лёгкой хмельной расслабленности, а вот дальнейшее распитие шло уже неторопливо, чинно — не столько пили, сколько разговаривали. Правда, почти и не закусывали.
— Вот, положим, свалишь ты Скуриди. — рассуждал Кислов. — Что дальше делать будешь? Сам в эфоры полезешь, или кому другому поспособствуешь?
— Да кабы я знал... — из моей груди вырвался тяжкий вздох. — Устал я, Женёк, нереально устал. Видеть уже никого не могу. Будь моя воля, набрал бы сейчас полный рюкзак водки и закуски, да в лес умотал бы, деньков на пять. Один. И даже без телефона, пожалуй. Есть в моих краях пара поляночек, про которые мало кто знает. Трава там густющая, мягкая, деревья вокруг сплошной стеной, а под ними, сделаешь шаг с поляны только, сухих веток целое море. Пять шагов, и хворосту на всю ночь себе набрал. Потом притащишь лесину потолще, и только не забывай просыпаться раз в три часа, чтобы истлевшее и прогоревшее ведро в кострище передвинуть. Ночью шорохи от мелких зверушек, листва шелестит на ветру, днём птички поют, с ветки на ветку порхают. Лепота! Разляжешься на пледе, брюхом к солнышку, водку с закуской под бок, книгу какую поинтереснее в руки — вот он отдых-то. На одной из тех полян тополь аккурат в центре стоит, высоченный, с ним кострище как раз рядом. Прислонишься к нему спиной, пустой рюкзак заместо подушки подушки свернёшь, листаешь себе странички, да на листву зелёную, что вокруг поглядываешь. А ночью, как стемнеет, огонь разожжешь, глядишь себе на пламя, релаксируешь, нервы успокаиваешь. Ещё и почитать немного можно: костёр, он света вполне достаточно даёт.
