Оттенял этот кошмар дежуривший рядом с виселицей солдат в полной экипировке. От него веяло скукой, раздражением и недовольством. На поражённо замершую зелтронку он смотрел с насмешливым любопытством, тайно гадая, рухнет ли изнеженная аборигенка в обморок, впадёт ли в истерику, или начнёт верещать от ужаса. Всё развлечение.
Ничего из этого Зара не сделала. Она сглотнула подкативший к горлу ком, отвела взгляд от чудовищной экспозиции нового времени, и поспешила в комендатуру. Что характерно — никто её не задерживал даже для рутинной проверки документов. От обычно невозмутимых мандалорцев веяло тяжёлым и необъяснимым духом вины. Этим же духом, напополам с сивушными парами, пропах и кабинет Костаса. Сам комендант сидел с сумрачным видом и пялился в монитор, не замечая прихода Зары. Комендант был трезв и подавлен.
Минус детоксина состоит в том, что, сняв похмелье, хорошее настроение он не возвращает. Хуже того: заглушённые было алкоголем мысли и эмоции вновь вылезают наружу, становясь в разы острее. Даже казнь убийц, ради которой Костаса на рассвете растолкал такой же похмельный контрразведчик, не смогла снять чувство вины с души мандалорца. Потому Рам с мрачной рожей изображал загруженность работой, а на деле копался в себе в поисках решения, как жить.
Впервые он смешал служебные и личные дела, да так плотно, что теперь не представлял, как выбраться из собственноручно вырытой ямы. Лгать зелтронке бесполезно: делать вид, что ничего особенного не случилось, он не сможет. Сказать правду... Этого он не хотел. И дело было не только в риске гражданских беспорядков, в случае, если ночное происшествие станет достоянием общественности. При мысли о том, как изменится тёплый, ласковый взгляд Зары, когда она смотрит на него, сердце тоскливо сжималось. Он навсегда останется для неё командиром зверей, что вторглись в её город и ради развлечения заживо сжигали целые семьи. Или безвольной тряпкой, не способной обуздать подчинённых.
Поэтому, увидев зелтронку, бравый комендант не смог посмотреть ей в глаза, уткнувшись вместо этого в монитор — мол, занят, работы по макушку и даже выше.
По дороге к своему бывшему кабинету Зара едва сдерживала гнев, но стоило ей окунуться в переполняющую коменданта тоскливую обречённость, как крутившиеся в голове обличающие слова бесследно растворились. Что бы не толкнуло Костаса на немыслимое для зелтронки наказание, он явно не был счастлив от содеянного. Мандалорец страдал. Молча, как всегда.
Помедлив на пороге, будто прислушиваясь к чему-то, скрытому от прочих, Арора сделала первый неуверенный шаг, за ним второй, третий... Наконец её рука невесомо легла на закрытое бескаром плечо мандалорца, ощутив даже сквозь металл наплечника сковавшее того напряжение.
— Зачем? — тихо спросила она. — Вещи не стоят того, чтобы лишать ради них жизни.
— Так надо было, — ровно отозвался Рам. — В назидание другим. Дабы в следующий раз, прежде чем устроить очередной дебош, вспомнили этих ша'буиров и задумались — а может, ну его нафиг? Лучше просто посидим, нажрёмся, девочек пригласим?
Он демонстративно вывел на экран очередной рапорт, закрывая тему. Но тема не желала закрываться. Зара молча стояла рядом, не убирая руки с его плеча. И даже не глядя в лицо зелтронки Костас каким-то шестым чувством (от местных опылился, что ли?) знал, что она смотрит на него. Смотрит и ждёт правдивого ответа.
— Они семью на одной из ферм сожгли...
Признание далось ему тяжело, будто это он своими руками подпалил тот злополучный дом, и теперь ему предстоит нечто похуже публичного повешения. Та незримая нить, что связала его с этой удивительной женщиной, порвётся навсегда. И он рухнет в пропасть, потому что именно эта нить и связывала его с жизнью. С настоящей жизнью, а не тем пустым существованием, что он вёл до встречи с Аророй.
Костас ждал чего угодно: пощёчины, оскорблений, проклятий, громкого хлопка дверью, но случилось иное. Самые прекрасные глаза, что он видел в своей жизни, наполнились слезами и Зара безвольной куклой осела ему на колени, обняла и разрыдалась. Мандалорец потрясённо молчал и прижимал к себе женщину, которая искала в нём поддержки. Вопреки страхам Костаса, он не стал для Ароры воплощением ненависти и жестокости, а был тем, кого она беззвучно просила помочь и оградить от горя. И мандалорец готов был положить собственную жизнь на то, чтобы не обмануть её доверия.
— Я сделаю всё, чтобы это никогда не повторилось, — глухо произнёс он, гладя рыдающую Зару по волосам с нежностью, которой не подозревал в себе. — Даже если для этого мне понадобится лично перевешать половину этой дикутовой армии.
Пригород Зелара. Пункт временной дислокации второй и четвёртой рот комендантского батальона войск КНС. Утро восьмого дня вторжения.
В это же время за городом перед строем свободных от дежурства на блок-постах 'дикарей' Грэм зачитывал приказ коменданта об ужесточении дисциплины. Если откинуть казёнщину, то смысл приказа сводился к следующему: за мародёрство — смерть. Без разговоров.
— Я чёт не понял: это чё, нам этих таунтаунов в зады чмокать? — перебил Нэйва один из солдат — здоровенный, заросший густой чёрной бородой детина. — Мы чё, сраные святоши? Где хабар, где бабы? Чё это вообще за войнючка такая, а? Я...
Хлопнул выстрел, и солдат с воем упал, держась за простреленную ногу. Нэйв брезгливо огляделся и спросил:
— Кто командир этой кучи осика?
'Дикари' притихли, с опаской глядя на контрразведчика.
— Ну? — нетерпеливо прикрикнул тот.
— Ну я... — наконец нехотя признался такой же бородач с лейтенантской 'шпалой' на каске.
— Ты оштрафован на суточный оклад за... — Нэйв вовремя вспомнил, что казённая формулировка может вызвать заворот примитивных мозгов и перешёл на понятную 'дикарям' речь, — ... нихераниделание. Я сколько раз говорил: в строю пасть не разевать без разрешения, а? Почему твой урод вякнул сейчас, в строю стоя? Следующему ди'куту, разинувшему не вовремя хайло, на хрен разнесу то шебсе, что ему башку заменяет. Всосали? Ну, не слышу!
— Да поняли, поняли... сэр,— отозвался за всех всё тот же лейтенант. — Тока эта... незя так с нами. Не по правде это — дружину добычи лишать. Чё мы, самые крайние... сэр?
— Не нравится — иди, жалуйся коменданту. Или генералу, — ухмыльнулся Грэм, неторопливо убирая пистолет в кобуру. — Я погляжу, что тебе скажут. Короче — приказ вы слышали. Чтоб потом не удивлялись, когда вам петлю на шею накинут. Всё, свободны.
'Дикари', недовольно ворча и бросая на капитана злобные взгляды, принялись расходится. Двое уволокли стонущего и ругающегося сквозь зубы раненого в медпункт, туда же отправился и командир пострадавшего.
— Лучше бы мы их в космос выкинули, — вздохнул Грэм, усаживаясь обратно в спидер. На водителя он старался не смотреть: за рулём сидела Ракша, сама вызвавшаяся поехать с контрразведчиком, и теперь Нэйв не знал, как себя вести. Делать вид, что ничего не было, получалось плохо, и дорога прошла в напряжённом молчании.
— Есть много чудных и чарующих альтернатив мучительной смерти в открытом космосе, — без тени улыбки пошутила мандалорка. Точнее, о наличии или отсутствии улыбки Грэм мог только догадываться по голосу девушки. Шлем она не снимала и что-то подсказывало, что дело было не только в требованиях безопасности.
— Зато в космос можно было вышвырнуть всех разом, — Нэйв отвернулся, бросив через плечо:
— Ладно, поехали — дел по горло ещё.
Спидер так резко сорвался с места, будто Ракше хотелось сбежать. Вот только от кого — тупых 'дикарей', или случайного любовника, — оставалось загадкой.
— Ну ваще срань полная, — плюнул вслед удаляющемуся контрразведчику 'дикарь' в звании первого лейтенанта. Будучи командиром роты, он прекрасно понимал и последствия невыполнения приказа коменданта (особенно для себя), но в то же время не мог не разделять недовольство своих подчинённых. 'Дикари' не привыкли к подобному ведению войны — в их понимании павший город полагалось разграбить, баб — перетрахать, а потом — продать. Ну, или таскать с собой, пока не надоест, а уж потом — продать, или проиграть в саббак, или кости. А тут — херь полнейшая, сиди, как дурак, на голом жаловании, да жди, пока от какой девки на перепих обломится.
'Дикарь' вздохнул, припомнив прекрасные деньки прошлых побед, когда он служил у удельного князя на Внешнем кольце и ходил в набеги под его командой.
— Угу, — согласился его заместитель. — Парни уже ропщут, как бы беды не было.
— Не будет, — решительно обрубил ротный. — Чё там этот хлыщ сифонил — к генералу ехать? А поеду! Давай машину и кого из водил порасторопнее. А ежели комендант спросит — скажи... — он на секунду нахмурился в раздумьях, а потом махнул рукой:
— А так и скажи — мол, к генералу и поехал. С жалобой на притеснения, во.
— Слушаюсь! — обрадованно рявкнул заместитель и кинулся прочь — выполнять приказ командира.
Зелар. Комендатура. Утро восьмого дня вторжения.
Утро прошло в молчании. Когда слёзы Ароры иссякли, им на смену пришло опустошение. Привычный мир зелтронки сгорел вместе с тем злосчастным домом и теперь она дрожала от холода перед пепелищем. Костас не отходил от Зары ни на мгновение, пытаясь отогреть судорожно вздрагивающую женщину. Мандалорец смутно ощущал, что случилось нечто непоправимое. Тёплый свет карих глаз зелтронки, что так пленял его, угас вместе с улыбкой и чем-то очень важным, чему Рам просто не мог найти определения. Некстати вспоминались истории о зелтронах, умирающих в неволе без видимых причин. Когда-то он презрительно кривился, считая представителей этой расы никчёмными и слабыми, но теперь с ужасом осознавал причину этого явления. Зелтроны просто не желали жить в том ужасе, что царил за пределами их райского мира. Не видели смысла продолжать жить среди подлости, бессмысленной жестокости и скотства, что были так привычны прочим жителям галактики. Свет, что зелтроны несли в себе, не был способен разогнать кромешный мрак, что Костас считал нормальной жизнью, и просто угасал.
Так угасала и Зара, не желающая принимать жизнь, что навязывает ей он, Костас. Нет, он не сам заживо сжёг ту семью, но это были его люди. Он был частью того безжалостного военного сапога, что втаптывал эту чудесную планету в грязь войны.
— Послушай, — поняв бессмысленность утешений, Рам вернулся к своему привычному жёсткому тону. — Погибших уже не вернёшь. Нужно думать о живых, Зара. А из нас двоих единственный, кто знает, что нужно городу и его жителям — это ты. Ты сейчас, конечно можешь уйти домой, лечь в постель, обнять свою подругу, — но проблем это не решит. Их могу попробовать решать я, но тогда кому-то придётся взять как минимум половину моей работы. И так далее, по нисходящей. В итоге ты можешь получить прекрасное зрелище пары-тройки горожан, расстрелянных у тебя перед домом очередным пьяным ублюдком, за которым некому было уследить. Если ты думаешь, что я тебя пугаю — могу отвезти на пепелище. Освежишь воспоминания и заодно убедишься, что шутки кончились.
От этих слов Арору ощутимо передёрнуло, тело заколотила нервная дрожь, а из глаз вновь полились непрошенные слёзы. Зелтронку корёжило и ломало, покалеченная душа требовала любой ценой вернуться к желанной и привычной жизни. Лишь чувство долга не позволяло ей сбежать, отгородиться от творящегося сумасшествия. Костас был прав: без неё шаткий порядок рухнет и нормальная жизнь закончится для всех жителей города. К тому же, она обязана позаботиться об эвакуации детей. Последние события доказали ей правоту и чувство вины перед Рамом за обман рассыпалось прахом. Мандалорец может обозлиться на её методы, но он всей душой поддержит цель.
От неё зависят жизни горожан, а значит собственной можно пренебречь. Скоро всё кончится, так или иначе.
Эта мысль позволила Заре нащупать твёрдую почву под ногами и она впервые за утро твёрдо взглянула в глаза коменданту.
— Шутки кончились. Я сделаю всё, ради спасения своих людей от твоих чудовищ.
— Это не чудовища. Это так — мелкие бесы, — криво усмехнулся Рам. — Но я рад, что ты наконец всё поняла.
— Не разделяю твоей радости, — без тени улыбки произнесла Арора.
— Пойду, скажу, чтобы жмуров сняли, — вместо ответа сказал Рам. А на душе у него мела зимняя вьюга, отражаясь в глазах зелтронки. И это было невыносимо. Невыносимо понимать, что он, пусть и не сам, путь и невольно, поломал нечто важное. Возможно самое важное в его жизни.
Мандалорец встал и уже потянулся за шлемом, когда на его руку легла ладонь Зары.
— Возвращайся, — тихо попросила она. — Без тебя мне не справиться.
Рам на секунду замер, а потом молча кивнул и вышел. Секунду спустя Зара услышала, как он уже распекает кого-то из дежурных за беспорядок в коридоре.
Зелар. Комендатура. Утро восьмого дня вторжения.
Трупы с виселицы скинули в момент, без затей перерезав верёвки, и дроиды из инженерно-сапёрной роты принялись демонтировать сооружение под присмотром Раджа. Не то чтобы сапёры в этом нуждались, просто сам мандалорец сменился с дежурства и теперь страдал от безделья, не зная, чем себя занять, а тут такое нежданое развлечение подвернулось.
Мандалорец веселился, путаясь у сапёров под ногами и буквально фонтанируя бесполезными советами, чем доводил дроидов до белого каления. Кончилось тем, что руководивший работами капрал максимально вежливо попросил лейтенанта отойти и не нарушать технику безопасности во избежания падения балки на голову. Радж послушно отошёл и уже нацелился на продолжение развлекухи, когда его внимание привлёк подъехавший спидер, из которого подчёркнуто неторопливо вылезли Нэйв и Ракша. Что характерно — молча.
Радж был бы плохим братом, если бы не знал сестрёнку, как облупленную. Скрывающий лицо шлем не помешал ему понять, что с Ракшей что-то не так. Напряжённая, скованная, мандалорка молчала, ни разу не подколов безопасника. Даже зрелище сброшенных в кучу трупов дикарей не вызвало ни единого глумливого комментария.
Мысли о дальнейших издёвках над сапёрами мигом вылетели из головы мандалорца. Дождавшись, когда сестра поравняется с ним, Радж подхватил её под локоток и потянул к спрятавшейся в густом кустарнике беседке.
— Ты чего скисла, вод'ика? — поинтересовался он, усадив Ракшу на скамейку. — Рассказывай, что стряслось.
— Нормально всё, просто настроение поганое, — отмахнулась от него Ракша. — Лично бы всех этих дикутов перевешала. Навязали нам погань безрукую, ни ума, ни навыков, ни чести.
— Ага, ага, — участливо закивал Радж. — А ещё утром каф был не очень, и вилку за завтраком не ту дали, да? Ты хоть мне-то не ври. Я б ещё поверил, может, если бы рядом с тобой наш Маленький босс не вышагивал с таким же независимым видом. Вы так трогательно смотрелись, стараясь делать вид, что ну вообще ничего не происходит, что я даже пожалел об отсутствии рядом кого из местных — то-то бы повеселились.
— Харе фантазировать, — огрызнулась Ракша, лишь убеждая брата в том, что попал он в самую точку. — И вообще, ты чего такой любопытный? Когда я шашни с двумя охотниками за головами с Кореллии крутила — тебе побоку было, а тут прошлась не так — и ты уже чего-то надумал.
