Едва выскочив на открытое пространство перед фермой, Валет сразу понял, что удача по-прежнему с ним — там не было "Тойоты" шерифа и вообще — ни одного человека. Но одна машина издавала звуки — работал мотор и дверь её была открыта. На водительском сидении скорчилась чёрная фигура, уронив голову на баранку.
Это был не тот джип, на котором собирался удирать Валет, но не удрал, потому что позорно лишился ключей. Невелика беда, конечно — можно завестись и без ключей. Но ему же ехать через Д. — не будешь же на заправке шуршать проводами! К тому же он и так выглядит явно не по-джентльменски!
Валет не мог думать, он действовал инстинктивно. Подскочил и рванул человека на себя. Худое тело не сопротивлялось — человек был без сознания от огнестрельной раны в плечо. Это был как раз тот японец, с которым в кустах сражался Пазола, и которого подсёк Валет.
— Удача, чёрт!
Совершенно ясно, что самурай прочухался и решил драпануть — ключи-то у него имелись! А потом, как полагается лоху, потерял сознание.
Машина стояла на нейтрале, и мотор не заглох. Такой подарок самурай приготовил своему убийце! Ох, берегут ещё Валета его воровские боги!
— Спасибо, дружок! — обрадовался Валет. — Всегда бы так!
Он лишь успел тронуть с места, как на арену выскочил знакомый экипаж.
— Стой, поганец! — грозно крикнул шериф и вскинул винтовку.
Но Валет ловко проскочил мимо. Шериф стрельнул ему в борт, но тот даже заметил.
* * *
Засада на дороге устала ждать. Но люди они были дисциплинированные и не позволяли себе расслабиться.
Наблюдатель на вершине холма передал сообщение:
— Движется один объект. Номера не вижу. Похоже, японцы.
Стрелок приготовился.
— Брать живьем. — последовал приказ.
Наблюдатель опять заговорил:
— Халк, японцы какого цвета?
— Жёлтые. Не отвлекайся.
— А зелёные кто?
— Зелёные — это Гринпис.
— Тогда к тебе приближается гринпис.
Халк не поверил и вгляделся через оптический прицел.
— Черт! Дуг, похоже, что ты прав! Шеф, это не японцы!
— Халк! Не вздумай застрелить штатского! — передал ему шеф.
— Халк! Он тормозит. — передал наблюдатель.
Валет не поверил своим глазам: бензин был на нуле! Да ведь был же полный бак! Опять это чёртово наваждение и опять на том же месте!
Он вышел из себя. Он заорал. И принялся колотить кулаком по рулевому колесу. Он с рычанием обернулся и посмотрел на оставшийся позади городишко. Когда-нибудь он сумеет отсюда уехать?!
Бурбон в отчаянии лег грудью на руль и безумно уставился глазами на траву. Трава зашевелилась и поднялась вместе с дерном. Из земли вырос спецназовец. Откуда-то взялись еще трое.
Валет уже понял, что это конец, и не сопротивлялся.
Руководство группы захвата вело переговоры с Д. Японцы не появились, появился зеленый человек — один, но с оружием. В Миллвилле происходили очень странные события, и шеф полагал, что здесь нужны специалисты по внеземным контактам. Немного ранее они наблюдали артефакт.
Валет лежал грудью на капоте с руками, скованными за спиной, широко расставив ноги. Зеленая его физиономия была повернута вправо, а в затылок упирался ствол. Еще двое с автоматами стояли рядом и беззаботно курили.
Послышался звук подъезжающей машины. Валету стало интересно. Уж не японцы ли, которых здесь все так ждут.
Но раздался знакомый голос:
— Уже взяли? Дайте, я взгляну на него.
Валет скосил глаза, но человек подошел сзади. Задержанного взяли за шкирку и рывком развернули. На него смотрел шериф. Маккензи внимательно осмотрел его и быстрым ударом кулака снизу вызвал в голове Валета колокольный звон.
— За Дарби. — пояснил служитель закона.
— Не имеете права. Я задержанный. — промычал Валет.
— Не я тебя задержал.
И снова уложил его на капот. Брюки на Валете разъехались по шву, и висели на поясе двумя половинами, между которыми красовались грязные и сплошь дырявые трусы.
Спецназовцы подошли к машине шерифа. На заднем сидении сидели два мокрых, истерзанных человека, у одного была кровь на голове, второй — пожилой, весь в синяках, с заплывшим глазом, поддерживал его.
— У вас раненые, сэр. — заметил высокий.
— Это Утёнок — мой помощник, боевой парень, настоящий герой. — представил Дарби шериф. — И доброволец, тоже не промах.
Спецназовцы серьёзно отсалютовали юному полукопу и добровольцу. Дарби скосил на них глаза и слабо улыбнулся. Сарториус старался прижимать салфеткой из аптечки рану на его голове.
— Примите самурая, сэр, больше не нашлось. — доложил шериф, и Билл выволок из багажника полумертвого японца.
— Банзай... — прошептал задержанный и снова потерял сознание.
* * *
Дарби снова стал героем городка, только на этот раз все было гораздо серьезнее. Ему пришлось пролежать три дня в больнице. И все это время от посетителей отбою не было. Лечащий врач вынужден был ограничить поток приходящих и предложил писать открытки с пожеланиями. Допускались только ближайшие участники событий: шериф, как должностное лицо, и Вилли с Макконнехи. Также и миссис Доу, которая тут была совсем не чужая.
Утёнок был счастлив, несмотря на слабость и боль в голове. У него так много друзей! Он им так нужен! Столько добрых слов он услышал!
— Видишь, Вилли, — рассуждал Фрэнк, удаляясь вместе с Валентаем из палаты, — живет себе человек незаметно. Все думают, он — курица, а он — орёл!
В самом деле, чудеса!
Пазола тоже пробыл денёк в больнице, поскольку ему достались многочисленные царапины, ушибы и ссадины. Весь в синяках, пластыре и антисептической мази, он опять сварливо пересекался с доктором и Маделин, которых невзлюбил еще с того дня, когда упал с велосипеда в первый раз.
Его снова нарядили в ненавистную рубашечку. Но, памятуя прошлое, адвокат сумел отстоять свои штаны, отчего эскулапы пребывали в крайней досаде.
— Идите себе на склад, — посылал он Маделин, — там другие есть, если уж вам так нужны мои брюки!
— Не надеялся вас когда-либо еще увидеть! — сердито встретил он молодого доктора.
— Отчего же? — удивился тот. — А я очень рад вам. Признаюсь, больной, без вас довольно скучно!
* * *
Мэр Миллвилла сидел на диванчике рядом со своей женой, Кларой, и не отрывал глаз от экрана, на котором вертелась молодая репортерша с сумасшедшими глазами. Она возбужденно кричала в микрофон, трясла лохматой челкой перед самым объективом и время от времени совала микрофон в нос шерифу. На заднем плане виднелся погром, оставшийся на месте дома Макконнехи. Чередовались кадры: грязная лужа на месте озера, зеленая рожа гуманоида, застрявшие машины, шериф, Мэтт Кобурка, Амелия с котами, мистер Фикс — отдельным планом, Айзекайя Славович, старый Барч на говновозке, пивнушка, мясник Билл, пьяный от счастья Морковка Чак, опять шериф.
Беф энд Пиг разевали рты, но ничего не было слышно. Панорамные кадры свалки. Фунт и Полпенни. Дикие глаза Андромеды, кореец с рыболовными крючками на шляпе, мамаша Дак смотрит на саму себя по ящику. Очень удивлена.
На диван с одышкой и сопением, раздирая обивку когтями, полез мопс Балтимор. Роняя слюни, он завозился, устраиваясь поудобнее между супругами.
— А что, рыбонька, — обратился мэр к жене, — не заняться ли нам разведением мопсов?
— Пупсик, ты с ума сошел, — меланхолично ответила Клара, — наш Балтимор шесть лет назад кастрирован.
ГЛАВА 39. Марвелл
Все было совсем не так просто. Слишком много накопилось вопросов и неясностей. Между Миллвиллом и Д. не прекращались телефонные разговоры. Шон Смит, федеральный агент, никак не мог связать концы с концами. Данных не хватало, а то, что было, являлось скорее версиями событий, как их видели глаза свидетелей. Дело о японцах на глазах превращалось в натуральный висяк.
Единственным свидетелем, который мог объяснить непонятное исчезновение группы из семи человек, был Валет Бурбон, точнее, Чарльз О'Доннел, который сам проходил по другому делу в качестве обвиняемого. И нес он сплошную околесицу.
Послушать его, так в Миллвилле, незаметно ото всего населения, разворачивались совершенно фантастические события. За какую ниточку его не дерни, он начинал болтать о сокровищах, о сторожах, которые его, якобы охраняли, о взорванном сундуке с золотом, о том же сундуке, что был запрятан у старого Макконнехи на дне колодца. Тот же сундук неизменно фигурировал у Валета при вопросе о мельнице, на которой нашли его револьвер. Тот самый, о котором доложили осведомители. И в развалинах дома Фрэнка тоже нашли оружие Валета с его личными отпечатками пальцев.
Кто бы присмирел от таких улик, а он все не унимается и требует очной ставки со стариками. Адвоката требует. Адвокат явился. Так он как увидел его, так тут же и обвинил, черт знает в чем. Не угодил ему Пазола!
Смит решил все-таки устроить Валету очную ставку с Макконнехи, Тороссом и Мбонгой. Пришлось везти задержанного в Миллвилл. Сначала осмотрели места, где он убил троих японцев и ранил одного.
Нашли провонявший труп в куче отрубей, один, раздувшийся, — в речке, еще один со свернутой шеей, — в доме. Но семеро исчезли без следа. И преступник уверял, что их поглотило озеро.
Нашлись и оба пропавших бумажника. Один изъял Дарби на ферме Пака, пока Валет катался в Д. Разумеется, в нем не было никаких листков от пропавших писем и никаких рисунков ключей — понятно, что задержанный просто водит следствие за нос. Второй бумажник — уже Валета — вместе со всеми кредитками и документами нашелся все там же, на ферме Пака. Никуда он не исчезал, как врал задержанный — он так и лежал за шкафом (Макушка Джо сам его туда засунул).
Услышав о найденных деньгах, Валет чуть не помутился рассудком.
В участок привезли троих стариков, на которых Валет был особенно сердит.
При виде их Смита одолело сомнение. Эти трое были слишком стары и к тому же явно выжили из ума.
— Вы только с ними потише, — предупредил Смита шериф, — не надо грубостей!
Едва увидев их, Валет тут же сорвался. Он и до этого был неспокойным. Зеленая его физиономия перекосилась.
— Сокровище существует! — кричал Валет.
Дюжие полицейские с трудом удерживали его.
— Проверьте! Спросите их, я знаю! Они все трое — Стражи! — не унимался он, вырываясь из рук копов.
Три старика, смирно сидящих на скамейке у стены, очень удивились.
— Смотрите-ка, сокровище он хочет! Хе-хе! — захихикал старый долговязый одуванчик Тыква Оддо, показывая на Бурбона корявым пальцем.
— Помилуйте, господин начальник, мы, старики, давно тут живем, — невинно заговорил Фрэнк Макконнехи, разводя руками, — ни о каком сокровище не слыхивали!
Мбонга с презрением отвернулся.
— У них еще ключ такой был! — вопил Валет, стараясь убедить инспектора, и рванулся вперед. — Он места кладов указывает!
Копы пригнули его почти к полу.
— У них подземные ходы есть! — пропыхтел Бурбон из-под себя.
— Может, они и ювелира убили? — с издевкой спросил Смит.
— Убили! — немедленно согласился Валет.
Троица сидела смирно и с интересом поглядывала вокруг себя. Тыква Оддо помаргивал голубенькими глазками.
— У них взрывчатка есть! — всё извивался Бурбон.
— Да уймите вы его! — крикнул инспектор. — Мешает ведь!
— Что вы можете сказать? — обратился Смит к старикам.
— Я делаю такие ма-а-аленькие кораблики, а Том — фигурки из дерева. — с готовностью подался вперед Фрэнк.
— Чёрные! — гортанным голосом уточнил Мбонга и гордо обозрел присутствующих.
Старик Тыква с блаженной улыбкой часто закивал головой.
— А у вас что? — спросил его Смит, едва сдерживая смех.
— А у меня курочки несутся! — в восторге сообщил лысый одуванчик.
* * *
Полицейский фургон возвращался в Д., путь его пролегал мимо свалки. У дороги сидели рядом с тюками бумаги два местных идиота. Завидев машину, они запрыгали и закричали, размахивая руками.
— Что им надо? — спросил Браун у Смита.
— Остановись, давай узнаем. — ответил тот.
Валет молча смотрел в окно, затянутое сеткой.
Агент выглянул.
— Мы всю бумагу собрали на свалке! — радостно сообщил долговязый. — Всё, как он велел! Пусть платит, он обещал!
И указал на окно, где сидел задержанный. Валет отвернулся.
— Что хотите, сэр, — промолвил немного позже Браун, не отрывая глаз от ленты шоссе, — а тут нужны совсем другие специалисты!
Смит предпочел не отвечать.
* * *
Еще через день Дарби вышел из больницы. Силы вернулись к нему, и он не пожелал более оставаться в постели. О происшедшем напоминали повязка на голове, непривычная бледность и ссадины.
Последними его посетили Дафния, Инфузория и Туфелька. Они принесли розы и бульон. Эскулап хотел возразить, но его просто выгнали из палаты. Они беседовали недолго, но после их ухода Дарби еще некоторое время лежал молча и смотрел в потолок, улыбаясь.
Утром к нему явилась делегация.
— Кончай валяться, Дарби! — решительно заявил Вилли. — Тебя одного все ждут!
Сарториус, тоже весь украшенный желтыми пятнами от сходящих синяков, подтвердил, что его ждут и очень.
— Несите штаны молодому человеку, голубушка, — пропел он при виде негодующей Маделин, — и не смейте говорить, что склад закрыт, сегодня не суббота! Не оставляй им своих штанов, парень!
Макушка Джо вертелся в дверях и делал знаки. По всему выходило, что повезут Дарби на его машине. Надо думать, он не утерпел и засобирался.
— Куда это вы? — всполошился молодой эскулап.
— Я при исполнении! — с достоинством ответил Дарби.
* * *
Из всех участников истории Дарби один оказался в Горном Гнезде впервые.
Он озирался и все было для него в новинку. Стражи, а теперь просто старики, встретили его с той ласковостью, с какой пожилые люди встречают молодых людей, которые им симпатичны. Дарби засмущался. Он отметил только отсутствие Мбонги. Но ему сказали, что ждут его с минуты на минуту.
Он с огромным любопытством вместе с Вилли и Джо обследовал горное хозяйство Тороссов, которое оказалось очень солидным.
* * *
Мбонга сидел на камне и смотрел на тропинку, ведущую снизу. Он ждал.
Человек вышел из-за скалы. Он вел свой велосипед за руль и медленно преодолевал крутой подъем. При виде неподвижной фигуры негра он остановился и оперся рукой о камень, стараясь наладить дыхание. При этом не отводил взгляда от Мбонги. Тот слегка наклонил голову, давая понять, что заметил пришедшего.
— Это я, Томас.
— Махамба, друг. — отозвался Мбонга.
* * *
Их было девять человек на веранде, за большим столом Тороссов. Гостеприимные хозяева постарались сделать встречу праздничной. Дарби всполошился было, думая, не его ли тут встречают так пышно. Оказалось, что не его. Просто еще не все сказано, не все выяснено. Он тоже участник этой истории, но далеко не главный.
— Как будешь дальше жить? — спросил Вилли Макушку Джо, пользуясь тем, что на них троих, включая Дарби, сидящих в углу веранды никто не смотрит.
— Не знаю, не решил еще. — ответил ему Джо. — Не так легко сразу распорядиться свободой. Подумать надо.
