— Юль. Я тебе уже миллион раз всё рассказывал. Что тебя ещё интересует?
— Да всё. Ты ни разу не упомянул о своей первой девочке? Как это у вас было? Ты не говорил о том, есть ли у тебя друзья? Если есть, то кто они? Где? Почему не пришли к тебе на помощь? Кто твоя первая жена? Как ты с ней встретился? Есть ли у вас дети? А когда ты в первый раз поцеловался? Как её звали?..
— Юлька! Не шали! У меня уже язык опух об одном и том же рассказывать.
— Не правда. Про свои интимные дела ты никогда даже не заикался.
— Юль, придёт время, и ты сама всё узнаешь. Погоди, не торопись. А моя жизнь — самая стандартная. Родился на дому, а не в роддоме. В этом одно из отличий от всех ныне нарождающихся. В яслях, как и в детском саду, никогда не был. Учился в школе. Были у меня друзья. Мы как-то сразу с первого класса все сдружились. Семеро нас было. Герка, прекрасный парень, наверное, самый лучший из нас, Валька Мамонов по кличке мамонт, Феликс Старопалатов по кличке дворецкий, Венька Салычев по кличке Фофа, Андрей Бешеветский по кличке тихоня, Лёшка Сандалов по кличке башмак, и я.
— Почему было? — Осторожно спросила девушка.
— Много лет назад, где-то около двадцати пяти лет тому, Герка погиб. Вмешался в групповуху, один против двенадцати. Помешал получить удовольствие, за что и поплатился.
— Это как?
— А никто не знает толком, что да как там было. Слухи всякие ходили. Когда Герка сунулся туда, всё ещё было в начальной стадии. Хотя кто его знает, что там было и в какой стадии развития?.. Говорят, будто жертва смогла сбежать, и пока Герка там разбирался, добралась до телефона и вызвала милицию. А когда наши бравые защитнички подкатили, Герку связанного у всех на глазах сбросили с моста в гирло со стороны моря. Нет трупа, нет преступления.
— И что?
— И ничего. Не нашли Герку. Искали долго, но не нашли. Я сам оттуда несколько дней не уходил, нырял, искал. Даже акваланг купил. Да всё напрасно.
— А где остальные друзья?
— А кто их знает. Разбросало нас по свету после школы. Кого куда. Валька, вроде бы, в столицу укатил. Он у нас спортсмен был классный. Феликс в другую столицу умотал. Был слушок, что стал он знаменитостью тамошней. Только вот подтверждений этому я не видел. Точнее, не слышал!.. Фофа и поныне живёт в родном городке. Хотя кто-то мне говорил, будто он перебрался в областной центр, но за точность сведений не ручаюсь. Куда девались Лёха с Андреем, никто не знает. Как воду канули после выпускного. Эти два кадра ещё в школе в разведчиков играли. Может туда и подались. — Невесело пошутил я.
— А где все были, когда с вашим другом беда случилась? Почему ты искал его один?
— Это было уже после школы. Кажется, второй или третий год. Меня в армию не взяли, комиссовали, а Герка осенью должен был уйти. Его сразу не призвали из-за родителей. Они в авто катастрофу угодили. Отец мгновенно умер, а мать ещё месяц в больнице мучалась. Пытались спасти. Вот и не взяли его вовремя. Дали отсрочку.
— А у него была девушка?
— Не знаю. — Честно признался я. — Да и давно это было. Не помню. Может, и была.
— А ещё друг называется. Не знает таких вещей. Почему у всех у вас были клички, а у Герки вашего клички не было? Или всё-таки была?
— Нет. Не было. Я же говорю, Герка был не от мира сего. Потрясный пацан. Жаль, что так мало пожил.
Мы помолчали. Потом Юлька спросила.
— Неужели вы не обменялись адресами? Или ещё каким другим образом не договорились встречаться после школы?
— Нет. Понимаешь, так получилось, что мы не устраивали тайных обществ, всяких там орденов, секретных организаций и прочей детской ерунды. Мы просто дружили, не давая никаких обещаний, не клялись в верности до гроба, не орали "один за всех и все за одного". Мы просто дружили. Если что-то случалось с одним, все почему-то оказывались рядом и помогали. Сидеть за одной партой мы вместе, разумеется, не могли, один всегда оставался в стороне. Но как-то так выходило, что на разных уроках одиночкой всякий раз оказывался другой. В седьмом классе нас зауважала вся школа. Однажды после уроков на Вальку напали трое девятиклассников. Пока мы прибежали на подмогу, уже было поздно. Все трое дружно плескались в нашей школьной луже, а Валька прохаживался вокруг, следя за тем, чтоб никто не вылез из искусственной ванны раньше того времени, как он посчитает нужным. Вот так и купал их в октябре целый час. А на следующий день, на урок литературы, завалил старший брат одного из обиженных. Учительница Евгения Петровна жутко испугалась, и всё же постаралась предотвратить надвигающийся конфликт. Но вышло вообще смешно. Заходит он, и говорит: "Кто вчера моего братца обидел?" Ну, мы все вместе, не сговариваясь, встали. У этого брательника глаза на лоб полезли. Тогда он цедит сквозь зубы, мол, выходи во двор, поговорим. Мы и пошли, а за нами весь класс с учительницей вместе увязались. Евгения Петровна шла последняя, квохтала, как квочка над цыплятами. Брательник-то этот на вид вроде как накачанный был, во всяком случае, смотрелся внушительно. А как до дела дошло, валька его одним пинком в ту же лужу и отправил. Когда же защитничек попытался выбраться из грязи, мамонт, прилагая физические методы воздействия на голову и прочие части тела защитничка, рекомендовал ему не торопиться. Вот так и продержали его до тех пор, пока милиция не приехала. Директор вызвал. Оказывается, Евгения Петровна наябедничала. С тех пор к нам в школе никто не приставал. И если кого обижали, то обращались к нам. Конечно, драки то и дело случались, пацаны, есть пацаны, но стоило в таком конфликтном месте появиться кому-либо из нас, как драка немедленно прекращалась. Чаще всего в эти места попадал, конечно, Герка. Он как чувствовал их, эти клятые места...
— А ты можешь его показать?
— Кого? — Не понял я.
— Герку вашего.
— А! Ты имеешь в виду фотографию?
— Да.
— Как только доберёмся до нета, я обязательно тебе его покажу. Дело в том, что я не держу на своём компе секретных материалов. На всякий случай.
— А что, фотка Герки это секретно? — Полюбопытствовала девушка.
— Нет. Просто всё, что касается нас семерых, я отношу к разряду сугубо личных дел. Поэтому подобная информация лежит в интернете под паролем там, где её никому в голову не придёт искать.
— Зачем?
— На всякий пожарный. Мало ли чего... Вот, к примеру, сегодняшний случай. Я вынужден скрываться, а ведь могли пострадать остальные ребята, хоть они понятия не имеют, где я и чем занимаюсь. А их наверняка дёрнули бы.
— Почему ты думаешь, что их могут дёрнуть? Может, их уже давно дёрнули.
— Может быть. — Согласился я. — Плохо будет. Они-то уж точно здесь ни причём. Да и видел я их так давно, что и не упомню, когда именно.
— А и вправду, после школы ты хоть кого-нибудь встречал из своих друзей?
— Только лишь одного Фофу, да и то оттого, что жили в одном городе. Фофа учился в областном центре, а потому дома бывал лишь на каникулах. А я после истории с Геркой уехал из городка на запад.
— Там и женился?
— Да. Там и женился, там и развёлся.
— А какая она была?
— Кто?
— Твоя жена?
— Слушай, иди ты... — Рассердился я. — Сколько можно одно и то же мусолить?!
— Ладно, ладно, не кипятись. Не буду. Расскажи ещё чего-нибудь про своих друзей.
— А что про них рассказывать? Я многого уже не помню. Иногда даже думаю, что половину сам выдумал.
— А чем занимались другие твои друзья? Ну, Валька, ты говорил, спортсменом был, а Феликс?
— Феликс имитатор был потрясный.
— Кто?
— Сейчас таких называют пародистами. Он умел копировать людей так, что чёрта с два отличишь. Однажды Вальку загребли менты, так Феликс позвонил им от имени директора школы и потребовал немедленного освобождения своего ученика. Те и отпустили мамонта. А когда выяснилось, что никакой директор в ментовку не звонил, Вальки уж в городе не было.
— И это в школе? — Не поверила Юлька.
— Нет. Это было как раз на выпускной. Там ребята слегка перебрали, ну, Валька и раскидал их, чтоб народ по ночам не будили. Менты увидели драку и забрали мамонта, не удосужившись разобраться, что к чему.
— Ааа! Понятно. Сильный он у вас был?
— Ого! Ещё какой. Всё на олимпиаду хотел попасть. Ходил заниматься в какую-то секцию толи борьба, толи бокс, я толком не знаю, никогда не интересовался, а он не говорил.
— Странно, друг, а таких элементарных вещей не знаешь.
— У нас не принято было расспрашивать. Если кто хочет сам расскажет.
— Дикая у вас какая-то дружба была. — Поджала губки Юлька.
— Нет, не дикая. Самая нормальная, человеческая.
— Что ж тут человеческого? Если вы друг о друге ничего не знали?
— А что бы дало это знание?
— Ну!.. — Замялась девушка.
— Вот именно, что "ну". Вот Фофа, он хотел и всё рассказывал. Изобретательный пацан был! Золотые руки!.. У одной девчонки в нашем классе мать ушла от отца. Вона, какая нелепость! Так Фофа узнал и решил утешить пацанку. Купил в магазине куклу, чего-то в неё напихал, переодел, слегка подкрасил и спрятал в книжный шкаф. Пришли мы на урок литературы, занимаемся, уже почти пол урока прошло, как вдруг дверца шкафа открывается и оттуда выходит маленькая такая Настенька Вятская. Топает к учительскому столу и песенку поёт: "Я от дочки ушла, я от мужа ушла, а от тебя, Евгения Петровна, и подавно сбегу!". У стола разворачивается и к двери бегом... А Фофа за ней. Программа ориентации сбилась, не в ту сторону побежала кукла!.. Ну, весь класс так и лёг от хохота! Настя смеялась не меньше всех, если не больше. Даже учительница не обиделась. Фофа потом эту куклу Насте подарил.
— И что? Прямо так и пела?
— Да, так и пела. Потом Фофа признался, что попросил Феликса напеть Настиным голосом эту песенку. Записал на магнитофон и смонтировал что-то вроде небольшого воспроизводящего устройства. Я подробностей не знаю, тогда ещё не интересовался.
— А как же она ходила?
— Слушай, откуда я знаю? Я же говорю, в те годы я электроникой ещё не занимался. Это произошло гораздо позже.
— А чем занимались эти... Ваши.... Тихоня, и как его?..
— Башмак?
— Ага!
— Тихоня, он и в Африке тихоня. Кто его знает, чем он занимался. Иногда предупреждал о каких-либо грядущих неприятностях. Кстати, после таких сообщений башмак куда-то исчезал, а потом появлялся и сообщал, что неприятности отменяются. Так оно и случалось на самом деле.
— Что, всегда отменялись?!
— Нет, не всегда. Иногда сбывались. Я же говорю, самые скрытные были. Всё в разведчиков играли, до десятого класса.
— А вы хоть в гости друг к другу ходили?
— Конечно, ходили, а как же! С днём рождения поздравляли, иногда новый год вместе встречали. В игры разные играли вместе.
— А какая кличка у тебя была?
— Платоша.
— Чего?
— Платоша, говорю.
— Я поняла, что Платоша, что это значит?
— Платон.
— Какой ещё Платон?
— Философ древнегреческий.
— А! — Юлька расхохоталась. — Оказывается, ты ещё в школе философствовал?! Вместо того чтоб девчонок любить.
— Ты знаешь, как-то так выходило, что нравились мне одни, а прилипали другие. Вот и не состыковались. Ну не обращал я на них внимания. И потом, я к девушкам относился очень трепетно, нежно, что ли, а им такое обращение почему-то не нравилось. Вот был у нас такой Ваха Диметров, грубьё несусветное, схватит в охапку одну и давай целовать посреди коридора, чуть что руки распускал, за грудь девчонок хапал, под плате лез без зазрения совести. Они ругались, били его, и тут же улыбались, мол, ты не смотри, что мы так реагируем, продолжай в том же духе.
Юлька вдруг села на кровати и внимательно посмотрела на меня.
— Кажется, поехали. — Сказала она.
— Мы уже давно идём. — Возразил я. — Просто ты не замечала.
— Да. Качка увеличилась.
— Ну, не обязательно, что это движение. Может быть, усилился шторм.
— Может быть. — Без энтузиазма согласилась девушка, снова укладываясь. — А как ты оказался там, у ресторана?
— Я же тебе говорил... Шёл с работы...
— А как же ты без предупреждения сорвался? Ни выходного пособия, ни отпускных, просто взял и удрал. Так не бывает.
— В наше время всё бывает. — Сказал я, не желая продолжать разговор на эту тему.
— Ты не обижайся, просто я хочу знать про тебя как можно больше.
— Слыхала такую поговорку: "Меньше знаешь — лучше спишь".
— Слышала.
— Вот и перестань забивать себе голову всякой ерундой. Тебе она всё равно не пригодится.
— Почём ты знаешь?
— Знаю.
— А у меня никого и никогда не было. — Вдруг призналась девушка.
— Ты уже об этом как-то говорила.
— Да? Не помню. — Она помолчала, как бы вспоминая, потом продолжила. — В нашем классе вообще пацанов практически не было. Все девчонки.
— А какие предметы ты больше всего любила?
— Да никаких предметов я не любила. Я вообще не любила учиться. Не нравилось мне, и всё. Вот книжки читать обожала. География нравилась. Не политическая, физическая. Путешествия всякие, приключения.
— Наверное, Дюма, Дрюон, Мопассан, Стендаль... — Продолжил я список.
— Ты знаешь, нет. Я больше Фенимора Купера читала, к Жорж Санд приобщалась, Майнрида почитывала иногда. Да и то так себе. Кое-что нравилось, кое-что нет.
— А откуда тогда Лупе де Вега знаешь?
— А, то кино было такое. Оно мне очень нравилось.
— Странная ты какая-то. Вроде неуч, а кое-что знаешь.
— Смотрите, умник нашёлся. — Съязвила девушка.
— Ты, наверное, стихи писала?
— Делать мне больше нечего было. Я книжки пыталась писать.
— Ого! Ну и как?!
— Да никак. Чушь получалась. Графоманство сплошное, штампы. Аж самой противно было.
— интересно было бы взглянуть.
— Чтоб поржать над бедной девушкой?
— Нет, чтоб понять хорошенькую девушку.
— А ты льстец!
— Я?! Никогда таковым не был. Может, поэтому с девушками у меня ничего не получалось.
— Не понимаю, как ты такой неотёсанный нашёл жену?!
— Хм... Это ещё как сказать... Кто кого нашёл...
— Точно.
— Ты же вон тоже утверждаешь, что я тебе нравлюсь.
— То я шутила.
— Я так и думал.
