Хотя почему "словно"? Не зря же она училась в Академии.
— Как думаешь, что это? Дворец?— затаив дыхание, спросила девушка, осторожно кладя сверток с едой и водой в образовавшуюся после обвала нишу в стене.
— Это склеп, если говорить языком людей,— ответил Лектус, разглядывая рухнувшие колонны из белого мрамора, осыпавшиеся полуарки и словно обгрызенные каким-то чудовищем остовы стен. Под ногами— гладкий камень, давно покрывшийся трещинами, сквозь которые пробились кусты, цветы и трава. То тут, то там в разные стороны бежали насекомые, явно напуганные непрошенными гостями. — Моему братцу тут бы не понравилось...
— Как красиво!— выдохнула Алексис, которая стояла в разломе стены и смотрела куда-то за пределы развалившегося здания. Принц подошел к ней, стараясь не наступать на каменные выступы, возвышавшиеся над полом.
Прямо за стеной склепа был обрыв, под которым далеко внизу плескалось голубое, прозрачное море. Лектус видел камни на дне— стена обвалилась прямо в воду. Напротив, через метров двести-триста водной глади из воды вырастал другой остров. Среди густых деревьев также торчали развалины мраморных зданий, окутанных белесой дымкой тумана. Вдалеке можно было разглядеть еще пять или шесть таких островов. Повсюду зелень, голубая вода, туман— и развалины.
— И никого живого. Зря пришли: некому тут рассказать про моего братца, разве что останки его поискать,— констатировал Принц, отходя в глубь помещения и останавливаясь у одной из могильных плит. Присел, чтобы разобрать письмена, нанесенные по краю. — Можем порыться в могилах.
— Что?— Алексис подошла и присела рядом, глядя на когда-то гладкую, а теперь уже испещренную трещинами и сколами поверхность. — Это могила?
— Первые Правящие звали это хранилищем тела,— дернул уголком губ Лектус, вставая. — Не думал, что когда-то увижу этот пережиток прошлого.
— В смысле?
— Мы уже давно не хороним тела после смерти Правящего,— пожал плечами Принц, вспомнив, что Алексис очень мало знает о повседневной жизни его народа. Ах, да, их народа. — Это делали только в начале нашей эпохи, а потом Некрополь стал уже не нужен.
— А что вы с ними делаете? Сжигаете?
— Ты же была на суде, когда я казнил твоего друга,— хмыкнул Лектус. Глаза девушки недобро блеснули, и Принц чуть улыбнулся, поднимая руки в знак примирения. — Шучу.
— Дурак,— буркнула Алексис, обходя могильную плиту. Наверное, если бы не любопытство, она бы обиделась и долго еще не говорила. В итоге, конечно, не выдержала. — Вы все так рассыпаетесь в пепел?
— Да, но не мгновенно, как при казни, тем более я казнил не Правящего, если ты помнишь.
— А как вы умираете? Вы же почти бессмертны, убить невозможно. Как?— Лектус не стал ее поправлять: ведь она теперь тоже не была человеком. И именно то, что она больше не человек, он имел право ответить на все ее вопросы.
— От старости, — хмыкнул Лектус, идя вдоль стены и разыскивая другие захоронения склепа. — Когда Правящий чувствует слабость, начинает хуже видеть и слышать, он принимает смерть.
— Сам? Добровольно? Я бы ни за что...
— Потому что ты рассуждаешь, как человек. Для Правящего смерть ничего не значит, мы ее не боимся. Так что когда приходит время, по его просьбе его отсоединяют от Силы, останавливают Кинжалом сердце, и он высыхает— и рассыпается в прах, который просто отдают воде.
Алексис с отвращением смотрела на Лектуса, но его это давно не трогало. Сложно принять правила жизни чужого народа. Он, например, не питал никакой симпатии к прощанию с трупом мертвого и закапыванию его в землю, чтобы там тело разлагалось и кормило червей.
— Что значит "отсоединяют от силы"?— наконец, спросила девушка, когда Лектус достиг дальней стены развалившегося склепа. Стена очень хорошо сохранилась, по крайней мере, на ней проступал бледный, но вполне различимый рисунок. Рисунок вызвал у него смешок. — Что?
— Я нашел вполне понятный ответ на твой вопрос. Иди сюда.
Она подошла, спотыкаясь и явно стараясь не наступать на могилы захороненных тут Правящих, хотя им явно было уже давно все равно.
Они вдвоем застыли перед нанесенной синей и красной красками рисунок: справа, постепенно сужаясь, струилась голубая река, которую перехватывала человеческая рука, сжимая в кулак. Вторая рука заносила над ней меч, или кинжал.
— Вот что значит "отсоединить от Силы".
— Перерезать вены?— предположила Алексис, побледнев.
— Нет,— тихо рассмеялся Лектус, вспоминая, что где-то уже видел подобный рисунок. — Каждый из вступивших на путь Посвящения, и тем более, из Посвященных, имеет связь с Силой. Ее можно увидеть, если Правящий некоторое время подержит в руках Кинжал. Ну, и если ты сам Правящий,— он коснулся рукой оружия, что было прикреплено к поясу. — Это как... голубая река,— он показал на рисунок, который соединяет Правящего с Силой. Словно... щупальца, соединяющие каждого Правящего...
— Как пуповина у младенца?— предложила свою аналогию Алексис, глядя на него широко открытыми глазами. — Но с чем вы... мы все связаны этими... щупальцами?
— С Силой, но никто не скажет тебе, куда уходит нить. Они всегда уходят в воду, а потом кто отследит?— пожал плечами Лектус, который много раз думал над этим вопросом, но ответа так и не нашел. — Если Правящий решит умереть, эту связь просто обрежут с помощью Кинжала. Если этого не сделать и убить Правящего, остановив его сердце Кинжалом, то Сила спонтанно хлынет по рекам в других Правящих или Посвященных— и они могут погибнуть...
— Так было, когда Истер убил в Академии того легата!— вспомнила Алексис. — Вы все катались по полу от боли, Джеймс рассказывал!
— И Ольге пришлось Посвятить Клауса, чтобы снова перераспределить Силу,— кивнул Лектус, отворачиваясь от рисунка. — В нашем мире должен быть баланс. Хотя, это не касается, конечно, смерти из-за огня. Он мгновенно убивает Правящего и сам рушит связь.
— Вы все словно подключены к какой-то машине, которая вырабатывает для вас жизненную энергию,— резко ответила Алексис.
— Возможно, ты права,— он внимательно посмотрел на девушку. — Но еще никому не удавалось найти эту, как ты говоришь, "машину".
— Но она существует...
— Я знаю, о чем ты думаешь, Алексис. Но прежде, чем мечтать о том, чтобы уничтожить источник нашей Силы, подумай: знаешь ли ты, какие будут последствия, если кто-то уничтожит то, что пропитало весь этот мир, проникнув в землю, в воду, в людей? Что станет с тобой, ведь ты тоже теперь питаешься Силой, тоже присоединена к "машине"...?
Она промолчала, отведя глаза, сделала вид, что заинтересовалась могильной плитой, которая была прямо у ее ног.
— Ее кто-то открывал,— вдруг заметила девушка, присев и касаясь рукой мрамора. — Смотри!
Лектус подошел и тоже склонился к могиле. Плита явно была сдвинута и кое-как уложена на место. Еще бы, ведь весила каменная глыба немало.
— Помнишь, вы вернулись от пиратов с сокровищами? Истер тогда вспоминал, что пираты грабили гробницы Правящих... Может, это они сделали?
— Вполне может быть,— пожал плечами Лектус,— первых Правящих хоронили с кучей разного добра...
— Как думаешь, мы сможем найти могилы твоих предков? Ну, дочери Первого кровососа, ее детей? Ведь твоя мама, как рассказывала Ксения, их потомок.
— Зачем нам их могилы?
— Но, может, мы там найдем подсказку, как найти тот ключ. Третий артефакт. Ведь, по легенде, он принадлежал именно дочери кровососа.
— И как ты собираешься что-то узнать? Вряд ли те, кто в могилах, что-то тебе расскажут. А камни вряд ли умеют говорить.
— Иногда и камни разговаривают, мальчик.
Они вздрогнули от глухого старческого голоса, который раздался за их спинами. Как странно, что они не услышали шагов по камням!
Лектус резко обернулся, заслоняя собой Алексис. В проеме обвалившейся арки стояла сгорбленная временем, высохшая старуха. Худая, в теплом поношенном плаще и стоптанных сандалиях, она казалась плотным призраком когда-то красивой женщины. Седые волосы заплетены в длинную тонкую косу, а слепые глаза направлены в их сторону. Старуха опиралась на толстую палку, однако ее шаги казались практически беззвучными.
За ней ступал маленький плотный старичок с длинной седой бородой и глазами, которых было не разглядеть из-под кустистых бровей. Лектус с удивлением сообразил, что это очень старый гном.
Весьма странная парочка.
— Давно тут не было никого, давно никто не творил магию,— прошелестела старуха, неслышно приближаясь к ним, словно подернутые пеленой глаза могли что-то видеть. — Да еще не просто маги, а Посвященные,— произнесла она некоторое время спустя. — Надо же, какие интересные вещи творятся в мире...
— Кто вы? Вы живете тут одна?— спросила Алексис, с жалостью глядя на старуху. — Почему вы здесь? Как вас зовут?
— Сколько вопросов,— старуха подошла к одной из могильных плит и села так, словно видела, или же знала наизусть каждый камень в этих развалинах. Лектус был склонен поверить во второе. — Как меня только не звали в этой жизни, маленькая колдунья. Родители нарекли Эвой, да когда это было? Я уж и не помню.
— У вас нет семьи? Почему вы тут одна?— не унималась девушка, и Лектус только покачал головой: совсем не о том спрашивает, они тут немного по другому вопросу.
— Всех схоронила, давно, да и не одна я тут. Вон слуга мой, не видишь его разве?— она махнула рукой в сторону, где молчаливо стоял гном. — Так чего хотели-то? Не на романтическую же прогулку вы сюда явились...
Скверный характер у старухи, хмыкнул Принц, подходя к ней ближе: мало ли, и со слухом у нее беда.
— Ты давно здесь живешь?
— Столько лет, сколько ты и не сосчитаешь, Посвященный,— насмешливо прокаркала старуха, опираясь на свою палку. — Я помню эти Дворцы Смерти в их величии, и знаю каждый камень их забвенья. Каждую могилу, каждую плиту...
— Мы ищем одного человека,— решил оборвать ее причитания Принц. Еще не хватало слушать летопись времен от этого пережитка Некрополя. Если в молодости у нее был такой же скверный характер, неудивительно, что на старости лет ее сослали на необитаемые острова. — Лет четырнадцать назад сюда должны были привезти мальчика, звали его Тедис... Ему было около пяти лет. Помнишь такого?
— А как не помню, конечно помню,— кивнула их слепая собеседница. — Привезли его незадолго до того, как пришли сюда Легаты. Тогда тут людно было, много человек спасалось от преследований Правящих. Кто-то жил тут, кто-то недолго отдыхал, хорошее было время, тихое. Тогда тут туман над головами и повис, маги постарались...
— А мальчик?— Лектус постарался проявить все свое терпение, но до чего же он не любил, когда излагали не по теме и долго. Дурная людская привычка! Хотя он не был уверен, что старуха— человек. Странная она какая-то, древность на ножках. Видимо, возраст стер с нее все отпечатки принадлежности к какому-то народу. Была ли она Посвященной, была ли человеком или кем-то еще— теперь вряд ли можно узнать по этим еще живым останкам.
— Заносчив был, зол. Все принцем себя звал, требовал, чтобы ему подчинялись, чтобы преклонялись,— вздохнула старуха устало. — Скверная судьба. Плохо, когда ты не нужен родителям, когда тебя признали негодным, порченным...
— Его отправили в Северный город?— решил немного подтолкнуть собеседницу Принц, и Алексис пихнула его локтем, укоряя. Что? Может, она тоже хочет постареть раньше, чем покинет Некрополь?
— Нет. Пропал он. Просто однажды исчез— не нашли ни на одном острове. Думали, утонул, или какой зверь глубинный утащил. А через некоторое время Легаты пожаловали, и не до парня стало... До сих пор кое-где море скелеты облизывает, столько людей мигом убили. Почти никто не выжил.
— С тех пор вы здесь одна?— сочувственно спросила Алексис. — Только со слугой?
— Нет, маленькая колдунья, бывали тут люди, разные люди, кто сквозь туман берег разглядел...
— А скажите... здесь ли похоронены дети Первого Правящего? Легенда рассказывает,— робко спросила Алексис, присев рядом со старухой и заглядывая ей в лицо. — Говорят, тут семьи их долго жили, сестры и старшего брата.
— Давно все спят, давно нашли покой,— пропела слепая, чуть раскачиваясь. — И дети детей, и внуки, и правнуки... Все тут, под камнями, кто не ушел в поисках другого дома... Я их покой берегу, обхожу все время склепы. Не всегда могу защитить, пираты, проклятые души, постоянно нарушают покой усопших. Стараюсь обратно могилы закрывать после них, да не все получается... — Лектус скептически посмотрел на высохшую тщедушную бабку, в красках представив, как она двигает на место каменные надгробия. — Может, задержитесь, поможете? Уже зима прошла, как вскрыли могилу последнего погребенного тут Хранителя Некрополя. Потом уже ушли наследники, все ушли, его похоронив. А я недосмотрела: разграбили могилу ироды. Никак не могу задвинуть крышку, снег и дождь тревожат прах.
— Конечно!— Алексис ответила раньше, чем Лектус успел отказать. Она его с братом не попутала? Это лохматый дикарь вечно стремится всех спасти, заслонить и защитить! У них дел больше нет?!— Идемте!
— Да далеко идти не нужно, вон в ту арку— и по лестнице, он там. А я передохну,— и она указала на проход обвалившейся арки, за которой был туман, не отогнанный магией Алексис.
— Лектус?— она посмотрела на Принца вопросительно. — Давай поможем, нам это ничего не стоит.
— Да? И часто тебе приходилось двигать каменные плиты, чтобы так утверждать?— вздохнул Лектус, следуя за ней. Он совершенно не горел желанием восстанавливать древние могилы, чтобы мумиям лучше спалось, но позволить ей одной уйти по какой-то лестнице в туман он не мог.
Девушка легко оттолкнула белую дымку прочь. Перед ними сквозь хорошо уцелевшую галерею тянулась мраморная лестница с изломанными местами перилами. У ее подножия чернела разрытая могила-курган, над которой возвышалась статуя чуть выше человеческого роста, практически не тронутая временем и разрушениями. Рядом были еще две могильные плиты, явно не тронутые. Видно, слишком тяжелы оказались плиты.
Они спускались к разоренной могиле и рассматривали высеченного в мраморе мужчину. Обычный Правящий, только вот из груди его торчал кинжал, рукоятка которого был выполнена в форме руки. И в руке этой, при ближайшем рассмотрении, был зажат каменный ключ.
Где-то он уже видел нечто подобное. Повторное дежавю беспокоило Лектуса, но он никак не мог вспомнить, почему ему знакома эта статуя о трех руках.
— Это сделали пираты?— Алексис остановилась в нескольких шагах от чернеющего провала могилы. Плита была сдвинута ровно настолько, чтобы туда можно было засунуть пару рук.
— Да, причем знакомые нам. Они хвастались, что разорили могилу трехрукого Правящего. Я подумал, что они перепили,— пожал плечами Лектус. — Хвастались, что выдернули из мертвой руки ключ...
— Лектус!
— Что?— он быстро огляделся, решив, что Алексис что-то увидела, достойное такого вскрика.
— Ключ! Эва сказала, что это могила последнего Хранителя Некрополя, то есть прямого наследника дочери Первого Правящего! А у нее, если верить легенде Ярика, был ключ! Артефакт, которого недостает Ярику!— она ткнула рукой в статую, указывая на каменный ключ.
