— Не хочу! Достали они меня! — Ответил Рамон, и, потрясая пустым кувшином, крикнул. — Еще вина.
Несколько капелек крепкого буцу, которых я успел добавить в вино, действовало отлично: Рамон и так, когда выпивал, начинал безудержно болтать. А сейчас он хоть и выглядел еще трезвым, теперь точно не сможет контролировать слова и выдаст самое сокровенное.
— С самого детства только и слышал — ты должен много учиться и превзойти всех. Твой дед был простым ремесленником, отец закончил "серебряный", брат — будущий архимаг. И даже ни разу не спросили, чего же я сам хочу! Мне вся эта магия вот здесь уже сидит, — он провел рукой себе по горлу. — Я хочу жить простой жизнью! Писать стихи, любить женщин, пить вино... Ты бы видел, как побледнел отец, когда несколько лет назад решил загодя проверить меня на артефакте академии. Он-то думал, что дар у меня растет с запозданием, а, оказалось, нет. Весь талант рода в братца ушел, мне достались только крохи. Школу бросил, зачем учиться, если и так знаешь результат? Эй, да где мое вино?
Пока Рамон возмущался задержкой, я склонился над тарелкой с теплым жарким и нарезал мясо тонкими кусками. Хоть немного перекушу, пока он ждет свое вино. Наконец спиртное принесли.
— Кстати, я тебе рассказывал, как один новичок, пару лет назад, пошел в бордель? — Выпив вина, он снова стал довольным жизнью. — Ему поведали, что в "Лазурной птичке" самые лучшие девушки на свете. И чем ниже этаж, тем они более умелые и дорогие...
Рамон опять завел шарманку про то, как очередной гость Аллирии перепутал нумерацию этажей. Право слово, это уже начало доставать. Но он еще нужен и придется делать вид, что мне интересен весь этот полупьяный треп.
Приметил он меня в толпе, как же. Я, как только узнал, как проходят экзамены в академию схватился за голову. Сами испытания были довольно просты: нужно было показать высокий уровень владения заклинаниями из трех блоков, условно названные мной атакующим, защитным и бытовым. С первым никаких проблем быть не должно. Со вторым и третьим сложнее, но у меня были еще время и деньги, чтобы выучить необходимые плетения. Это я так думал, пока не столкнулся с местными ценами на обучение. Но все это можно было так или иначе решить, а вот достать грамоту об окончании магической школы или получить именной перстень мага при моих текущих связях, вернее их полном отсутствии, не представлялось возможным. Хватило одного раза, когда я только намекнул о такой просьбе, и меня чуть стражникам не сдали. Так и не понял почему. Кстати, сейчас Рамон выговорится, вот и спрошу у него про это.
Этот мир постоянно удивлял меня. Многие вещи, казавшиеся незыблемыми и вечными, тут воспринимались совершенно по другому. Но людская натура оставалась такой же. Жадность, тщеславие, гнев, зависть, властолюбие... Этот список человеческих пороков можно продолжать достаточно долго. На этом я и решил попробовать сыграть.
Две недели изучал подходы к местным преподавателям. Узнал про них все, что было в силах: имена, звания, специализацию. Но этого было катастрофически мало. К тому же, эти сволочи оказались слишком богатыми, чтобы прельститься на мои гроши. А те, кто был победнее, либо не имел никакого веса в Высокой комиссии, либо слишком ответственно относился к своей работе. Так что самый простой способ обойти местные правила — дать кому-нибудь взятку, пришлось отложить в сторону. Уже подумывал ехать на материк и как-то там добыть нужный документ, как увидел этого красавчика, прилюдно скандалившего с самим секретарем Высокой комиссии. Пара серебряных монет перекочевало из моего кошелька в руки стоявшего рядом стражника, и я узнал, что этот щегольски одетый молодой человек является младшим сыном глубокоуважаемого секретаря. Юноша оказался непутевым. Бабник, игрок, рифмоплет, ведущий разгульный образ жизни бездельник, так, если кратко, его охарактеризовал страж порядка. В общем, позор своего благочестивого отца.
План созрел быстро. На следующий день я дождался, когда сыночек секретаря выйдет из ворот академии, и проследил его до трактира. Далее все было делом техники: выбрал соседний с Рамоном стол, где он в очередной раз спускал в кости полученные от родителей деньги, дождался, когда его кошелек опустеет, и подсел с кувшином вина, предложив составить мне компанию. Парень немного поморщился, посмотрев на мою диковинную для города одежду, но согласился. Халявное спиртное язвенников ломает, что тут уж говорить о молодом раздолбае. Выпили за знакомство, потом за славную столицу, отказался играть с ним в кости, обсудили местных девушек, еще выпили. Потом послушал сочиненные им стихи, долго хвалил и почти искренне восторгался таким талантом. По такому поводу заказали еще два кувшина, и вскоре я сочувственно кивал на жалобы, что мир его не понимает. Вместе поругали мошенников с их фальшивыми костями, заносчивых магов и продажных стражников. В общем — расстались если не лучшими друзьями, то точно хорошими приятелями. Утром я "подлечил" страдающего Рамона, одолжил ему пару серебряных монет, и мои акции взлетели до небес.
Так продолжалось два дня, а на третий я сообщил своему новому другу, что уезжаю на материк за грамотой и поведал Рамону печальную историю о своем погибшем учителе, не успевшем выдать мне именной перстень мага. Молодой повеса, опохмелившись за мой счет, быстро сориентировался и ухватился за оброненную мной фразу, что жаль не столько сотню золотых, которую придется отдать владельцу какой-нибудь вшивой школы, а потерянного года. Рамон поклялся, что ради нашей дружбы, он за сотню монет обязательно найдет способ обойти это дурацкое требование академии. И ведь нашел!
В итоге я получил довольно полное описание каждого из магов Высокой комиссии, знание всех нюансов экзамена и несколько вариантов того, как попробовать обойти препятствия при поступлении. А в качестве бонуса Рамон почти даром показал мне все, что успел изучить в своей школе. Немного, но теперь можно было быть спокойным, что обязательную часть экзамена пройду без труда. Дополнительную уверенность вселяли слова недоучившегося школяра, что мои боевые плетения намного сложнее среднего уровня.
Парень наконец-то закончил свой рассказ про студента-недотепу. Я хотел было спросить у него про причины столько трепетного отношения к школьным грамотам, но спросил иное.
— Ты можешь мне узнать про одного студента?
— Как его зовут, какой факультет?
— Не знаю, он только сегодня поступил в академию. Его легко узнать, он единственный из всех поступающих кто был в мантии мага.
Я убрал руку со столешницы, и Рамон смел к себе в карман пять золотых: плата за старую информацию и аванс за новую. Дальше нам поговорить не дали, двери в таверну распахнулись, и внутрь ввалилась толпа веселящихся людей. Лютнист, словно этого и ждал, тут же принялся наяривать задорный мотивчик, и вся таверна утонула в безудержном веселье. Рамон, видя такое, не смог удержаться, вскочил, бросил мне пару прощальных слов и бросился в омут бесшабашного праздника. Его руки тут же оказались на талиях двух симпатичных хохотушек, а на их уши обрушился поток на ходу рифмованных строк. Дальше я смотреть не стал. Расплатился за ужин и вышел на улицу.
Жилье себе я нашел на окраине города, почти на границе между кварталом ремесленников и припортовыми трущобами. Только там удалось снять старый покосившийся домик, достаточно большой, чтобы вместить всех орков, и достаточно дешевый, чтобы не разорить меня за пару недель.
На выходе из квартала ремесленников встретил двух стражников. Они при моем появлении немного напряглись, но разглядев, что это идет ряженный под орка человек, потеряли ко мне всякий интерес. Что сказать, огадуров в городе не любили. Поэтому я приказал своим сидеть в доме и никуда дальше нашей улицы не высовываться. Стража в трущобы редко когда совалась, но береженного бог бережет. А местные их не тронут. Слабы эти крысы против моих ребят в бою.
На подходе к дому я заподозрил неладное. Свет нигде не горел, калитка была заперта, на мой стук Ардын сначала приоткрыл окошко в двери и, убедившись, что это я, пропустил меня внутрь. Обычно же было все наоборот: орки никогда не запирали двери, просто не понимали в этом необходимости.
— Что случилось? — спросил я у мрачного десятника.
— Парни гнома убили. Пьяный коротышка шел мимо, увидел нас и начал оскорблять на своей тарабарщине. Не сдержались, прости. Что теперь делать?
* * *
— "Медный", "медный", "медный"! — не выдержал Тартур, когда очередного магика комиссия определила на его факультет. — Какой, к хаосу, "медный"?! Вы, что, не видите, это же полнейший бездарь! Как его только из школы выпустили? Я молчал, когда вы первый десяток ко мне определили. Молчал, когда гномов засунули, те хоть умом не блещут, но упорством возьмут. Но это? — старый маг с ненавистью посмотрел в сторону двери, за которой недавно скрылся очередной претендент. — Нет, этого в корзину.
— Что ты так взвился? — удивился председатель Высокой комиссии. — Нормальный же, ну чуть похуже, чем предыдущие. Предварительную проверку прошел, дар, судя по записям, средний.
— Средний? Вот у него, — маг ткнул пальцем в Зедвана, — у него средний, а это...
— Позвольте, — возмущенно привстал молодой магистр. — Объем моего источника уже давно превысил средний размер.
— Ну и дурак, что гордишься этим, — презрительно бросил старик. — Ты еще штаны свои спусти и похвастайся там размером.
— Тартур! — негодуя, воскликнула Кларисса и возмущенно сморщила тонкий носик.
— Что, Тартур? — старик даже не подумал извиняться за пошлость. — С каких это пор размер источника означает уровень дара? Или я что-то пропустил? Может теперь за каждый новый гран в источнике боги стали давать новые заклинания? А, Зедван?
Пристыженный магистр покраснел, хотел что-то сказать в ответ, но, не найдя слов, сел на место и обиженно отвернулся.
— Кх-кх, — прокашлялся Игнис, недовольный возникшей на пустом месте проблемой. — Тартур, ты знаешь правила. Итог определяется большинством голосов. Трое проголосовало за "медный".
— Конечно, трое, они же все против меня. Почему у "золотых" всегда два человека на оценке? И вообще, зачем все это? — маг покрутил рукой в воздухе. — Может мне совсем уйти? Вы и так отлично справитесь. Всех бездарей — на артефакторику, а остальных между собой в кости разыграете. Так точно быстрее будет.
— Ну, ты же понимаешь, списки магистрата... — предпринял последнюю попытку успокоить коллегу председатель.
— — Ну и что? Академия магистрату не подчиняется.
— Магистрат — это деньги, — подал голос Несар, поерзав немного в кресле. — Если не городские власти, у нас вполовину было бы меньше студентов. Это с их золота ты получаешь жалование и закупаешь реагенты. Скажи, сколько было бы у тебя учеников, если не магистрат? Кто готов отдать столь огромную сумму, чтобы стать простым артефактником? И кто из твоих преподавателей готов учить эту поросль практически даром? А такое произойдет, если мы им откажем.
— — Легкий ветерок погоды не изменит, — продолжал упорствовать Тартур. — В "корзину" бездаря.
— А ежегодные взносы магистрата и его властителей? Ты забыл последний отчет нашего казначея? Это же почти треть всех поступлений.
— Золото вам всем глаза застило! — Вскочил старый маг. — Мы тут каждый год вместо нормальной оценки устраиваем настоящий балаган. Смотрим с важным видом на жалкие потуги претендентов, что-то обсуждаем, а на самом деле за нас все решил магистрат. Давайте тогда лучше прекратим фиглярствовать и разойдемся по домам. Будем принимать всех, кто способен заплатить за обучение.
— Говори за себя, старик, — вмешалась магесса, — представление здесь устраиваешь только ты. Мы же...
— А что не так, Кларисса? — Перебил ее Тартур. — Вспомни, что было вчера. Ученику Туора вы чуть не отказали в обучении, а будь он в списках, уверен, сплавили бы ко мне. Думали он пустышка, а как раскусили, так распушили хвосты и сманили наивного мальчика.
— Прорехи у него были большие в защите, — не удержался Зедван. — А этот сейчас показал вполне достойное управление плетениями.
— Так давайте, берите его к себе на "золотой", раз достойный, берите, я не против. А, что молчите?
— Зедван, заткнись, пожалуйста, — не думая о словах, попросил своего бывшего ученика декан боевого факультета.
— Но учитель, — возразил магистр Несару, — сейчас нам показали плетения практически без огрехов. А вчера такие были дыры, линии растянуты, и все так медленно...
— Ты действительно лучше бы помолчал, "прореха большая", — насмешливо осадил молодого магистра Тартур. — Мальчик демонстрировал нам заклинания сверх обычной школьной программы. А тот, кто способен только на элементарные заклинания, сойдет для "медного". Так, что ли? Мой факультет стал настоящей свалкой отходов. Всех более-менее талантливых забираете себе. Тех же, кто полное ничтожество в нашем искусстве, но кому отказать нельзя, отправляете ко мне. — Тартур неожиданно развернулся к нервничающему секретарю комиссии и грозно рявкнул. — Чей родственник этот толстяк? Быстро отвечай!
— Средний сын управляющего делами, — выпалил писарь и, осознав свой промах, попытался его исправить. — Но он наравне со всеми прошел проверку, и, значит, соответствует минимальным требованиям.
— Да я не сомневаюсь в этом, только вот он после учебы ни одного артефакта не сделает. Думаешь, я не знаю эту схему? Сначала он кое-как заканчивает "медный" и получает теплое местечко в магистрате. Потом, через пару-тройку лет, выкупает оригинальную схему и с ней получает статус магистра и новую должность. И это в лучшем случае. Так искусство хоть ущербно, но развивается. Вон, новости с материка иногда доходят про тамошние магистерские испытания. Так там вообще за новые плетения пытаются выдать давно известные разработки или, в наглую, протаскивают боевые перстни на экзамен.
Тартур замолчал, чтобы перевести дух, схватил кубок и освежил пересохшее горло. От излишнего волнения он забыл о приличиях и, словно простолюдин, вытер рукавом подбородок от капелек пролившегося вина.
— Во что превратилась академия?! — патетически воскликнул старик, воздев дрожащие руки к верху. — Основатели, наверное, двери в склепах скоро прогрызут, чтобы выйти наружу и прекратить этот кошмар! Я не слепец, прекрасно вижу, что вокруг происходит. Более-менее талантливые идут на "драгоценные" факультеты. Это престижно и выгодно. Только вот единицы из них потом будут всерьез заниматься исследованиями, а ряд и вовсе про магию забудет, устроившись на доходные местечки с помощью своих родственников. А у меня что? Все уверены, что артефакт сделать легко. Бери готовую схему и клепай один за другим. На таких поделках ни славы, ни денег не достигнешь. Чтобы сделать действительно что-то уникальное, требуются годы экспериментов. Вот только вы забыли, что если к меди добавить олово, получится бронза. Из нее во времена основателей делали броню и оружие, по крепости ничуть не уступающих железу. Понимаете, оружие! Не из золота или серебра. Мой факультет должен был стать основой могущества нашей магии. Цель создания академии была именно в этом — развивать великое искусство, а не штамповать обычных магов.
