Взрослым не нужны дети-герои. Они просто не заметят, что отсутствовали.
Да и... Брэдбери о таком давно написал...
Бр-р... Пол холодный у нас до жути. Я ж доску под ноги не положил... Память у тебя, Лешак, уже далеко не та... Хотя...до доски ли, когда согреться хочется... Пляши теперь, брат, на кафеле и матери сам себя.
Хоть ковриков каких покидать бы на пол. А ещё б в комнату большой ковёр с мягким ворсом. Тёмно-коричневого цвета медвежьей шерсти. Такая шкура лежала когда-то давно у меня в комнате. Ха! Не, врать не буду!.. Его убил не я, а дед.
Эй! Воздух! Не кусайся!!! А то я дрожать начну от тебя...и займусь...спортом, чтоб согреться. Или...пошли пить кофе!
Я, помню, в школе был влюблён. В девочку из класса. Она сидела чуть впереди меня на соседнем ряду, и я всё время видел её худенькие плечи и острые лопатки. Мне казалось, что если мне когда-нибудь придётся защищать Светку, то она, в благодарность, тоже в меня влюбится.
Ха! Наивный маленький мальчик...
Один раз на неё собака напала. Ну...то есть, мне показалось, что напала. Она играла, а я взял камень и бросил в псину. Светка со мной не разговаривала потом вообще.
Я всё-таки защитил её. Мы тогда...охотились, и Хантер выбрал её... Меня никогда так не били. Ни до, ни после. Никто. Даже Вождь.
Светка даже не поняла, видимо, почему я так и не вернулся в школу. Её это вряд ли интересовало. А вот Ванэс пришёл. Прямо туда. К Хантеру. Мы с ним молча пили у костра и... С некоторыми людьми не нужно слов.
И слава Богам! Слова искажают то, что ты хочешь донести. Опошляют. Ты хочешь сказать вполне определённую вещь, совершенно однозначную, но этот подлый орган начинает заплетаться и нести околесицу. Словно кто-то другой, тот, кто так некстати проснулся и вылез из дальних уголков твоего мозга, перехватил управление.
Я помню, с какой брезгливостью она смотрела на меня, избитого, в крови, когда я как-то попал в милицию. Бля-а... Она...я так и не понял, зачем она туда приходила, но... Я её глаза помню до сих пор. Какие-то... Словно она слизня увидела... Ну да. Семнадцатилетнего слизня. Такого, в мускулах и без мозгов.
Мало меня Вождь бил. Особенно тогда.
Это теперь мне сложно одному.
Я порой чувствую себя Фоксом по отношению к другим людям. Они сидят, говорят о чём-то, а я не понимаю о чём. Вернее, понимаю по-своему. Но и тогда на меня смотрят, как на дурака. А мне стыдно, что я не осознаю таких очевидных — для них! — вещей. "Это же элементарно, Лёшка! Как ты не понимаешь этого?" — изумлялась Она. А я...не хотел в тот момент ни о чём думать.
Какое-то время я даже пытался понять их. Но, как только мне казалось, что я ухватил суть происходящего, как р-раз! И снова я отстал.
И рад, что отстал. Равенство — миф.
Отставших...нас много.
Я думаю иначе. Мне гораздо больше времени надо на переваривание нового. Меня почти никогда не тянуло переделывать этот мир, мне хватало тех событий, что происходят в рамках этого. Я фактор стабильности, что ли. Последний лемминг. Он тащится позади всей той колонны, что несётся к обрыву в море. Я выживу, вернусь в свою нору и сделаю всё, чтоб у моих потомков была возможность совершить паломничество к морю и — может быть, в числе первых — глотнуть соли.
Иначе — не значит "неправильно".
Это сейчас мне плевать, что могут обо мне подумать. Я тут осознал, что некоторые мне завидуют! Ну, кроме тех, кто в голове колонны. У меня есть право первым повернуть назад. Просто возможность это сделать.
Первые тоже хотят жить, хоть и бегут вперёд.
Нет неправильной точки зрения. Есть твоя и другая. Это как две пересекающиеся плоскости. Они сходятся только на протяжении одной-единственной бесконечной прямой. А вся оставшаяся их личная бесконечность одинока.
Мне не нужен начальник. Я — сам. Сам за себя всё решу. А кому-то необходим тот, кто будет идти рядом. Просто рядом, не облегчая выбора, а поощряя за само желание этот выбор сделать. Меня, например, жалеть не надо. Сам справлюсь. А Але порой надо выплакаться, почувствовать себя слабой, беззащитной. Услышать похвалу за совершенно пустячное дело. За что-то, что она делает каждый день потому, что этого не делаю я. Просто ма-аленький кусочек радости оттого, что её труд замечают. И что с того, что я в грязной обуви пойду по только что помытому полу? Я же вижу, что он чистый и говорю об этом. Да и, в конце концов... Я могу взять швабру и вымыть то свинячество, которое навёл...
Мне нужен рядом тот, о ком я могу заботиться. Я не могу жить просто так. Мне смысл нужен.
И я его нашёл.
Выбор, да? Выбор делать что-то или не делать. Например, не мыть посуду. Не хочу мыть и не буду. Но...когда-то же чистая закончится. Тогда выбор номер два: купить новую или помыть старую... А не проще ли старую мыть сразу?
Ну, может быть, это примитивно, но верно. Я именно так мыслю. Совершенно земными понятиями...
Да и... Должна же стая обеспечить выживание тех леммингов, которые первыми тронутся на север.
Только... В леммингах есть программа — ты должен прыгнуть! И, хоть ты сдохни, ты прыгнешь. Тогда сила тех, кто отстал — в слабости программы... А те, кто идут впереди — просто приговорены к смерти. Они ещё и других...заразили. Тягой к ней.
Хм... Если погибнут сильные...тогда что, ослабление и деградация? А?
Я там, где моё сознание
Чертит круги на полях
Стареющих фермеров:
Я так плету заклинание
И на звенящих цепях
Соло играю для Цербера.
...Одному Человеку приснился сон, что он идёт рядом с Богом по берегу моря, оставляя на мокром песке следы. За ним — вся жизнь и две цепочки следов — его и Бога. В самые трудные моменты жизни Человека, на песке оставалась только одна цепочка следов...
— Ты всегда говорил, что любишь меня. Но...смотри! Когда мне было плохо, плохо настолько, что хотелось умереть... Там, — Человек показал рукой назад, — там только одна цепочка следов... Значит, ты...бросал меня?
Бог ответил, глядя на Человека с улыбкой:
— В эти моменты я нёс тебя на руках...
Дайте мне инструкцию, и я всё сделаю по ней. Буду долго и методично выполнять все ваши долбаные пунктики. Ровно до тех пор, пока она будет меня устраивать. А потом я просто...займусь своим делом.
ЭТО ЗДО-РО-ВО!!!
— Слушай, — Женёк из-под волос посмотрел на Алик...лукаво так... — Сколько лет я тебя знаю, всё время рядом со мной бегал моток колючей проволоки на ножках... Колись, давай, что случилось?
Алик ошарашено уставилась на него. Эт-то чего вдруг?! Пашка упорно делал вид, что протирает тряпочкой тарелки...маньяк барабанный...только посматривал на неё поверх установки. Не менее хитро...
Леш? Ты им что-то сказал? В потолок смотрит...типа меня и рядом нет...не замечает...ну, блин, погоди!..
— Ну??!! — почти хором.
И выжидательные взгляды из всех углов.
Ну?!
Аля расплылась в улыбке. Да! Да! Да!!! У нас с Лешаком будет ребёнок и это здо-ро-во!!!
Ей заложило уши...взревел Fender, загудели барабаны... Gibs`у пропела нечто блюзовое...
Пашка успел первым. Выскочив из-за установки, подхватил Алик на руки.
— Это здорово!!! — орал он.
Леш поглядывал на разошедшегося барабанщика: вдруг уронит? Тогда я уроню его. По морде.
— Пашка, блин! — только и смогла выдавить из себя отпущенная на волю Алик.
Женёк был сдержаннее.
— Поздравляю, — сказал, обняв и зарываясь ей в волосы лицом. — Поздравляю, Колючка.
Грустно у него это вышло.
Какой же он всё-таки...тёплый. Жень, ты что? Перекрасился?! Без меня??!! Пеплом голову посыпал... Жень, ты всё равно...огненный...и грустный... Или ты...седеешь? Рано же ещё...вроде бы...
Поседевший золотой дракон.
— Эй! Лешак! — Нат пихнул его локтём в бок. — Ты чё? Твою женщину так...э-э-э-э...обнимают...а ты столбом стоишь?!
— Нат, бля, не твоего ума дело... — что ты знаешь, кто ей Женька?! Я, вот, так до сих пор и не понял...
Пашка протянул руку Лешу.
— Ну, всё. Совсем мужик! С тебя простава!
— Тебе бы только отмечать! — фыркнул довольный Лешак. В его лохматой башке всё ещё плохо помещалась мысль об отцовстве... Не, мужики...блин...
— Пашка...а это как....быть отцом?...
— Ох! Тяжело, но...классно! Понимаешь...бли-и-ин... — он как-то по особенному улыбнулся. — Знаешь, вот оно лежит в кроватке, вроде бы твоё, а вроде бы уже совершенно...ну, как бы это...отдельное от тебя... Блин! Лешак, на фиг тя, давай я тебе лучше про футбол расскажу, или, там, автогонки... Ей богу, это проще! Проще квантовую физику выучить!!!
— Аль, — Натан откинул волосы с глаз. — А вот скажи...как ты будешь играть, когда у тебя живот вырастет?
И хитренько так смотрит... Gibs`у своей прикрылся. У! Dead drunk!
— На подставочке, Нат, на подставочке! Как у Scorpions!
Чё?! Леш оторопело моргнул. Какая такая подставочка?!! Какие ещё, на фиг, Scorpions?!
— Аля... — постаравшись придать лицу серьёзное выражение, он погрозил ей пальцем. — И не вздумай! Scorpions ей...
— Угу! В полном составе!..
Аля! Ну что ты как маленькая, в самом-то деле, а?
ЧП "ЧИСТОТА"
Ну-с? С чего бы начать, а? О — пыль! Хм, а-а...а, ну, да, тряпка же сухая. Ща намочим, плёвое дело...
— Алька! — кричу, открывая кран. — А ты уверена, что привлечь меня к уборке — это хорошая идея?
Ща будем ловить пыль...
— Викинг! — откликнулась из комнаты Алик. — Не поняла, ты что-то имеешь против?
Я? Да нет, что ты...эт я...типа...предупреждён, значит вооружён!!
Не помню, когда последний раз этим занимался...наверное, никогда. Убираться в квартире — это ж спятить можно. Понимаю ещё мусор там, выбросить, (эт я уже совершил, вследствие чего очень собой горжусь!) посуду, блин, помыть, но...вытирать пыль!!
— Аля! В воскресенье вообще нельзя убираться — это грех!
— Натан!
Ладно-ладно, злая женщина.
— Чё ж вы...пыльные-то такие, а? Ну, прям...dustyhouse, не иначе!
— Вы? — послышался сзади удивлённый Алькин голос.
Хм. Стоит в дверях и глядит так...хитро... Ну, не "вы", а..."мы", наверное... Мы все. Так вроде поглядишь — ничего, а как убираться, так...пыльные, грязные и мусорные...
Смеётся.
Знаешь, Скандинавка, у нас на базе всегда был бардак. Страш-ш-шный бардак, потому как никто...а?...да, на базе "Пентакля"...потому как никто убираться не желал. Так, если только Фокс за веник возьмётся, эт с ним порой случалось, или нас Вождь за уши подёргает...
— Фокс? — спросила Алик.
Да. Фокс. А ты... Леший тебе не рассказывал про...Фокса?..
— Натан, лезь на стол, штору надо повесить.
Алик, я высоты боюсь. Ха! Да шучу-шучу!.. Давай штору.
— На.
Вот же, блин, цеплять её ещё...за крючки...аж голова кружится...петли за крючки...или наоборот...
— Аль, вруби музыку какую-нибудь, а!
Тошно вот так в тишине вешать длинную штору...и перед окном стоять...словно на подоконник шаг и — полетел. Нет, щёлкни там что-нибудь другое, а...
— Натан, отвали! — отмахнулась и ушла в комнату заниматься своими делами.
Блин. Чё, думаешь, я из вредности прошу? Тебя погонять? Да нет же, просто на меня музыка очень сильно действует. На меня всё действует сильно. Любая дрянь приставучая развивает во мне зависимость. Я, если хочешь знать, эту штору могу тридцатью тремя разными способами повесить в зависимости от того, что за вещь будет играть...
И живу я также.
А про "Пентакль" тебе, видимо, Леш вообще мало что рассказывал...а ты и не спрашивала. Правильно, это прошлое. Которое прошло и теперь не имеет ни малейшего чёртова значения.
Fuck. Так, значит, и я...тоже?..
Гхм. Харэ баллад, тяжеляка мне, тяжёлого раздробляющего драйва!
— О! — вскинул голову вернувшийся из магазина Леш. — Панки, что ли, хой!
Что ли — хой. Панковская музыка мне нравилась всегда, рваная она, резкая...по нервам бьёт, словно ты до оголённого на зубе нерва дотрагиваешься...и больно и...блин, не дотрагиваться не можешь. Будто каждый раз забываешь. Или просто надеешься, что всё изменилось. Нерв больше не ноет.
Выходит только по-иному. Так уж принято в этом мире: либо нерв отомрёт, либо будет вечно пронзительно ныть...
Закон.
— Натан! — рыкнул из комнаты Леший. — Бл..дь! Ты чё сделал?!
Та-а-ак...много чего. Тебя что конкретно интересует? Ну-у...мусор выбросил, а что?
— Зачем?! То есть...куда?
Леш, бля! В мусорку! Э-э...а чё, нужное что-то...Чё?! Леший, бл..дь, ты спятил?! Что значит: "иди и достань обратно"?! Из контейнера мусорного? Нет! Пошёл ты знаешь куда...
— Я те ща пойду!!
Леш. Да на хрена тебе эти бабины старые?! Они всё равно уже не пашут!
— А ты проверял?! — рычит.
Да ты что, издеваешься, что ли? Долой вещизм, Леш, я с места не сдвинусь...
Бли-и-ин...ну и...где тут что? Рыбьи кости и апельсиновые шкурки... Пару раз за всю жизнь мне приходилось рыться в мусоре, и всё, кстати, по той же причине. Что-то выкинутое оказывалось вдруг нужно. Срочно. По-иному никак не достать.
Ч-чёрт, а ведь настроенье было хорошее, почти лирическое.
Да я ж сюда вроде бросал...где?...где?...бутылки, банки, пакеты...осколки...хлам, отбросы цивилизации, её мусорное достояние. Тряпки в картофельных очистках, консервные банки, дырявые носки...пара старых прожжённых чем-то книг...в порошке каком-то...щёлочь вроде бы...тапки чьи-то...
Что за...ух, ты, блин — чуть голубя мусором не завалил! Чё ж ты, друг крылатый, расслабился да по сторонам не глядишь?!
Подошла какая-то женщина, покосилась подозрительно на меня, осторожно поставила свой мусорный пакет в дальний угол контейнера...
Да за что вы боитесь-то? За мусор свой? Вроде ж как — раз выкидываете, значит, и не нужен он...уже... Или тут другое? Боитесь, что я весь контейнер перепотрошу, в ваш пакет залезу и...узнаю что-нибудь...о вас? Ха! В мусоре скрыта истина.
Да не надо мне чужой правды, мне бабины нужны...Лешаковские... О-о!
— Это. Моё.
Что?
Глаза поднимаю — напротив стоит мужик. Роста небольшого, коренастый такой, крепкий...в толстой серой фуфайке, грязный, заросший — страх... Схватился руками за противоположный край контейнера и грозно выглядывает из-под капюшона.
— Чего тебе, старче? — киваю ему.
Щурится.
— Я. Тут. Живу, — говорит.
Ну...и?
— И всё что здесь есть — всё моё!
Этого ещё, бля, не хватало!
— Слышь, мужик, я эту хрень всего полчаса назад выбросил...
Бомж утвердительно кивнул и погрозил пальцем.
— Вот! — сказал. — Хрень уже полчаса как моя!
Чё?! Да ты...да ты даж не знаешь, что это такое и зачем...
— Зачем тебе это?! — ушам своим не верю!
— А тебе зачем? — прищуривается.
Fuck!.. Да откуда я знаю. Это вообще Лешу надо... Хватаю бабины и плевал я на этого...бомжа чокнутого...но откуда-то у него в руках оказывается кусок разбитой бутылки...
Оцениваю ситуацию, а пока оцениваю, начинаю медленно, но верно звереть... Не надо меня...злить. Не надо. Я и так очень злой.
