— Весси, — она странно на меня посмотрела. — Я вне опасности. Больше нет. В опасности ты. Если не картины, то... найди дверь, слышишь?
— Какую дверь?
Сестра посмотрела на часы, облизала губы и посмотрела прямо мне в глаза.
— Времени мало. Найди дверь, слышишь?! Иначе тебя ждет одно — смерть.
Маятник вдруг качнулся и полетел по дуге. Я вздрогнула, вздрогнула и Таура... миг — и сестры нет, будто бы и не было.
* * *
Утро для меня наступило рано, солнце только-только высветило золотом верхушки деревьев. Дзинь камнем застыла среди листвы, пристально следя за белкой, деловито шастающей вверх-вниз по стволу дуба, ну а я сидела под самим дубом, пересчитывала ворон и зевала. Учебник на моих коленях так и остался закрытым, а стоило его открыть, как безумно хотелось свернуться калачиком и досмотреть тот сон с ромашками, который я так и не увидела до конца. Всяко интересней.
— Так, милая. Ты завалишь испытания, — мама разогнулась и стянула с головы ленту. — Хватит лентяйничать.
Ворона, склонив голову с глазами-бусинками, задумчиво изрекла "каррр!" и, подумав, удобрила только что посаженный цветок.
— Тьфу, пропасть!!! Кыш отсюда, кыш! — мама замахала руками, и ворона с грустным ворчанием сорвалась с ветки. — Тоже мне, развелись!... Когда там твой Линд приедет?
— Часа через три, ближе к полудню.
— Но хоть к Дню рождения своему управишься?
Я опустила голову, отвлекшись от рассматривания переменчивых облаков, и покачала головой. На душе было грустно: кто знает, вернусь я сюда или нет. Я не хотела уезжать. Все это было так привычно, так хорошо и уютно — мама рядом, капли росы на траве, цветы... словно ничего и не было, а все идет по-старому. И я живу — просто живу... только теперь я начала понимать, какое это счастье.
— Не уверена, мам.
Мама нахмурилась, сурово погрозила пальцем и вернулась к садово-пыточным работам. Минут десять разговаривали одни только вороны, да воробьи пищали, и кошка шипела неизвестно на кого — на гнома, наверное, они по утрам любят в земле копаться. Наконец, мама выпрямилась и поправила прическу.
— Воду бы мне... там ведро стояло на поляне. Сходишь? — — мама привалила землей корни цветка и вопросительно на меня посмотрела. Что б и нет?
Я с трудом поднялась и потянулась.
— Сейчас принесу.
— Давай-давай. Мелкая моя лентяйка, все б по лесам шастать!
Воздух пах землей и дождем. Было холодно, но еще не так сильно, чтобы одеваться в теплое пальто, и я наслаждалась легкой одеждой. Скоро похолодает, наступит зима и пройдет еще очень много времени до теплой весны.
Я остановилась.
Мне все казалось странным с самого утра. Такое чувство было, будто я — не совсем я, как во сне, и мир казался мне чуть ли не враждебным, с какой-то тайной. Но сейчас это чувство стало невыносимым. Я нервно оглянулась, выискивая несуществующего кого-то... но я же чувствовала, что за мной кто-то наблюдает!
Такая тишина... Только опавшие листья шелестели, подгоняемые ветром по дорожке, и где-то вдалеке гремел гром. Я поежилась, плотнее закуталась в свитер и поспешила к дереву. Поскорей бы оказаться с кем-то рядом — неважно, с кем. Только бы понять, что реальность — это реальность, не сон.
Я наклонилась, быстро подняла ведро, развернулась и застыла. На поляне кто-то был. Он стоял ко мне спиной, в черном плаще... такой высокий, беловолосый человек — наверное, кто-то из маминых друзей?
Но со спины он был так похож на Маску...
Я отставила ведро и подошла к человеку ближе — так близко, что могла протянуть руку и коснуться его. Пожав плечами, я и правда протянула руку — мой дом, нечего тут шастать!
— Здравствуй, моя прелесть, — он обернулся... с бесконечной чернотой вместо глаз, с кривой ухмылкой на белой маске. — Как поживаешь?
Я отпрянула, споткнулась и брякнулась на землю. Маска рассмеялся — этак издевательски, мрачно. И... исчез.
Мне потребовалось минут пять, чтобы отогнать от себя холод страха. Сон — сон, всего лишь сон! Сейчас я проснусь и окажется, что учебник все-таки выиграл сражение и нагло меня усыпил.
Я приподнялась и замерла. Кровь стекала по руке красной змейкой, чересчур живая и яркая для сна. А через секунду нахлынула и боль.
— Нет...
Нет, это не сон.
Не сон.
Глава 2.
Я дотащила книги до стола и села напротив Линда: хотела тихо, а в итоге моему шуму и слон бы позавидовал. В библиотеке царила тишина — такая, что скрип проклятого кресла разбудил даже храпящую смотрительницу. Недовольно нахохлившись и так на меня взглянув, что я виновато сжалась, она снова опустила голову. Я же со злостью подумала, что завидую такой мелочи, как сон, и ничего не могу с собою поделать.
— Но Линд! Линд, как это может быть?! — я наклонилась к парню. — Как он мог просочиться в реальность?!
Линд мне явно не верил. Оторвавшись от книги, он приподнял бровь и хмыкнул:
— Может, он в тебя влюбился? В такую симпатичную девушку грех не втрескаться по уши.
— Правда симпатичная?... — я задумалась, но прежние мысли быстро отвоевали свое первенство. Я встряхнула головой. — Линд! Ты меня не слушаешь! Он был в реальности и говорил со мной.
— Ты просто заснула.
— Да нет же! Я не спала, в том и дело, — я откинулась на спинку и приложила ладонь к подбородку. — Все так странно...
— Ну о чем тут думать?
— Я не думаю.
Линд взглянул на мою ладонь — да еще так иронично, что я устыдилась и поспешно опустила руку.
— Ладно, хорошо! Я забуду, доволен? — я придвинула к себе книги и выдернула из стопки среднюю брошюру. Ничего в ней не было, одна муть из разряда "умрете от тоски". Я отложила книгу и потянулась к другой. — Но от этого ничего не изменится!
— Предположим, ты права, сдаюсь. Только предположим, — Линд нахмурился. — Если так, то это... плохо. Никогда о таком не слышал!
— Ну так! — я пролистала страницы и остановилась где-то на середине. Не то чтобы меня заинтересовала путаница древних символов, но картинка явно необычная: Целитель, причем не один, а сразу два. Исследователь во мне встрепенулся и с надеждой покосился на Линда. — Стоп-стоп-стоп! Вот это что-то... Не могу понять... древнеэльнолвский... Линд! — я подвинула книгу к несчастному парню. — Переведи, а?
Линд укоризненно на меня посмотрел, но спорить не стал. Вздохнув, он придвинул к себе книгу, и минут двадцать прошли в идеальной тишине. Я уже даже сосчитала, сколько раз на стенах повторяется узор пятилистника, раз десять зевнула и чуть не заснула.
— Так, — Линд отложил книгу, и я встрепенулась.
— Что?
Он откинулся на спинку кресла, задумчиво уставился на меня — все-таки красивые у него глаза — и потрясенно прошептал:
— Вот этого я не знал.
— Что-то полезное?
Судя по его лицу, он узнал что-то новое, но не настолько страшное, чтобы я побежала немедленно топиться. Я чуть расслабилась, но все равно внутри что-то подсказывало: эта информация мне нужна.
— Не знаю. Здесь легенда о двух мирах — не та, которую мы привыкли видеть... Как бы пересказать? — он нахмурился. — Это легенда о Целителе, но с другим концом. Думаю, одна из редакций, что-то вроде искажения. Не знаю, не верю я в эти сказки.
— Да я тоже в мир грез не верила, знаешь ли.
Линд усмехнулся, и одарил меня мимолетным взглядом.
— Знаешь, солнечная, поверить в то, что Целитель умер, протащил мир грез в реальный и вернулся живым — это как-то...
Да, глупость какая-то получается. Я покачала головой и, подумав, фыркнула.
— Солнечная?
Линд не сразу понял мой вопрос, а, поняв, растерянно моргнул.
— Извини.
— Да нет, называй, как хочешь, — я поднялась и сложила все книги ровной стопкой. — Надоело здесь сидеть. Линд? Пойдем со мной, а? Дома так скучно, и нет никаких сил... — я запнулась, не зная, как сказать, что, где бы я ни находилась, со мной постоянно остается мрак и холод темноты. — Нет никаких сил.
Мне кажется, он все понял. Пристально всмотревшись в мои глаза, он кивнул, поднялся и накинул пальто.
— Пойдем, я тебя мороженым угощу. Все равно ничего не могу найти. Такими темпами придется в Сенерингол ехать.
Мороженое — это не так уж и плохо. Я аккуратно разбудила фейку и вздохнула. Не так уж и плохо. Но все могло быть лучше. Это мог быть обычный день... просто день с приятным человеком, а не попытка убежать от кошмара, в который превратилась моя жизнь. Вот только... а встретила бы я Линда? И если бы встретила... я бы просто прошла мимо.
— Ты идешь? — Линд обернулся.
— Иду, — я очнулась от мыслей и быстренько сгребла пальто с кресла. — Линд, только не Сенерингол! Шесть часов в этом рунрине... — я положила книги прямо перед носом смотрительницы, но не дождалась ничего, кроме вялого махания рукой. Мол, отвяньте и дайте поспать. — Но я тебе не все сказала, — я отвернулась от смотрительницы. Мне б такую работу — знай себе дрыхни. — Я видела Тауру, и ты не поверишь — даже двух.
Линд замер на секунду и недоверчиво усмехнулся.
— Весс, мне кажется, тебе надо отдохнуть.
— Восемь дней осталось.
Он вздохнул и, наклонившись, прижался лбом к моему лбу.
— Я говорю тебе, что все будет в порядке. Мы знаем, кто стоит за всем этим, мы знаем, чего от него ждать... и я, поверь, сделаю все, чтобы найти Нероса. Пойдем, — он улыбнулся и потянул меня к выходу. Да, жаль, что я его так хорошо изучила: мне бы очень хотелось поверить в слова Линда или хотя бы в то, что он сам в них верит.
— В том-то и дело, — я помедлила, и Линд, поняв это по-своему, распахнул дверь. — Линд, я ведь не шучу. Моя сестра... она видела этого человека. И это был не Нерос.
Линд прислонился плечом к косяку и сощурился.
— Так, расскажи-ка мне все подробней.
— Может, подробней она тебе в постели расскажет, а? — какой-то простак попытался оттолкнуть Линда с дороги, но тот резко схватил его за шиворот и так уставился, что я бы на месте простака срочно превратилась в призрака — не дожидаясь, пока меня пошинкуют на кусочки.
— Перед тобой Великая, — процедил Линд. Простак скосил на меня глаза и побледнел — кажется, на своем месте он бы тоже предпочел в призрака обратиться. — Извинись.
Простак что-то прохрипел, и Линд, устало выдохнув, отпустил беднягу. Ноги тот уносил быстро, но от нашей фейки ни одни ноги не спасут.
— Отвратительно, — черноволосый пропустил меня вперед и вышел следом, плотно прикрыв дверь, за которой раздавались душераздирающие "апчхи!" и "во пропасть!".
— А по мне, так очень удачно... — Дзинь злорадно потерла ручки и юркнула за волосы. — Мне, пожалуйста, за такие труды двойную порцию мороженого и два стакана нектара! Нет, лучше три... хм, может, я мало попросила? В любом случае, маленьким надо все лучшее давать, а то вырастут и сами возьмут, а!
Линд не то рассмеялся, не то закашлялся. Взглянув на меня, он пожал плечами.
— Шоколадное любишь?
Я кивнула. На улице стояла чудесная погода, ветер шелестел золотыми листьями берез, дома громоздились рядками, утопая в мягком солнечном свете... отличный день, чтобы обо всем забыть.
— Да. Отдохнуть не помешает, — я со смешком ухватилась за предложенную руку и подмигнула. — Ну, раз ты меня приглашаешь, то платишь ты.
— С удовольствием, — Линд отбросил назад черные волосы и хитро улыбнулся. Из всех моих знакомых только он умеет так искренне улыбаться. Я вздохнула, но мое счастье быстро померкло.
— Линд, это он! — я прижалась к черноволосому крепче и указала рукой в толпу. Белые волосы человека развевались на ветру, на губах застыла наглая и оттого отвратительная усмешка. Люди проходили мимо него, будто не видели, будто не замечали, но ни разу не толкнули.
Он указал на меня и наклонил голову к плечу. Ему нравилась эта игра, еще как нравилась!
— Весс, ты про кого?
Я моргнула и повертела головой. Толпа текла пестрыми красками, беспрерывной линией, но Маска исчез...
Или его совсем не было. Я что, схожу с ума?!
— Но... он же... — я запнулась и покачала головой. Да что со мной такое?! — Ни про кого. Мне показалось.
Линд помолчал и, вздохнув, перебросил несколько моих кос вперед, чтобы скрыть фейку понадежней.
— Тебе точно надо отдохнуть.
* * *
Линд, как истинный Великий, предпочел шумным улицам Старого Сирина окраины города — добираться дольше, зато и вид из окна лучше. И никакого шума — меня это очень порадовало: после звуков города в голове стоял настоящий бардак, звучали обрывки разговоров, гогот и еще всякая чепуха. Как только люди в городах живут? Столько народа, что дышать нечем, а еще эта пыль...
— Ну и что дальше? — я забралась на диван с ногами и захрустела печеньем. Надо будет сказать местным гномам большое спасибо — еда отличная. — Ты уверен, что дом именно здесь?
— На границе Провинции, не здесь, — Линд обернулся и усмехнулся. — Так и придется в Сенерингол ехать.
— А Нерос? — печенье хорошее, но так и норовит раскрошиться. Я стряхнула крошки с платья и посмотрела на Линда. — Это очень долго, Линд!
— Нерос... — Линд пожал плечами. — Нам все равно по пути. Следопыты потеряли его у Подгорной дороги*, значит, он отправился дальше, к границе.
— Либо к Аглосу.
Линд кивнул и отошел от окна.
— Либо к нему, но там его перехватят. Нерос не дурак, Весея, он понимает, что это первое место, где его будут ждать. Алигара не любит шутить. Но я думаю, он знал, куда ехать: в библиотеке нет целого тома учетных записей. В Сенеринголе должна быть копия... надеюсь.
Я смахнула волосы с лица и улыбнулась: как только Линд надевает мантию Профессора, он тут же становится как-то взрослее и серьезней. Не зря говорят, что одежда влияет на характер.
— Может, съездить к твоему отцу еще раз?
Линд потер подбородок и плюхнулся на диван.
— Он не скажет. Мне — не скажет точно. Но я подумаю, может, найду способ его разговорить. Поделишься?
Я протянула тарелку с печеньем и задумалась. Мне необходимо попасть в город Забвения — чем дольше я думала, тем больше понимала, что никуда мне от этого не деться. Бывают такие моменты, когда знаешь, что то или иное решение неизбежно, и сейчас как раз случай из этого числа. Мне нужно туда. Нужно и все.
Но как узнать, каким боком тут замешан Аглос? Я же не могу просто прийти к нему и спросить: "Скажите, а вы помимо картин, деревья всякие на коже не рисуете?". Да и глупо это, просто глупо: при отречении отрезают всякий доступ к магической энергии, он не может быть тем гадом, который помогал Неросу. Или гадом, которому помогал Нерос.
И все-таки... слишком похоже описание Тауры на этого человека. Да и белый тип, который в последние дни шляется вокруг меня, вполне мог бы быть отцом Линда, хотя кто там разберет? Вот если бы сдернуть маску...
— Весси.
Я медленно повернула голову и растерянно уставилась на Линда. Подперев щеку рукой, он внимательно рассматривал меня. Ну что опять не так?
— Скажи, неужели тебе все равно, кто я?
Я отряхнулась и улыбнулась.
— Не все равно, Линд. И ты, и я — мы оба это знаем. Но я не верю в твою вину.
