Ещё один РРП установили на кормовой боевой рубке, но уже с вращающейся антенной в виде рамки и с гониометрической антенной системой Беллини и Този, которая обеспечивала более высокую точность пеленгования по сравнению с первой РРП. Там же в районе рубки соорудили помещение для спецов, занимавшихся расшифровкой радиотелеграмм и определением координат нахождения источника передач.
— Вот что, лейтенант — обратился я к Киреенко, — сейчас под вашей командой все имеющиеся в группе радиотелеграфисты, и те, что прибыли с вами, и те, что приписаны к экипажам. И сейчас от вас сейчас требуется, чтобы радиотелеграф непрерывно работал на приём. Слушать все сообщения, какие только сможете услышать, по их интенсивности стараться определить, далеко или близко от нас находится источник передачи. Да что мне вам рассказывать, сами всё знаете, не зря ваша должность называется "Начальник радиоразведки первой тактической оперативной группы", также в обязанности подчинённых вам специалистов входит сбор разведданных о кораблях противника в Балтийском море. Ваша команда должна выяснить их текущее местоположение, а в дальнейшем отслеживать их перемещения. В первую очередь это касается всех дредноутов, и по убывающей до эсминца. И не забывать отслеживать подводные лодки и минные заградители. Вам предстоит вести непрерывный учёт изменений местонахождения всех кораблей противника. И докладывать эту оперативную информацию тогда, когда она мне потребуется. И поэтому постарайтесь по возможности, всё, что выловите, прочитать. Ренгартен снабдил вас всеми известными нам немецкими шифрами?
-Так точно, Ваше Превосходительство.
-Вот и хорошо. Самим в эфир, без моего на то приказа, не выходить. Можете быть свободны.
Мы уже два часа дрейфовали на почтительном расстоянии от шведского острова, надеясь остаться для всех незамеченными. Вначале в этом нам помогал туман, но он начал постепенно рассеваться, так что нас в скором времени могут обнаружить. Ещё немного и мы будем как на ладони.
"Так надо что-то предпринять, или стоять ещё два часа или двигаться вокруг Готланда. Если пойдем вокруг, то большая вероятность встречи с купцом, или со шведским военным кораблём. Швед, конечно, ничего предпринимать не будет, так как нейтральные воды. А вот депешу своему начальству обязательно настучит, а её могут немцы прочитать. Если это случится, тогда о нас станет известно германскому командованию, и оно предпримет шаги для нашего перехвата. Можем просто нейтралов встретить или даже германский конвой с рудой. Насчет конвоя, это даже хорошо, можно поступить двумя способами или утопить их к чертовой бабушке, или взять в качестве призов".
-Ваше Превосходительство, мы тут как костёр в ночи! Нас же со всех сторон видно, — начал беспокоиться наш главный штурман, — не дай Бог, появится германский дирижабль, нам ведь придется возвращаться обратно.
-Да я об этом уже думал, Николай Николаевич, как только туман начал рассеиваться. Так что вы предлагаете?
-Я предлагаю начать движение к Данцигу, но только не сразу на юг, а обойти Готланд вдоль западного побережья и к полуночи мы будем на месте.
"Штурман-то мою мысль высказал, я только пять минут назад об этом же думал"
-Я с вами согласен Николай Николаевич. А вы что скажете, Владимир Константинович?
-Два часа нам тут не выстоять, в любой момент может появиться кто угодно, и вся наша скрытность коту под хвост.
-Тогда решено, господа, идём в обход. Давайте штурман, прокладывайте курс между Готландом и материком. Владимир Константинович сигнал на корабли — "Следовать за мной".
Корабли пришли в движение, и приняв походный ордер, направились к берегам Германии. До наступления сумерек наши сигнальщики только пару раз видели дымы на горизонте от одиночных судов, но что это были за корабли, мы не проверяли. Зачем отвлекаться на одиночный корабль, вот если бы караван, то я обязательно отправил бы крейсера проверить. А тут за час до заката, когда на море опять начал опускаться туман, прямо на нас вышел небольшой пароход, и тот, на поверку, оказался датчанином. В целом наш поход прошел спокойно, наши радиотелеграфисты так за все время и не отметили какой-либо повышенной активности других радиостанций не только вблизи нас, но и на большом расстоянии.
За тридцать миль до цели нашего похода, Вердеревский повёл крейсера "Богатырь" и "Олег" к западной части Данцигского залива, им предстояло выставить мины у Хельской косы. Пройдя к югу ещё десять миль, я приказал уменьшить скорость линкоров до малого, отпустив вперёд эсминцы и вторую пару крейсеров. Эсминцы, пользуясь своими малыми размерами, а значит и малой заметностью, подходят как можно ближе к Пиллау и минируют подходы к судоходному каналу. Крейсера "Адмирал Макаров" и "Баян" должны выставить своё минное заграждение в глубине залива, между Данцигом и Пиллау. Наша задача прийти на помощь любому из трёх отрядов, поэтому мы и избрали эту точку как самую равноудалённую от всех.
-Как-то уж очень всё гладко получается. Мичман Никишин, узнайте у радиотелеграфистов, всё ли тихо по-прежнему, нет ли каких изменений в интенсивности переговоров?
Но было относительно спокойно. Через три часа все три группы беспрепятственно выставили мины и направились в точку сбора. До рассвета оставалось немногим более трех часов.
— Передать кодированный сигнал в штаб флота. Владимир Константинович, принимайте командование, курс на Либаву. Я отдыхать. Попрошу перед Либавой меня разбудить.
Через два с половиной часа в каюту, где я отдыхал, вошел Никишин. Как только дверь в каюту приоткрылась, я тут же открыл глаза.
-Ваше Превосходительство, лейтенант Киреенко дожидается в кабинете.
-Скажи, через минуту буду.
-Что у вас, лейтенант? — задал я вопрос, входя в кабинет.
-Ваше Превосходительство. Вице-адмирал Кербер, вот уже как час сорок двигается курсом на юг, и интенсивно переговаривается в эфире. Немецкий флот, судя по перемещению пеленга их работающих радиопередатчиков, клюнул на приманку и начал движение навстречу нашим кораблям.
-Что-нибудь из переговоров смогли расшифровать?
-Пока не полностью. Но из того что мы уже успели, знаем немало. Час назад из Либавы вышел авиатранспорт. Судя по пеленгу его последней передачи, он впереди нас в тридцати милях. Он спешит за своим флотом, который опережает его на восемьдесят миль. Если мы поспешим, то можем его догнать через два с половиной — три часа, на подходе к Ирбенскому проливу.
— Это все? Больше ничего нет?
-Есть кое-какие сообщения из Рижского залива, так же из отдела радиоразведки. Наши сообщают, что германское наступление под Ригой выдыхается, им не помогает даже поддержка с моря, наши войска держатся. Адмирал Шмидт начинает испытывать нехватку снарядов и требует прислать их хотя бы для эсминцев и крейсеров, а два линкора вывести из залива для пополнения главного калибра.
-Да, эта новость не из приятных. Есть какие-либо подтверждения что они получили разрешение? И уже уходят из залива, или уже вышли?
-Пока не все радиограммы расшифрованы. В первую очередь занимаемся радиограммами из районов Ирбенского пролива и Рижского залива, то есть всеми теми, что исходят из восточной части Балтики.
-Нам ещё этих линкоров на своём пути не хватает. Хотя это даже хорошо, если мы их встретим, они ведь почти без боезапаса.
-Ваше Превосходительство. Ещё не всё ясно с одним из дредноутов Хиппера, похоже, что один из его броненосных кораблей остался в районе Ирбенского пролива. Работу его радиостанции не выявили, возможно он следует с остальным флотом.
-Ну, молодец, обрадовали, — с иронией проговорил я, — возможно там, а возможно нет. А это точно, что там только один из линкоров Хиппера? Предположим, что оба линейных крейсера остались перед проливом, а линкоры Шмидта ещё в заливе, а ведь на то, чтобы расчистить путь для Беренса, потребуется немалое время. Сам Беренс сейчас отстаивается где-то на западном побережье Эзеля, в часе хода от пролива. Даже возможно, что мы повстречаем сразу четыре дредноута, тогда операцию по минированию фарватера придется отменить. А нам уходить на север. Это всё что хотели сообщить или ещё что-то есть?
-Это пока всё, как только нам удастся ещё расшифровать какие-либо радиограммы, в ту же минуту будет доложено.
-Не густо, господин лейтенант. И всё так туманно, приблизительно, примерно.
-Ваше Превосходительство, мои люди работают без отдыха и они очень стараются.
-Лучше старайтесь, я должен знать точно, что нас ждет у пролива. Можете идти, я вас больше не задерживаю.
III
Авантюра или точный расчет?
Мы шли на восемнадцати узлах, намеревались догнать и уничтожить авиатранспорт противника и его эскорт. Впереди бежали эсминцы "Охотник" и "Пограничник", за ними, на расстоянии трех миль, "Петропавловск" и "Полтава" и замыкали колонну "Макаров" и "Баян". В прикрытии шли "Олег" с "Богатырем" и ещё два эсминца. Время приближалось к полудню, когда были замечены дымы на севере, и вот уже около получаса наблюдаем, как на горизонте вырисовываются мачты и трубы не менее чем пяти кораблей, это похоже наша цель, за которой мы так спешим.
На мостике появился Киреенко с новыми известиями.
-Ну что нового удалось за эти два часа узнать?
-Ваше Превосходительство, противнику известно о нас, он видит наши дымы и интенсивно переговаривается со всеми, пытается выяснить, что за корабли находятся к северу от Лиепаи в квадрате 211-23.
-Ты мне скажи только одно, что с линкорами Шмидта и где линейный крейсер. А то, что меня уже заметили, мне плевать.
-Адмирал Шмидт со своими линкорами пока в заливе, к нему из Свинемюнде вышли два транспорта с припасами.
-Вот бы их перехватить — воскликнул князь Черкасский — тогда точно корабли в заливе без снарядов будут бесполезны.
-Нам сутки тут не продержаться, могут так нас прижать, что придется прорываться с боем. И нам не ведомо, как он сложится для нас. А сейчас мы догоним и разделаемся с этим авиатранспортом, дальше идём к проливу, и если там остались только легкие силы германцев постараемся их всех разогнать, чтобы Беренс смог выставить мины. И уже на отходе, передаем сообщение в штаб флота, чтобы срочно выводили подлодки на подступы к проливу для перехвата кораблей с припасами. Лейтенант, что слышно о линейном крейсере? Где он сейчас?
-Ваше Превосходительство, из полученных данных из службы радиоразведки, он ещё прошедшей ночью отбыл в Мемель.
-Так это что получается, мы могли его встретить и даже возможно разошлись с ним в утреннем тумане на дистанции открытия огня и не заметили друг друга. А может он нас заметил и не решился принять бой.
-Никак нет, Ваше Превосходительство, он нас не видел, к сожалению, и мы его тоже. Он бы не стал молчать, если бы заметил какие-то корабли в море, и тут же доложил бы об этом. Мы обязательно услышали бы его передачу рядом с собой.
-Хорошо лейтенант. Что известно о линейных кораблях противника, они продолжают идти на север или повернули назад, поняв, что корабли вице-адмирал Кербера это просто приманка?
-Ваше Превосходительство, ещё несколько минут назад они шли курсом на север.
-Как только станет известно, что германцы повернули назад, сразу докладываете. А теперь, пока мы будем нагонять впереди идущих, вы уж постарайтесь, глушите все их передачи. Пусть ваши телеграфисты ругаются матерно или песни поют, на немецком или на русском мне по..., вернее всё равно. Пусть несут какую-угодно околесицу, чтобы сбить с толку всех, кто будет это принимать. Задача ясна, господин лейтенант?
-Так точно! Ваше Превосходительство.
Увеличив скорость до полного, мы нагоняли отряд немецких кораблей в составе: авиатранспорта, одного трехтрубного крейсера и четырех больших миноносцев. Этот авиатранспорт был больше похож на обычное торговое судно большого тоннажа, на глаз, не менее десяти тысяч тонн, с одной трубой посредине корпуса, большой надстройкой на корме и ходовой рубкой перед трубой. Судно отчаянно дымило, выжимая всё до последней лошадиной силы из своих машин, чтобы поскорей добраться хотя бы до пролива, так как свой флот уже не догнать. А вот пройти фарватером в залив шанс был, если только эскорт и те корабли что находятся у пролива, задержат нас. Но как оказалось впоследствии, дураков подставляться под двенадцатидюймовые снаряды, в рядах командиров немецких кораблей, находящихся у пролива не нашлось.
-Ваше Превосходительство, немецкие корабли в приделах досягаемости — доложил командир линкора.
-Ну, что ж, Владимир Константинович, с Богом.
"Петропавловск" начал пристрелку с девяноста пяти кабельтов, но не по авиатранспорту, а по крейсеру, идущему позади германского отряда. Мы вырвались вперёд, отрываясь от крейсеров. "Макаров" и "Баян" начали отставать ещё раньше, они не могли поддерживать такую же скорость как линкоры и отстали больше чем на две мили. "Богатырь" с "Олегом" тоже понемногу отстают и теперь находятся в полумиле позади нас.
-Ход не уменьшать, крейсера потом нагонят, главная наша задача не упустить противника — предупредил я Пилкина. Сигнал "Полтаве", выйти вправо — цель авиатранспорт.
Наши линкоры быстро нагоняли противника, да и не только его, мы уже догнали свои эсминцы, что шли в трех милях впереди нас. Крейсер энергично маневрировал, уклоняясь от наших снарядов и одновременно пытаясь прикрыть этот неуклюжий корабль дымовой завесой. Наши снаряды уже несколько раз накрывали крейсер. Было видно, как несколько раз их разрывы вставали у самых бортов, скрывая крейсер за огромными султанами воды. Несколько бронебойных снарядов прошили крейсер насквозь, у него явно есть повреждения. Через пару залпов над ним поднялся большой столб черного дыма и угольной пыли. Вскоре вспыхнуло пламя, крейсер начал выкатываться вправо. После очередного прямого попадания появился заметный крен. Когда дистанция сократилась до шестидесяти кабельтовых, в дело вступила противоминная артиллерия, отгоняя вышедшие в торпедную атаку германские миноносцы. Через несколько минут крейсер уже беспомощно качался на волнах. Авиатранспорт также пылал из-за вспыхнувшего авиационного бензина, миноносцы разбежались перед нами в разные стороны. Мы прошли мимо, не останавливаясь, подранками могут заняться и отставшие крейсера. Наш путь лежал к проливу, до которого оставалось около двадцати миль.
— Аэропланы с правого траверза, — доложили сигнальщики.
— Ваше Превосходительство, со стороны Курляндского побережья приближаются не менее двух десятков германских аэропланов, — сообщил мичман Никишин.
Я вышел на правое крыло мостика — на высоте примерно километра, к кораблям приближались маленькие бипланы. Ну, эти нам не опасны, они не в состоянии поднять крупных бомб, по всей вероятности самая большая бомба не крупнее полтинника, а основной ассортимент, это бомбы от пяти до двадцати килограмм, такими нас не остановить. Они, могут быть опасны разве что для эсминцев. Но в него ещё надо попасть, когда он на полном ходу.
-Убрать всех лишних с верхней палубы.
