— Правильно, лишние пушки нам не помешают. Не стоит пускать их в ход, но нужно показать, что они у нас имеются и мы готовы обороняться всеми силами. Но это не первоочередная задача. Для начала надо сё же разобраться с нашим курятником. Будем делать вид, что их отпускают уполномоченные властью люди. Искусственно изменим порядок событий. О том, что мы здесь, что мы захватили станцию, они должны узнать, находясь на Понгоме.
Подтянувшиеся вслед за Геленой Гленда и Ариана глядели на Линду с изумлением, они не могли взять в толк, зачем это надо. Гелена тоже поняла не сразу, а вот Василиса ухватила суть мгновенно и аж прищёлкнула пальцами, выражая своё полное удовлетворение.
— Класс! Пусть в глазах нашего курятника всё будет так, как планировала эта сволочь МакКормак. Их схватили и отпустили по его указке. А мы пришли потом! Спасать и выручать! Я правильно говорю?
— Точно! — подтвердила Линда, — Именно так! Поэтому на время операции никого из парней в зоне видимости дамочек быть не должно, как, собственно, и нас самих. Это, надеюсь, всем ясно? Нас тут попросту нет! А мальчиков никто отдавать не собирался и не собирается, поэтому их заперли в особом отсеке. Это тоже понятно?
Тут уже дошло до всех и женщины стали утвердительно кивать как заведённые. Остроумная выдумка Линды всем пришлась по душе. Но внезапно Гелена спохватилась:
— А Беранжера? Беранжера? Она же, пусть и тупая курица, но два и два сложить сумеет. А если не сможет сама, то найдётся тот, кто ей поможет.
Линда вздохнула.
— Я и не надеюсь, что нам удастся всех провести. Просто этот маневр даст время для того, чтобы подготовиться. А Беранжера… Это кто?
Пришлось объяснять про госпожу Дотье и про то, как её оставили на заправке Василисы для лечения неизвестно от чего. От стресса. Линда вспомнила, как парадоксально движется время, когда лежишь в медикапе, а затем предложила переместить и Беранжеру на Понгому, только позже всех на день или два. Это запутает всех и сместит сроки в их головах ещё больше.
Гелена подумала, что это не лишено смысла. Сама она всегда в медикапе теряла счёт времени и никогда не могла сообразить, прошло два часа или два дня. Кстати, на этом можно будет построить интригу следующей книги, особенно если сделать из любовной истории лихой детектив.
Но сейчас следовало сосредоточиться на другом. В соседней комнате подготовленные Линдой мужчины ожидали, когда начнётся спектакль, и начинать его следовало как можно скорее.
* * *
Гели недооценила организаторский талант Линды и Василисы. Уже через полчаса первая дама была доставлена на переговоры и они прошли с полным успехом. Перепуганная женщина всё подписала и отправилась на корабль ждать рейса на курорт.
Гелена, Василиса, Ариана и Гленда следили за происходящим на экране системы наблюдения, их мужчины сгрудились у них за спинами и тоже смотрели.
Надо сказать, когда парням сообщили, что они могут стать свободными и избавиться от власти своих хозяек, почти все были рады, но при этом большинство явно чувствовало себя не в своей тарелке. Теряя покровительниц, они теряли многое, если не сказать всё. Дом, защиту от неласкового мира, уверенность в завтрашнем дне… Но никто не сказал «нет» и не захотел сопровождать свою госпожу на Понгому, хотя такой вариант им тоже предложили. А когда Василиса сказала, что каждому дадут денег на первое время и помогут с учёбой и работой, то все в один голос облегчённо вздохнули.
Ради такого неопределённого, но свободного будущего каждый готов был просидеть взаперти больше суток, выжидая, когда последняя дамочка покинет станцию.
Времени на их выпроваживание действительно ушло много. Некоторые подписывали всё после недолгого сопротивления, некоторых приходилось уламывать часами. Всего одиннадцать дамочек, а «комиссии» пришлось четыре раза уходить на перерыв, потому что выдержать это мог далеко не всякий. Капитан, который по сценарию молчал и надувал щёки, держался неплохо, Марсдон вообще чувствовал себя в своей стихии, а вот у Стива Маронго чуть не случился нервный срыв. Каждый перерыв был связан с тем, что он начинал кричать, что больше так не может, что сейчас всё бросит и вообще покончит с собой, если это издевательство не прекратится.
Приходилось отпаивать его успокоительным и уговаривать потерпеть. Эмоциональный учёный на какое-то время приходил в себя и даже весьма успешно обрабатывал дамочек, но потом всё начиналось сначала.
Но вот всё было закончено и вещи последней курицы из курятника перенесены на корабль капитана Ника. Их расселили по каютам и не разрешили выходить вплоть до прибытия на место. Василиса к тому времени подобрала подходящий пансионат, принадлежавший её знакомому ( у этой женщины во всех точках галактики находились знакомые, которые были ей должны). Она его выкупила с потрохами на весь сезон. Хотела заплатить все деньги сама, но тут вступили сёстры Ригел и Гленда. У них тоже есть деньги и они хотели бы поучаствовать. А вот вооружение для станции, Василиса, так и быть, пусть берёт на себя.
За пансионат для дам Гели перевела деньги с секретного счёта, который ежегодно пополнялся из процентов на капитал. Он был оформлен не на человека, а на некую структуру, которая на самом деле не существовала. Когда-то именно отсюда Гелена финансировала собственного мужа, чтобы обойти запрет на продажу кое-каких веществ и материалов частным лицам. Ари и Гленда, у которых таких счетов не было, пообещали компенсировать затраты по легальным каналам, но позже, когда все они покинут станцию.
Не успел звездолёт капитана Ника отбыть в сторону Понгомы, как прилетел другой, который привёз заказанное Василисой вооружение. Пару дней ушло на то, чтобы его установить, и всё это время люди на станции находились в смятении. Те кого вывез сюда по контракту МакКормак, продолжали свою обычную деятельность. В этом смысле их положение мало изменилось. В случае чего они могли бы сказать, что не поняли, что что-то изменилось. Боялись только, что в результате им не заплатят, но это представлялось маловероятным. Контракт есть контракт, особенно когда он подписан высокопоставленным чиновником. На их же бумагах красовалась подпись отнюдь не МакКормака, а заместителя по финансам военного министра Содружества.
Стив Маронго наконец-то избавился от общения с бестолковыми и самодовольными дамами и уже это делало его счастливым. А когда он разобрал все материалы, которые получил от Гелены, то на радостях готов был прыгать до потолка. Сейчас все нити успешного эксперимента были у него в руках. Помощники и лаборанты получили задания и отправились создавать промежуточные продукты, которые в конце концов должны были превратиться в стабилизатор генома. Сам же он отлавливал клонов по одному в коридорах и уговаривал сдать на благо науки биологические материалы. Понятно, что он с удовольствием разобрал бы кого-нибудь на запчасти и исследовал, но этого ему никто позволить не желал.
Парни же носились взад-вперед по станции, налаживая всё оборудование и устанавливая вооружение, как то, которое было привезено по приказу Василисы, так и другое, которое изначально хранилось в особых отсеках.
Между тем шум, поднятый поверенными кое-кого из дам, нарастал. Всё-таки пропали не бедные труженицы, их в галактике каждый год исчезало немало и никого это не беспокоило. Пропали богачки, женщины, имеющие немалый вес в обществе. Когда в один прекрасный день они вдруг связались со своими адвокатами с одной не слишком популярной курортной планеты на задворках галактики, произошёл взрыв!
Информационное пространство трясло и лихорадило от вопросов, на которые пока не было толковых ответов. Как они туда попали? Где были столько времени? Правда ли, что это было похищение, и если да, то что нужно было похитителям? Как ни странно, дамы не спешили давать ответы на эти вопросы, мялись и темнили. Тем больше было желание журналистов хоть что-то разузнать. На Понгому вылетел целый рой кораблей, больших и малых, который наняли и короли масс-медиа, и заштатные телестанции. Нюх никогда не подводил журналистов. Всем нужна была свежая информация, каждый был уверен, что где-то тут зарыта настоящая сенсация.
* * *
На станции готовились отражать агрессию. Парни целыми днями разрабатывали схемы и методы взаимодействия на случай нападения крейсеров Содружества, в этом деле верховодила Василиса. Она всю жизнь провела не на белом поле закона, а в серых сумерках теневых операций, поэтому не имела никаких предубеждений и готова была сражаться.
Остальные женщины переживали. Даже наименее законопослушная Ариана не готова была к тому, чтобы пойти против закона и государства в открытую, что уж говорить о Гелене и Гленде. Они ничего не говорили Глотовой, да и между собой старались эту тему не обсуждать, но чувствовали себя не в своей тарелке. Даже объятья любимых плохо помогали от постоянной тревоги.
Спокойной оставалась одна Линда. Она почти всё время проводила в своей каюте, зарывшись в законы, поправки, постановления и предписания. Гели со стороны не могла понять, что она ищет. Ей казалось, что знаменитый адвокат просто тянет время, выжидает удобного момента, чтобы напасть, но не с помощью пушек, а выстрелив из всех орудий юриспруденции. Не исключала она и того, что госпожа Хермана мучительно обдумывает те шаги, которые могут привести их к победе. Вот тоько в чём они заключаются, Линда открывать не торопилась.
Примерно через десять дней с той минуты, как курятник был отправлен на Понгому, Гелена убедилась, что была права. Дамиан поднял всех по тревоге и вызвал на центральный пульт. На огромном виртуальном экране, на котором обычно изображались видимое окрест звёздное небо, красовалась чья-то физиономия. Гелена присмотрелась и узнала одного видного политического деятеля, который совсем недавно сел в кресло военного министра Содружества. Он вызывал станцию.
Капитан, который так помог в выдворении дам, сидел в кресле напротив Дамиана в совершенной растерянности. Бедный мужчина не знал, что делать, каким богам молиться. Ведь сейчас его легко можно было сделать виноватым, а он мечтал вернуться к семье при деньгах и регалиях.
Линда вошла последней и сказала:
— Дамиан, изобрази им поломку связи. Пообещай её восстановление через два часа и скажи, что мы сами с ними свяжемся. Мне нужно кое-что уточнить и дать некоторые инструкции.
Пальца Миана легко заплясали по виртуальной клавиатуре, после чего раздался синтезированный голос, который с вкрадчивыми, но совершенно нечеловеческими интонациями произнёс то, что сказала Линда. Та удовлетворённо кивнула: отлично. Сообщение ушло. После чего адвокатесса обернулась к присутствующим и констатировала:
— Плохо. Всё очень плохо. Если бы это был министр внутренних дел и министр по делам содружества, даже премьер — всё ничего. А вот военный министр… Это значит, что сюда собирается военный флот. Не весь, но нам хватит. Радует только, что он пока далеко. Я бы попросила капитана поговорить с министром и убедить, что всё в порядке, но, вижу, ему это не под силу. Придётся открыть карты и говорить самой. В принципе, никаких таких законов мы не нарушили, кроме закона о клонировании человека, да и это сделали не мы. Беспокоят только наёмники, которые у нас в плену...
Вдруг раздался низкий, раскатистый смех Василисы.
— Обижаешь, подруга. Нет тут никаких наёмников. Нет и не было.
У всех глаза полезли на лоб не столько от удивления, сколько от ужаса. Гели нашла в себе силы пролепетать:
— А где они? Их убили?
— Ты что, спятила? Какое убили? — возмутилась Глотова, — Не убили, а расплатились и отправили восвояси. Предпоследний корабль, который привозил оружие, их всех забрал и увёз не на эту дурацкую Понгому, а далеко-далеко. На Эспер, кажется.
Эспером называлась планета, не входящая в Содружество. Услышав это слово, все с Линдой во главе выдохнули: с этой стороны нежелательной информации можно было не опасаться.
Гелена только упрекнула подругу:
— Опять ты, Василиса, свои деньги разбрасываешь. Не могла сказать: мы бы скинулись на этих наёмников.
— Ну вот ещё, — фыркнула Глотова, — буду я свои деньги тратить. У этого вашего МакКормака был специальный счёт. Как только этот ушлый парень Арман по моей просьбе его разблокировал, деньги оттуда ушли и упали на счета тех злосчастных ребят, которые нас тут встретили. Так что платил им он, мы и пальцем не пошевелили. Мы их вообще не видели, ясно?!
Линда демонстративно захлопала в ладоши.
— Восхитительно! Выше всяких похвал! Василиса, я в восторге! Теперь мы можем разговаривать с этими военными с позиции обиженных. А теперь поищем по новостным программам: есть ли какие-нибудь сведения о том, что тут происходит. Если про наших клонов никто не знает, это одно, а если журналисты пронюхали — другое. В первом случае надеюсь обойтись своими силами, а во втором придётся привлекать тебя, Ариана. Ты же у нас бывшая журналистка, должна знать, как делаются сенсации. А Гелена напишет душераздирающие тексты, она же у нас популярная писательница и умеет влезть в душу читателям.
Женщины молчали, переваривая сказанное, но тут подал голос Дамиан:
— Что вы этим хотите сказать, уважаемая?
Линда не стала наводить тень на ясный день, разъяснила просто и доходчиво:
— Друг мой, у нас есть две возможности подействовать на правительство и добиться для вас гражданских прав. Первая — договориться келейно. Никто об их делишках ничего не узнает, а все вы получите законные паспорта с генетическими картами, которые позволят вам жить где угодно и заниматься чем понравится. Детишек, кстати, можно будет включить в это соглашение. Их не так много и им можно найти усыновителей.
— А вторая? — заинтересовался Стоявший у Линды за плечом Ирвин, — Вторая возможность?
Она тяжело вздохнула.
— Если они не пойдут на переговоры или если утечка информации уже произошла, то её придётся раздуть в сенсацию. Тогда дело будет долгим, муторным, но зато в результате есть шанс получить новый закон о клонировании, по которому вы все будете гражданами автоматически.
— Но тогда все захотят вывести себе клона, — не то заявила, не то спросила Ариана.
— Глупости, — не согласилась с ней Василиса, — Кому они нужны? Деток люди как рожали натуральным путём, так рожать и будут. Зато, если это не запрещено, такие тайные лаборатории никто больше создавать не станет. Зачем, если нельзя получить бесправных рабов. А как ты собираешься устраивать сенсацию? — снова обратилась она к Линде.
Но ответила ей Ариана:
— Как, как… Очень просто. Надо запечатлеть наших ребят, сделать видео. Пусть рассказывают о себе и делают на экране что-то, что доказывало бы их доброту и дружелюбие. Смеются, болтают, едят и пьют, нянчатся с детишками… Ариэль может что-то рисовать… У кого ещё есть таланты, которые можно продемонстрировать публике?
— Эгмонт у нас музыкант, играет на всём, что может издавать звуки, — вдруг подал голос кто-то из угла, — Ирс отлично бьёт степ, просто как профессионал, а Виктор и Винс поют — заслушаешься.
