Содрав с меня капюшон, стражник заставил меня низко наклонить голову вперед, обнажив шею. Я прямо спиной чувствовал, как замерли в предвкушении Эйтн и Занди. От души желая им всяческих невыносимых мучений, я смиренно ожидал следующего шага аборигенки, приготовившись к ужасной боли. Увидел, как Сай'я зашла мне за спину, зажмурился и затаил дыхание...
И тут раздался взрыв.
Мощная волна, сопровождаемая оглушительным громом, потрясла башню до самого основания, освободив меня из стального захвата и прибив вместе со всеми к полу. С крыши посыпалась штукатурка и мелкие камешки, мраморные плиты заходили ходуном, а свет часто и сбивчиво заморгал.
— Что это? — откашливая пыль, выкрикнул капитан.
— Атака, — глухо отозвался граф.
Звон в ушах напоминал колокольный. Я только и успел, что отряхнуть с лица пыль, как тут грянуло снова. И на этот раз, куда круче прежнего. Все, кто был на полу, почти синхронно вжались в плиты, прикрыв головы руками, когда рядом заметались смертельные снаряды раскаленного камня.
Осторожно приподняв голову, я успел увидеть, как единым махом снесло полпотолка и целый кусок стены. Двоих стражников, не сумевших толком понять, что произошло, придавило куском арматуры. Тонкие ажурные светильники согнуло, будто проволоку и завязало узлами. Несколько увесистых каменных блоков грохнулись об пол буквально в полушаге от моей головы; еще один сорвался прямо на меня, но что-то остановило его в воздухе, а затем плавно отбросило в сторону.
Поначалу я решил, что это силы вернулись ко мне, но быстро осознал, насколько ошибался — стоило пыли немного осесть, в освещенном утренним солнцем проеме обозначилась знакомая фигура.
— Надо же, сколько здесь мусора... — Мастер Аверре собственной персоной, верхом на громадном килпассе, не спеша спустился с остатка стены и обвел раскуроченное помещение царственным взглядом, словно именно он был здесь хозяин.
Эйтн и Занди взрывом отнесло в сторону, но, вроде бы, не покалечило. Во всяком случае, при появлении моего наставника, оба вскочили довольно резво и взирали на него с одинаковой смесью презрения и гнева. Сай'я тоже была на ногах, хотя вид имела несколько затравленный. Она осторожно, словно младенца, баюкала на руках Иглу, ладонью укрывая ее от взора Аверре. Капитану гвардии повезло больше, чем его подчиненным, в том смысле, что не убило, хотя ногу прижало куском каменной глыбы. Но даже это не остановило бравого солдата от выполнения своего долга. Едва заметив мастера, он тут же прицелился в него из своего бластера.
— Вам это сейчас ни к чему, капитан, — проговорил Аверре, щелчком пальцев заставив оружие выскочить у капитана из рук.
Я продолжал валяться в грязи, изнывая от собственной немощи, исподлобья наблюдая за тем, как мастер в свете своего непревзойденного могущества сходит со зверя, уделяя наибольшее внимание именно аборигенке. До меня ему дела, как будто бы не было. Где-то снаружи раздавались дикие животные вопли, сливаясь с воинственными криками махди и отдаленным грохотом серии взрывов, от чего уцелевшие стены башни охватила дрожь.
— Думаете, это поможет? — любезно спросил он, обратившись к Занди, опустившему руку на свое оружие. — Признаться, мне совсем не хочется вас убивать.
Занди отпустил рукоятку бластера, на всякий случай, загородив Эйтн собой.
— Собственно, я вообще никого убивать не стану, — объявил Аверре, обведя нас взглядом, — если только каждый из вас проявит необходимую толику благоразумия. — Тут он задержался на мне и, лучась дружелюбием, добавил: — Привет, Сети. Не поверишь, до чего я рад видеть тебя живым и, практически, невредимым.
Говорить мне было не легче, чем двигаться, но я, тем не менее, произнес:
— Вы правы, мастер. Не поверю.
Пропустив мои слова мимо ушей, он вновь обратился к графу:
— Ваши войска, очевидно, были готовы к тому, что их ожидало, ваша светлость. — И улыбнулся. — Но недостаточно. Слишком долго они сидели в заточении, охраняя ваш покой, в то время как махди постоянно вели борьбу за существование. Это становится особенно заметно в ближнем бою.
— Довольно пустой болтовни, Аверре, — зло оборвал его Занди. — Чего вы хотите?
Думаю, что вопрос этот он произнес лишь для порядка, поскольку все мы прекрасно понимали, зачем затеял все это мой наставник.
В ответ Аверре ухмыльнулся и сказал:
— Иглу. Отдайте мне ее или я прикажу разнести этот прекрасный город в пыль.
— Прикажете? — переспросил граф.
Улыбка мастера-лейра стала шире:
— Вы не представляете, до чего полезно держать при себе столь диких зверьков. Управляться с махди непросто, но надо знать за какие ниточки дергать...
Громкое и грозное шипение Сай'и заставило его лишь рассмеяться.
— А что тебя так злит, моя дорогая? Разве не ты постаралась навредить как можно больше собственному народу? Предала своего учителя, помогла преступнику избежать казни, да еще и убила нескольких своих соплеменников. Ай-ай-ай, — он погрозил пальцем. — Разве послушные девочки так поступают?
Ощетинившись, точно дикая кошка, аборигенка, не обратив внимания на предостерегающий крик Эйтн, бросилась на Аверре, с намереньем вонзить Иглу ему в грудь, но, пролетев всего два метра, была остановлена прямо в воздухе легким и незатейливым движением его бровей.
Я приоткрыл рот, но почти сразу захлопнул его обратно, так как в этот момент, Аверре вытащил из кармана ампулу с сывороткой и продемонстрировал ее окружающим.
— Ну, разве не прелесть? — И с заговорщицким видом подмигнул мне.
За одно только это я готов был распылить его тело на атомы, но мог лишь бессильно злиться на себя и тех, благодаря кому, находился в нынешнем состоянии.
Тем временем оказалось, что Аверре отпускать Сай'ю вовсе не намерен. Все еще удерживая ее в воздухе посредством своей недюжинной воли, словно тряпичную куклу-марионетку, он, не позволяя ей разомкнуть пальцев и выпустить Иглу, притянул аборигенку к себе.
Это его действие побудило Эйтн к вопросу:
— Что ты собираешься делать, дядя?
— А это не очевидно, дорогая? С вашей стороны было весьма любезно извлечь Иглу самостоятельно. Признаться, это избавило меня от многих неудобств. Теперь осталось лишь довести все до логического конца, а именно — заставить Иглу работать на меня. Но для этого акта пьесы мне понадобится еще один герой.
Еще до того, как его взгляд упал на меня, я знал, о ком речь.
— У нас с тобой вышла довольно сложная история взаимоотношений, Сет, — сказал он и легко, как будто полжизни провел в седле, вскочил обратно на спину своему притихшему килпассу; Сай'я при этом так и осталась висеть в воздухе, будто неживая. — Отбросить ее ни ты, ни я не имеем возможности. Но это даже неважно, потому что в конечном итоге, все было сделано ради единственной цели — артефакта, который даст лейрам возможность, наконец, выйти из тени. Что ж поделать, если у тех, кто становится близок мне, оказывается столь незавидная судьба.
Я достаточно хорошо успел тебя изучить, чтобы понять — ты из тех, кто если уж решается на месть, то ни за что не остановиться перед ее осуществлением. Твое стремление докопаться до истины о Сол преодолело десятилетия и теперь, когда ты все знаешь, то представляешь для меня реальную угрозу.
Тут я не сдержался и громко хмыкнул. Правда, совсем не ехидно, скорее, печально.
— Я не насмехаюсь над тобой и отнюдь не пугаю, а констатирую факт, — меж тем продолжил он. — Но ты стал угрозой, поэтому целесообразность твоего существования сама собой становится под сомнение. Однако я не привык пускать в расход столь ценный материал. Ты послужишь более великим целям, чем те, что можешь себе вообразить. Ты станешь носителем Иглы. Тем, через кого я смогу повелевать ею. И это будет наилучшим завершением твоей трагедии.
От Аверре так и разило дешевой театральщиной, необъяснимую тягу к которой он всю свою жизнь питал и очень лелеял в себе. У меня же эта его страсть вызывала лишь непреодолимый рвотный позыв. И я не преминул сказать об этом в более приемлемых выражениях, разумеется:
— Экая неожиданность. А у меня на этот счет иные планы, мастер. — Не могу сказать, как так получилось, то ли это сыграла свою роль моя ненависть к наставнику, то ли нежелание стать пожизненной игрушкой в его руках послужило тому причиной, только, едва я это произнес, почувствовал, что ко мне возвращаются силы.
Я поднялся и одним небрежным движением очистил себя и часть плит вокруг от мусора и пыли.
— Красивый жест, — одобрил он. — Но неужели ты думаешь, будто этого достаточно, чтобы произвести на меня впечатление? Я всегда знал, что природного таланта тебе не занимать, иначе не стал бы даже и времени тратить. Сола просто не позволила бы себе произвести на свет убожество.
Упоминание имени матери произвело на меня эффект красной тряпки. Правда, бросаться на него, подобно Сай'е, я не стал, придумав нечто иное и малосвязанное с представлениями наставника об истинной силе элийров. Вместо этого я нащупал в пространстве тоненькие завихрения Теней, опутывавшие маленький мозг пернатой твари, и со всей силы ударил по ее нервному центру.
Зверюга взвыла, словно ее ткнули в глаз и затем, резко мотнув головой, раззявила пасть, сомкнув свои мощные челюсти на вытянутой руке Аверре. Трудно было сказать, кто в этот момент кричал громче. Инстинктивно разжав пальцы, мастер выронил флакончик с сывороткой, тотчас зазвеневший по каменной кладке пола и скрывшийся где-то в пыли. Несмотря на все мое желание, руку килпасс ему не откусил, вновь раскрыв пасть и яростно задергавшись, пытаясь сбросить с себя седока.
Но Аверре не зря называли мастером. Оставив за пределом значимости боль в руке, он быстро перехватил власть над разумом животного, заново привязав его к себе, и до того, как успел что-либо предпринять, сдавил мою шею невидимым силком и с размаху ударил мною о стену.
Это оказалось даже почище, чем несколько пережитых взрывов. Звезды затанцевали перед глазами, и на какое-то мгновение я успел забыть, где и зачем нахожусь. Только полные нечеловеческой злобы слова, брошенные наставником, напоминали мне об этом:
— Неблагодарный ублюдок!
Сразу за этим что-то как будто схватило меня за ногу и быстро протащило по всем камням, усыпавшим пол башни, пересчитав их моими ребрами, а потом еще раз ударило о стену. Кажется, в какой-то момент передо мной промелькнули лица Эйтн и Занди, но с точностью утверждать не возьмусь, так как новое соприкосновение с твердой поверхностью породило внутри моего черепа новый взрыв искр и боли.
— Ну что, сильно тебе помогли эти твои извращенные умения? — злорадный голос Аверре раздавался, кажется, отовсюду сразу.
Отлетая от стены в новом порыве созданного им ветра, я успел заметить кровавый отпечаток, оставшийся на месте соприкосновения моей головы с камнем. У меня уже не было сил, чтобы как следует удивиться этому. Боли, почему-то, я больше не чувствовал. Только какую-то блаженную невозмутимость, растворенную в алой дымке.
Единственное, что позже прорвалось, сквозь туман, это его крик:
— Никто не встанет у меня на пути! Все будет так, как я хочу!
Потом последовал новый удар, а за ним уже тьма.
Глава 23
Снова в джунглях
— Сет, очнись, — прошептал мне на ухо тихий девичий голос, отдаваясь в голове слабым эхом, словно обращался откуда-то из глубины.
Я, кажется, пошевелился, хотя с точностью тогда сказать не мог, поскольку от тупой боли ныла каждая клеточка тела, и я не понимал, жив или уже умер. Пожалуй, это было бы не таким уж плохим финалом, но мысль о смерти заставила меня нахмуриться, ведь окажись она правдой, я едва ли испытывал боль.
Сквозь сомкнутые веки пробивался бледный свет, и тут я решил, что сплю. Правда кровать оказалась на редкость неудобной, да и пахло вокруг как-то странно, как будто травой и сыростью — не самый лучший аромат для пробуждения, но мне было не до таких мелочей. Я чувствовал себя просто счастливым от того, что всё происходящее вокруг казалось сном.
— Что смешного?! — спросил все тот же голос, вдруг показавшийся мне знакомым. — Вставай скорей!
Далее последовал ощутимый толчок под ребра, заставивший меня раздраженно вскрикнуть и, сразу же подскочив, вытаращить глаза.
— Эй! Мне больно!
Едва только окинув взглядом место, в котором оказался, я распрощался со всеми иллюзиями о беззаботной жизни и мрачно уставился на заросшие биолюминисцентным лишайником кривые прутья паатовой клетки. Даже не смотря на легкую дезориентацию, мгновения мне оказалось достаточно, чтобы понять, где я нахожусь, так что реальность накатила как всегда с неотвратимостью цунами. Случившееся вовсе не было сном, а значит где-то здесь еще бродит Аверре, заполучивший Иглу в свое распоряжение.
Раздраженно проведя ладонью по лицу, я вспомнил о голосе и, повернув затекшей шеей в сторону, наткнулся на тяжелый взгляд больших черных глаз, которые меньше всего ожидал увидеть.
— Ты что здесь делаешь?
Дикая, словно китх Сай'я не спешила отвечать и сначала отодвинулась подальше к стенке, а затем села на голый мох, гордо выпятив маленький подбородок. Поджав под себя ноги, она всем своим видом демонстрировала презрение, будто в том, что произошло с ней, виноват был один только я.
— А ты как думаешь? — наконец прошипела она.
Захотелось язвительно спросить, не нахватались ли она подобных фразочек у Эйтн, но, вслух я произнёс:
— Где Батул?
Однако аборигенка не спешила делиться знаниями и только гневно фыркала, будто это что-то могло изменить.
— Бродит где-то, — наконец, проговорила она.
— А Игла?
Сай'я не отвечала, и мне пришлось настоять:
— Сай'я, где Игла?
— Они забрали ее, — она неопределенно мотнула за пределы клетки, говоря о махди, в чьих непосредственных владениях мы оказались. — Твой учитель забрал нас сюда. — И опять ее тон показался мне обвиняющим.
— Пока я был в отключке, — напомнил я.
Как ни пытался я вспомнить хотя бы толику подробностей из того, что случилось в башне, но кроме звериных воплей, бьющего по ушам ветра и ощущения, будто мой череп раздавлен, на ум ничего не пришло.
— Где Эйтн?
Сай'я пожала плечами:
— Она осталась с графом, но в городе еще шла битва и, может быть, до сих пор идет. Мои сородичи почти не тронули окраины, зато разрушили половину замка. Главное сражение происходило в центре, но я не верю, что солдаты графа смогут победить.
— Сколько времени прошло? — этот вопрос я задал, скорее, себе и хотел узнать по своему напульснику, но тот оказался разбит.
— По-вашему этот отрезок называется 'час', — между тем ответила мне Сай'я.
Я отстраненно кивнул и снова уставился на кажущиеся совершенно несокрушимыми прутья нашей клетки.
— Надо отсюда как-то выбраться...
— Как будто получится.
Не привыкнув ещё к скептицизму аборигенки, я спросил:
— А то это так сложно? — Но для уверенности прикоснулся к решетке ладонью: на ощупь совершенно обычный паат, так что одного легкого касания Теней хватило бы, чтобы прутья расплелись передо мной сами.
