— А почему вы не предусмотрели возможность нападения и не предупредили капитана? — все-таки совладал со своей злостью этот напыщенный облезлый птЫц.
— А разве капитан Страт не был готов? — я опять изобразила недоумение и захлопала глазками, а потом опять обратилась к мужу. — Милый, мы же вроде вчера все с тобой еще в душе обсудили, — а затем приложила ладошку ко рту и попыталась покраснеть (уж не знаю, получилось ли), вроде как, поняла безмозглая блондинка, что лишнее сболтнула.
Тшэтсуо уже вовсю потешался внутри себя и с трудом держал лицо на публике. От остальных периодически слышались то плохо скрываемые смешки, то завуалированные покашливания.
Инспектор же покраснел как томат от злости и по этой же самой причине не мог вымолвить ни слова, но опыт все же дал свои результаты и спустя минуту он взял себя в руки, правда, как показала следующая его фраза все же не до конца.
— Капитан Страт, жду вашего подробного отчета и желательно еще сегодня. В этом балагане я не собираюсь больше участвовать, — затем встал и направился к двери и уже от нее продолжил. — Настоятельно рекомендую вам запросить нового интуита. Я посодействую, что бы этот вопрос решился побыстрее, — и бросил уничтожающий взгляд в мою сторону.
Некоторое время в кают-компании стояла оглушительная тишина — никто не решался заговорить первым. На меня же были направлены самые разнообразные взгляды, но ни одного презрительного или нахального. Никто не поверил в мой спектакль.
— А теперь, рядовой Страт, я хотел бы услышать ваше настоящее мнение и наблюдения по этому вопросу, — нарушил в конце-концов тишину капитан.
— Тшу, что мне можно говорить?
— Рассказывай все, не выдавай только секреты 'Фантома'.
Я собралась с духом и мыслями, но перед этим еще раз прокрутила весь бой у себя в голове. Глубоко вдохнула и начала.
— Вы сами видели бой и анализировать я вам его не стану. Мое образование оставляет множество пробелов в знании этого вопроса. Скажу только, что я полностью согласна, что это была всего лишь разведка. К тому же противник прекрасно был осведомлен о времени прибытия новой семьи, о расположении наших сканеров и беспилотников, так как они были уничтожены в первую очередь. Предлагаю ответить на интересующие вас вопросы, если смогу, конечно, дать вам на него ответ, — я не стала рассказывать где я провела предшествующие этому собранию полчаса, что конкретно видела и какие выводы сделала этим офицерам, так как могла выдать, сама того не подозревая, лишнюю информацию. А вот ответить на некоторые вопросы... Это даже лучше, чем просто перетасовывать факты случившегося, потому что вопрос всегда порождает ответ, а для интуита это самая благодатная почва для работы.
Еще несколько минут царила условная тишина. Почему уловная? Так просто шепотки все же срывались с губ присутствующих здесь существ, но решиться никто первый задать вопрос так и не мог. И это правильно, я не тот человек, да и должность у меня не та, что бы я давала заведомо известные ответы.
Потом мне пришлось-таки ответить на некоторые, хочу сказать не особо сложные вопросы в основном касающиеся темы кто, что и зачем. Но разве я могла ответить что-то конкретно, когда не знала на них ответа, впрочем, как не знал на них ответа и никто другой, находящийся сейчас со мной в кают-компании?
Когда же закончилось обсуждение, последний вопрос, оставшийся без ответа, задала уже я.
— А момент перехода наши сканеры засекли?
Я специально приберегла его на самый конец, потому что только я одна видела, как и откуда появились истребители нашего врага. И только я могла с точностью сказать, что перехода не было!
— Не трудитесь просматривать данные, потому что перехода не было. Они уже давно перекинули свои машины в этот сектор. Лучше разобраться с тем, почему мы их не смогли засечь, — и устало откинулась на кресло.
От Тшэтсуо пришла волна одобрения и гордости. Я улыбнулась ему нежно и прикрыла глаза, потому что устала, а обезболивающее переставало действовать.
1. Мурав (на Веллее), он же муравей (Земля и земные колонии), он же скоп (на Эльдоре), он же прахкар (у гхаркхов) и прочее, прочее, прочее — насекомое, размером от двух миллиметров до восемнадцати сантиметров в длину, исключая усики. Обитают на всех известных и заселенных планетах. Точное количество видов подсчитать не возможно, но по последним данным их насчитывается около ста пятидесяти тысяч. Морфология и анатомия довольно различна на разных планетах, однако их все равно приписывают к одному семейству. Однако иерархия внутри семейства и строения гнезда (муравейника) практически идентичны для оседлых видов. Кочевые же или бродячие виды имеют достаточно разнообразные способы передвижения и циклы (фазы), в период которых они останавливаются на временные стоянки, связанно это с циклом размножения. На период размножения строятся временные гнезда.
Более подробную информацию и перечень видов можно прочитать в Большой энциклопедии насекомых или задать поиск в Сети.
Глава 46
Оставшееся до Торуна время пролетело незаметно, но в то же время очень напряженно. С одной стороны я радовалась, что наконец-то хоть немного отдохну от той нервотрепки, что сопровождала каждый день моего пребывания на "Фантоме", с другой же, я очень боялась этих "каникул", так как чувство потери, чем дальше, тем сильнее сопровождало меня.
В течение этих полутора месяцев на нас нападали семь раз. Каждое из нападений сопровождалось малыми потерями, слава Богам, что среди этих потерь не было ни одной гуманоидной, зато количество БПЛА достигло почти пятидесяти машин. Я ждала маленькой войны, исходя из рассказов Тшу тем памятным утром, но этого не случилось, что было крайне странным. А странность выражалась в том, что действия нападающих совершенно не вязались с действиями двенадцать лет назад. Складывалось впечатление, что целью были не семьи и их уничтожение, а... Как бы выразиться?! Не знаю, но расслабляться нам не давали. И скорее всего, что именно эту цель они и преследовали.
Инспектор Броуминг продолжал плеваться ядом, и открыто ненавидел меня. Это заметили все из постоянно присутствующих офицеров на планерках или на разборе полетов после нападений, в коих я стала постоянным участником. Инспектор ОТ, вообще, порадовал меня парочкой открытий. Он оказался совершенно неуравновешенным самовлюбленным эгоцентристом со звездатой болезнью. С таким кадром было невозможно решать какие-либо вопросы, но очень просто управлять им. Чем собственно я и занималась. Теперь, каждое из "собраний с использованием анально-лубрикантной терапии" начиналось с того, что я своими надутыми губками и порхающими ресничками выводила его из себя, что способствовало скорейшему освобождению кают-компании от этого соглядатая Штаба. Все были рады такому повороту дела, потому что этот червь достал уже всех до самых глубоких внутренних органов. Что касается меня, как представителя человечества, то у меня это чудо (сокращенное от "чудовище") сидело в печенке, почках, селезенке и кишечнике, на протяжении всех его четырех метрах. А самое обидное, что по ночам он не стеснялся заявляться и в мои сны, всячески не позволяя мне отдохнуть, хотя бы физически. И мне стали сниться кошмары, в которых Инспектор Броуминг играл одну из первых ролей.
Разговоры и тренировки с Сёришшей заставляли выкладываться на все, если такое возможно, двести процентов и порой я выходила с лопнувшими капиллярами в глазах, представляя собой пренеприятнейшее зрелище. Но, так же как и прежде не понимала его теологических и изотерических умозаключений. Я каждый раз задавалась вопросом: "Нафига, он мне все это рассказывает и чего он этим хочет добиться?". Я его не понимала. Совершенно. Порой мне казалось, что мы с ним разговариваем на разных языках.
Единственное в чем я смогла разобраться — это мое состояние аффекта, причем Сёришша в этом вопросе мне не помог никоим образом. Спасибо Сети и информации в ней. За правдоподобность слов я не отвечаю, но описание практически подходило и способы управления им почти все срабатывали. Млин, забыла сказать, что мое неадекватное поведение называется не иначе, чем "боевой транс", по словам статей из Сети. Прежде чем я смогла разобраться, что и почем, пришлось много воды вылить, но в итоге я своего добилась и смогла-таки выудить крупицы нужных знаний из огромного количества сетевого мусора. Ах, да, еще же прозвучали слова "практически и почти". Почему? Все элементарно. Боевой транс касался только той части, где тело действовало без сопровождения моего серого вещества. А вот та часть, где действовало только мое серое вещество... В этом вопросе я так и осталась профаном и ничего толкового, нет не так, совершенно ничего, абсолютный ноль, лишь редкие упоминания в старинных источниках старого времени, которые крайне редко попадались в Сети, но ссылок или простейших статей с малейшими объяснениями этому феномену я найти так и не смогла.
А еще я похудела... и в данный момент стояла перед зеркалом в ванной комнате и смотрела на свои выпирающие тазовые кости, ребра и ключицы. Синяки от постоянных кошмаров и недосыпа под глазами вкупе с бледной, просвечивающей кожей дополняли образ ожившего мертвеца.
Щелкнул замок двери и она открылась, явив передо мной Тшэтсуо.
— Ты опять проснулась раньше меня, — с легкой укоризной и сильным беспокойством в голосе пожурил он, затем подошел, обнял меня со спины и уткнулся подбородком в макушку. — Опять кошмары? — я кивнула в ответ, говорить не могла, в горле стояли комом слезы.
Крепкие объятия стали еще сильнее, но не менее нежными и бережными, чем были до этого. Слезы, готовились сорваться из уголков моих глаз, поэтому я отвернулась от зеркала и уткнулась лбом ему в грудь. Мой любимый запах его тела тут же окутал меня, добавляя к еле сдерживаемым слезам, ту каплю, что заставила-таки их скатиться по моей щеке и упасть на грудь Тшу. Нежные пальцы подняли мое лицо за подбородок, тем самым заставив посмотреть моему капитану в глаза.
— Ты опять плачешь, — утвердительно сказал он мне и стер пальцами слезы с щеки, а затем прищурился и с подозрительно довольным видом улыбнулся. — Последнее время ты стала много плакать и плохо ешь, посмотри на себя, — развернул меня опять к зеркалу и провел по выступающей ключице рукой, — ты похудела. Как ты себя чувствуешь?
— Неважно, — не стала лукавить я ему, все равно Тшэтсуо обмануть не удастся, слишком наблюдательный у меня мужчина.
— Ты в медблоке давно была? — и приподнял в моем любимом жесте одну бровь. — Я прошу тебя сходить туда и... — затем задумался и выдал то, от чего у меня даже слова на мгновение пропали, — ... витаминов каких-нибудь взяла, что ли.
Это он сейчас к чему вообще сказал? Непонятные слова заставили меня забыть о своей депрессии.
— Я что настолько жалко выгляжу? — с подозрением покосившись на Тшу.
Он немного замялся, но потом не выдержал и счастливо улыбнулся. Если честно, то эта счастливая улыбка окончательно выбила меня из колеи плохого настроения, а подозрения становились все сильнее. Это он сейчас о чем таком интересном думает? Что делает его таким э... несоответствующим моему мироощущению? Но он только наклонился ко мне, поцеловал в макушку и еще сильнее, но очень нежно и бережно(?) обнял меня.
— Нет, миелла, ты прекрасна!
От неожиданных слов, я еще раз глянула на свои синяки под глазами и выступающие кости, которые, все так же как и прежде, украшали мое тело. Где он нашел во мне что-то прекрасное?! Я ощущала себя самым настоящим уродом,и после его высказывания даже немного (впервые за мою супружескую жизнь) застеснялась своей угловатости и еще больше уменьшившейся груди. Непроизвольно прикрылась руками и выскользнула из его объятий, закуталась в халат. Я не хотела, что бы он запомнил меня такой... такой, какой я была в пятнадцать лет — нескладным подростком-девочкой с кучей комплексов и неудовлетворенным самовидением.
Выскочила из ванны и, почти срываясь на бег, кинулась в спальню за свои комбинезоном. Практически влетела в него, еще раз недовольно скривившись, когда ткань обтянула мои кости, автоматически подстраиваясь под новоприобретенные угловатости моего тела.
Уже на выходе из каюты, Тшэтсуо обхватил меня хвостом за талию и притянул к себе.
— Я люблю тебя, Козявочка моя, и всегда буду любить, — нежно прошептал он у меня над головой, гладя меня по волосам, как маленького ребенка. — Прошу тебя, не убегай от меня, — я опять сглотнула непонятно откуда взявшийся ком в горле и, приподнявшись на носочках, прижалась губами к его губам.
Тшэтсуо моментально ответил на мой поцелуй. Он окутывал меня нежностью, стараясь помочь мне забыться от своих горьких дум. А я отвечала ему со всей возможной страстью, пыталась выпить его, втянуть хотя бы его дыхание в себя и оставить его частичку там навечно. В голове свербела единственная мысль о том, что как же мало времени нам осталось быть вместе. И снова отгоняла ее от себя и еще сильнее прижималась к такому сильному и родному телу. Руки сами по себе уже зарылись в мой собственный фетиш, с пристрастием к которому я уже перестала бороться и перебирала пальцами саамы нежные пряди волос, когда-либо существовавшие в этой Вселенной.
Через безумно короткий, но сумасшедше длинный поцелуй, после которого я уже задыхалась от нехватки воздуха, Тшу оторвался от моих губ и прикусил клыком мочку уха, сразу же утешив языком. От переизбытка чувств я охнула и выгнулась навстречу ласки.
Через несколько секунд мы уже были на диванчике в гостиной, и мужчина моей мечты стаскивал с меня форменный комбинезон, не отрываясь от моей шеи. Как только складки ткани освободили мое тело, он сразу же приник к моей груди. Клыки царапнули с двух сторон сосок и стон наслаждения сорвался с моих губ.
Каким образом поменялись наши роли я не помнила, только желание дарить и брать самой в этот раз оказалось сильнее меня и я опомнилась, когда сидя верхом на моем мужчине с остервенением пыталась избавить его от рубашки, при этом не желая отрываться ни на миг от его тела, посасывая мочку его уха. Я оторвалась от сего заманчивого действа и с удивлением и непониманием посмотрела на Тшу. В его глазах я видела отражение своих эмоций, а еще и восхищение ситуацией. Пока я осмысливала произошедшее, руки сами расстегнули все клепки на его груди и принялись ласкать такое желанное тело. Зрачки у него в глазах окончательно заполнили всю радужку и одновременно с этим я почувствовала волну дрожу, которая отозвалась во мне лавовыми реками, разъедающими плоть от неудовлетворенного желания. Он потянулся ко мне и я отозвалась, как оголодавшая накинувшись на самое изысканное блюдо, имя которому Тшэтсуо.
Я пила его поцелуи, что так старательно дарились мне. Мои легкие заполнял запах мужского тела, что принадлежало только мне. Я царапала его кожу до крови, а затем слизывала капельки выступившей крови, которая вскипала только от моих прикосновений. Я сходила с ума, когда неимоверно медленно и томно, сантиметр за сантиметром исследовала его тело, не желая чувствовать его прикосновений к себе. И еле сдерживала слезы радости и душевной боли, когда наконец-то почувствовала его внутри.
