— Надо полагать, котёнок невидимый, — попытался пошутить слуга.
— Да ещё дохлого мне подсунул. С живым бы я до-олго игрался...
— Сами же его раздавили, — буркнул Жан.
— Врёшь!
— А по правде?
— Предупреждать надо! — выпалил Великий Колдун. — Крокодил ты всё-таки, Жан, бедного мышонка угробил.
— А младший? — сменил тему слуга.
— Кто?
— Сын герцога, не мышонок же. Не томите меня, Великий.
Улыбка Шарля погасла:
— Утонул в реке вместе с конём, мальчишке и шестнадцати не исполнилось.
— Мальчишке? — коварно вопросил Жан.
— Ну да, то есть... — смешался было ребёнок. — Всё равно он мальчишка, не дразнись, пожалуйста, Жан! Лучше на себя погляди!
— И что дальше?
— Ничего хорошего, я не сказку тебе рассказываю. Герцог медленно угасает, он ведь сердце по серьёзному надорвал. Кузены умирающего спорят о том, кому быть наследником. Зятья герцога тоже вносят посильную лепту... В общем сами лангедокцы сейчас толком не знают с кем будут воевать. Возможно и с нами, поди разбери.
— И будут ли вообще, — подхватил Жан.
— Я и сам не пойму, — признался Великий. — Люди Себастьяна подкупают влиятельных придворных, но пока что без особого прока. Не трави душу, Жан, мне об этом даже думать не хочется! Я ведь настоящие донесения читаю. Не ту розовую водичку, что сначала подсовывали. Через слёзы и скандал, но добился! И теперь сам не рад.
— Мне же и пришлось вас успокаивать. Даже и подушками перестали швыряться.
— Неправда! — вспыхнул Шарль. — Я тебя сумел отметелить!
— Вместе с Тео, Великий.
— Ой! — Глаза Шарля расширились, мальчик отступил на шаг
— Великий?
— Повернись лицом к Солнцу, — приказал хранитель Святыни. — И глаза прикрой, мне надо тебя проверить.
Бывший ватажник не осмелился возражать
Простенький пощупывающий импульс — на уровне деревенских колдуний — и Шарль расплылся в улыбке.
— Открывай глаза, разрешаю, — смилостивился Великий Колдун. — Как себя чувствует благородный Эжен? — Шарль помахал несуществующей шляпой и отвесил церемонный поклон.
— Вы что, шрамы смахнули?
— Не-а... Я и не умею
— Кто вас знает.
— Ты похоже са-авсем от татуировки избавился, — огорошил друга мальчишка. — И аура твоя во многом другая — татуировку ведь маг закреплял — даже страшновато немного.
— Вы... по правде? Не врёте?
Шарль размотал повязку на руке — в гвардии точат мечи на совесть и показал здоровую чистую ладонь без малейших следов пореза.
— Поверил?
— Спасибо за всё, Великий! — слуга склонился в поклоне и неожиданно поцеловал руку юного Колдуна.
— Без этих глупостей, Жан, я тебе не грехи отпускал. Нет татуировки, нет, и больше не будет, так что хватит реветь. Я тебя и рыцари могу посвятить,... если заслужишь со временем,— лукаво добавил мальчик. — Что с тобой, Жан?
Шарль подхватил обмякшего подростка и осторожно уложил на дорогу.
— Слабак. Это надо же, сомлел как девчонка, — вслух подумал ребёнок. — Достанется ему от меня.
* * *
* * *
— Пусти! — Шарль пихнул Жана в плечо
Бывший ватажник откачнулся назад, освобождая место для Шарля, и Великий приник к единственному просвету в плотной стене кустов
— Зря только время теряете. Гарнизона там точно нет, головой ручаюсь. Как у вас с деньгами?
— Ни гроша, ни монетки, сам заставил всё выложить, — недовольно отозвался мальчишка
— У меня... похоже кое-что завалялось, — Жан достал из кармана монетку. — Всего лишь денье... На один обед пожалуй достанет. Может быть. Или хлеба попросту взять, что бы подольше хватило.
— О деньгах не беспокойся — беспечно отмахнулся Шарль — Я успел основательно поразмыслить. А монетку мне отдай, для начала вполне сгодится.
— Может, всё же хлебушка купим? — робко предложил Жан.
Шарль мотнул головой.
— Ясно, ясно, всё ясно, жаль, что пороть нельзя. Мы в деревню, Великий?
— Не знаю как насчёт денег, а провизией в деревне всегда можно разжиться.
— Если собак не натравят, — мрачно предрёк Жан. — Давайте огороды почистим, дотерпите только до ночи. Запечём картошку в углях...
— И не думай! У меня есть идея.
— Снова?! — ахнул подросток.
Шарль показал кулак.
— Да спасёт вас Создательница! И меня многогрешного.
— Привыкай, со мной не соскучишься.
— Посоветуйтесь лучше с Единственной.
— Что мне тебя на верёвке вести? — мальчик потянул слугу за рукав. — Обещаю тебе роскошный ужин.
— Если жив останусь. Одному идти страшновато?
— А по шее?
Жан понуро кивнул и направился к селению. Бывший ватажник зашептал молитву Создательнице, уберечь бы Великого Колдуна.
— Дубину пока что оставь, — нетерпеливо добавил мальчишка, — а то всякое померещиться может.
— Детишкам? — усмехнулся слуга.
— Девчо-онкам, пропади они пропадом, совсем жизни не стало. Что я мёдом намазанный? — ребёнок испустил вздох. — И добро бы только девчонки — это ещё перетерпеть можно — но и взрослые девицы на выданье, и куда женихи смотрят? Положи дубину, что я сказал, чего доброго донесут старшим, объясняйся с ними потом. Помню, мы с другом сделали арбалеты... — Шарль неожиданно запунцовел, — ну это дело прошлое.
— Лет в десять? — прищурился Жан.
— Како-ое там, в восемь! Подумаешь куропатку в лесу подстрелили... попробуй разгляди сквозь густую листву.
— Индюшку? — в полном восторге спросил подросток.
— Курёнка, — скорбно выдохнул Шарль. — Мы до сумерек на деревьях отсиживались. А потом понятно сдались Мари.. но это совсем другое, старшая сестра как-никак! Тогда меня и решили спровадить в Валанс, — неожиданно заключил Великий.
Жан-искусник как-то сдавленно хрюкнул.
Дети в конце концов миновали заливной луг — сочная трава по пояс — и вышли на широкую наезженную тропу, скорее просёчную дорогу.
— Вы бы то письмо прочитали Великий, что таскаете под рубашкой.
— Вечером, при свете свечи, — важно ответил Шарль
— Вы не заболели Великий?
— Даниэль ночью писала, понимать надо, — снисходительно разъяснил мальчик. — Нет в тебе романтики, Жан.
— И вы туда же...
— Ага. Про свою историю не забудь, ты сегодня от меня не отделаешься.
— С крокозаврами, — простонал Жан.
— Бронтозавры тоже сгодятся, — в глазах Шарля плясали смешинки.
— А ватажники?
— Как же без них? — удивился мальчик. — Разозлился, хвала Богине, стал на человека похож.
— С вами, пожалуй, и Мишель не соскучится! — вырвалось у подростка.
— Кто бы спорил. Я ему каждую неделю пишу, — похвастался Шарль. — А Мишель конечно пореже, пока выпросишь дозволение у Франсуа...
Из-за поворота показалась рослая полногрудая женщина с пустыми вёдрами. Молодуха внимательно оглядела детей — одни только рубашки стоят весьма недёшево — и на всякий случай склонилась в поклоне.
Шарль ответил величавым кивком и вежливо посторонился.
— Вы и сами боитесь, — вернулся к разговору Жан, едва женщина удалилась
— Зато тебя отвлекаю, пока совсем не раскис. Крепись, Жан, дальше будет труднее. Ты на каком языке ругаешься? — заинтересовался мальчик.
— На испанском... кажется. В портовых кварталах пожалуй поймут.
— А меня научишь? — деловито осведомился Великий.
— Мне ещё жить охота. Как услышит от вас Мигель...
— Я почти запомнил. Надо будет у Хуана спросить.
— Только не вздумайте с Даниэль... — осторожно начал слуга.
— Я ещё мозги не посеял! А она от тебя узнала? — сделал неожиданный вывод ребёнок.
Подгонявший овец пастушок — босиком и в длинной рубашке до колен — обошёл мальчишек по широкой дуге.
— Почему так рано? — полюбопытствовал Шарль.
— Лихие люди по лесу бродят, — убеждённо заявил пастушок. — Вроде... Стоит на вас взглянуть и любой за ватажников примет! Я всё старшим скажу! — малыш устремился к воротам.
Шарль было замедлил шаги.
— Вели-икий! — взмолился слуга.
— Благородный Эжен изволит трястись?
— Если вдруг спустят собак...
— Сначала накормят — отмахнулся Шарль. — Ты главное не трясись, а то примут за врага короны. Тс-с... — мальчик приложил палец к губам.
Тропинка изогнулась в очередной раз, обходя заросли бамбучка, и показались ворота селения. Против ожидания распахнуты настежь, время впрочем относительно мирное.
У ворот откровенно скучает — или делает вид — один-единственный стражник Плотный широкоплечий в полном доспехе, со сравнительно коротким копьём удобным для ближнего боя. Наградной меч, на щеке почётная желтовато-алая татуировка — под цвета правящего дома — значит, послужил в меченосцах герцога. Лет девять, не меньше, раньше почётную татуировку не выслужишь.
И четверо, не-ет все пятеро стрелков с заряженными арбалетами — если считать и подростков — залегли на земляном валу, опоясывающем селение. Надо полагать сюрприз не последний. Шарль одобрительно кивнул.
— Вот и наши ватажники — приветствовал мальчишек ветеран-меченосец. — Вечно Жаке плетёт невесть что, напугали бедолагу в прошлом году. Штурмом брать селение будете?
— Пока погодим — осмотрительно ответил Великий.
— Жаль. А я было подумал — развлечёмся малость. — Ветеран скорчил зверскую рожу и не удержавшись зевнул. — Всё никак очухаться не могу.
— До полуночи небось засиделись, — подал голос смуглый вихрастый подросток с видавшим виды арбалетом провансальского образца.
— А ты что — не уверен?
— Меня в полночь мама спать отправила — пожаловался маленький арбалетчик.
— Давно пороли?
— Мама не позволит, — смело возразил юный стрелок. — Ты вчера мне полную порцию выдал, даже в школе не смог присесть. Раз в неделю, не чаще, сам же обещал. Правда, дядя?
— Тебе бы племянничек в крючкотворы пойти — проворчал ветеран. — До полуночи не управились, точно помню. Шесть денье тогда просадил, всё надеялся отыграться! Подловил хитрец моего слона, а затем и до ферзя дело дошло... — У вас дело ребята? — вспомнил стражник о детях.
— Ага, к вашему старосте.
— Раз явились по делу, уплатите, сколько не жалко. Голова до сих пор чугунная, как хлебнул напоследок фалернского.. Если это фалернское.
— Утром ты вроде не сомневался, — тихо, но так чтобы слышал дядя, пробормотал племянник.
— Так то утром... Поговори у меня! Уплатите на поправку здоровья. А я хорошенько подумаю — пропускать вас или нет.
Шарль небрежно перебросил монетку стражнику.
Денье-то серебряный! Жан внутренне ахнул и помянул нечистого, не забыв и о сопливом мальчишке.
— Как раз на приличную кружку горячительного.
— Пожалуй на все четыре! — исполненный благодарности ветеран попробовал монеты на зуб. — Вы цен здешних как видно не знаете. А ещё?
— Могу добавить реал старой картахенской чеканки, — мальчик нарочито замедленно сунул руку в пустой карман. — Ах да, я не представился. Шарль из рода Фонтэн.
Дядя переглянулся с племянником, привычно вытянулся и браво опустил руку на меч.
— Из тех самых?
— Каких?
— Родни нашего графа.
— Родство слишком отдалённое, чтобы принимать его во внимание, — снисходительно улыбнулся ребёнок.
— Мы не из знатных, — поторопился добавить Жан.
— Да, конечно, прямо из подмастерьев. Тома — обратился стражник к племяннику, — проводи путников к старосте.
— Охотно. А они по-честному благородные?
— На одежду лучше глянь повнимательнее!
— Ой, а точно... — Тома изменился в лице. Юный стрелок живо сбежал вниз, вскинул в приветствии тяжёлый боевой арбалет за неимением другого оружия. Детский кинжал явно не в счёт.
— С должным почтением, — веско предупредил ветеран, — больно уж не похожи на купеческих отпрысков.
— Но... — заикнулся было слуга.
Шарль пихнул приятеля в бок — не встревай, пока не попросят — и согласно кивнул. Величаво и с лёгким оттенком надменности, как бывало учил Хуан. На сей раз вроде бы получилось.
— Сам видишь, порода чувствуется, — особенно у того, что помладше — наставительно заключил бывалый вояка.
— Слушаюсь... — горестно выдохнул подросток.
— И не забудь напомнить прекрасной Фьяметте, чтобы оставила мне бутылочку красного из того особого погребка. Как бы не добрались по случаю праздника.
— Не-е, я маме скажу.
— Тогда старому Бертуччо, он-то мне не откажет. Только для поправки здоровья.
— Это дело другое. Пойдёмте, высокочтимые, а то до вечера не управимся.
— Мы не благородные, сколько тебе объяснять, — не выдержал Жан.
— Это вам старосте придётся доказывать, — чуть улыбнулся Тома.
Шарль заговорщицки подмигнул другу — хвала Богине поверили! — и потянул его за рукав.
— Сперва к старосте проводи! — бросил вдогонку стражник.
— Не вчера родился! — огрызнулся подросток.
Новоявленные высокородные наконец вступили в селение. С почётным эскортом в лице Тома, только бы не спустили собачек... Чего доброго доставят к господину барону.... А-а не надо о грустном, это взрослым нравится себя изводить!
Жан тронул за плечо друга, Шарль ответил проказливой улыбкой. Этому сорванцу всё как с гуся вода, понятно почему они сошлись с Даниэль. А ему думать приходится... Жан подавил вздох.
Застеклённые окна, явно не из запасов Древних, мощёные улицы — пускай далеко не все — в селении чувствовался прочный достаток. Земли богатые — сам видел — да и торговый тракт совсем рядом, судя по болтовне Тома. У купцов водятся денежки... Вон какой постоялый двор — в два этажа — и вдобавок третий надстраивают.
А на улицах ни души. Как охотно объяснил юный стрелок, взрослые собрались на проповедь, как всегда перед большим праздником.
И верно. Детям повстречались лишь несколько кошек, одинокий гусак и босой чумазый малыш, что упорно пытался взобраться на колодезный сруб.
— Что, нельзя посмотреть на звёзды? — без малейшего смущения заявил малыш.
— Свалишься, глупый, — предупредил Тома.
— В первый раз, что ли. Я ведь плавать умею
— Не тратя лишних слов, подросток взял карапуза на руки и постучал в первый попавшийся дом. Захлопотанная девица, оставленная присматривать за детьми, с готовностью приняла маленького путешественника и немедля принялась за воспитание.
Благородные — а вслед за ними Тома — поспешил выскользнуть за порог, пока не приспособили к делу. Сколько малышни под ногами путается.
Площадь — похоже единственная площадь в селении — была заполнена народом. В праздничных нарядах, при боевых мечах, не исключая и хорошеньких девушек. Правда, мечи у них покороче.
Все смотрели на молодых, что стояли взявшись за руки перед разборным деревянным помостом, заменявшим жрецу кафедру.
Жениху — как охотно пояснил Тома — не исполнилось и шестнадцати, юной красавице невесте — так и жмётся к своему милому — и того меньше.
А невеста и впрямь хороша-а-а — точёная фигурка пышные светлые волосы, добродушное чуть простоватое личико.
— Сразу видно — не из сварливых, — тихо промолвил Жан. — Повезло жениху!
— Да... ага... — Шарль потянулся было поближе, но попробуй пробиться сквозь густую толпу.
— Четвероюродная племянница старосты, — снова всунулся Тома. — Сирота, под опёкой почтенного Грегуара... то есть нашего старосты. Отец ей оставил небольшой дом в городе и ещё кое-какое имущество, — подросток понизил голос. — Простодушна, но умеет настоять на своём. Недавно сбежала со своим милым — Тома кивком указал на жениха, — в ясеневую рощу и дала клятву перед лицом Богини — отныне и на всю жизнь. Свидетелей оказалось достаточно и не только детишки сопливые. Грегуар её основательно поучил (как она на свадьбе-то сидеть будет?) но против обручения не попрёшь, ведь сама Богиня свидетельница.
