Как уже неоднократно отмечалось, все на свете имеет свое начало и все на свете имеет свой конец. Под утро, когда на востоке, а по-местному — на восходе, над морем зародился рассвет, закончился и великосветский бал у Генерал-губернатора Бакара. Все многочисленные гости, зевая и потирая глаза стали усаживаться в свои экипажи, чтобы добраться до дома, улечься в свои уютные постельки и отдохнуть от великосветского отдыха, а конкретно — выспаться. Причем желательно одному и желательно в своей кровати, ибо ни на какие иные постельные развлечения, кроме сна, сил ни у кого из гостей Генерал-губернатора уже не оставалось. Не были исключением и компаньоны. Хотя... пожалуй что утверждать насчет всех участников бала — это, видимо, несколько опрометчиво, но то, что Денис был способен только спать — это точно.
Что характерно, никто из группы поддержки не выразил желания отправиться вместе со своими любимыми Лордами на "Арлекин". Умаялись бедненькие. Смертельно хотели спать, а делать это, в каноническом смысле этого слова, лучше всего в своей уютной девичьей постельке. Поэтому, девчонки расселись по своим каретам и отправились по домам отсыпаться, клятвенно заверив компаньонов, что вечером будут, как штык! В этом, впрочем, никто и не сомневался. Группа поддержки хорошо понимала, что свято место не бывает пусто. Об этом ей еще раз напомнили близняшки.
Подобная ситуация была в свое время рассмотрена югославскими экономистами в своей теории "Одного безработного". Суть ее заключалась в том, что для экстремально успешного функционирования экономики достаточно иметь одного безработного, не получающего никаких пособий и живущего за гранью нищеты. Осознание того, что ты можешь поменяться с ним местами, должно было стимулировать любого югослава ударно трудиться на своей работе. По мнению разработчиков, такой стимул, по эффективности, ничем не уступал электрошокеру. К сожалению, проверить эту теорию на практике не удалось из-за развала страны.
Однако, возвращаемся к компаньонам. После того, как Шэф с Денисом загрузились в свое транспортное средство и хмурый Брамс, который был ни в одном глазу, что страшно смешило Дениса, навострил лыжи к дому, старшего помощника сморило и казалось, что выдернуть Дениса из объятий морфея, в ближайшие часов восемь-десять будет невозможно, тем не менее он проснулся, причем проснулся сам — никто его не тряс, уши не тер, водой не поливал и вообще никаких побудочных мероприятий не производил.
Первое, что насторожило Дениса, было то, что тарантас стоял. Казалось бы, что в этом факте не было ничего подозрительного, а вот насторожило, и все тут! Интуиция, знаете ли! Второе, что привлекло его внимание, был неразборчивый бубнеж, доносившийся снаружи, одной из составляющих которого был голос любимого руководителя. Денис прислушался, но ничего не разобрал. Он некоторое время поворочался, пытаясь найти новое положение, в котором сможет заснуть, однако из этой затеи ничего не вышло. Да и верховный главнокомандующий не возвращался, продолжая общаться с неустановленными лицами. Очень не хотелось, но надо было выбираться из шарабана наружу.
"Может попробуешь заснуть? — заботливо предложил внутренний голос. — Все равно, от тебя, сейчас, никакого толку нет. Ложись..."
Денис некоторое время обдумывал дельный совет и совсем уже было собрался ему последовать, да вот только интуиция — та самая, которая его и разбудила, воспрепятствовала. Под ложечкой тревожно заныло. Откуда-то пришло ясное осознание, что на сегодня здоровый сон закончен. Ну-у... может и не на все сутки, но на ближайшие часы — точно!
"Нет! — с твердостью, которую не ощущал, возразил голосу Денис. — Раз уж проснулся — пойду посмотрю в чем там дело!"
Титаническим усилием воли он заставил себя спустить ноги на пол, а потом и сесть. В процессе этих эволюций, Денис отметил, что среди целого комплекса негативных ощущений присутствует и один положительный момент. А именно — голова не болит! Причем, совершенно, и вполне себе ясная.
"Вот что значит хороший коньяк!" — с апломбом заявил он голосу, будто тот собирался с ним спорить.
"Ну, ясен пень, — покладисто согласился тот. — Знамо дело, не бормотуха!"
"Ладно! — принял окончательное решение Денис. — Тяни, не тяни — а выходить все равно придется!"
Скрепя суставами, мышцами и прочими частями тела, он выбрался наружу. От яркого света тут же заслезились глаза, но прежде, чем они закрылись, Денис успел оценить обстановку. Трафик был несоизмерим с ночным — отдельные экипажи, с большими интервалами, неторопливо ползли в сторону центра Бакара. Никакого подобия "огненной змеи" и в помине не было — видимо основная часть гостей уже успела проехать и остались лишь самые неторопливые. Их карета стояла на обочине дороги. Немного впереди, также на обочине, находился "пикап" Авлоса, а рядом с ним стояли Шэф, Брамс, боцман Хатлер и юнга с "Арлекина", имени которого Денис не помнил. Лица у всех четверых были суровые и напряженные.
Таких лиц от хорошей жизни не бывает — что-то произошло, и это "что-то" сильно не понравилось не только арлекинцам, но и верховному главнокомандующему, не склонному расстраиваться по пустякам. Стало кристально ясно, что его прогностические способности нашли блестящее подтверждение — дальше поспать не удасться (на что Денис втайне рассчитывал) — пора окончательно просыпаться. Не дожидаясь пока зрение полностью адаптируется, полуприкрыв глаза, Денис двинулся по направлению к группе товарищей.
— Хорошо, что проснулся. — Очень серьезным тоном произнес главком. — Послушай, что боцман рассказывает. — И повернувшись к Хатлеру попросил: — Повтори, пожалуйста, для него.
По мере рассказа боцмана, выражение лица Дениса становилось все более и более суровым и напряженным, и под конец повествования стало неотличимым от того, которое было на лицах Шэфа, Брамса, Хатлера и юнги. От хмельного веселья, царившего в душе Дениса, не осталось и следа. Но, это так — частности. Главное — исчезло чувство, что ты на курорте, исчезла томная расслабленность, и вернулось ощущение боевого выхода. Каникулы заканчивались — впереди замаячили суровые, трудовые будни. Похожие чувства обуревают учащуюся братию 31 августа. После того, как боцман замолчал, Денис принялся обдумывать полученную информацию.
Никто в этот процесс не вмешивался — все стояли молча, кидая угрюмые взгляды друг на друга и по сторонам. Молчание объяснялось тем, что главком хотел послушать, что скажет старший помощник, а остальные просто робели лезть в пекло поперед батьки и открывать рты без команды. Через некоторое время Денис заговорил:
— Значит, так, — он взглянул в глаза Шэфа, — если я правильно понял, на "Арлекин" было совершено нападение, убиты наши люди, которые были на борту, разграблена капитанская каюта и кубрик команды... — Денис сделал паузу и еще больше нахмурился, — похищены наши вещи из спецхрана, прикрытого фарханом и он сам тоже похищен. Все это своими глазами видел... — Денис повернулся к юнге.
— Его зовут Юстус, Господин! — подсказал боцман. Денис досадливо дернул щекой — такие подробности его не интересовали. По-крайней мере не здесь и не сейчас.
— Господин! — заговорил мальчишка: — Я люблю сидеть в вороньем гнезде и смотреть. Когда началось, я был там... — глаза у него были тоскливые и напуганные и Денис почувствовал, что краснеет. Ему стало отчаянно стыдно за безразличие к маленькому человеку. — Я все видел... — тоскливо выдохнул юнга.
"Да-а-а-а... чего-то ты братец совсем оскотинился... — очень неприятным тоном заметил внутренний голос. — Пока ты с девочками развлекался, ваших матросиков, на глазах у этого мальчишки резали, как свиней на бойне, а тебе недосуг его имя узнать. Понимаю... У тебя есть заботы поважнее: как близнецов трахнуть, да "волейболистку" пристроить — уж больно задница у нее круглая — никак нельзя пропустить! Чего там имена всяких юнг запоминать? — только память засорять..." — очень зло закончил внутренний голос. Денис, что бывало с ним не очень часто, на этот раз был с голосом полностью согласен:
"Виноват. Признаю. Осознал и обещаю, что больше не повторится!" — твердо заверил он голос совести. Тот видимо поверил, потому что замолчал.
Денис представил, что пришлось пережить мальчишке, глядя, как убивают и отправляют за борт его старших товарищей, которые всегда казались такими сильными и надежными, а оказались такими слабыми и беззащитными, и почувствовал, как начинает пульсировать ярость в своем коконе, внизу живота. Причем, сначала он разозлился на себя, а уже потом на бандитов.
"Ладно! — холодно подумал Денис. — Из-за них я почувствовал себя скотиной. Причем — полной. Будем считать это отягчающими обстоятельствами!"
"С чего бы это!? — деланно изумился внутренний голос, который, как выяснилось, и не думал затыкаться. — Они, можно сказать — открыли тебе глаза. Ты правду про себя узнал. Это дорогого стоит. И на тебе — отягчающие обстоятельства! Несправедливо..."
"Справедливо! — мгновенно отрезал Денис. — Правду про себя никто не любит! — В этом он был убежден на сто процентов. И с ним, пожалуй, стоит согласиться. Любой человек, даже самый адекватный, трезвомыслящий и не расположенный к самообману, склонен думать о себе лучше, чем есть на самом деле. — И я не просил эту правду открывать! Так что, не знаю, как Шэф, а я точно буду учитывать отягчающие обстоятельства... Когда будем их резать!" — В том, что налетчики будут найдены и наказаны он ни секунды не сомневался.
В слух же, немного помедлив, припоминая детали из рассказ боцмана, Денис произнес следующее:
— Утром Хатлер и большинство матросов вернулись на корабль. Юстус все рассказал и опять залез в воронье гнездо — он там чувствовал себя в безопасности. Оттуда заметил одного из бандитов на пирсе около "Арлекина". Тот хорошо замаскировался, но из гнезда все видно... Вроде все. — Денис бросил на командора вопросительный взгляд. — Ничего не упустил?
— Ничего... — задумчиво подтвердил главком. — Все правильно. — Он повернулся к арлекинцами. — Ждите нас там, — Шэф кивнул на авлосовскую шаланду. — Скоро понадобитесь. — Отдав необходимые распоряжения, верховный главнокомандующий двинулся к карете, а следом за ним зашагал Денис.
Когда они уселись на диван, старшего помощника стала бить дрожь. Это не были нервы — просто выходил хмель. Верховный главнокомандующий некоторое время хмуро наблюдал за трясущимся Денисом, а затем полез в карман и вытащил пилюлю.
— Аа-д-д-с-с-кий пр-рот-трез-з-вит-те-ель? — уточнил старший помощник, продолжая клацать зубами. Ответ его не интересовал. Ничем другим пилюля быть не могла и он это прекрасно знал. Просто у него остались самые неприятные воспоминания о "волшебном" препарате и он тупо тянул время, оттягивая неизбежное.
— Нет, блин, монпансье, — холодно усмехнулся главком. — Давай глотай! — Командор нашарил бутылку с каким-то соком и протянул Денису. — Все равно тебя колотит, а так хоть совместишь приятное с полезным.
Делать было нечего и Денис проглотил пилюлю, запив ее соком, который оказался апельсиновым. Пока препарат еще не успел приступить к своей зубодробительной и душевыворачивающей деятельности, он хотел поинтересоваться, что именно любимый руководитель считает приятным, но тут ему стало не до того — стал действовать "адский протрезвитель". Через двадцать минут абсолютно трезвый и злой, как черт, Денис снова мог разговаривать.
— Все время с собой носишь? — хмуро полюбопытствовал он.
— Зачем? — удивился мудрый руководитель. — Нет, конечно. Но, сегодня захватил... и как видишь — пригодился.
— Пригодился, — не стал спорить с очевидным Денис. — А сам чего не принимаешь? — сварливо осведомился он. Ему хотелось поскандалить.
— А зачем? — удивился верховный главнокомандующий. — Меня не трясет, похмелья нет, готов к труду и обороне... Ладно, — резко сменил тему и взял быка за рога главком. — Времени нет. Если есть что сказать — говори. Если нет — слушай меня.
— Есть, — мгновенно отреагировал Денис. — Пока меня плющило, я думал.
— Похвально. Давай к делу.
— Действовали профессионалы, — начал Денис. Шэф угрюмо покивал, причем безо всякой иронии, несмотря на банальность сказанного. Это еще раз утвердило Дениса в мысли, что все случившееся главком воспринял очень близко к сердцу — иначе, наверняка вспомнил бы о Кэпе. — Целью нападения был фархан, — продолжил Денис, и снова кивок от мудрого руководителя. — Значит, действовать без магической поддержки они не могли. — Кивок. — Грабеж капитанской каюты и матросских кубриков говорит о том, что работал криминал...
— Или кто-то хочет, — перебил его командор, — чтобы мы думали, что работал криминал. А это мог быть кто угодно: Дожи, Гильдия Магов, кагэбэшники сегодняшние, церковники, ну-у... в смысле — Братство Света, ну и конечно же — ночные, как же без них, да и вообще — хрен знает кто, о ком мы слыхом ни слыхивали, но ничего... — Шэф ухмыльнулся, а точнее говоря — оскалился, так яростно, что стало очевидно — кто бы ни напал на "Арлекин", он об этом пожалеет. Впрочем, Денис в этом ни мгновения не сомневался.
— Нападавшие, — продолжил старший помощник, — знали с кем имеют дело. Они планировали ликвидировать нас в ходе захвата, чтобы не иметь потом проблем. Не получилось. Нам повезло...
— Скорее им, — ухмыльнулся в привычной манере верховный главнокомандующий и он, как всегда, был прав. Успех в любом рискованном деле невозможен без удачи. И этой ночью она была на стороне Змея. Может быть из-за того, что звезды так сложились, а может потому, что Бог благоволит пьяным и влюбленным, а Гистас Грине искренне любил девочку, но Змею в том, что он сумел захватить фархан, без которого Делия была обречена, откровенно повезло. Будь компаньоны на "Арлекине", вряд ли силовой захват закончился успехом... хотя наверняка кто может знать?
— Это сейчас не важно: нам... им, — махнул рукой Денис. — Дело в другом. Они оставили группу киллеров, чтобы закончить дело. Мы их берем, потрошим и получаем ответы... Жаль только не удасться неожиданно напасть, — вздохнул он.
— Это еще почему? — удивился командор.
— Они видели, как Хатлер с Юстусом уезжали, а сложить два и два, думаю, сумеют.
— Ничего они не видели, — пожал плечами Шэф. — Хатлер связался с берегом и попросил гребной катер — на нем они с юнгой и ушли, а уже потом пересели на дровни Авлоса. Так что, киллеры ничего не видели. Я надеюсь...
— Как связался? — удивился Денис.
— Флажками.
— Понятно...
* * *
*
Гвинт Дий, по прозвищу Святоша, сидел на козлах большой, но в тоже время какой-то невзрачной, кареты, стоящей на пирсе неподалеку от "Арлекина". Гвинт был командиром лучшей пятерки Серого Цеха, входящей, соответственно, в лучшую десятку. Свое прозвище, или, как сейчас принято выражаться в определенных кругах — погоняло, Святоша получил за круглое, лунообразное лицо, обширную лысину и общую благообразность. Глядя в его честные, немного поросячьи глазки, невозможно было представить, что перед вами один из самых опытных и безжалостных наемных убийц Бакара, что и было особо ценно в его трудной и опасной профессии.
