А тут такая звонкая оплеуха для всего Братства Света — их представителя в комиссии смешали с дерьмом и никому до этого нет дела! То есть, с точки зрения Конрада Рахтенберга, это не Ульриха Роттенау ткнули мордой в навоз — это руководимое им Братство Света, и лично его Прайм-Легата ткнули носом в зловонную жижу! И виноват в этом его представитель в комиссии Обер-Легат Ульрих Роттенау!
Ульрих тяжело вздохнул и сделал то, чего обычно не делал — признался самому себе, что и его доля вины в произошедшем имеется. Его за язык никто не тянул — остальные ведь промолчали и остались чистенькими — суки, а он в очередной раз вляпался. А ведь после того, как из-за своей несдержанности он так подставился перед Гранд-Аудитором и его клевретами, Обер-Легат дал себе зарок помалкивать, и вот на тебе — не сдержался! Так что, согласитесь, было отчего прийти в тоскливое бешенство.
Но это еще полбеды — вымолить прощение у Конрада Рахтенберга не очень сложно — уж больно тот любит дорогие подарки, и если цена подношения однозначно соответствует тяжести проступка, то вопрос будет закрыт, а деньги у Ульриха были.
Вторая, и главная, половина беды заключалась в том, что о недоразумении — такой термин Ульрих Роттенау принял сам для себя для описания того, что произошло между ним и Лордом Арамисом, наверняка узнает не только Прайм-Легат, но и весь руководящий состав Братства Света. А самое главное — не только руководящий, но и вообще все, кому не лень.
Ведь свидетелями конфуза... в смысле — недоразумения, была гратова прорва народа: руководящий состав Комиссии, маги и гвардейцы, и хотя все они под подпиской о неразглашении, но... да и шпионы тоже люди, и несмотря на строжайшие инструкции, один по пьяни сболтнет друзьям в таверне, другой шепнет любовнице в порыве страсти и понеслась — что знают двое, знает и свинья, а осведомителей у Конрада Рахтенберга не один и не два, так что никаких иллюзий на этот счет Обер-Легат не строил — репутационные потери обеспечены.
Главное, чтобы эти репутационные потери не трансформировались во что-либо более материальное, типа перевода в какую-нибудь глушь. Да не дисциплинарного перевода, на три-четыре... хорошо, пусть даже — семь-восемь десятидневок, а на постоянной основе, навсегда. А ведь есть такие места в необъятной Акро-Меланской Империи, и Ульрих прекрасно об этом знал — приходилось бывать по службе, откуда хотелось сбежать по-любому, хоть в виде чучела, хоть в виде тушки.
Единственным утешающим моментом во всей этой истории, да и то — пусть их всех так утешают, скрипнул зубами Ульрих, вспомнив своих многочисленных недругов, было то, что Гранд-Аудитор наверняка не захочет лишиться такого ценного агента, как он, и хотелось бы надеяться, как-нибудь да поможет, если его соберутся турнуть с насиженного места. Терять такой ценный источник информации Квинтилиан Магн вряд ли захочет. Вот такое вот, грат его подери, утешение.
С этими невеселыми мыслями, Обер-Легат налил себе стаканчик крепкой виноградной водки и залпом — продемонстрировав незаурядную сноровку, выпил. Только он собрался закусить, а закусив предаться размышлениям о бренности всего земного, как раздался стук в дверь и на пороге показался один из многочисленных слуг, прикомандированных к Комиссии. Он почтительно доложил, что аудиенции просит клирик Братства Света Хролф Эберард. Мнительному Ульриху показалось, что глазки посыльного ехидно поблескивают, но Обер-Легат взял себя в руки и решил в паранойю не впадать. Больше всего ему хотелось послать к грату и служку и клирика, но положение обязывает. Поэтому он сквозь зубы буркнул:
— Проси.
Незваный гость сразу перешел к делу, безо всякого политеса и предварительных ласк.
— Я — клирик Хролф Эберард, — представился он. — Прошу тебя, как высшего, на данный момент, иерарха Братства Света в Бакаре, вмешаться и остановить мерзость творящуюся в городе! — Обер-Легата покоробило уточнение: "на данный момент", но вида он не подал.
— Что ты имеешь в виду? — искренне удивился Ульрих. — То, что в Бакаре творится мерзость он не сомневался, потому что творилась она именно с ним, но откуда, грат его побери, об этом узнал этот хрен?! "Неужели слухи распространяются с такой скоростью!" — неприятно поразился Обер-Легат.
— Я имею в виду, — отчеканил Хролф, — что мерзкие северяне, среди бела дня, в присутствии огромного количества свидетелей, в центре города, убивают граждан Акро-Меланской Империи, а власти города и региональное руководство Братства Света им попустительствуют! Ты должен немедленно отстранить от должности бакарского Легата Карла Мебуса за предательство, взять на себя командование силами Братства, арестовать Лордов, а при попытке сопротивления уничтожить!
"Ах ты бычий хрен! — разозлился Ульрих. — Он меня учит будет, что мне делать! Я без него — выкидыша обезьяньего, не разберусь, кого отстранять, а что брать на себя! А то, что меня потом йохары этих гратовых Лордов в бараний рог скрутят и вывернут наизнанку, ему плевать! Ведь не его будут убивать, он-то в сторонке останется, советчик хренов! Ну, погоди тля, я тебе устрою!"
Однако, как ни хотелось взять мерзавца за шиворот, открыть его лбом дверь и наградить прощальным пинком, делать этого было нельзя ни в коем случае. Обер-Легату сразу не понравились горящие фанатичным огнем глазки клирика, он хорошо знал такой тип людей и очень сильно побаивался. С фанатиком невозможно договориться, фанатик не внемлет ничьим и никаким аргументам, противоречащим его представлениям о мире. Если в тупую башку фанатика втемяшилась какая-то идея, то выбить ее оттуда можно лишь путем усекновением головы, другие методы не работают.
Ульрих хорошо представлял, что будет делать клирик получив пендель — он немедленно свяжется через местных магов с Прайм-Легатом. Дальняя связь, к сожалению, работает бесперебойно и никаких проблем с ябедничеством у гратова клирика не возникнет. Что будет дальше спрогнозировать несложно. После разговора, у Конрада Рахтенберга неизбежно возникнут некоторые вопросы по поводу поведения своего Обер-Легата и он захочет получить на них ответы. В процессе поиска ответов, шпионы Прайм-Легата вполне могут наткнуться на информацию о его главном проколе, и если даже факт вербовки не будет подтвержден, подозрения возникнут. А если подозрения возникнут, то начнут копать по-настоящему и рано, или поздно, все тайное станет явным. Допустить такое развитие событий было решительно невозможно!
Обер-Легат смущенно улыбнулся — лицедей он был знатный, без этого искусства в таком террариуме единомышленников, как штаб-квартира Братства Света, долго не протянешь — сожрут, или задушат в дружеских объятиях.
— Я понимаю и разделяю твое беспокойство, — начал Ульрих. — Но... — Обер-Легат сделал паузу, а клирик насторожился, чувствуя, что и здесь начинает попахивать предательством!
— Что, "но"!? — с вызовом осведомился Хролф, а глаза его потемнели от ненависти. Чувствовалось, что он сдерживается из последних сил, чтобы не нагрубить высокопоставленному члену Братства.
... точно побежит жаловаться Прайм-Легату, гнида...
— Но, — развел руками Обер-Легат, — до полуночи я член "Высочайшей Императорской Комиссии по расследованию обстоятельств уничтожения консульства Высокого Престола в Бакаре" и полностью подчиняюсь Гранд-Аудитору Квинтилиану Магну. Без его разрешения я не имею права предпринимать никаких самостоятельных действий.
— Значит надо пойти к нему и получить разрешение! — клирик не искал ободных путей, он был прост и прям, как гимнастическое бревно. Ну, что тут можно сказать? Лишь то, что простота хуже воровства, но если исходить только из этого, безусловно правильного, посыла, то можно прийти к совершенно неправильному выводу, что Хролф Эберард был просто-напросто не очень умным человеком, а если называть вещи своими именами, то — дураком. Однако, это был не так. Хотя... Нет! Точно! — дураком клирик не был, но было в его характере несколько особенностей, заставлявших все же усомниться в наличии большого, или небольшого, но все-таки ума, а он был!
Главной этой особенностью было то, что Хролф на самом деле верил в светлые идеалы Братства Света, второй — что он генетически не был способен к компромиссу, а третьей — что он говорил то, что думает, невзирая на лица и последствия. Во всем остальном он был нормальным, неглупым человеком. Исходя из вышеизложенного можно сделать однозначный вывод, что клирик Хролф Эберард мог быть в этой жизни кем угодно, но только не нормальным героем, потому что "нормальные герои всегда идут в обход", а он всегда ходил к цели кратчайшим путем, по прямой. Больших дивидендов, в смысле достижения поставленных целей, эта тактика не приносила, но переступить через себя и начать жить, как все, Хролф не мог. Ему было проще утопиться.
— Пойти к Гранд-Аудитору конечно же можно, — позволил себе легкую усмешку Ульрих, — да только он такого разрешения не даст. — Клирик не был особо удивлен — никаких иллюзий по поводу моральных качеств подавляющего большинства населения Акро-Меланской Империи он не питал, но все же поинтересовался:
— Почему?
— Потому что склянку назад, после короткой беседы Квинтилиан Магн отпустил Северных Лордов на все четыре стороны. Причем разговаривали они с глазу на глаз, укрывшись "Пологом тишины"!
— Как это!?! — вырвалось у клирика, хотя он и ожидал нечто подобное. — Отвечать на риторический вопрос Ульрих не стал, а перевел беседу в конструктивное русло:
— Поэтому нам придется действовать самостоятельно. Чтобы не терять времени, ты сейчас пойдешь к Легату Карлу Мебусу и скажешь, что я срочно вызываю его к себе.
— Зачем? — насторожился Хролф.
— Затем, — снисходительно пояснил Обер-Легат, — что я прикажу ему собрать весь личный состав бакарского Братства к четвертой склянке — мол, буду проводить инспекторскую проверку. Там, в присутствии всех братьев, чтобы не было потом никаких кривотолков и саботажа, я отрешу его от должности и возьму командование на себя. После этого мы сразу займемся этими гратовыми Лордами!
— Да, действительно, — клирик уважительно посмотрел на Обер-Легата, — это ты здорово придумал. А то, пока дождешься Карла на работе, пока он соберет своих парней, полдня пройдет. А так — раз! И можно начинать. — В глазах Хролфа Эберарда появился нездоровый блеск.
"Фанатик! — мать его гиена!" — с грустью констатировал Ульрих Роттенау, и похвалил себя за то, что сумел вовремя раскусить опасного визитера.
Проводив незваного гостя, Обер-Легат позвонил в колокольчик и тщательно проинструктировал слугу, мигом явившегося на зов — с этим в "Высочайшей Императорской Комиссии" было строго — за нерадивость могли не только выкинуть на улицу без выходного пособия, с волчьим билетом, но и надрать задницу, как в прямом, так и в переносном смысле.
Инструкция была четкая и несложная — передать охране, что этого типа, который только что вышел от Обер-Легата, больше не пропускать ни под каким видом. Но! Не грубо развернуть от двери и дать поджопник, а вежливо объяснить, что весь руководящий состав комиссии на совещании у Гранд-Аудитора и до его окончания, а точнее — до особого распоряжения Квинтилиана Магна, приказано посетителей не пропускать.
В случае возникновения каких-либо вопросов не посылать к гратовой матери, а отвечать. Вежливо, но уклончиво. А почему пропустили вон того пира? А потому, что он внесен в специальный список, утвержденный лично Гранд-Аудитором. Нет. Клирика Хролфа Эберарда в списке нет. Почему нет? — не могу знать. Ну, и так далее — можно рассказывать любые сказки, главное, чтобы вежливо, а еще главнее — чтобы ноги этого типа в гостинице не было!
Конечно же, по уму, нужно было спуститься и самому, лично, проинструктировать не только начальника дежурной смены, но и каждого гвардейца, потому что принцип: если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам, никто не отменял, но Ульрих чувствовал себя совершенно разбитым после недоразумения с Лордом Арамисом, да еще масла в огонь добавил визит этого недоумка — Хролфа Эберарда, чтобы он себе ноги переломал, а лучше свернул шею! Поэтому Обер-Легат решил плюнуть на все принципы и остаться в номере, наедине с бутылочкой граппы и богато сервированным столом.
Особо долго ждать не пришлось. Легат бакарского отделения Братства Света Карл Мебус появился на пороге номера Обер-Легата где-то через пол склянки. "Чёток, собран, напряжён, и не лезет на рожон" — так Владимир Семенович Высоцкий описал одного из "первачей". Эти же слова, как нельзя лучше характеризовали бакарского Легата. Удивительно, но несмотря на выпитое и съеденное, которое в больших количествах тоже действует, как усыпляющее и расслабляющее, Обер-Легат Ульрих Роттенау также был четок, собран и напряжен, как его визави — ситуация обязывала.
Ульрих внимательно оглядел званого гостя, остался вполне доволен увиденным, и пригласил Карла Мебуса к столу, после чего разлил граппу по лафитникам, молча отсалютовал Мебусу и выпил. Легат тоже осушил свою рюмку, взял небольшую кисть винограда и принялся ее медленно пощипывать, ожидая разъяснений, за каким гратом он срочно понадобился столичному начальству. Правда, некоторые соображения на этот счет у него имелись и, как не сложно догадаться, хорошего настроения они Карлу Мебусу не добавляли. То, что приглашение передал гратов сын Хролф Эберард говорило само за себя.
— Как ты думаешь? — прервал затянувшееся молчание Обер-Легат, — зачем я тебя вызвал?
— Ну-у... — Бакарский Легат сделал вид, что вопрос стал для него определенной неожиданностью и ему требуется время для формулировки ответа, который, на самом деле, был готов в тот самый момент, когда клирик с мерзкой ухмылкой передал ему приказ немедленно прибыть в распоряжение Обер-Легата. — Я думаю... из-за инцидента в "Империуме", — очень обтекаемо и дипломатично обрисовал Карл Мебус бесчинства черного демона.
— В некотором смысле да... — протянул Ульрих, — но это не главная причина. Главная причина в другом. — Сказав это, он замолчал, ожидая закономерного вопроса от Легата: "В чем же главная причина!?!?!", но Мебус молчал, как коммунист на допросе. Так и не дождавшись внятной реакции... да пожалуй, что не только внятной, а вообще — никакой, Обер-Легат был вынужден продолжить: — Главная причина в том, что твой клирик Хролф Эберард предложил мне, как высшему, на данный момент, — Обер-Легат криво усмехнулся — он запомнил уточнение клирика. Ульрих вообще не забывал обид. Как говорится: я не злопамятный, просто память у меня хорошая. — Он предложил мне, как высшему иерарху Братства Света в Бакаре, вмешаться и остановить мерзость творящуюся в городе, а именно — отстранить тебя от командования бакарским отделением Братства за предательство, принять командование на себя, арестовать Лордов, а при попытке сопротивления уничтожить! — Озвучив громадье планов, Ульрих замолчал и в номере воцарилась тишина, которую через некоторое время нарушил Карл Мебус:
— Ты вправду собираешься все это проделать? — спокойно поинтересовался он. Обер-Легат в ответ кивнул. — А про йохаров ты слыхал? — продолжил любопытствовать бакарский Легат, и снова кивок. — Тогда я не понимаю...
