Тень возвела очи к потолку.
— Высшие силы, кем бы вы ни были, благодарю вас за наличие в этом балага... в этом многомудром заведении аналитического отдела и главы его, — гнусавой скороговоркой пробормотала она. — Да будет имя её прославлено в веках, а работа плодотворна и легка. Или наоборот, легка и плодотворна, я ещё не решила...
— Благодарю, Старейшая, — Жрица привстала и поклонилась с лёгкой улыбкой. — Надеюсь, к вашим молитвам мироздание прислушается.
Нуарейн наблюдала за этим представлением из-под полуопущенных длинных ресниц. Она понимала, что настоящее собрание ещё только начинается, а древние существа просто создают комфортную для себя и окружающих атмосферу. Без лишнего пафоса, но и без излишнего сарказма.
— Ещё одно предварительное сообщение, прежде чем перейти к сути дела, — Светлов лёгким жестом указал на сидящего за столом Дока, одновременно призывая "Вытяжку Серого Мага": в помещении становилось душно. — Как вы уже заметили, сегодня на брифинге присутствует ещё один помощник со стороны. Мистер Джон Генри Холлидей уже снял с себя и своих коллег подозрения в подделке документов. Также он изъявил желание очистить доброе имя "Доков Своего Дела", поучаствовав в дальнейшей предполагаемой операции. Помимо этого, мистер Холлидей любезно согласился предоставить нам немаловажную информацию по фигуранту дела "Троица", ответственного за столь наглое нарушение уставов и законов этой Грани. Прошу вас, мистер Холлидей, вам, как гостю и союзнику, даётся право говорить первым на этом собрании.
Джон Генри поднялся, разгладил усы и ослепительно улыбнулся.
— Уважаемые главы отделов, господин Светлов, леди Тень, прочие леди и джентльмены, — заговорил он на очень приличном русском. Лёгкий акцент лишь придавал ему обаяния. — Во-первых, я хотел бы сказать, что "Доки Своего Дела" крайне рады работе с вами. Подобный уровень отношений — это большой шаг в нашем сотрудничестве. Во-вторых, хотел бы подчеркнуть, что информация по интересующей вас личности будет предоставлена Агентству на безвозмездной основе.
Над столом на несколько секунд повисло молчание. Холлидей давал слушателям проникнуться красотой момента. Александр Евгениевич поправил очки и тонко улыбнулся:
— Полагаю, вы в достаточной степени представляете себе последствия этого шага, мистер Холлидей?
Джон Генри пожал плечами. Всё официальное он сказал, можно было переходить к делу.
— Мы знаем, что Агентство всегда отдаёт долги, — произнёс он. — Да, мы рассчитываем на ответную любезность — когда-нибудь. Тем более, что я предоставил вам свои услуги. И нет, любезнейший Александр Евгениевич, — он чуть споткнулся на отчестве, но справился, — вы, конечно, можете сказать, что это вы меня взяли в дело по доброте душевной. Но поверьте, вам не найти лучшего эксперта ни по Америке, ни по этому, отдельно взятому преступнику. Не говоря о том, что я до сих пор — лучший ганшутер этого мира среди людей и нелюдей.
Светлов медленно кивнул.
— Вы знаете себе цену, Джон. Мне это приятно. Как председатель собрания и второй по должности человек Агентства я принимаю ваши условия и вашу помощь.
— Благодарю, — несколько растерянно отозвался Холлидей. Уточнение должности специалиста по связям с общественностью его явно ошарашило. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
Воин просиял одними глазами и, повернувшись к Палачу, беззвучно произнёс: "Вербовка". "Доки" давно сидели у Агентства как заноза в запястье. Вроде бы не мешает, но нет-нет — да и даст о себе знать. Глава Второго отдела понял верно: Светлов решил разом разобраться с целым венком проблем.
— Итак, к делу, — откашлявшись сказал Джон Генри и полез во внутренний карман пиджака. Затем в следующий. На столешнице по очереди появились фляга, портсигар и, наконец, сложенный вчетверо листок плотной бумаги с тёмно-синим знаком "Защита". — Простите, нервничаю, — извиняющимся тоном произнёс Холлидей.
Воин сцедил ухмылку в кулак. Он отлично понимал, что лезть за выпивкой и куревом в подобный момент просто так не посмел бы даже такой ковбой, а теперь всё вроде как прилично. Док развернул лист, вышел из-за стола и передал его Светлову. Тот пробежал по содержимому взглядом и чуть свёл брови.
— Вы уверены?
— На все сто, — спокойно ответил Джон Генри, возвращаясь на своё место. — И перепроверено. Мной и моими коллегами. Рональд Мэверик, отпрыск фамилии Мэверик. Я был знаком с его предком. Прадедом. Игрок, шулер, фальшивомонетчик и мошенник. И притом — немножко колдун. Я могу не узнать лица, но руку я узнаю всегда. А уж тем более "подпись". Одна... моя знакомая... кое-чему научила меня, когда я ещё был помощником шерифа Эрпа. В общем, без вопросов, ваши документики — его лап дело. Сейчас живёт в Америке.
— В Нью-Йорке, — негромко произнесла Рива. На лице Холлидея проявилось недоумение.
— Верно. А вы откуда знаете?
— Второй след ведёт туда же, — Рива ответила разом двоим: и Джону Генри, и посмотревшему на неё Светлову. — Салазар Салини, сир Кристиана был родом оттуда. Как и сам Кристиан. Именно через него завербовали Вальдера Фредерикссона, что привело к самоубийству последнего. Подробности — в моём отчёте.
— Господин Холлидей, госпожа Нуарейн, госпожа Тень, Воин, — Светлов выложил на стол несколько папок. — Это общие рабочие документы по делу "Троица". Вы в силу занятости не могли пока что изучить их. И информация мистера Холлидея, — поверх папок лёг листок. — Прошу, ознакомьтесь. Вы тоже, госпожа Рива. Большая часть этих данных — ваша заслуга, но вам необходимо знать всё. А пока что... Птаха, вы нас слышите?
— Чётко и ясно, Александр Евгениевич, — раздалось из динамиков стационарного телефона.
— У вас всё готово? Документы, связь?
— Да.
— В таком случае, спуститесь, пожалуйста к нам через десять минут. Со всем необходимым.
— Хорошо.
Характерного щелчка не воспоследовало: Птаха продолжала слушать происходящее в переговорной. Минуты текли, как густая лава. Медленно, но неумолимо.
— Бедолага, — резюмировал прочитанное Воин, захлопывая папку. — Не повезло Вальдеру.
— Да уж, — согласилась Тень. — Мальчику досталась не лучшая судьба.
Жрица кивнула, соглашаясь с вышесказанным. Холлидей хмыкнул:
— Но выход он нашёл. И ещё какой. Трусость на трусость дала смелость. Математика, чтоб её.
Настал черёд Ривы недоумённо воззриться на Дока. Тот невозмутимо достал сигариллу и принялся возиться с зажигалкой.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, мужик дал нам след, — Джон Генри выпустил первое колечко дыма. — Как мог. Хреновый способ, но в его ситуации другого не было.
— Боюсь, вы делаете поспешные выводы, — тонко улыбнулась Ревекка. — Исходя из личного дела...
— Ага, — перебил её Док. — Исходя из него... как там? — он покопался в папке. — "В спорах предпочитает принцип "железной аргументации", при невозможности воспользоваться оным — уходит от конфликта". Он боялся своего Сира, боялся Агентства, боялся начальницы и боялся тех му...жиков, которые на него вышли. Но! Он был вампиром. Воспитанным в старых традициях. Вы, милейшая, много знаете самоубийств вампиров?
— Он слишком во многом оставался человеком, — жёстко парировала Бекки губами Ривы. — Не пил кровь людей, не состоял...
— А ещё он знал о Ночном Договоре, — снова прервал её Холлидей. — И был биохимиком. Останься он жив, и у Кристиана был бы постоянный приток крови. Вальдер не мог не понимать, что будет с его бывшим приятелем, когда ему придётся "слезать с иглы". Из-за страха он не мог обратиться ни к кому из сильных сторон. И "ушёл от конфликта". Подставил Кристиана единственным способом, которым мог это сделать.
— Вы слишком высокого мнения о нём, — фыркнула Бекки. Док снова демонстративно полез в документы:
— "Низкий уровень способностей Детей Ночи компенсируется упорством, ответственностью и высоким коэффициентом интеллекта". Ваш Вальдер был не просто умён — он выделялся своей ясной башкой на общем фоне. И не мог не просчитать последствия. Это не я его переоцениваю, это вы его недооценили. Вместе с теми кретинами, которые пытались взять его на сворку. Он ведь даже вариант смерти выбрал такой, чтобы на это отдельно обратили внимание. Не закинулся эмульсией серебра, а нашёл конкретную заражённую птицу.
— И всё-таки я считаю, что вы не правы, — Рива взяла себя в руки и обворожительно улыбнулась. — Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения.
— Сейчас — не имеет, — Холлидей привык, чтобы последнее слово оставалось за ним. — Потом — может, и пои... то есть, будет значимым.
За годы жизни в России бывший помощник шерифа успел поднатореть в двусмысленностях странного местного языка.
— Вы оба правы, — подытожил Александр Евгениевич, до этого молча слушавший спорщиков. — Воистину, подобный вариант событий маловероятен, но скидывать его полностью со счетов нельзя.
— Хотя бы потому, что мы ещё не успели пообщаться с господином Тьери, — улыбнулся Палач. — Связь Сира и птенца — слишком тонкая материя. Мы не можем окончательно утверждать, что Вальдер не обратился к нему. В конце концов, Тьери мог попросту приказать Вальдеру покончить с собой, а тот под давлением авторитета бывшего Старшего не посмел ослушаться.
— Это вряд ли, — едва ли не в один голос заявили Холлидей с Ривой.
— И всё же, как верно отметила госпожа Рива, в данный момент это неважно, — завершил прения Светлов. — Госпожа Нуарейн, вы закончили?
Светловолосая женщина перевернула последнюю страницу и посмотрела на Александра.
— Да. Насколько я понимаю, моё следующее задание непосредственно связано с этими данными?
— Вы верно сделали вывод, — с явным удовольствием ответил специалист по связям с общественностью. — Птаха, войдите.
Открылась дверь, и на пороге возникла неизменный сисоп Агентства со стопкой документов и коробочек в руках.
— С момента вашей подписи на данных бумагах, — продолжил Светлов, — вы, Нуарейн, получаете статус особого агента внедрения вместе с формальной должностью проверяющей от лица центрального офиса Агентства "Альтаир". Ваша задача — внедриться в нью-йоркский филиал Агентства и выявить предателя. Ваши действия на территории — опциональны. Срок — до конца декабря: стандартная продолжительность проверки филиала — месяц. Ваша группа информационной поддержки в Санкт-Петербурге — госпожа Рива, Тень и Воин. Поддержка на местности — мистер Джон Генри Холлидей. Старшим по операции "Рождество" назначается госпожа Жрица. Куратор — я, Александр Евгениевич Светлов. У вас есть вопросы?
— Причины моего назначения? — ровным тоном спросила Нуарейн.
— Вы прошли обучение во всех трёх отделах Агентства и досконально знаете их работу. При этом вы являетесь "свежим взглядом", способным разглядеть неточности и недочёты, которые будут пропущены привычным взором. Сверх того, ваш опыт прежней жизни позволит вам быть хладнокровной и непредвзятой при вынесении решений. Вам достаточно оглашённых причин?
— Да, Александр Евгениевич. Благодарю за оказанное доверие. — Женщина пробежала взглядом по строчкам назначения на должность и летящим почерком поставила подписи в условленных местах. — Я готова приступать к заданию.
Эпилог,
в котором прошлое на мгновение переходит в настоящее, чтобы никогда не повториться, а настоящее продолжается, чтобы привести к неизведанному пока грядущему
Санкт-Петербург. Первое декабря. Ночь. Центральный офис Агентства "Альтаир".
Воин ещё раз провёл рукой над листом бумаги с ровными строчками, начертанными витиеватым почерком.
Ничего.
Ни следа, ни тени его. Ни отпечатков пальцев, ни единой молекулы ДНК. Простая бумага, простые чернила, какие можно купить в любом магазине канцелярии. Ни обратного адреса. Только белоснежный конверт, короткое письмо в нём и...
Демон чудовищным усилием воли перевёл взгляд на текст, вновь пытаясь сосредоточиться на нём.
Вы — один из немногих, кто имеет право владеть этой вещью. Вы — единственный, кому она не принесёт боли, а лишь надежду. Распорядитесь ей, как должно.
Подписи не было.
Воин аж зашипел сквозь зубы от переполнявших его чувств, и в этот момент в дверь его кабинета постучали.
— Да, — прорычал начальник Второго отдела. — Не заперто, будь оно всё...
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась встрёпанная голова Птахи.
— Я не вовремя? — сонно осведомилась она. — Ты вроде вызывал...
— Вызывал, — буркнул Воин и встал, нащупывая в кармане флягу. — Заходи, выпьем.
— Среди ночи? — изумилась сисоп, проникая в кабинет. — Случилось что?
Демон коротко кивнул ей на своё место:
— Садись. И читай.
Птаха недоумённо покосилась на собеседника, но послушно села и уставилась на строчки. Потом посмотрела на стол рядом с письмом, и глаза её сделались огромными и жёлтыми. Повисла пауза.
— Да, Воин. Пожалуй, я с тобой выпью, — сказала наконец Птаха. — За такое — стоит.
— След, — жёстко произнёс демон, передавая флягу. — Мне нужен след этого письма, Птаха. Делай что хочешь. Хочешь — Древних Богов призывай. Хочешь — не призывай. Но чтобы след был. Я хочу знать, откуда пришло это письмо.
— Будет сложно, — с сомнением пробормотала сисоп, ощупывая бумагу. — Но я попробую. А остальное?
— Ты знаешь, что делать, — Воин устало потёр глаза. — Мы с тобой уже десять раз всё обсудили. Теперь у тебя есть всё необходимое. Действуй.
— Ты же понимаешь, что мне придётся отчитаться перед Александром Евгениевичем? Рано или поздно. — Птаха неуверенно пожала плечами. — В конце концов, подобные задания...
— Я лично отчитаюсь. Перед Его Высочеством. Это задание тебе дал я, Птаха. Оно моё от начала до конца. Забирай и работай.
— Приоритет? — сдалась сисоп. — Что первым, след или дело?
— Если за две недели не найдёшь следа — принимайся за остальное. — Воин помолчал и тяжело вздохнул. — Посидишь со мной? Что-то мне не хочется пить в одиночестве.
Птаха сложила листок, убрала в конверт. Затем взяла со стола широкое кольцо из гладкой синеватой хирургической стали. Безо всяких букв. Взвесила его в руке, будто сомневаясь, и отправила вслед за письмом.
— Конечно, Воин, — произнесла она. — Я посижу с тобой. У меня тоже нет желания напиваться в пустом кабинете.
* * *
Много лет назад. Где-то на иной Грани.
В порыве страсти сердце бьётся быстрее и жарче. Ровное тепло семейной любви отогревает не только само сердце, но всех рядом с ним. А от ненависти и страха оно замерзает. И гибнет.
Изящные босые ступни были в кровь сбиты ещё о грубые камни, выстилавшие двор Замка. Теперь его высокие шпили виднелись из-за деревьев. Не так далеко, как хотелось бы, но беда была не в этом. Голую кожу ног нещадно кусал мороз, а острая корка наста ранила лодыжки и цеплялась за ставший из белого розовым край подола длинного платья. Беда была не в этом.
В правом боку, чуть ниже рёбер, свила гнездо тянущая, дёргающая боль, отмеченная ярко-алым пятном — следом прошедшей навылет арбалетной стрелы. Но беда была и не в этом.
