Кубы время от времени приходилось вращать, чтобы взглянуть на другую сторону, соединять вместе, образуя еще большие трехмерные таблицы, и даже пронзать тонкими, едва видимыми разноцветными лучиками, нанизывая знаки и пиктограммы, словно фонарики на гирлянду. Но с их помощью, а также с помощью завалившей всю кровать макулатуры удалось прочитать всего лишь десяток страниц. Затем пришлось убрать все в Клеть, пока гриффиндорцы не начали просыпаться. И через некоторое время пойти с остальными на завтрак.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Ignis suppositus cineri* (1 октан) — невидимое заклинание накладывается на плоские поверхности и обжигает коснувшегося их мага. Крайне недолговечно (от четырех до восьми секунд в зависимости от силы заклинателя) и требует большой точности в исполнении.
Глава 15.
Гарри изо всех сил пытался сосредоточиться на еде. В голове было настолько пусто, что она, казалось, вот-вот зазвенит. Ни спать, ни есть почему-то совсем не хотелось. Думать, честно говоря, тоже. Но стоило на мгновение прикрыть глаза, и сознание растворялось в манящей теплой тьме. Едва не ткнувшись носом в кашу, он решил, что пора бы и закончить трапезу.
— Гарри, куда ты? Мы же собирались в библиотеку, — раздался за спиной укоряющий голос Гермионы.
— Да ладно тебе, сегодня же праздник! — Рон отмахнулся от нее и принялся за омлет с грибами. — Мы потом сделаем, правда, Гарри?
— Рональд Уизли, праздничный ужин все равно не начнется раньше семи, — строго сказала второкурсница, сложив руки на груди. — К этому времени мы успеем написать эссе.
Гарри медленно повернулся. О чем это она? Ах да, библиотека… Двухфутовое эссе для Снейпа о применении пыльцы фей, которое он в таком состоянии все равно не напишет. Но и Грейнджер не отстанет. Ну да ладно, при желании выспаться можно и в библиотеке.
Он оказался прав и, надежно отгородившись от всех пухлыми фолиантами смог немного вздремнуть, пока Гермиона проверяла сочинение Рона и исправляла ошибки. Но перед этим пришлось бездумно пялиться в пространство перед собой или наблюдать, как рыжий старательно растягивает почерк, чтобы уложиться в заданные рамки. Или вытягивает шею, подсматривая в пергамент увлеченно строчащей ответ однокурсницы. Сам он положил перед собой пергамент только для вида и расслабленно водил по нему пером, выводя бессмысленные каракули. Особого смысла в написании эссе по зельеварению он не видел: несмотря на все старания, Снейп еще никогда не ставил ему выше С, то есть «слабо». Гарри это до крайности возмущало, но Крис, никогда не отказывавший в помощи и посему являющийся неизменным соавтором многих работ мальчика, к чудачествам зельевара относился весьма практично. Баллы и оценки его нимало не волновали, а получение чего-то ощутимого за усердие в ближайшем будущем не предвиделось (в дальнейшем тоже). Причин выкладываться по полной он не видел.
— Гарри, просыпайся. Нельзя спать в библиотеке, — Гермиона тормошила его за плечо. — Ты уже закончил?
Гарри сонно что-то пробормотал, не поднимая голову со сложенных на столе рук, и протянул ей исчерканный листок. Выражение лица Грейнджер не поддавалось никакому описанию и, безусловно, стоило того, чтобы на минуту открыть глаза. Неизвестно, что потрясло ее, беспрекословно соблюдающую все правила и почти что боготворящую преподавательский состав, больше — нестандартное использование храма знаний или вполне серьезное намерение сдать профессору набор кривых линий и спиралей, неровных кругов и бесформенных фигур. Зато когда она наконец справилась с потрясением, пришло время выслушать гневную тираду. Гарри иногда даже поддакивал невпопад, снова устроившись за импровизированным заграждением и положив под голову первый попавшийся том, не украшенный металлическими бляшками или полосами.
Стратегия Рона, счастливого от осознания того факта, что эссе худо-бедно написано, и Гермиона больше не станет приставать к ним сегодня, оказалась куда успешнее.
— Я знаю, тебе не хватает свежего воздуха. Сейчас я тебе помогу, друг, — объявил Рон, поднимая его со скамьи.
Вряд ли Рону когда-либо приходилось голодать или сидеть в тесном чулане, да и наследственность сделала свое дело — оттолкнуть его у Гарри не получилось. Подогнуть колени, расслабиться и плавно стечь по нему на пол, чтобы затем перебраться обратно на скамью, успевшую стать такой родной и желанной, тоже не вышло. Рыжий пыхтел в ухо, но упрямо тащил друга к выходу. Пришлось встать на ноги и самостоятельно проследовать к двери, проворчав, что ему не хватает не свежего воздуха, а подушки и одеяла. Гермиона, все еще обиженная на демонстративно-наплевательское отношение к учебе, осталась выполнять задание по трансфигурации на следующую неделю.
То ли Уизли оказался прав, то ли Гарри успел немного отдохнуть, но когда они дошли до озера, сонливость исчезла. Удобно устроившись на покрытых мхом валунах, они следили за тем, как волны прибивают листву к берегу и тут же подхватывают, унося в воду. Рон поднял с земли сухую ветку, с треском разломал на части и принялся кидать их как можно дальше в озеро, надеясь выманить кальмара.
— Эх, если бы у меня была метла… — мечтательно проговорил он.
— Если бы у меня была метла, я бы отдал ее тебе, ты же знаешь.
Погода сделала свое дело, и Гарри ощущал редкий прилив благодушия, во время которого его не раздражал даже младший Уизли.
— Ты что, я ни за что бы не забрал у друга метлу, — он помотал головой. — Да и в команду меня не включат.
Он немного помолчал, огорченно выводя что-то в пыли носком старого ботинка, уже не раз бывавшего в ремонте из-за небрежного обращения:
— Знаешь, я хотел попробоваться. Пусть даже в запасной состав, но как раз накануне случилось это… Ну, ты помнишь, с палочкой…
Гарри помнил. Помнил и то, как Олливандер лично приехал в Хогвартс с целым саквояжем волшебных палочек и помог Рону выбрать новую, подходящую ему. На вопрос о цене старик только улыбнулся и ответил, что все уже уплачено. Уизли успокоился, подумав, что Олливандеру незачем лгать и раздавать свои поделки направо и налево, значит, родители действительно нашли деньги, — иначе кто бы это мог быть? Гарри же украдкой сунул продавцу пять галлеонов и горстку сиклей.
— В следующем году, уверен, тебя обязательно возьмут. А тренироваться можно будет на школьной метле.
Гриффиндорец приободрился, предвкушая, как на полной скорости вылетит на стадион под приветственные крики толпы, и Ли Джордан во всеуслышание добавит: «Встречайте — Рональд Уизли!»
— Жалко, что ты не любишь квиддич, — пробормотал он и, немного подумав, добавил: — И летать не любишь.
Гарри усмехнулся.
— Мне родная земля силы придает. В одном из древнегреческих мифов рассказывалось об Антее, ему тоже земля силу давала.
— А он был волшебником? — заинтересовался Рон.
— Не знаю. Наверное.
Рыжий поставил локоть на колено, подпер голову рукой и сгорбился, искоса глядя на однокурсника.
— Вот скажи, как это у тебя получается: в библиотеке сидишь не больше остальных, а знаешь, кажется, еще больше Гермионы.
Гарри смутился. Не говорить же, что у него имеется личная живая энциклопедия практически по всем имеющим в магии разделам и наделенная на редкость мерзким характером, во всей красе проявляющимся в самые сложные минуты жизни.
— Я быстро читаю, да и многие маггловские легенды перекликаются с нашими, — как можно беспечнее пожал плечами. — Давай вернемся в замок. Я хочу переодеться к ужину.
В честь праздника Крис, обычно строго следивший за питанием тела, в котором ему не повезло оказаться запертым, позволил Гарри наесться до отвала. Но как только желудок мальчика оказался полон вкуснейшей еды, организм понял, что для полного счастья сейчас остается только выспаться, и возобновил бойкот. К тому же сегодня домовые эльфы зажгли в три раза больше свечей, чье пламя затмило звездное небо на потолке. Поднимая голову, Гарри видел лишь бессчетное множество ярких огоньков на непроглядно-черном фоне. Было слишком светло, чтобы видеть искусную иллюзию, наложенную основателями. Но дело было не только в этом — исходящий от свечей жар заставлял мальчика медленно покрываться потом, да и в зале было слишком душно.
Он выбрался из-за стола.
— Гарри, ты уже уходишь? — Рон замер с насаженной на вилку котлетой. — Но ведь Хеллоуин…
Гермиона все еще хранила гордое молчание и вроде бы даже старалась лишний раз не смотреть в его сторону.
— Знаю, Рон. Но я очень устал, лягу пораньше.
Еще никогда ему не приходилось видеть Хогвартс настолько опустевшим. Все маги и привидения до единого собрались в Большом зале, портреты, по слухам, праздновали где-то в подземельях. Его шаркающие шаги гулким эхом отдавались в холле. Голосу второго разума Гарри внять не пожелал, он слишком устал для того, чтобы следить за походкой. Казалось, усталость с каждым шагом наваливает на него все новые и новые чемоданы, чтобы затем усесться сверху и окончательно свалить мальчика на пол.
Но, видимо, в этот раз им не суждено было переступить порог спальни и обессилено рухнуть на кровать. Лестница под ногами внезапно поменяла направление, и Гарри оказался заперт на третьем этаже. Единственный оставшийся путь вел вперед, в длинный коридор, в котором они во время прошлых прогулок не нашли ничего интересного. Заброшенные аудитории, наполненные старым хламом и пылью, иногда использовались учениками для того, чтобы в шутку (или не всегда в шутку) прятать вещи соседей. Но дверь заброшенный женский туалет, коим оканчивался коридор, судя по паутине, не открывалась уже не один десяток лет. А еще там была лестница, по которой можно было подняться наверх обходным путем.
«Иди уже, — велел Крис. — Или ты здесь спать собрался?»
И Гарри поплелся вперед, едва переставляя ноги и полузакрыв глаза, пока не врезался в застывшую посреди полутемного коридора фигуру.
— Изви… — он осекся, стоило поднять голову.
Алиса даже не шевельнулась, невидящим взглядом уставившись в старинный черно-золотой шкаф. Спутанные волосы закрывали пол-лица, факелы бросали резкие, черные тени на заострившиеся черты. Бледная кожа и пляшущие в зрачках огненные блики производили странное, ужасающее впечатление. Будто впереди застыл не человек, а зловещий дух Хеллоуина.
Сказать, что Гарри мгновенно расхотелось спать, значит, ничего не сказать. Он не смог бы уснуть даже если бы внезапно перенесся под одеяло. Чего скрывать, в какой-то момент он испугался знакомую второкурсницу даже больше, чем Квиррелла и Волдеморта в прошлом году. Но, хотя какое-то полузабытое чувство и предупреждало об опасности, вопило, что следует бежать отсюда без оглядки, он остался.
— Алиса? — осторожно и неуверенно кончиками пальцев коснулся плеча девочки, готовый в любой момент отдернуть руку. И отдернул — тело под мантией было почти обжигающее-горячим, словно агонизировало в жестокой лихорадке.
«Ее заколдовали, надо помочь».
«Ну не знаю, в принципе, в магии вуду есть похожие чары. Только кто ими тут владеет? — отозвался Крис. — И учти: я такое снимать не умею».
— У меня сегодня День рождения, — тусклый, безжизненный голос, лишенный не то что положенной по такому случаю радости, но и вообще любых признаков эмоций.
— Э-э-э, поздравляю, — протянул сбитый с толку Гарри, жалея, что не остался на лестнице. — Ты родилась в Хеллоуин, здорово. Прости, я не знал. Вот пришел без подарка… — хотелось пошутить, но попытка вышла откровенно жалкой.
— Мама умерла… — тихо, на грани слышимости. И по-прежнему без единого следа чувств.
Гарри застыл как под заклинанием оцепенения. Надо было что-то сказать, как-то поддержать девочку, но все слова вдруг стали бессмысленными и ненужными. Он не знал что хуже: не иметь матери всю жизнь или потерять ее так рано. Да еще и в День рождения. Если подумать, сегодня был день смерти и его родителей тоже. Проклятый праздник мертвых…
— Мне жаль… — сглотнув комок в горле.
— А мне нет, — Алиса медленно развернулась к нему.
Черные тени мгновенно сместились, в темных провалах глазных впадин теперь горели только два тусклых огонька. Факелы выхватывали лишь тень кривой ухмылки на губах, искажая черты до неузнаваемости.
— Мне не жаль, что она умерла, — шаг вперед, Гарри торопливо отступил назад, — Я вообще никогда ни о чем не жалела и не буду жалеть, — еще шаг, — Кроме того, иногда смерть не проклятие, а избавление, высшее счастье и высшее благо.
При этих словах еще сильнее захотелось оказаться в спальне или вообще никуда не уходить из Большого зала. Подумаешь, жара, не так уж и плохо там было, если подумать. Но что делать? Атаковать девочку, только что похоронившую мать, — немыслимо. Развернуться и сбежать — некуда. А вдруг ей нужна поддержка? Может, она собирается сейчас спрыгнуть с Северной башни или, учитывая ее таланты в зельеварении, отравиться. Хоть и не слишком приятно было находиться рядом с человеком, который, видимо, сошел с ума от горя.
— Некоторые люди не должны умирать, Гарри, — судя по зловещему тону голоса, в эти слова она вкладывала несколько иной смысл.
Гарри уперся лопатками в стену. Алиса улыбалась. Вдруг пришло в голову, что так смотрят бешеные лисицы, что не прекращают дружелюбно вилять хвостом, даже вцепившись жертве в горло. Крис мягко придерживал палочку, готовый пустить ее в ход, если слизеринка сделает еще хоть один шаг. Они и так уже стояли почти вплотную.
— Она болела, да? — слабая попытка вернуться в привычный мир, где Алиса была улыбчивой, смешливой девчонкой, а не неизвестным безумным демоном.
— Очень тяжело. Очень долго. Где бы она сейчас ни была, ей там лучше, чем здесь, и она это заслужила.
Что ж, это кое-что объясняло. Чувство, что его завернули в плотный кокон паутины, и когтистые лапы ощупывают тело, решая, пригодна ли еда к употреблению или надо еще немного подождать, постепенно проходило.
Но, как оказалось, они слишком рано расслабились. И совершенно напрасно.
