— Ах, вот оно что! — воскликнул Васнецов, — Вы, только что говорили громкие слова о долге, присяге, патриотизме и Родине! Но теперь вы просто растоптали весь этот пафос! Вы суете мне эту грязь, в надежде купить меня за возможность кровавой мести?!..
— Дополнительная мотивация не будет лишней...
— Да черт вас подери! Вы, вместо того, чтобы заниматься разведкой и контрразведкой, пресекать любые угрозы, собирали грязный компромат на людей, которых планировали завербовать! Это ваши методы?!
— Это не самые грязные наши методы, да будет вам известно...
— Да кто вам право дал?..
— А вот ваш брат согласился. Без всяких компроматов и дополнительных мотиваций. Идейно согласился. За Родину.
— Что?..
— Ваш брат. Николай Васнецов. Майор ВДВ. Участник боевых действий на северном Кавказе. Проходит службу в городе Надеждинск Калужской области. Он уже полгода с нами в связке.
— Я вам не верю... — вздохнул Владимир, пристально глядя на Контролера.
— Я понимаю вас. Но, кстати, он отказался от мести вам за то, что вы увели у него невесту. Не скрою, наш сотрудник намекал на такую возможность и получил за это, извините, в рыло. Однако ваш брат согласился войти в 'Артель'. Более того. Он поведал нам, что у вас превосходная боевая подготовка и великолепные физические данные. Он порекомендовал нам поговорить и с вами, что я сейчас и делаю.
Васнецов задумался и уставился на лежащие на столе блокнот и белый конверт.
— А как же моя служба здесь? Я нужен на своем месте.
— Само собой. Я ведь не предлагаю вам немедленно выйти на поверхность и начать отстрел, — Контролер усмехнулся. — Вы же сами знаете, что по плану особого периода, жизнедеятельность 'Субботнего вечера' функционально необходима в течении полугода максимум. В иных оговоренных директивами случаях год и два. А дальше согласно новым распоряжениям командования. Но, думается мне, что командовать уже завтра будет некому. Нас обезглавили. А значит, брать в свои руки все придется НАМ. Так что по окончании работы этого объекта, вы сможете начать новую работу. За это время вы пройдете дополнительную подготовку и изучите специальную экипировку, которую мы разработали для членов 'Артели'. Так что? Вы согласны?
Владимир еще раз задумчиво взглянул на блокнот и конверт.
— Да. — Сказал, наконец, он. — Я согласен. — Он положил блокнот в карман и, через несколько секунд, отправил следом и белый конверт...
...Николай облокотился спиной на стену отсека и прикрыл глаза, стараясь унять охватившее его волнение. Теперь он точно знал, кто вел записи в этой записной книжке. Это был его родной дядя Владимир. Все тут было написано его рукой. Более того. Оказывается, что и отец был членом этой тайной ассоциации убийц-ликвидаторов. Быть может, он и стал искателем по этой причине? Уходя в рейды, искал приговоренных, чтобы привести приговор в исполнение? Васнецов в очередной раз поблагодарил судьбу за то, что она уберегла записную книжку от времени, сохранила от огня, и вообще вложила эти бесценные страницы ему в руки...
* * *
Луноход остановился перед железнодорожным мостом, который был разрушен. Поначалу показалось, что мост нависал над широким оврагом. Но в спускающихся вечерних сумерках удалось разобрать, что внизу проходило шоссе. Теперь все это конечно было погребено под снегом.
— Склон очень крутой. — Сказал Алексеев. — Надо искать безопасное место, чтобы дальше проехать.
— Поворачивай налево, — произнес Варяг, смотрящий в перископ.
Машина повернула и двинула в указанном направлении. Темнота быстро овладела миром, прогнав скоротечный серый день и вновь взяв власть над большей частью суток. Юрий включил фары. Машина ехала довольно долго, пока, наконец, Яхонтов не приказал остановиться.
— Что ты там увидел? — поинтересовался Людоед.
— Табличка на дереве. Вроде свежая.
— И что на ней?
— Погоди. Юра, фары чуть левее. Вот так. Написано что-то. Ага. 'Охотничья артель 'Три свиньи'. Свободная от радиации зона. Натуральный обмен. Баня. Ночлег. Услуги массажисток. Полная безопасность для путника'.
Николай напрягся. После прочитанного в записной книжке текста, слово 'Артель' приобрело для него совершенно новый смысл. Конечно, и в родном Надеждинске существовали артели. Тоже охотничья, строительная и прочие, в которые нормами трудовой повинности были включены его соплеменники, обладающие теми или иными навыками и умениями. Но после тех впечатлений, что подарило ему чтение диалога между дядей Владимиром и безымянным Контролером, в этом слове звучало что-то зловещее и благоговейное одновременно.
— Вот и место для привала. Заодно и помоемся. — Хмыкнул Людоед. — Никто возражать не будет?
Стрелка на табличке указывала направление, по которому луноход подъехал к какому-то комплексу. Очевидно, когда-то здесь был придорожный мотель преимущественно для дальнобойщиков. Кафе и автозаправочная станция. Крытая автостоянка и мойка. Шиномонтаж. Все это видимо располагалось компактно, и позволило людям объединить все строения в единый комплекс, обнеся территорию бревенчатым срубом, железными контейнерами и прицепами автопоездов, и накрыть сверху бревнами, сделав крышу, на которой возвышались сделанные из утепленных кабин грузовиков и корпуса от БРДМ наблюдательные посты и сторожевые вышки. Похоже, люди в этой артели приспособили под свои нужды электропотребления и солнечные панели с придорожных столбов, оснащенных когда-то автономными милицейскими радарами и электрифицированными дорожными знаками. В радиусе сотни метров от комплекса, территория была очищена от деревьев и создан рубеж из массивных бревенчатых 'ежей' между которых была беспорядочным образом натянута ржавая колючая проволока и спирали так называемой 'путанки', к которым в большом количестве были привязаны пустые консервные банки и стеклянные бутылки. Перед входом в комплекс стояли три цистерны от бензовозов, превращенные в ДОТы, чьи бойницы и нарисованные вокруг рисунки, делали их похожими на тучных свиней. У одной цистерны, под 'пятачком' была выведена буквами 'НИФ НИФ' улыбка, похожая на оскал. У другой 'НАФ НАФ', и у третьей 'НАХ НАХ'.
— А тут ребята с чувством юмора живут, — усмехнулся Сквернослов, когда луноход остановился перед ограждением.
— Следы. Кажется собачьи упряжки, — Юрий кивнул в сторону разрыва в периметре, который сейчас был перегорожен примитивным бревенчатым шлагбаумом обмотанным колючей бухтой 'путанки'. Весь периметр был достаточно надежным прикрытием от визитов животных, если только тут не водились те загадочные черви, с одним из которых довелось столкнуться Николаю. Однако бревна периметра могли вполне уходить в снег вплоть до поверхности земли и предохранять и от червей. Но вот от крыс этот рубеж точно не спасал.
Между свиноподобными ДОТами показались три человека. Они были одеты в теплые одежды, обшитые звериными шкурами. На валенки одеты короткие и широкие самодельные лыжи, для более комфортного передвижения по снегу. Люди направились к луноходу.
— Юра, ну-ка выпусти, я с ними потолкую, — сказал Людоед, накидывая шинель, беря в руки автомат.
— Хватит уже аппарель без крайней нужды открывать. Холод собачий. Через шлюз лезь. — Ответил космонавт.
— Спасибо, что не отказал, — проворчал Крест, открывая внутренний люк.
— Я с тобой, — подал голос Николай.
— Давай, блаженный, — Людоед кивнул.
— Не называй меня так, — буркнул Васнецов, одевая бушлат.
— Хорошо, блаженный. Не буду.
Выйдя на холод позднего вечера, они зашли вперед и остановились между шлагбаумом и носовой частью лунохода. Позади захрустел снег от шагов Варяга.
— Здрасьте вам, — махнул рукой тот из местных людей, что шел в авангарде. В руках он держал автомат Калашникова с уменьшенным магазином и оптическим прицелом. Ствол, цевье, ложе и приклад с оптикой, были аккуратно перемотаны белым бинтом, видимо для лучшей маскировки в снегу. — С чем пожаловали?
— С миром конечно, — великодушно улыбнулся Людоед, — Там табличка. Мы подумали, что у вас можно передохнуть.
— Правильно подумали, — кивнул человек. — Мы даем временный приют путникам.
— А какие условия?
— Условия простые. С собой никакого оружия. У нас надежное хранилище, куда его можно сдать на время постоя. Никаких курительных и зажигательных принадлежностей. Людей с проказой и лучевой болезнью не территорию не пускаем.
— А расплачиваться чем?
— А что есть? Берем патроны. Десять патронов к 'Калашу' 5,45 равняются двум патронам к СВД или одному патрону к ВСС. Один патрон к 'Калашу' 7,62, равняется двум патронам 5,45. НАТОвские и охотничьи патроны дешевле. Берем хорошо выделенные звериные шкуры. Оружие любое в рабочем состоянии. Гранаты, взрывчатку, топливо, мясо, овощи, семена к морозостойким культурам. Амуниция, бронники, дозиметры, армейские аптечки, шприцы в упаковке, сахар, соль, сигареты или табак. Запчасти для снегоходов и квадрациклов. Оптика. Столярный и слесарный инструмент. Если среди вас есть женщины, то могут оплачивать телом. Если есть мальчики, то можем подобрать клиентов и для них. С вашего согласия, конечно. Короче все что угодно. У нас есть еще и магазинчик, где можно выменять что-нибудь. Оплата по нашим девочкам и их услугам отдельная.
— А вам фотоаппарат 'Зенит' не нужен? — спросил Крест.
— Да на кой? Хотя есть тут у нас один фанат этого дела. Переговорите с ним. Может он вам отвалит за него горсть патронов или еще чего, а этим вы уже с нашим председателем расплатитесь.
— А мы можем оружие не сдавать, а оставить в нашей машине? — поинтересовался Варяг.
— Конечно. Только брать его оттуда нельзя пока вы на постое. А машину загоните в бокс под охрану.
— Помыться у вас можно будет?
— Конечно. Даже попариться. Даже с бабами. — Человек усмехнулся. — За вашу оплату любой каприз.
— Ну, что Варяг? — Крест взглянул на Яхонтова.
— Годится, — кивнул тот. И обратился к местному. — Куда машину подогнать?
— Сейчас покажем, — ответил тот и обернулся к своим бойцам. — Тура, Ферзота, откройте шлагбаум.
* * *
— Меня смущает то, что мы будем там без оружия, — вздохнул Николай, когда луноход тронулся к гаражу, у которого встал старший, встретивший их.
— А руки, ноги и голова разве не оружие? — усмехнулся Людоед. — Не дрейфь. Их тоже понять можно. Пустить к себе в крепость вооруженных незнакомцев в наше время весьма глупо. А нам главное держаться всегда вместе. Нас пять здоровых мужиков. Я подозреваю, что тут много топлива у них. Недаром они запретили курительные принадлежности. Если так, то они сами особо шалить оружием не будут. А если так, то стоит опасаться только их ножей. А холодным оружием меня не очень напугаешь, — Илья подмигнул, — Главное меня держитесь. Если что, я полон сюрпризов. Но, думаю, все обойдется. Мужики вроде дружелюбные. Да и какой резон им клиентуру отпугивать? Нужное дело делают.
26. ГОЛОСА МЕРТВЫХ
— Господи, глаза-то как болят, — дрожащим голосом произнес Константин, растирая одной рукой лицо, а другой крепко вцепившись в руль прыгающего на ухабах внедорожника.
— Ну, зачем тебе надо было фотографировать? Вот скажи? Один снимок сделал, так тебе еще два надо было? Зачем, Костя? — причитала его супруга Надя, сидевшая на заднем сидении машины и крепко прижимающая к себе их четырехлетнего, перепуганного сына Егора.
— Ничего ты не понимаешь. Знаешь сколько получил человек, который сфотографировал момент взрыва горы 'Святой Елены'? Много получил! А ведь он тоже еле ноги унес!
— Ты псих Костя! Ты же чуть не ослеп!
— Да ерунда. Пройдет. Все равно, что на сварку смотреть. Тем более что я зажмурился.
— А что это было вообще?
— Как будто атомный взрыв, — пожал отец семейства плечами, продолжая вести автомобиль.
— О господи!!! — закричала супруга, — Как такое вообще может быть?! Как?!
— Не ори! Ты Егорку пугаешь!
— А что ты сам говоришь? Атомный взрыв! Откуда?
— Да я могу ошибаться. Может электроподстанция рванула. Ну, там искры и все такое прочее. Ведь машина работает. Электромагнитного импульса значит не было. И камера, вон, работает. Хотя, может просто далеко до эпицентра... — Последнюю фразу он сказал тихо и сам себе.
— А зачем ты камеру включил? — Растерянным голосом спросила жена.
— Да что ей будет? Вдруг что-то еще интересное произойдет. А ее пока включишь, пока она к съемке приготовится. Хренота вся эта цифровая техника.
— Но это наш последний диск.
— Ага. И шанс отснять эксклюзив.
Машина подпрыгнула.
— Господи, да куда ты гонишь так? — воскликнула Надя.
— Подальше от той вспышки. Надо до ближайшего населенного пункта добраться и узнать что случилось. Радио шипит только. И у мобилы сеть потеряна.
— Но оно ловило ведь? И я всего час назад Вике звонила...
— Ну, если подстанция жахнула, то может и ретрансляторы обесточены. Да успокойся ты!
— Тебе легко говорить!...
— Почему это мне легко? Черт!
Внедорожник влетел в прикрытую травой яму у большого дуба.
— Застряли! Довольна?!
— А я причем тут?
— Ты меня отвлекала!
Мальчик, наконец, заплакал, не выдержав напряжения.
— Тихо, Егорка. Успокойся. Надя, да успокой ты его!
— Не ори!
— Да я не ору!... Тихо!... — Константин поднял руку.
— Ты это мне или себе говоришь?
— Помолчи минутку! Слышишь? Поезд.
— Тут железная дорога рядом?
— Да. Вроде вон насыпь впереди.
— Вижу! Вижу поезд! — воскликнула Надя. — Господи! Что это?
Константин схватил камеру и стал снимать.
Железнодорожный состав шел совсем медленно и вдруг остановился. Это были два спаренных локомотива, за которыми тянулась вереница рефрижераторных вагонов. Однако что-то тут было не так. В каждом четвертом вагоне вдруг стали распахиваться крыши и оттуда медленно поднимались какие-то продолговатые остроносые предметы.
— Надя! Это... Это ракеты!
Пуск. Одна за другой, принявшие вертикальное положение ракеты стали вырываться из этого странного состава и устремившись в небо, исчезали на все увеличивающейся скорости, оставляя за собой густой шлейф дыма. Всего было пять ракет. Крыши вагонов стали закрываться, когда локомотив уже тронулся с места.
— Как это понимать, Костя? — супруга обратилась к мужу, который продолжал снимать поезд.
— Я не знаю. Но это... Я что-то слышал о таких поездах. Типа аналогов в мире нет...
— Костя, это что, война началась?
— Я не знаю. Может учения?
С противоположной стороны насыпи, сквозь лязг железнодорожного состава послышалась стрельба. Состав замыкали еще два спаренных локомотива, и в один из них ударилась реактивная граната от ручного гранатомета. Раздался взрыв. Однако это не помешало поезду двигаться дальше и набирать скорость. Он стал все быстрее удаляться и на железнодорожной насыпи показались вооруженные люди. Они были одеты в лохматые маскхалаты. Видимо, они должны были помешать пуску ракет из вагонов, но подоспели слишком поздно.
— Костя, я боюсь...
— Тихо. Они может быть, нас не заметят.
