Вот копье свое она доставала долго, да, не особо торопясь и даже не отслеживая мое передвижение, да и не зачем ей это было, слишком сильна, мощна и, по сути, неуничтожима для блохи, подобной мне. И как эльфы с ней справлялись, и управились ли вообще? Думаю, что нет.
В следующее мгновение пространство позади меня буквально жахнуло в спину воздушной волной, и континентальный снаряд класса "копье" с оглушительным грохотом встретился со стеной. Думал, хуже уже просто быть не может: меня проволокло по плитам, словно собачонку ураганом, бепорядочно переворачивая и нещадно счесывая об камень, прикладывая то головой, то спиной или ребрами, в общем, всем, и хотя это было бесполезно, таким меня уже не пронять, но потом началось самое страшное. Свод шел трещинами и рушился вниз, с шумом, тучами пыли и опять-таки непонятной золотистой взвесью, камни и балки, размером с хороший микроавтобус с жутким треском падали на пол, разлетаясь сотнями тысяч больно жалящих осколков. И вот это уже чувствовалось, хиты дрогнули, начав плавно и уверенно утекать в никуда. Я, как только смог, перекатился в сторону и прыжком достиг ближайшей колоны, а все наростяющая какофония катастрофы уже закладывала уши и заставляла пол под ногами беспрестанно вздрагивать.
Видимость была аховая, пространство вокруг закрыло беспросветным покрывалом рушащегося и складывающегося внутрь себя храма, но не заметить во всем этом гигантскую тень с отведенным в замахе вторым копьем я не мог. И бросился бежать со всех ног, в то единственное место, что все еще стояло, не поддавшись пожирающей это место разрухе и находившееся подальше от самой Анариот. Два желтых фонаря сверлили меня просто с убийственной ненавистью, даже спина взмокла от сочащегося из них приговора — хрен я выживу, короче, но пока еще побегаем.
Вфууух! И тут же взрыв, мгновенный грохот соприкоснувшихся с чудовищной силой материй и мир опять завертелся вверх тормашками, беспощадно играя, словно куклой, бесполезной, безвольной и оттого совершенно ненужной. Шмяк! Метров пять до пола, нога кариатиды гладкая, зацепиться не за что, да и выгнут я не то, что бы очень, но совсем не для каких-либо спасательных операций. Плиты внизу стремглав понеслись к лицу, лишь в последний миг встретив руку, и оттого не расквасив нос в лепешку. Пассивки пассивками, но тут уж слишком все сомнительно выходило, да и конечность чисто на рефлексах сработала. А из хаоса продолжающего умирать храма в мою сторону уже двигалась смерть, глухо и сильно впечатывая все шесть конечностей в затрещавший от такого издевательства каменный пол. Как же тебя отвлечь, изыди, демон, куда бежать и где спасаться? Упавший небосвод позволил взгляду поймать темнеющее небо, россыпь звезд и полную безоблачность, и тут же снова перед глазами встали чудовищные контуры Анариот. Колосс все приближался.
Да твою же за ногу, должен же быть способ тебя одолеть, просто обязан. Ни за что не поверю, что тут ходят рейдом в десять, да хоть и в двадцать человек, такую махину ни один танк не сдержит, а ее удары ни один лекарь не отхиляет. Нет! Тут явно какой-то подвох, заковыка или еще в чем дело, но только не прямое столкновение лоб в лоб. Это просто нереально, не на моих уровнях однозначно. Думай, голова, думай, что такого необычного было по дороге, ну же, ну! Что явно не вязалось в общую картину?! Мобы, жуки, ловушки, яды, еще...
И, абсолютно не веря, лишь желая удостовериться, что ошибаюсь, открываю инветарь, хватаю за шкирку статуэтку и выпускаю на свободу — Хмуля. И тишина...
Занавес! Нет слов — просто, нет, слов! Шанс, казавшийся не то что бы мизерным, а почти несуществующим, уходящий, скорее, в глубокий минус, оказался выигрышным — и сработал. На все сто сработал! Шестиногий колосс, до этого неотвратимо шествовавший по мою душу, замер, и с высоты его шлема раздалось совсем уж невероятное:
— Хмуль, ты...
Мелкая пакость, не проявившая совершенно никакого страха, вдруг подняла кверху пятак и грустно так, тоскливо завизжала, словно жалуясь на свою непростую и тяжкую жизнь. Последовавшая затем реакция Анариот добила меня окончательно, сразив наповал:
— Ну, ну, сладкий, не нужно так, все будет хорошо, — два желтых прожектора глаз, сверкнувшие сквозь прорези шлема, тут же уставились в мою тушку, и возвышающаяся надо мной на несколько десятков метров махина надсадно пророкотала, — смертный, ты достучался до меня, но уже поздно, слишком поздно.
Суставчатые ноги вдруг подкосились и колос с грохотом и силой, сотрясшей пол, тяжко рухнул на брюхо, заставив панцирь на глухо зазвенеть. От этого толчка меня и Хмуля буквально подбросило в воздух, его, правда, выше, да еще так, что тварючка кувыркнулась через голову, и я не мог не поймать жалобно взвизгнувшую пакость, просто рука не поднялась дать ему упасть. И на удивление, он не вцепился, не принялся рвать и метать, а лишь прижался еще сильнее, словно ища защиты.
Анариот же будто умирала, по конечностям прошла судорога, одна, вторая, попытка подняться закончилась провалом и ее могучий торс, закованный в невероятной толщины панцирь, завалился на бок. Руки выстрелили в попытке удержаться, не дать накрениться еще больше, да так и застыли, не в силах выпрямить неподъемную ношу. Ее глаза вновь нашарили меня, полыхнуди особо ярко, словно в последний раз, и погасли.
"Получен 103 уровень"
Еще секунд двадцать я неверяще рассматривал труп Анариот, абсолютно не понимая, что вообще произошло и почему жив, забыв о разрухе вокруг и о уже начавшем тихо поскуливать Хмуле в руках. Это был шок, своего рода переизбыток эмоций, как контраст от горячего, соприкоснувшегося с невероятно холодным. Так и внутри меня сейчас бушевали, уравновешиваясь, ужас от происходящего буквально секунды назад, и непонятная грусть, гарпуном вдруг засевшая в сердце и тянущая от этого боль. Это было страшно и в то же время неправильно, не знаю только, что, но все казалось неверным, так не должно было быть. Такие колоссы не должны умирать, не обязаны. И неожиданно сам для себя упал на колени, чудовищность произошедшего поражала до глубины души, пусть, пусть она хотела меня убить, раздавить, словно блоху, пусть так. Но ее последние слова, то, как она их произнесла и все остальное...
Сквозь дыру в потолке заморосил дождь, неспешно, словно нехотя, но абсолютно к месту. Если бы я мог, то хотел бы грустить именно так, с ним, со слезами на щеках, но пока не умел или в игре просто не существовало такой возможности. В груди роилась боль из-за гибели столь величественного существа, за потерю, о которой мир никогда не узнает, но губы лишь кривились в немой попытке проявить бушевавшие внутри эмоции, и плакали только глаза.
"Получено достижение "Скорбящий"
Но я лишь зло отмахнулся и поднялся на ноги, затем, стиснув зубы, подошел к поверженному гиганту и протяну руку, открывая меню лута. Почти неглядя применил "Забрать все" и, не выдержав, поднял лицо вверх, подставляясь прохладным каплям, может, хоть они сделают за меня то, что не смог сам.
— Не стоит горевать, воин, — раздалось вдруг слабое и еле слышное.
Я вздрогнул, оглянувшись и никого не увидев.
— Ты дал мне возможность уйти, не так, как хотела, свободной от гнета, но уж лучше так, чем вечная клетка, — и только тут до меня дошло, что голос доносился не со стороны, а слышался в моей голове.
— Где ты? — хрипло выдавил, ощущая, как к горлу подкатывает горький ком.
— Там, где хорошо, где я, наконец, свободна, после всех этих лет, — но в прозвучавшем не слышалось радости, лишь грусть и печаль.
— Я... я... прости меня, — слова не вяжутся, не знаю, что еще сказать.
— Ты сделал все, что мог, и я благодарна, ты первый, кто смог понять, и хочу просить тебя еще об одном.
— Все, что только пожелаешь, о великая, — и ведь не вру, скажет отправиться на другой край мира, отправлюсь, мне терять нечего, а отказать не смогу, да и не захочу просто. Слишком уж накатило, момент прочувствован от и до, в груди словно медленно, но неотвратиом раскручивалась стальная пружина чего-то невероятно важного и действительно стоящего. И мне очень хотелось быть частью этого, очень хотелось, и я буду.
— Хмуль, мой маленькй старый друг, он совсем одинок в этом мире, — нежно пророкотало в мозгу, — заботься о нем, заботься хорошо, и... спасибо...
"Получено достижение "Хозяин"
Внезапно все вокруг заискрилось и засверкало, сотни тысяч ярких искорок забились в каждой частице пространства, заливая все окружающее невероятным количеством красок, играющих и сменяющихся, словно в калейдоскопе. А прямо передо мной, в воздухе начало ткаться нечто бесформенное, вроде золотистого кокона, потом вытянулось и приняло совсем иные очертания, сформировав нечто на подобии фигуры человека, уплотнилось, еще пару штрихов и моим глазам предстало нечто отдаленно похожее на ангела, но однозначно им не являющееся. Больно уж гаденько смотрели глазки, а губы кривились в неприятной усмешке, да и общее впечатление от этой особи у меня сложились не очень хорошее. "Регаж", значилось именем, и полное отсутствие уровня.
— Поздравляю, ты таки одолел эту тупую сучку, — хмыкнуло нечто, — я уж было начал думать, что спектакль закончится совершенно иным.
— Ты кто? — сорвалось с языка не особо дружелюбно.
— Для тебя никто, безымянный и безликий, но в этот момент — твой единственный пропуск наружу, согласно уговору.
— Какому еще уговору? — ох, как же мне нравился этот тип, как хотелось после этих его слов оторвать ему крылья и спустить наземь, а потом хорошенько отпинать до потери сознания, стерев с физии насешливый взгляд и презрительно криящиеся в ухмылке губы.
— Ты всего лишь пыль под ногами, смертная мелочь, но уговор есть уговор, а посему тебе пора.
И он буквально повторил процесс своего появления, только в обратном порядке, развоплотившись, но успев стряхнуть с руки тут же начавшую не спеша нарезать в воздухе круги ярко голубую искру. Чем ближе она была к земле, тем шустрее и юрче становилась, рыская из стороны в сторону, словно в поиске, пытаясь найти то, что должна. И меня тут же осенило, догадка пришла сама собой, как только она меня коснется, я отсюда исчезну и появлюсь где-нибудь еще, и возможно даже настолько далеко, что вернуться уже вряд ли смогу.
— Хрена тебе лысого, — зло пробурчал в пространство, потом, нагнувшись, подхватил под мышку Хмуля и опрометью метнулся к выходу. Голубая искра все еще вертелась, опустившись почти на метр, но уже откровенно нервничала, задергавшись сильнее и проявляя явное нетерпнеие, еще совсем немного и голубой гостинец ринется в погоню. Это ощущалось буквально всем, и шкурой, и чуйкой и даже задницей, в общем, инфа была достоверной, проверенной, доверять можно. И потому несся я так, словно вновь бежал по ловушкам, будто сзади гнались все демоны ада и еще столько же обитателей преисподней. Нажимные плиты в коридоре стояли вровень, пропустив по себе без каких-либо подлостей и смертельных сюрпризов, затем пошли длинные и тонкие кишки проходов, чередующиеся залами и мало чем друг от друга отличающиеся. Все слилось в едину смазанную картину, остался лишь пол под ногами, поскуливавшая тварь под мышкой и — о, черт, несущаяся вдалеке голубая искорка, опомнилась-таки, сволочь! Дальнейшее вообще не запомнилось, старался просто не отвлекаться и продолжил выжимать из себя все, что только мог, под конец, буквально вылетев на ступени входа и съехав на брюхе вниз, к подножию. Хорошо еще, что умудрился на бегу запихнуть в инветарь Хмуля, так бы расшиб бедолагу вусмерть, тоже мне, дал один обещание.
Над головой внезапно полыхнуло ярко голубым, пришлось даже глаза прикрыть, спасаясь от слепящего света, и яростно наростающее сиянее, когда уже казалось, что все, ярче и быть не может, вдруг просто схлопнулось, исчезнув без следа. Признаться, ожидал чего-то большего, хотя бы взрыва или еще какой пакости, но лучше уж так, без явных последствий.
— Успел-таки, — выдохнул с облегчением, хрена с два я отсюда уйду, такой фарм, такой шанс и возможности, а в конце снова она — и еще одна попытка разобраться в происходящем.
И еще эта гадина с крыльями, у, как же он меня бесил, буквально раздражая одним своим надменным видом, то, как вел себя, говорил и вообще его гадкую и подлую сущность я, казалось, прознал сразу. Таких надо или сразу даваить, топя в болоте, или обходить стороной, иначе себе дороже выйдет.
Сойдя со ступеней, уселся в тени одного из деревьев, росших на утесе прямо-таки в изобилии, не рай земной, но куда уж лучше той черноты, что тянулась к небу внизу, на земле. Гиблый Лес даже отсюда выглядел соответственно своему названию, а уж вблизи и явно подавно не радовал глаз. Эти же были, как и положено: зеленые, яркие и безопасные.
Вновь выпущенный на свободу Хмуль тут же принялся проявлять недовольство таким моим поведением, живность крутилась под ногами и, гневно выгибая спинку, то наскакивала на меня с визгом, то отступала, делала пару оборотов в ту или иную сторону и все повторялось заново. Меня же это просто забавляло, комичный зверек не просто вызвал улыбку, нет, совсем скоро я был готов заржать уже во все горло, следя за его выкрутасами и протестом. Хотя в груди все еще тлела искорка грусти, напоминая о том, чему стал свидетелем совсем недавно и причиной тоже. Проникся, ух, как проникся, за душу взяло, да тряхнуло так, что вовек не забуду увиденного величия и ощущения утраты. Мощно сделали, тут впору шляпу снимать, да еще голову склонить, и то мало будет. А Хмуль все скакал да скакал, выражая какое-то свое, совершенно мне непонятное свинячье неудовольсвтие. А затем пришла догадка, что ему совершенно не нравиться находиться в рюкзаке, вон, как шерстка вздыбилась, когда руку протянул, а глазищи-то как таращит, просто ужасть!
— Все, все, перестань, не буду больше без крайней необходимости, — попытался его успокоить, но малек дался в руки лишь после того, как встал рядом с ним на колени и проникновенно, поймав взгляд, битых минут пять распинался как перед ребенком, увещевая и уговаривая. Затем мы некоторое время потратили на привыкание друг к другу: он у меня на руках, а я аккуратно удерживая его под живот и слегка поглаживая, что оказалось довольно приятно, шерстка и вправду была мягкая, гладкая, хоть и ослепительно яркая, бликующая, в общем, общий язык был найден.
Затем пришло время разбирать вещи, распределять очки уровня и разбираться в достижениях. Лут не особо порадовал, вернее, за неимением лучшего, добытое сгодилось целиком и полностью, но куртка из сета с уклоном в интеллект и бонусом к манне вообще не впечатлила, хотя и дала намек на ассортимент данжа. По моим прикидкам, тут падали сеты на все варианты билдов с любыми характеристиками, главное ходи и выбивай, рано или поздно наверняка удасться подобрать что-нибудь и под себя. Еще выпали деньги — двести пятьдесят золотых и три флакона на хиты, восстанавливающие в течение минуты по пятсот жизней. Не густо, но и не пусто, ладно, идем дальше. Вкинув все как обычно, в выносливость и рукопашку, перешел к достижениям.
"Скорбящий: Маска Скорби. Вы проявили подлинные чувства, не затаив злобу и отдав дань уважения поверженному противнику, по достоинству оценив его величие и утрату для мира. Скрытое"
