Центральная площадь поразила моё воображение своими размерами. Зачем аборигенам выделять под свободную от застройки территорию столько земли, я не понимал, однако местные жители не только пошли на этот шаг, но и замостили шлифованным камнем каждый клочок пространства в несколько тысяч шагов в поперечнике. Территорию площади несколькими концентрическими кольцами опоясывала зелёная полоса похожих на ели громадных деревьев, из-за которых я до самого последнего момента не видел примыкающих к площади строений. А увидев, ещё раз поразился, осознав, что передо мной расположена конечная цель моего путешествия — главный храм местного божества. Храм располагался на противоположной от меня стороне площади, так что, пересёкши её напрямую, я вскоре оказался перед культовым строением. С посещения храма Мары и разговора с главным жрецом я планировал начать знакомство со столицей, и откладывать это мероприятие не собирался, тем более что есть мы, от души накормленные Лимом, пока не хотели, а осмотреть достопримечательности столицы успеем в любое. Остановившись и задрав голову вверх, я тщательно рассмотрел возвышающееся передо мной строение.
Храм богини смерти выглядел как громадный, шагов на пятьсот в поперечнике зиккурат в форме равносторонней пирамиды, увенчанный длинным, тонким, стрелой вонзающимся в небо шпилем. К соответствующему размерам пирамиды монументальному арочному входу вела широкая лестница на добрую сотню ступеней, сделанная из полированного гранита. Ступени от частого использования слегка поистёрлись, блеск полированного камня несколько потускнел, однако запаса прочности багрово-красных с серыми прожилками гранитных плит хватит ещё не на одно тысячелетие нескончаемого людского паломничества. За массивными, идеально отполированными каменными блоками, обрамляющими вход, клубилась первозданная тьма. Чёрный зев входа манил меня своими тайнами, и я, переборов робость, сделал свой первый шаг по ведущей ввысь лестнице, чтобы вскоре, поднявшись по ступеням, оказаться перед провалом арки, откуда явственно тянуло прохладой.
Впервые оказавшись столь близко от цели своего путешествия, я вначале немного растерялся и даже украдкой оглянулся назад, непроизвольно прикидывая пути отступления. Ирума, почувствовав мою тревогу, ободряюще положила руку мне на плечо, прижавшись грудью к моей спине. Но и такая незначительная поддержка позволила мне немного успокоиться и, собравшись с духом, переступить порог храма, пройдя под нависшей над головой массивной каменной плитой.
Проход, вопреки моим опасениям, оказался не слишком тёмным и совсем не мрачным, а в чём-то даже уютным. Показавшаяся прохладной после жаркого летнего дня температура воздуха на самом деле оказалась приятной для тела и вполне комфортной. Прямая, как стрела широкая галерея, слегка понижаясь, вела вперёд, в недра рукотворной каменной горы. Через какое-то время, когда последние лучи яркого дневного солнца скрылись за моей спиной, по сторонам стали попадаться аккуратно выдолбленные в стенах ниши, в которых, закреплённые на дне хитроумным зажимом, ярко пылали самые настоящие факелы. Почему объятое огнём дерево не прогорало, и почему я совсем не чувствовал присущего любому костру дыма, для меня оставалось загадкой.
Шли мы всего несколько минут — вскоре коридор закончился, и мы со спутницей замерли на пороге огромного пустого пространства, вход в которое охраняли два каменных изваяния, выполненных из гранита светло-серого оттенка. Мастер придал скульптурам формы взрослых рурхов — неизвестных в Эдеме хищников, лик которых символизировал богиню смерти. Неведомому резчику удалось отыскать уникальный природный камень — гранит выглядел не однородным, а каким-то пятнистым. В хаотичном порядке серый цвет камня разбавляли тёмно-коричневые, почти чёрные включения. И мастерство скульптора, и идеально подобранная текстура камня, казалось, одушевили изваяния, придав статуям вид настоящих живых зверей. Я даже сбился с шага, а сердце похолодело, пропустив удар, когда мой взгляд встретился с пылающим взглядом выступивших из темноты громадных хищных монстров. И лишь через мгновение, присмотревшись, я осознал, что рурхи, которых я, стоит признаться хотя бы себе, откровенно испугался, искусно вырезаны из камня, а вместо глаз у гранитных зверей сверкают отражённым светом тёмно-зелёные огранённые кристаллы. Глубоко вздохнув, уняв сердцебиение и крепче сжав руку своей спутницы, я переступил порог главного святилища богини Мары.
Зал в форме квадрата поразил меня своими монументальными размерами и предельным аскетизмом. В нём не было ничего, кроме двойного ряда колонн вдоль боковых стен, поддерживающих лёгкую галерею метрах в двадцати над моей головой, да закреплённых по стенам факелов. Дальней от входа стены зала я практически не видел — слишком далеко она располагалась. Однако даже издали мне удалось разглядеть у её основания какое-то величественное сооружение, очень похожее на статую.
Отпустив руку Ирумы, я подошёл поближе и убедился в правильности своих предположений — это действительно оказалась статуя громадного дракона, повторяющая изображение на моём медальоне. На постаменте, представляющем собой лестницу из нескольких десятков упирающихся в стену полукруглых ступеней, развалился огромный ящер, сжимающий в своих лапах пару даже на вид бритвенно-острых мечей и кольцами чешуйчатого тела обвивающий исполинский прозрачный трон. Тело дракона, взметнувшего под самый потолок два распахнутых громадных крыла, было, казалось, вылеплено из цельного куска обсидиана — в неверном дрожащем свете факелов оно переливалось всеми оттенками чёрного и время от времени озарялось переливами радужных бликов на чешуе. Глаза дракона, как и глаза сторожащих вход в зал каменных рурхов, светились зелёным призрачным светом, отчего выражение оскаленной пасти рептилии выглядело откровенно зловещим.
Вероятно, сжимающий мечи дракон должен в местном пантеоне что-то означать — не зря же он изображён на медальоне вместе с рурхом. Однако мне-то нужен не дракон, а богиня Мара! Походив по залу и поискав в нём изображение рурха, долженствующее символизировать богиню смерти, я так ничего и не нашёл, после чего, устав от бесплодных поисков, вернулся к статуе ящера и замер перед ней, уставившись прямо в горящие зеленью глаза. Интересно, каким образом аборигены достигли подобного эффекта? Маловероятно, что скульптор вмонтировал внутрь статуи светильники — скорее всего, и тут использовалась магия.
Мои раздумья прервал тихий незнакомый голос:
— Поиск ответов на какие вопросы привёл вас в храм богини смерти, юноша?
Обернувшись, я заметил стоящего за моей спиной мужчину. Среднего роста, средней внешности, среднего телосложения — если бы не белоснежные культовые одежды, этот человек ни за что не привлёк бы моего внимания. Маловероятно, что незнакомец окажется таким же посетителем, как и я — когда я входил в зал, он был абсолютно пуст. Да и заданный мужчиной вопрос подразумевал, что основной работой незнакомца как раз и является выдача ответов и пожеланий прихожанам. И, следовательно, передо мной жрец богини Мары.
— Вы правы, я ищу ответы, дать которые мне может лишь сама богиня, — вежливо поклонившись, ответил я.
— Я ждал вас и готов ответить на любой вопрос, — подтвердил мои догадки жрец.
— Это действительно главный храм богини Мары?
— Да, — лаконично ответил мужчина.
— Правда ли то, что обратиться к богине напрямую лучше всего именно в этом храме — тогда, якобы, она обязательно вас услышит?
— И это правда.
— А почему тогда здесь так мало посетителей? Если не ошибаюсь, кроме меня, моей жены и, разумеется, вас, здесь сейчас вообще никого нет.
— Вы правы — в настоящее время вы со своей женой являетесь единственными посетителями храма. Жрецы, разумеется, не в счёт. Богиня не слишком жалует бесцельного блуждания людей по её храму — мельтешение толпы отвлекает её от действительно важных вещей.
— А если у её прихожан появятся вопросы или пожелания?
— Если они окажутся слишком мелкими и не стоящими её личного вмешательства, богиня может обидеться. Смертельно обидеться. Чем это чревато для обычного человека, надеюсь, пояснять не стоит. Люди знают об этом и не докучают своей покровительнице просьбами, которые способны решить самостоятельно.
— Но, как я понимаю, с прихожанами разговаривает не сама богиня, а её жрецы.
— Я являюсь полномочным представителем богини и говорю от её имени. В исключительных случаях, когда я затрудняюсь ответить на вопрос, я спрашиваю её совета. Впрочем, посетитель может обратиться к богине и сам — здесь, в центральном храме, она услышит любую направленную на неё мысль.
— И богиня ответит?
— Когда сочтёт вопрос заслуживающим её божественного внимания.
— А почему в других храмах богини я видел алтари с изображением кошачьей морды, а здесь, перед собой, я вижу дракона?
— Дракон символизирует лик Создателя, отца Мары. Воплощения богини вы могли заметить на входе в храмовый зал.
Если под воплощением богини смерти жрец считал статуи рурхов, исполненные настолько достоверно, что у меня не оставалось сомнения в том, что резчик вырезал изваяния, имея перед глазами живой оригинал, то с какой натуры мастер лепил нависшую над моей головой скульптуру крылатого ящера? Бросив ещё один внимательный взгляд на статую дракона, по моим ощущениям, готовую в любой момент, взмахнув крыльями, спрыгнуть с пьедестала, я спросил:
— Это статуя — образ настоящего дракона?
— Вы и сами знаете ответ на свой вопрос, молодой человек. Этот дракон так же реален, как и охраняющие вход в зал лики богини смерти.
— Мне говорили, что драконов не существует.
— Их не существует в Эдеме. Но это вовсе не означает, что драконов не существует вообще. Драконы такая же реальность, как и тот детёныш виверны, которого вы держите в своих руках.
— Раз уж вы упомянули о вивернах, правда ли то, что виверны наделены разумом, сравнимым с разумом человека? — вспомнив рассказы Лима, спросил я, ласково почёсывая питомца за ухом.
— Правда. Разум виверны действительно идентичен разуму человека. Более того — именно на основе человеческой души и были когда-то созданы эти удивительные крылатые животные.
— Не понял... — моё лицо помимо моей воли изобразило крайнюю степень недоумения.
— А что тут непонятного? Наш мир населён множеством разумных существ, и только люди пришли в него извне. Все остальные наделённые разумом живые существа были созданы, или, если вам так будет понятнее, синтезированы богиней в результате её генетических экспериментов.
— Откуда информация?
— От людей, молодой человек. Создатель, сущность которого воплотилась в облике дракона, создал этот мир, однако древние летописи, сохранившиеся ещё от наших предтеч, говорят о том, что животный и растительный мир Эдема изначально был значительно более беден, чем тот, который мы наблюдаем сейчас. И процесс этот до сих пор идёт — в мире постоянно появляются новые виды растений и животных, ранее нам неизвестные. Причём отдельные представители животного мира каким-то неведомым образом неожиданно обретают идентичный человеческому разум, ранее им не свойственный.
— А разве естественным путём они не могут стать разумными? Эволюцию, насколько я знаю, ещё никто не отменял.
— Поверьте, молодой человек, в том, что ряд представителей животного мира создан искусственно, а к появлению у них разума обычная эволюция никакого отношения не имеет, лично у меня нет ни капли сомнений.
— Доказательства, как я понимаю, у вас тоже имеются?
— Разумеется! Помимо обычной логики, иногда среди нас рождаются люди, которые помнят свои прошлые жизни. Или воплощения. Кто помнит одну, а кто — целую цепочку перерождений.
— Галлюцинации, фантазии...
— Когда вам достаточно подробно рассказывают о прошлой жизни, легко проверить подлинность речей рассказчика. И вот что интересно, юноша... Некоторые люди утверждали, что, приняв смерть в теле человека, следующую жизнь они провели в облике зверя. Или птицы. Некоторые рассказывали о жизни в теле паука. Как вы можете это объяснить?
— Шизофрения. Раздвоение личности. Бред.
— Это действительно могло считаться объяснением, если бы такие люди не называли своих прошлых имён и точной даты своей смерти. Сами понимаете — проверить подобную информацию несложно.
— И каково ваше объяснение?
— Богине несложно сотворить тело, или физическую оболочку, любой конфигурации. Также несложно вдохнуть в сотворённое тело жизнь. Но вот наделить своё творение разумом у богини, по-видимому, получается пока что достаточно плохо, поэтому для своих экспериментов она использует равновесные структурированные волновые энергетические матрицы разумных.
— Волновые матрицы?
— Души, молодой человек. Вы должны знать, что ваше тело состоит из физической и энергетической составляющих, взаимно дополняющих друг друга. Причём основополагающей является как раз энергетическая, или волновая составляющая, которая и наделяет вас разумом. Без души ваше физическое тело всего лишь пустая оболочка. Тело обладает конечным периодом жизненной активности и, завершив жизненный цикл, погибает. Энергетическая оболочка человека обладает значительно большей продолжительностью функционирования. Иными словами, душа человека живёт значительно дольше.
— А зачем тогда душе тело?
— Питание. Поставка энергии. Душа без энергетической подпитки погибнет, поэтому для её полноценного существования необходим постоянный источник энергии, который и предоставляет ей физическое тело. К тому же физическое тело наделяет душу множеством рецепторов и манипуляторов, посредством которых душа общается с остальным миром.
— Значит, виверна в моих руках была когда-то человеком?
— По всей видимости — да. В прошлой жизни. Никак иначе объяснить у животного развитый разум с возможностью логического мышления, присущей только разуму человека, я не могу. Виверну, как и человека, можно даже обучить считать — когда-то подобные опыты проводились со многими наделёнными разумом животными, в том числе с детёнышами виверн. Разумеется, разговаривать на языке людей эти животные не умеют, но Виверны, или крылатые собаки, вне всякого сомнения являются продуктом биологических экспериментов богини, как и множество иных населяющих Эдем разумных форм жизни.
— Иглобрюх из того же числа?
— Вижу, что вы и сами уже встречались с разумными зверями.
Особенности местного круговорота людских душ в природе мне с каждым последующим откровением служителя культа богини смерти начинали нравиться всё меньше и меньше, поэтому я, немного подумав, задал следующий вопрос:
— А куда попадёт моя душа, если я умру? В тело какого зверя она вселится?
— На всё воля богини, юноша. Спросите у неё. Но ведь не для того, чтобы узнать, куда попадёт ваша душа после смерти, вы посетили храм Мары?
— Верно, не для того. Я родился под солнцем другого мира, на который не распространяется воля ваших богов, и ищу дорогу домой. Вы знаете, как мне туда попасть?
— Вернуться домой несложно. Однако сначала ты должен сам для себя решить, где твой дом.
