Скрюченные руки устремились к застекленному прозрачным пластиком лицу. Остатки ногтей с четко наблюдаемой траекторией потока крови, впились, словно в воду в размягчающийся защитный слой. Капилляры со слабым свечением делали кожу желейной по виду. Скафандр затопал. Достаточно укрытый от внешнего воздействия организм буйствовал. Клон раскрывал рот и пытался высказать ненавистные мнения о Чесове. Язык обжигался в туже секунду от лавой текущего внутрь пластика. Губы вздувались, щеки обгорали, срастаясь с остывающей пленкой пластика. Чесов терпел, как позволяла нарушенная физиология. Огонь он сам, но пальцы увязли в смеси образовавшейся в шлеме. Кровь из микро ранок на костяшках и участков где у нормального человека растут ногти, вытекла и прибавляла жару в "кастрюле".
Данил схватил Алену за запястье и потянул к выходу. В косяк, который он вполне мог задеть через миг, выбегая, вписался разряд и расщепил деревянные доски на тонкие щепки. Перед глазами пронеслась вторая белая молния и раздробила верх стены над проемом. Куски потрескавшихся кирпичей повалили в водопаде из измельченной штукатурки вниз ударяясь в полете о друг друга и тем самым ломаясь на мелкие осколки. Брызги из щепок достали Данила, он взвизгнул от торпедирующих его занос. Часть ума понимала что живет он по воле случая Алена на последнем шаге остановилась и с силой потянула руку вверх. Разжимание запястья Данилом не предусматривалось, его занесло ноги ушли вперед. Он потерял равновесие на колких камнях, ступни изогнулись и колени, автоматически избегая растяжения, подвернулись в нужную сторону. Данил шлепнулся на пол. Алена по-прежнему стояла и почему-то рвалась к верху. Данил обернулся, шок и ледяное удивление заполнили клетки мозга. Первым он рассмотрел в поднятой пыли и легкой крошке летающей от не точных взрывов ботинки, парящие в воздухе. Взгляд пополз вверх.
Алена висела без нитей и не заметных тросов в метре над полом. Веки прикрыты, сознание потеряла доступ к миру. Данил как от чумной отдернул ладонь, поднялся с трудом, следя за Никитой, не поддельно потрясенным не меньше чем он.
Кольца ветра образовались вокруг тела. По траекториям неслись потоки воздуха, сжимаясь и сокращая расстояние до Алены. Голова откинулась, от лба расплывалась серебристая мерцающая пленка. Вихри кружили и рвали пространство, стягивая аномальную энергию, впихивали насильно в центр. Девочка обратилась в объемный овал, ветер рассеялся, и белые кучевые остатки позволил впитать поверхности, мелькающей изредка фиолетовым.
Клон оторвал от себя Чесова. Обмундирование приобрело пластиковые сосульки. Один манипулятор удерживал, не высвобождая Чесова, второй старался аккуратно протиснуться в шлем и выгрести не схватившуюся горячую массу. Чесов брякался не успокаивая. Клон, скрипя зубами или металлическими суставами, прижал к обидчику вторую широкую резиновую с тыльной стороны ладонь. Запах появился не приятный. Чесов стиснутый меж внушительными лапами, выкидывал вперед голову и плевался сгустками слюны, испаряющимися в половине полета. Не удачный результат своего противостояния его не расстроил, но паровые облачка, рождающиеся перед носом, тревожили до глубины души. Клон окончательно вознамерился избавиться от Чесова. Он поднял дрыгавшееся тело и резко разворачиваясь, кинул в ближайшее окно, насколько позволяли силы увеличенные механизмами облачения. Стекло зазвенело, рама со скрипом выдавилась под живым болидом. Раскидистое дерево возле здания приняло Чесова. Ветви с натугою закряхтели. Наряженная в иней крона с шипением и лишением мелких заиндевелых веточек, бросила рвущегося под силой тяжести человека в лужу у своего толстого древесного основания. Подпаленные шторы взвились от вторгнувшегося в те же секунды ветра, потянули полы внутрь зала с разгорающимся пожаром. Клон принял холод как награду. Обгорелое лицо под слоем прилипшего пластика остужалось с облегчением. Клон обошелся без траты драгоценных минут на процесс. Присоединился к Никите берущего на вооружение быстрое реагирование на изменившуюся ситуацию.
Серебреная капсула спустилась немного и принялась вытягиваться к низу. Серебреная пленка рябая от волн и мелких колебаний, разошлась, словно пыль от встряхивания давно не обтираемой книги. Лора с каштановыми вьющимися волосами в зеленом джинсовом платье до пола подняла голову. Взгляд пробивался сквозь тучи пыли смешанной с не рассеянными блесками. Данил отполз еще дальше.
Клон впустил манипуляторы в ауру из смеси серебреной пелены и парящего остатка статуй и стен у дверного проема разросшегося и оставившего далеко позади запланированные размеры прохода. Пальцы сжались на пустом пространстве. Лора увернулась и проскользнула под высоко расположенной рыцарской рукой. Никита вовремя подоспевший толкнул ее в объятия облачения. Петля железной конечности, под которой она собиралась успешно исчезнуть из поля зрения врага, сомкнулась на шее. Перед глазами у Лоры плыла горячая оболочка воздуха от щупальцев с ярко-голубыми дисками вместо мягких подушечек. Никита улыбнулся, не говоря ни слова, наученный чреватостью лишних лепетов. Данил сориентировался и ничего умнее, чем заставить отступить противника осколками не придумал. В Никиту не угодили ни одной крупной части статуй, тяжелые фрагменты траекторию заканчивали в метре от него. Мелки ранили его плащ как разогнавшиеся мухи. До Данила долетел крик Лоры. Сдавленный и разбору не подлежал. Данил нашарил под рукой некий предмет несхожий с поверхностью осколков. Он оторвал взгляд от Лоры, которая скоро лишиться милой головы. В ладонь попала теплая перчатка Чесова. Удобный подходивший под все параметры для кидания не легкий "жук" метнулся в цель. До Никиты не сразу дошло, что в него бросили. Однако, судя по шишке выше виска, вещь весила с полкилограмма и отделана гладким металлическим покрытием. Сплошной железный снаряд снял бы полчерепа. "Жук" после рикошета рухнул и треснулся, расколовшись темно-блестящей скорлупой об острое ребро камня. Противный звук записанной человеческой речи в ускоренном темпе заговорил, выдавая информацию о веществах попавших под его спектральные лучи. Никита отвлекся и мигом глянул на орущий и испускающий впереди себя цветные лучи прибор. Не сходя с места, дотянулся носком сапога до "жука" и сдвинул. "Жук" опрокинулся и затрещал, искры рвались с проводов из разломленного зигзага. "Гипс, гипс, древесина, древесина, резина, резина, гипс, гипс" — визжание сводило с ума. Прибор анализировал сплошь все попадающееся в направлении выпускаемого рассеянного пучка света. Лора собралась и стукнула ногой в живот Никиты. Он не пошевелился, плотный пресс упруго дал почувствовать свою подготовку. Клон не мог задушить девушку, локоть не образовывал необходимый угол. Оставалось всего-навсего продлять плен Лоры, травмировать его через металлическую скорлупу не реально. Клон одним не заплывшим глазом смотрел в каштановый затылок, и сетовал от невозможности причинить страшную боль захваченной.
"Жук" не причастный к живому сообществу скользил по крохотной площадке огражденной как долина горами, здоровенными обломками, от угрожающей его строению подошвы Никиты. Удачное опускание обратилось последствия, которых стерпеть не смогли. Писк награни ультразвука, заглушил потрескивание очагов возгорания паркета у штор. Никита прикрыл доступ потока режущих колебаний. Щупальца играли плохую роль преграды, краткое проведение голубых дисков в дециметре от щеки превращало лоскуток кожи в опаленное пятно. Никита отступил, загибаясь, слово, сигнал о боли в животе достиг мозга с опозданием. Лора сейчас его тревожила меньше всего. Сохранить здоровое состояние важнее.
Данил крутился, напоминая детскую юлу, барабанные перепонки рвало и кололо невидимыми и проникающими сквозь толщу прижатых ладоней, иголками. Прийти в сознания мальчик не отваживался, тело не разгибая сведенные как в судороге руки и не меняя их позиции у боков головы, отпустило разум в такие серьезные и опасные минуты в плаванье у берегов сновидений.
Клон мотал головой, крошился пластик и падал к шее, ускоритель движений принялся увеличивать скорость поворотов головы. Пластины, походивши на чешую, вонзались молотившей по внутренним стенкам шлема головой, струйки крови вновь обагрили клона. Разжимать манипулятор он все же не собирался. Упускать нет, держать себя подальше от паники.
Лора заткнуть уши не могла. Ее развеваемое зеленое платье постепенно перевоплощалось в прозрачную массу. Лицо потеряло живой цвет, напуская водяную прозрачность. Поверхность Лоры колыхнулась, будто необходимая сейчас помещению вода на пруду. Клон обнимал теперь не девушку, а организм сравнимый с кулем наполненным жидкостью. В центре фигуры, не расставшейся с изящным очертанием плавала спящая Алена. Рука Лоры проткнула свой бок. Еле заметная ладонь скользнула к куртке девочки, расстегнула молнию нагрудного кармана, выплыла, кулаком что-то удерживая. Отделившись от водяной формы, тело приобрело, нормальны вид. Клон перестал трясти головой и уставился на материализовавшуюся девушку. Никиту факт пропажи цвета и его возращения не очень занимал. Он поочередно прикладывал ладони к ушам, стараясь, жесты совершать с невероятной быстротой. Щупальца не находили жертву и нервно не решаясь щелкали голубыми дисками. Никита потерял управление над оружием.
Ладонь Лоры разомкнулась. Небольшое количество оранжевого остатка от взрывчатки, разнесшей вход подземной лаборатории. Белые нити скрещивались, образовывая набухавшие от звука огненные ягоды. Лора продолжала держать угрозу. Дугообразный кусочек раскалился, нити, внутри обогащаясь оранжевой специальной оболочкой, вытянулись и пробились как усики вьющихся растений. Отростками вдохнули через мельчайшие поры кислород со значительной концентрацией дыма, частично вытягиваемого через "распахнутое" окно. Гранулы росли. Зрачки клона увеличивали диаметр. Он избежал их много лет назад. Теперь столкнулся заново. Судьба уберегла, выполнил основную часть плана хозяина, и сейчас она вздумала забрать подаренную жизнь. Неведомое существо с натугой пыталось раньше времени выбраться из налившейся сферы размером, немного уступающим футбольному мячу. Взрыв, Лору откинуло вместе с облачением. В воздухе, в красной туче посреди черного не плотного занавеса дыма таились три зверя. Звери из ада позванные мерзким зовом. "Жук" явно обладал неким умом, достижение звукового барьера каждого человека, после содеянного не его задача. Он умолк. Показались костные морды из тучи, подсвечиваемой ярко красным светом останков новых присутствующих. Лора резко воспользовавшись удачным падением, выскользнула из объятия, поднялась и, разгребая пинками камни, прищуривалась, махая перед собой для лучшего виденья дороги к Данилу.
Черти из гиены огненной, прихватили с собой пыл и жар. Крылья развернулись, зрачки сфокусировались, лапы приготовились к столкновениям с разрываемым, ломаемым и просто поддающемуся горению. Участок их появления опустел. Оружие активировалось и приступило функционировать. Один комок огня с крыльями метался по периметру зала, оставляя горелую колею на четырех стенах. Размахи тушили огонь, дым рассевался. Лора подобрала Данила. Мальчик, шатаясь, ступая, брел на ватных ногах, опираясь на выставленный локоть, к выходу. Лора пыталась увеличить скорость, желая опередить чёрта, который мог поравняться с ними и выбрать жертву. Полу ходячая ноша мешала выполнению плана, но бросать ее не кто не думал. Лора в последнюю минуту притормозила. Мимо беззаботно пронесся скелет с крыльями, от хлестанья которых пришлось развернуться и подставить спину. Жужжание удалилось, поворачивая под прямым углом на следующую стену. Два других играли в салки. Они догоняли друг друга, пикируя к самому полу и вздымая камни и поднятые от тяги паркетные дощечки, обратимые в тот же миг в летающие огненные щепки. Игра затягивалась, и зал краснел от жара все больше и больше. Никита крутился, отстреливаясь от агрессоров, попадая не в них и создавая не мереное количество дыр в стенах. Глаза закрылись не веками, а пеленой пыли, огонь вытягивал пот литрами, кожа как на сковороде обрастала волдырями и пузырями. Никита кинулся к выходу, где стояла Лора, запутался с координацией и забежал на грудной панцирь облачения. Клон стряхнул одним взмахом манипулятора удалил преграду для подъема. Никита взмыл от жесткого удара по голеням в воздух и приземлился на не мягкие обломки. Облачение приняло вертикальное положение. Маленький скелет, размахивая вдоволь крыльями, родился, дня не протекло, а вел себя как каторжники из заключения, разминали затекшие голые суставы. Крылья сложились, передние лапы по швам, ближайший череп пулей по прямой линии направился в красную гору. В полой костяной голове видимо завелось непреодолимое желание свергнуть препятствие для веселья. Воздух рассекался, и пламя от каждого жемчужного изгиба ребра размылось. Ужасный треск и грохот от слияния двухметрового шпиля и крошечного существа с не земными возможностями. Эффектное падение по плавной кривой перешло в крушение с обширным взрывом задней части облачения. Баллоны с дозированным по системе кислородом взревели, и выместили свое вдыхаемое зло. Газ под давлением расширялся, возгораясь, облачение от реактивной мощи оторвалось от пола и полетело с торчащими из груди тлевшими крыльями. Один полу оборот и тяжесть с человеком внутри упала у разбитого окна.
Один бес вычеркнут. Второго Никита раздробил щупальцами случайно. Когда баллоны облачения вспыхнули и под ним не по секундам, а по мгновениям увеличивался ослепительный красно-черный "гриб" огня. Распахнутая ладонь со щупальцами прикрывала лицо от ударной волны, устремляющей с собой все, что покоилось на полу от разрухи. Скелет, нарезающий круги отклонился и нырнул в остатки "гриба". Купание в языках пламени завершилось, бес метнулся на прежние деяния, но крылья его не унесли дальше. Череп застрял между не специально выставленными металлическими щупальцами. Никита поднял стремительно глаза, как только волна стеганула бока. От подарка фортуны отказываться грех. Металлические звенья стягивались, вжимаясь в костяной шар с клацающей челюстью. Треск, злобное последнее прощание больших глазниц и существо умерло рассыпавшись.
Лора перенесла Данила в безопасное место. На первом этаже, по крайней мере, стихии разгуляться негде. И выбежать и распахнутую дверь легче легкого. Лора заметила в углу человека. Он сидел, протягивая ноги. Девушка нагнулась и рассмотрела явно не бодрствующего мужчину. Сотрудник музея Давыд. Его умело вывели из сознательного состояния. Может это и к лучшему. Лора взобралась по лестнице, отмахиваясь от проникающего в нос и рот ненавистного дыма.
Зал подлежал срочному покиданию. Лора у расширенного проема нашла кусок статуи повнушительней и круглее. Вошла в зал вооруженная твердым осколком. Прицеливаться можно в черта и справа, и слева, и прямо. Но толку мало. Танцующая фигурка греческого амура умершего за грехи и возрожденного лично дьяволом без плоти не зависала на одном месте. Никита оглушительно орал, продолжение руки скривилось и текло раскаленными частями вниз. Щупальца слились в единую красную и длинную. Температура пробирала до костей.
