За домом раздался хрипловатый голос — Теа загоняла раздетых отпрысков в дом.
-Наобнимались, — сказал Мин. — Пойдем к ним.
Ква с женой шли навстречу.
-А я тебя, парень, знаю, — улыбалась Теа.
-Да, леди, вот явились мы незваными, — смущенно сказал Лит.
-Перестань. Спасибо, что мужа моего наконец домой приволок...
В теплой части дома было всего две комнаты. Лит сидел с Малым на коленях. Служанка поставила кружку с душистым отваром. Рыжеволосые дети толпились кругом, разглядывали Малого, старались вести себя смирно, но не слишком-то получалось. Все четверо были шепелявые и до того подвижные, что в глазах рябило.
Хозяева решили известить соседей. Почему-то обязательно было нужно, чтобы к тетке Малого чуть позже заехали какой-то Док с женой. Лит начал подозревать, что в Медвежьей долине все друг другу родственниками приходятся.
Наконец, поехали дальше. Оказалось, тетка Малого действительно рядом живет — стоило только рощу обогнуть, открылся крепкий частокол, за ним крыши многочисленных строений.
-Свинарники, — с гордостью сказал Мин. — Я сам крышу крыл.
Лит кивнул. Вот здесь Малый и будет жить. Место неплохое, река близко и лес. Ограда безопасная. Свинарники, это конечно... Но Малому свинки могут и понравиться. Лишь бы тетка лишним куском не попрекала.
Залаяла собака. Ворота открылись, вышел высокий худощавый парень. Лит с одобрением заметил хороший топор за поясом хозяина. Или это слуга? Молод чересчур.
-Привет, Костяк, — издали сказал Мин. — Дело у нас странное. Видишь, кого привезли?
-С возвращением, Ква, — спокойно сказал парень. — Рад, что ты, наконец, вернулся. Прямо к нам, завернули? Правильно, у нас сегодня пироги с капустой. Чего лисят своих не захватили?
-Будь здоров, Костяк, — Квазимодо кашлянул. — У нас тут дело действительно странное. Можно сказать, семейное.
Долговязый Костяк слегка удивился:
-Так вы зайдете, раз дело важное, или вам пироги прямо сюда вынести?
Во дворе пахло не свинарником, а действительно пирогами. Вспомнилось, что завтракали еще затемно.
-Ква, а что случилось-то? — осторожно осведомился молодой хозяин.
-Вот парень, Лит его зовут, новости принес о сестре Ашиной, — пояснил Квазимодо. — Новости, по правде, невеселые.
-Что там еще на юге стряслось? — слегка изменился в лице Костяк.
-Лит объяснит, — хрипловато сказала Теа. — Он парень обстоятельный. А мы лучше пока здесь подождем. Дело действительно семейное.
-Да, Костя, мы здесь пока побудем, — поддержал примолкший было Мин.
Дверь распахнулась, выглянула молоденькая девушка в туго повязанной зеленой косынке. Руки, белые от муки, она держала растопыренными:
-О, Ква, ты вернулся? Так чего застряли, проходите в тепло... — она осеклась. — Слушай, Мин, что у тебя за каша в голове, не пойму ничего...
Маленький дарк тяжело вздохнул:
-Вести с юга, Аша.
Девушка глянула на Лита:
-Вы с юга пришли? А почему...
Она уставилась на Малого, сидящего на руках у опекуна, и окончательно замолчала. Малый тоже глазел на девушку, открыв рот.
-Проходите, — хозяин осторожно тронул Лита за плечо.
В просторной комнате было и тепло и светло. Ставни распахнуты, серый зимний свет свободно лился сквозь на диво большие окна. Пылал огонь в красиво сложенном очаге.
Лит начал вытирать ноги и замер. За столом сидел еще один Малый. Лит машинально покрепче прижал к себе своего. Нет, этот был на месте. Хозяйка отряхивала руки, не замечая, что мука оседает на переднике.
-Я сейчас, присаживайтесь...
Она вышла, а хозяин сказал:
-Вы раздевайтесь. Замерзли, наверное. К огню вот поближе...
Лит снял куртку и шапку, повесил рядом с дверью. Начал развязывать шапочку Малому...
Нет, тот, что за столом сидел, все-таки не был близняшкой Малого. Должно быть, на полгода старше. Волосы чуть темнее. Нос, наоборот, светлее — мукой измазан. Но рожица одна в одну...
Вошла служанка, поздоровалась, с любопытством глянув на гостей. Хозяин пригласил к столу. Тут вернулась и девчонка. Собственно, не девчонка — хозяйка. Уже без фартука, ростом невысока, в кости тонка, стриженые до плеч волосы наскоро причесанны. На пояске с серебряными бляшками ножны с приличных размеров хозяйственным ножом. И глаза почти серебряные, серые, туманные — раннее утро прохладное.
-Ма-Ма? — шепотом спросил Малый.
Что ответить, Лит не знал. Собрал всю решимость, что оставалась, и заговорил:
-Госпожа Аша, осенью довелось мне встретить обоз с юга. У реки Тюр это было...
Слушали в тишине. Лит говорил обстоятельно, но лишние нехорошие подробности старался опустить. Служанка исчезла — видно догадалась, что лишняя сейчас. Малые тоже молчали, только глазели друг на друга.
-...Там я её и похоронил, — закончил Лит. — Служанки рядом лежат. Место хорошее, сухое, не извольте волноваться.
-Мари всегда красивой жизни хотела, — невнятно сказала хозяйка. Похоже, она изо всех сил стискивала зубы. — Вот и получила покой лесной распрекрасный.
-Аша, ну что ты... — пробормотал её супруг.
-Ничего, — тетка Малого резко встала. — Пацанов накормить нужно.
-Я письмо принес, — Лит полез за пазуху.
-Почитаем, — сухо сказала хозяйка. — Сначала каши положу. Костя, пусть руки помоют...
Каша, видимо, была вкусная — мальчишки лопали усердно. Для начала хозяйский карапуз ухватился за тесемку любимой ложки Малого. Посопели, таща каждый на себя. Малый уступил, потому что новоявленный братец ему свою ложку сунул. Ничего такая ложка, тоже серебряная, только с каким-то зверком на черенке. Теперь оба хлебали молочную кашу, изредка взмахивая ложками, отчего брызги летели на стол.
Кроме Лита на мальчишек никто не смотрел — хозяева, сдвинув голову, читали помятый пергамент. Наконец, хозяйка подняла голову, взглянула на измазанного кашей племянника:
-Александр, значит? Что ж, имя хорошее. Костя, кроватку нужно сразу сделать.
-Чего ж, сделаем, — пробормотал муж. — Доски у нас есть.
-Ну и хорошо, — молодая Аша подняла на гостя сосредоточенный спокойный взгляд. — Сейчас мы на стол накроем...
Она вышла. Хозяин растерянно глянул на Лита:
-Вы прямо с Тюра? Через Фурку шли?
-Круг дать пришлось... — пробормотал Лит.
Из-за двери послышался тихий звук, словно зверька там заперли. Поросят в тепле держат, что ли?
-Извини, я сейчас, — хозяин поспешно поднялся.
Из-за двери послышался его приглушенный голос. Зверек продолжал на свободу проситься. Эх, точно плачет. Нет, хозяйка-то явно скулить не будет. Не с чего ей. Сестру она не слишком жаловала. И вообще, эта сероглазая куда потверже и рассудительнее Дженни будет. Всё уже просчитала — и убыток от племянника, и то, что деваться некуда. Ничего, дом зажиточный, прокормят.
Лит встал, в последний раз вытер рот Малому. Заодно и рожицу наследнику свинарников вытер. Тот улыбнулся — зубов у него было поболее, чему у Малого — и показал на тесто, приготовленное на широком столе:
-Пироги будут. С апустою.
-Спасибо. Не буду я вам мешать. Вас и так многовато, — Лит глянул на бывшую обузу. — Ну, давай, Малый. Ты парень умный. Только держи себя в руках.
Куртку Лит надевал уже на крыльце. У ворот собралась небольшая толпа: Ква с женой, какой-то солидный господин, рослая красивая женщина с очень строгим лицом, мужчины — видимо, работники фермы. Пушистая собака взволнованно вертелась рядом, запрыгивала на заснеженные бревна.
-Ну как там? — спросил Квазимодо.
Лит дернул плечом:
-Нормально. Вроде все я рассказал. Дети кашу уже хлебают. Вот пироги попозже будут.
Все начали вполголоса переговариваться, Лит, нахлобучивая шапку, протиснулся к воротам:
-Ква, я в замок пойду.
-Да подожди, куда ты? У нас заночуешь...
-Нет, я пойду. Дорогу я понял. Вместе с нашими посижу. Ёха еще и учудить чего может.
За воротами Лита догнал коротышка:
-Я тебя до взгорка провожу.
-Да я сам дойду. Тут всего ничего идти.
-Понятно, что дойдешь, — Мин кивнул на топоры углежога. — С таким инструментом куда угодно дойдешь. Но вежливость и гостеприимство должны у нас иметься.
Шагали по заснеженной дороге. Коротышка вздохнул и заметил:
-Странные дни бывают. Вроде и смерти я видел в достатке, и рождения, а никак не привыкну. А у тебя как с этим?
-Да мне всё больше смерти попадаются, — пробормотал Лит. — Видно, невезучий я.
-Невезучесть мы изживем, — уверенно пообещал Мин, немного посопел и добавил: — Все-таки жалко её. Красивая была. Эх, ума бы нашей Мари побольше.
Лит пожал плечами:
-Не знаю. Я с ней всего-то раз и говорил.
Дальше шли в молчании.
Когда открылась излучина реки и стоящий над ней замок, полукровка протянул лапу:
-Увидимся, Лит. Если что невежливо получилось — извини. Не каждый день к нам такие вести приходят.
-Понимаю, — Лит пожал широкую горячую ладошку.
Мин побежал обратно — на удивление шустро, подскакивая и словно катясь по санному следу.
Лит подождал пока полукровка скроется из виду и свернул с дороги. Сразу провалился выше колен, но продолжил пробиваться вниз, к реке.
Вдоль берега тянулась узенькая тропинка. Лит подошел к старой ветле, привалился к шершавому стволу.
— Ничего, ты знал, что так сделаешь. Правильно это.
— Нет, лучше как-то по-другому. Малому там худо будет.
— Там у него родственники. Все ж лучше, чем с тобой по лесу блуждать.
— Он для них чужим останется.
— Брось, они хозяева крепкие, надежные. Небось, через день ветчина или шкварки мальчишке перепадать будут. Что еще в жизни нужно?
— Может, и ничего. Только плохо получилось.
— А что с сиротой хорошего может случиться? Смешные вещи говоришь.
Ни Литу, ни брату смешно не было. Долго говорили. Впрочем, понять, кто в снегу стоит, а кто с той стороны смерти за сделанное живым переживает — не получалось.
Лит, который здесь был, сбросил куртку с рубашкой, разулся и принялся яростно умываться снегом. Следовало поторопиться. Дневной свет уже тускнеть начал. Запрут ворота, что тогда делать будешь, углежог?
— — — — — — —
* * *
В ворота Лита пустили. Первый, кого Лит увидел во дворе, был Ёха с лопатой. Чистил северянин снег в компании двух местных парней и рассказывал о дороге с Тинтаджа. Лишнего вроде не болтал. Ито за трудягами метлой двор подчищала.
-Ого, а мы думали, ты у одноглазого заночуешь.
-Заняты они там. Уж лучше я с вами.
-Ну и правильно, — Ёха похлопал друга по плечу и шепнул. — Слушай, тут такая чистота, вздохнуть страшно. Будешь заходить — ноги обмести не забудь. Я тебе сортир покажу — ну, парк-культуры-и-отдыха.
-Не гони, — пробормотал Лит.
Потом сидели в комнатках, — гостям выделили аж две. Кровать почти господская, простыни точно для благородных. Ваза с засушенными коробочками цветов-красноток. Светильник яркий.
Только неинтересно всё это было. Ёха болтал, Ито говорить пыталась. Кувшин откуда-то взялся. Лепешки свежие-пышные, колбаса пряная. Колбасу Лит пробовать не стал — с фермы, небось. Полкружки проглотил — легко пошло, дух чистый можжевеловый. В лес захотелось. Ну их к демонам, эти простыни.
Появилась Дженни. Нацедила Литу еще полкружки, и кувшин исчез. А ведьма осталась сидеть рядом, просто молчала. Зато Ёха и про замок рассказывал, и про Медвежью долину. Успел со всеми перезнакомиться, говорун неугомонный.
-Я домой хочу, — пробормотал Лит. — Что мне здесь сидеть?
Дженни все равно молчала. Пахло от нее ельником и немного листвой дубовой, осенней. А Ёха сказал:
-Да мы еще поглядим. Если Малому там не понравится, заберем да и дело с концом.
-Нельзя забирать, — прошептал Лит. — Дитю дом нужен.
* * *
Проснулся Лит оттого, что голова болела. Очень противно болела. Похмелье вроде? Тьфу! День уж давно, разоспался как лодырь городской.
Завернул Лит в самое нужное место, изумился еще раз чистоте и хитрому водяному устройству. На обратном пути перехватила Ито. Залопотала — ага, 'кони кушать', 'леди, и большая леди'. Ёха, стало быть, на конюшне. Дженни — у милостивых леди. Нужно пойти северянину помочь с 'кони кушать'.
До конюшни Лит не дошел. У донжона стояли сиятельная леди Флоранс и управляющий Энгус. Деваться было некуда и Лит неловко поклонился.
-Доброе утро, — дама улыбнулась. — Кажется, это тебя за воротами ждут?
За воротами было шумно. С обледеневшей горки катались дети. За баловством приглядывали несколько взрослых и пара собак. Стройненькая девушка в черной короткой куртке с большущим капюшоном обернулась, и Лит узнал тетку Малого.
Совсем уж некстати. Мелькнула мысль отступить за ворота, но было поздно — тетка решительным шагом двинулась к углежогу.
-Привет. Чего вчера убежал?
-Так... заняты вы были, — промямлил Лит.
Юная тетка вздохнула:
-Ты извини. Вчера нехорошо вышло. Истеричка я. Сестру давно не видела, но все думала — встретимся, окончательно помиримся. Теперь уж не получится.
-Я понимаю, леди. Скорбная весть.
-Меня Аша зовут. Для своих — Даша. В общем, и так и так можно. И ты не обижайся, я вежливо языком крутить сейчас не хочу. Огромное тебе спасибо, что Сашика привез. Даже и не представляю, как тебе удалось. Конечно, маму мальчику я заменю насколько смогу. А вы уж с моим муженьком папу ему на двоих изобразите. Сашик тебя вчера ждал. Мы понимаем, ты человек занятой, но может, заходить будешь?
-Так я, конечно... — растерялся Лит. — А что ваш хозяин скажет?
-Так что он иного скажет? Вон он с горки катается. Сейчас залезет и подтвердит, — Аша-Даша улыбнулась.
Лит подумал, что она очень даже хорошенькая, пусть глаза и сильно припухли.
Тащил наверх сани улыбающийся муж Аши-Даши, следом взбиралась гурьба детей.
-Са-Са брык! — еще издали завопил Малый. Топал наверх, весь в снегу, его поддерживала-подпихивала девочка лет восьми. За её куртку цеплялся второй Малый. Следом карабкались еще дети, близнецы в белых, ну один в один егерских балахончиках, эти волокли санки на низких полозьях. Вся шайка хохотала и отплевывалась от снега.
На скользкий лед ступил пес. Подбадривая себя, взвыл. Поехал, сначала довольно ловко, потом лапы расползлись. Завертелся, плюхнулся на брюхо, обиженно гавкнул. Дети повалились от смеха.
Сияло солнце, день в Медвежьей долине выдался на диво теплый, почти весенний.
Глава четырнадцатая
16-й день месяца Мороза.
Лес у Длинного озера (двадцать восемь переходов от Кэкстона)
Колеса надоедливо скрипели и постукивали по подмерзшей корке снега. Дорога была удобна, но скучна. Хотя сначала казалось даже остроумным — подтопить снег, потом удержать плотную субстанцию, сделать поверхность шершавой и слегка ноздреватой, удобной для ног, копыт и колес армии. Сначала эта возня веселила Нааг-Хаша — поистине, люди затеяли поход, которому сами будут долго изумляться. Но дней через десять помогать глуповатым неофитам-колдунам стало утомительно. Нааг-Хаш полагал, что за такой срок и козленок способен научиться чему-то большему, чем два-три примитивных фокуса.
