— Актар,— выдохнул рэм, узнавая.
— Я все сделал, так как ты хотел, отец. С родом все в порядке. И Хор вернулся.
— Хейт?
— Нет. Хор приехал без него.
Новость настолько "не обрадовала" рэма Атан, что он даже нашел в себе силы приподняться и требовательно уставиться на младшего сына.
— Где Хейт?
— Он мертв,— честно ответил Хор. Скрывать правду не было смысла. Да и такому властному взгляду было не возможно солгать.
— Ты уверен?
— Я видел это собственными глазами.
Рэм откинулся на подушки и уставился в потолок шатра. И сыновья не посмели оторвать его от размышлений. Хор просто не мог оторвать от него глаз. Он и раньше не сомневался в выдержке своего отца. Но только теперь, по-настоящему осознал, какой силой воли тот обладал. Ведь еще пару месяцев назад он даже не догадывался о том, что его отец был болен.
Прошло несколько минут, прежде чем рэм Атан повернулся к сыновьям и произнес:
— Я доволен тобой Актар.
— Да, рэм,— прямо так, не вставая с колен, поклонился тот. А потом вышел из шатра, напоследок кивнув младшему брату (то ли подбадривая, то ли утешая). Хор тоже с удовольствием бы сбежал отсюда (смотреть на отца было больно). Но его пока никто не отпускал.
— Хор, расскажи мне, как это произошло,— приказал рэм. И юноша не осмелился его ослушаться.
Он рассказал все. Даже то, что скрыл от Актара. Потому что недоговаривать или лгать отцу было не возможно. Он рассказал о Хейте и аштари. О путешествии и гибели отряда. О том, как и от чего ему и еще нескольким счастливчикам удалось спастись. О маленьком приграничном поселке, о Караше и, конечно, об Итиль Шер. А самое главное, о странном чужаке, оказавшемся на самом деле одним из наследников великого хагана. О том, как он несколько раз спасал ему жизнь.
Отец слушал молча, позволяя выговориться до конца. Но Хору почему-то все труднее было выносить его взгляд. Слишком тяжелый для такого физически слабого человека. Если бы рэм так посмотрел на него пару месяцев назад. То Хор не осмелился бы поднять головы. Но последние декады закалили его. Молодой воин видел слишком многое, чтобы теперь не устоять перед собственным отцом. Поэтому упрямо вскинул голову и посмотрел рэму в глаза. Ему нечего было скрывать. Он сделал все, что мог. Выжил и вернулся.
Рэм Атан несколько мгновений рассматривал своего младшего сына. Но по его лицу ничего нельзя было понять. И только когда он произнес:
— Я хочу видеть этого твоего рэма.
Хор сообразил, что если он и не выиграл этот поединок без слов, то ему удалось свести его в ничью. Потому что отец признал его решение и его выбор.
— Сейчас?— уточнил Хор.
— Нет, завтра,— ответил рэм Атан, снова откидываясь на подушки,— сейчас расскажи мне о Хейте.
А в это время на краю поселка... Натаэль по привычке поселился в стороне от людей. Целитель, как и все его сородичи, терпеть не мог шатры. С их тяжелым для чувствительного эльфийского обоняния запахом плохо выделанных шкур, смешанном с ароматами стряпни и приторных благовоний, которые так любили степнячки. Натаэль предпочитал ночевать на открытом воздухе, не смотря на то, что спать приходилось практически на голой земле. Не зря же он целый год прожил в лагере приграничного сторожевого отряда. Вернее, это он думал, что прошел только год. Потому что по уверениям Исмиль, он покинул Итиль Шер больше трех лет назад.
Воспоминания о сестре отозвались глухой болью в сердце и чувством вины. Он опять сбежал от нее, не попрощавшись. Наталь понимал, что этим причинит девушке боль, но и поступить по-другому он не мог. Не имел права. Особенно теперь. Потому что, вернувшись в Итиль Шер, он увидел то, что не заметил во время своего отъезда. Проклятье их семьи (которое по своей сути могло бы быть благословением) не обошло стороной и Исмиль. Они оба были обречены, и целитель не хотел отказываться даже от призрачного шанса на спасение. Но в глубине души, эльф понимал, что дело было не только в этом. Просто однажды прикоснувшись к истинному чуду, он уже не мог от него отказаться. И именно поэтому, когда молодой степняк прибежал к нему с просьбой осмотреть раненого воина, он пошел за ним, не раздумывая. Сама мысль о том, что он сможет еще раз коснуться магии жизни, заставила его сердце биться быстрее.
Раненый степняк выглядел очень плохо. Фактически он умирал. В первое мгновение, Натаэль даже засомневался, сможет ли он чем-нибудь помочь. Но все-таки решил попробовать. Целитель выдернул кинжал и попытался сдвинуть края раны. Сначала у него ничего не получилось (ведь без магии жизни он не мог использовать свой дар). И только когда чужак положил ему руку на плечо, Натаэль смог, наконец, приступить к исцелению.
В тот раз, когда он лечил чужака, сила, казалось, решала все сама. Ему оставалось только поддерживать поток и правильно его распределять. Теперь же исцеление давалось ему с трудом. Натаэлю приходилось прикладывать усилия для того, чтобы брать энергию у носителя, а потом передавать ее раненому. Процесс потребовал не столько усилий, сколько внимания Начинающему целителю не хватало опыта, чтобы за всем уследить. Он терял энергию при передаче, превращая широкий поток в неуверенную струйку. Сомневался в правильности своих действий, поэтому слишком медлил. В итоге ему так и не удалось полностью закрыть рану. Он только остановил кровотечение и срастил главные сосуды. Но воина все-таки удалось спасти. Правда, ощущением своего триумфа целитель наслаждался не долго. Потому что как только чужая рука исчезла с его плеча, и оборвался магический поток, Натаэль очень остро осознал, что сам он ничего не смог бы добиться. Но осознать не означает принять. Поэтому и ворочался Натаэль на своем соху, уже даже не пытаясь заснуть. О каком сне может идти речь, когда не знаешь, на что решиться.
Новый день преподнес Джаю новый сюрприз. Но на этот раз (для разнообразия) приятный.
Когда появился Хор с сообщением, что его отец пришел в себя и может принять уважаемого гостя, он вздохнул с облегчением. Скоро они смогут продолжить путешествие. Правда, теперь отправиться дальше смогут не все. Но Джай уже кое-что придумал по этому поводу. Оставалось только воплотить в жизнь его план.
К рэму пустили только Хора и Джая. Даже Лару пришлось остаться снаружи. Рэм явно не собирался доверять свои (и не только свои) тайны посторонним. Он оказался не таким, каким юноша его себе представлял. Нет, Джай, конечно, подозревал, что отец Хора и Хейта не мог быть обыкновенным человеком. Откуда-то же у этих двоих должны были появиться магические способности. Но он не ожидал, что степняк окажется магом. Не необученным самородком с внезапно развившимися способностями, а настоящим магом, осознающим свои возможности. Стоило им с Хором войти в шатер, как исчезли все посторонние звуки. Кто-то использовал заклинание полога тишины, отрезавшее их от всего остального мира. А, учитывая, что в шатре их осталось только трое: Хор, сам Джай и рэм Атан, кто именно это сделал, было очевидно.
Внешне рэм выглядел так и должен был выглядеть человек после долгой болезни. Бледным и измученным. Но даже полулежа на груде подушек (где он устроился явно не без посторонней помощи) рэм производил впечатление. Сильный, гордый, властный. Как хищный зверь, который даже раненый остается смертельно опасным.
— Значит, ты и есть тот чужак, которого мой сын называет своим рэмом?— вместо приветствия спросил степняк.
Рэм был явно не в духе. Но Джай решил пока не обращать внимания на намеренную грубость.
— Мое имя Джай ар-Сантар. Хор был в моем отряде,— подтвердил он.
— Был? Ты отказываешься от его клятвы?
Судя по интонации степняка, и "да", и "нет" разозлили бы его одинаково сильно. Поэтому Джай ответил честно:
— Я ее не принимал.
Рэм довольно хмыкнул. Но, похоже, одного слова Джая ему было не достаточно.
— Что ты скажешь, на это, Хор?— требовательно спросил он.
— Что это правда.
Джай сидел спиной к юному степняку, поэтому не мог рассмотреть выражение его лица. Зато рэм Атан прекрасно рассмотрел, как упрямо сжал губы его сын. Мальчишка явно что-то задумал. Но рэм не собирался давать ему возможность все испортить. Тем более теперь, когда чужак сам отказался от его клятвы (даже упрашивать не пришлось). На всякий случай, стоило отослать Хора куда-нибудь подальше.
— Сегодня на западную границу едет новый отряд, ты отправишься с ними.
— Нет.
Теперь уже и Джай обернулся к Хору. Такого поведения от мальчишки он не ожидал.
— Это не просьба,— в голосе рэма Атан прорезались металлические нотки.
— Я знаю, отец. Я выполню твой приказ и уеду. Но не сегодня, а через два дня.
— Хочешь проводить своего рэма?
— Хочу проводить своего брата.
У рэма просто не нашлось слов для того, чтобы ответить. Ему нужно было поставить мальчишку на место (и это было бы правильнее всего). Но в то же время он понимал, что поступи он так, и это все испортило бы. Зато Хора совершенно не волновали терзания его отца. Впервые в жизни он самостоятельно принял настолько важное решение. И теперь не собирался от него отступать. Хор упрямо вскинул голову, твердо встретив испытывающий взгляд рэма.
— Ты решил?
— Да,— кивнул молодой степняк. Он приготовился к долгому спору. Но отец не стал ни в чем его убеждать. Он кивнул, принимая решение своего сына, и заявил:
— Я разрешаю тебе остаться в поселке еще на два дня. Теперь можешь идти.
Хору не пришлось повторять дважды. Он проворно вскочил на ноги. Но прежде чем откинуть полог шатра все-таки обернулся.
— Рэм Джай трижды спасал мне жизнь, отец.
Когда мальчишка ушел, рэм Атан устало откинулся на подушки и уставился на молодого лорда:
— Ну что ж, брат моего сына. Теперь мы можем поговорить.
— Да, рэм,— ответил юноша, настороженно следя за сменой выражения его лица.
Новость, которой только что "осчастливил" его Хор, совсем не обрадовала Джая. Он так надеялся, что хотя бы здесь, у Атан все пройдет гладко. Но Хаганат не хотел его отпускать, не одарив напоследок очередным ворохом неприятностей. Зачем только мальчишке понадобилось вспоминать об этом обычае? Кровное родство за спасенную жизнь. И ведь наверняка он не сегодня это придумал. Возможно, еще в поселке Шааз, когда насмотрелся на Илара и его брата (откуда-то же Хор должен был взять эту идею). А потом долго и тщательно все обдумывал.
— Но ведь не было никакого ритуала?— на всякий случай уточнил Джай. Стоило прояснить этот момент.
— Ты действительно трижды спасал его?
Джай задумался. Один раз — на границе, когда использовал магию, потом во дворце выбросил мальчишку из-под ледяных игл. Были еще несколько моментов, когда мальчишка мог посчитать себя спасенным.
— Наверное,— неуверенно протянул молодой лорд.
— Тогда ритуал не нужен. Я признаю тебя членом рода.
— Почему?
— Потому что должен,— отрезал рэм и устало откинулся на подушки. Несколько минут он задумчиво рассматривал потолок шатра. Но Джай не собирался прерывать молчание, поэтому снова заговорил степняк.
— Хор всегда был слишком упрямым. Если он что-то вбивал себе в голову, то переубедить его было уже не возможно. А сейчас, он свято уверен в своей правоте. И если я откажусь признать тебя его братом, он просто сбежит из рода, как Хейт. А я не могу потерять еще и его. Он должен стать следующим рэмом Атан.
— А Актар?— спросил молодой лорд, решив, что раз уж рэм разоткровенничался, можно и ему и вопросы позадавать.
— Актар... он прекрасно справляется с воинами. Но никогда не станет главой рода.
— Почему?— снова спросил Джай. Чем дольше он слушал объяснения степняка, тем больше вопросов у него появлялось. Юноша не был уверен, что получит ответ. Но рэм ответил.
— Потому что у него нет дара.
Степняк недовольно покосился на него, но все-таки продолжил:
— Ты уже видел Сейн Ашаль. Она идет вдоль западной границы Хаганата. Но здесь на Юге ее нет. Конечно, горный хребет надежно прикрывает степь. Но ведь есть перевал и горные тропы, которые нужно защищать. А храбрости воинов зачастую недостаточно против изворотливости торговцев и наемных убийц. Именно поэтому эти земли были подарены моему роду прадедом великого хагана с условием, что во главе рода всегда должен стоять рэм, имеющий дар. Иначе Атан пришлось бы уйти отсюда. Моим наследником должен был стать Хейт. Но теперь его нет. Поэтому вся надежда на Хора.
"Если он твоя последняя надежда — тогда зачем же ты отправил его в такое путешествие через полстраны. Когда нужно было глаз не спускать с мальчишки?",— хотел спросить Джай, но не спросил. Впрочем, рэм и так прекрасно понял, о чем он подумал.
— Я не думал, что его дар проснется. Он должен был осознать себя еще несколько лет назад. Но ничего не происходило. Шаман, который учил его, уверял, что мальчишка никогда не сможет использовать свои способности. Поэтому я решил отыскать Хейта. Актара я не мог отпустить — кто занимался бы родом в мое отсутствие? Поэтому в Итиль Шер поехал Хор.
Что ж это многое объясняло. Непонятным было одно — почему рэм все это рассказывал, по сути, совершенно постороннему человеку (пусть и будущему члену своего рода). Не удержавшись, Джай все-таки задал этот вопрос.
— Почему я рассказываю тебе об этом?— коротко усмехнулся рэм,— Потому что не могу не выполнить приказ своего хагана. Это тоже одно из условий договора с Атан.
Из рукава халата он достал распечатанный свиток, в котором Джай узнал послание. То самое, из-за которого они уже третий день не могли выехать из Хаганата, потому что никто не мог его прочитать. Теперь письмо нашло своего адресата.
— Я должен во всем тебе помогать.
То ли хаган в своем послании был слишком убедителен, то рэм Атан преследовал свои цели, но в итоге Джаю удалось добиться даже того, на что он не рассчитывал. Он не только упросил рэма позаботиться о раненом аштари, но и всех остальных ему навязал.
Тащить их в столицу Империи было не просто глупо, но и опасно. Степняки привлекали бы слишком много внимания. В то время как ему нужно было стать как можно незаметнее. Поэтому их пришлось бы отослать сразу, как только они пересекут границу. Раньше Джай собирался отправить их в родовой замок. Он уже представлял, что скажет ему отец после возвращения. Сначала рыжий маг, потом дети степи. Но выгонять их сразу герцог бы не стал (Джай был уверен в этом), поэтому за аштари можно было бы не переживать.
Но в свете последних событий все складывалось намного удачнее. Рэм Атан в принципе не возражал против присутствия его воинов. Официально Джая признали одним из Атан, а Лиам и остальные, как подчиненные ему воины, тоже становились уже не совсем чужими этому роду. Оставалось только убедить в этом самих аштари.
Но уговорить их остаться оказалось намного легче, чем предполагал Джай. Лиам выслушал его, не перебивая. А потом согласно кивнул, то ли подчиняясь приказу своего рэма, то ли принимая его объяснения. Только попросил переговорить и с остальными воинами лично. Мааюн тоже не возражал. Как это не странно, но труднее всего пришлось с Зимом. Степняк, вроде бы ничего не говорил. Но выражение его лица было красноречивее слов. Если бы не рана, он ни за что не оставил бы Джая. Только выздоравливать ему предстояло еще очень и очень долго. Поэтому все свои возражения степняк оставил при себе.
