Судя по тому, какие взгляды весь вечер бросала тетушка Мейбл на своего отпрыска, она разрывалась между желанием хорошенько отшлепать сыночка (что уже, конечно, не подобало в его возрасте!) и облегчением от возможности наконец сбыть его с рук.

Хм, кажется, тетушке тоже не стоило забывать о том, что исполнение желаний не всегда приносит радость, а яркий свет соуло может обнажить то, что хотелось бы скрыть...

Миссис Вашингтон держалась непринужденно и спокойно, умудряясь управлять Сирилом с уверенностью прирожденной наездницы, усмиряющей норовистого скакуна. Моему кузену доставались то сахар и сладкая морковка, то шенкеля. Впрочем, все это она проделывала так легко и мило, что придраться было решительно не к чему...

"Они были бы идеальной парой", — подумал я, пряча веселье.

Вторая пара тоже была прелестна. Хуанита вела себя так, будто была помолвлена с Фрэнком чуть ли не с колыбели. Она собственнически держала его за руку и о чем-то расспрашивала. Судя по тому, как Фрэнк заливался соловьем, речь шла о его путешествиях.

Признаюсь, лично мне претила даже мысль о том, чтобы связать себя узами брака. Но кто я такой, чтобы мешать другим?

Правда, меня не отпускало ощущение, что я каким-то образом оказался среди героев сентиментального рассказа. Уж очень все это было... романтично! Может, это поветрие какое-то, вроде холеры?..

Молодежь вскоре разбрелась по аллеям, и за столом в беседке остались лишь мы с тетушкой Мэйбл и молчаливая Наоми. Потихоньку сгущались сумерки, в саду были везде развешаны горящие китайские фонарики.

— Виктор, — ледяным тоном обратилась ко мне тетушка, со стуком ставя полупустую чашку. — А теперь объясни, что происходит? Что это за фарс?!

— О чем вы, тетушка? — старательно удивился я, приподнимая бровь. У меня все сильнее болела голова, и это уже вряд ли можно было объяснить вчерашними злоупотреблениями кактусовкой (хм, не только кактусовкой, конечно...)

— Обо всем! — припечатала она, похлопывая по ладони сложенным веером так многозначительно, что по моей спине невольно побежали мурашки. — Об этой странной девице, которая взялась непонятно откуда. И не думай, что я не заметила, что она подозрительно похожа на тебя! О твоем друге, который явно давненько не бывал в приличном обществе. О том, почему Сирил катал по городу эту разбитную мисс, если он, как утверждает, давно сделал предложение... миссис Вашингтон. И, наконец, что это за история о помолвке Сирила?!

Я вздохнул, прикинул про себя пути отступления и принялся рассказывать...

Разумеется, самые подозрительные (и, соответственно, важные) моменты я опустил, но и без того говорить пришлось долго.

В моем изложении история выглядела до того невинно и романтично, что хоть сейчас описывай ее в каком-нибудь любовном романе из тех, что издаются исключительно в мягких обложках.

В горле у меня пересохло, и я сделал паузу, чтобы глотнуть давно остывшего чая.

— Постой, — тетушка подняла руку, затянутую в кружевную перчатку. — Позволь уточнить, эта... мисс Лопез имеет к тебе какое-то отношение?

Она вперила в меня инквизиторский взгляд, весьма странно сочетающийся с образом милой пожилой леди.

Я взглянул на Наоми, которая с отсутствующим видом наблюдала за ползущим по скатерти жуком.

— Официально — нет, — выкрутился я, вспомнив, что я как-никак юрист по образованию.

— Хм, — тетушка задумчиво постучала веером по столу. Слава богу, хоть зонтик она где-то оставила (видимо, опасаясь не совладать с искушением пустить его в ход). И повторила: — Официально — нет... Что ж, понятно. Продолжай!

Она милостиво кивнула мне, словно королева менестрелю.

Право, лучше бы я умер вчера!..

Допрос, небрежно замаскированный под светскую беседу тети и племянника, продолжался до тех пор, пока влюбленные парочки не соизволили вернуться с прогулки. Я взмок, отвечая на каверзные вопросы, и хотел лишь одного: наконец упасть в постель и забыться сном.

Миссис Вашингтон, увидев, в каком состоянии я нахожусь, сжалилась и намекнула на поздний час и усталость.

Ухватившись за это, все тут же принялись собираться по домам.

Меня мутило, голова была чугунная... В общем, помощь Фрэнка, который "незаметно" подставил мне плечо, я принял с облегчением.

Остальные ушли далеко вперед, а мы с ним двигались медленно и печально.

-Вот поэтому я всегда боялся родственниц, — честно сказал Фрэнк, когда мы брели к дому. — Такие, знаешь, провинциальные старые дамы, а о жизни знают побольше твоего!

-Ты молодец, — ответил я невпопад. — Давай постоим минутку...

-Ага, — сказал он. — Слушай, Вик, может, такси вызвать? Что-то ты совсем расклеился, дружище!

— Вызови, — согласился я, скрепя сердце. Действительно, не стоило в таком состоянии садиться за руль своего красавца! — Или сам поведешь. Ладно, пойдем. Темнеет уже.

— Ага, — кивнул Фрэнк. — Пойдем.

За последним поворотом живой изгороди нам открылось весьма интригующее зрелище: тетушка Мэйбл "нежно" прощалась с будущей невесткой и с мисс Лопез. Манеры моей милейшей родственницы заставили меня вспомнить о вечных снегах, зато голос был сух, словно пустыня Гоби.

— Миссис Вашингтон, очень рада была вас видеть, — говорила тетушка Мэйбл, явственно подчеркивая это "была". — И вас, конечно, мисс Лопез.

— Взаимно, — отвечала прекрасная вдова, поправляя пышные кружева платья, — но думаю, вы уже можете называть меня просто Мирабеллой. В конце концов, скоро мы станем родственницами.

— Думаю, это немного... преждевременно, — ответила тетушка, улыбаясь как-то так, что мне вспомнилась королевская кобра, едва не укусившая меня в Индонезии. И повернулась к сыну: — Сирил, дорогой, принеси мне шаль. Что-то похолодало.

Я плохо видел лицо кузена, но мог поклясться, что он побледнел, прежде чем отважно выпалить:

— Извини, мама, я должен проводить миссис Вашингтон! Пошли кого-нибудь из слуг.

— Сирил?! — с таким непередаваемым выражением произнесла тетушка, что даже мне захотелось спрятать голову в песок, как страус. Кстати, до сих пор жалею, что так и не увидел этих милых птичек. — Ты не хочешь помочь мне?!

— Извини, мама, — вновь повторил кузен, и, видимо, решив, что терять ему уже нечего, взял "невесту" под локоток. — Уже поздно, пора ехать.

— Сирил, — теперь голос достойной миссис Стивенсон (мистер Стивенсон, отлично зная характер супруги, прощаться с гостями не вышел) звенел льдом. — Миссис Вашингтон приехала на своем авто. На чем ты, позволь спросить, вернешься домой?!

— Вызову такси, — парировал Сирил. Затравлено оглянулся, увидел меня и Фрэнка и просиял: — Или переночую в городе. Вик, ты же не откажешься меня приютить?!

Отказать ему — словно ударить доверчивого щенка.

— Конечно, — кивнул я. — Поехали!

И мы поехали...

Сирил посадил Хуаниту в мое авто ("К жениху!" — как нахально заявил он.) Надо думать, я при этой парочке должен был играть роль дуэньи.

Сам же кузен уселся рядом с Мирабеллой.

Признаюсь, я до сих пор не успел свыкнуться с существованием своей внебрачной дочери, а также с ее поразительным сходством с матерью. Так что в присутствии Хуаниты я испытывал... некоторую неловкость.

Впрочем, мои чувства менее всего волновали Сирила в тот момент, а самому мне было столь дурно, что такие мелочи меня не беспокоили.

Обратной дороги я почти не запомнил. Лишь мелькание темных деревьев за окном, свист ветра и мягкое покачивание автомобиля...

А потом встревоженное лицо Ларримера... И я словно провалился в сон. Или в бред?

Бесконечная равнина, заросшая опунциями. Высоченные кактусы — в несколько человеческих ростов! — образовали непроходимые заросли.

А я стоял на крохотном пятачке, со всех сторон окруженном роскошнейшими экземплярами Opuntia microdasys и Opuntia vulgaris, и растерянно озирался. При всей моей любви к кактусам столь близкое соседство с их колючками вовсе не внушало оптимизма. Да еще и этот полуденный зной, от которого у меня уже пересохли губы и плыло в глазах...

"Стоп! — сообразил я. — В каких еще глазах?!"

Я давно свыкся с тем, что настоящий глаз у меня всего один, более того, научился извлекать из своего увечья некоторую пользу.

Теперь же мне остро недоставало той пронзительной, кристально-прозрачной ясности, которую давал мне "подарок" индейского шамана. (Разумеется, дарить он мне ничего не собирался, скорее наоборот, но так уж вышло...)

И я чувствовал себя беспомощным, полуслепым, запертым в клетке, из которой не было выхода... Клетке из моих обожаемых кактусов! Вот только эти конкретные суккуленты были отчетливо недружелюбны...

"Что делать?! — панически думал я, облизывая соленые от пота губы. — Что же делать?!"

На таком зное уже через несколько часов я буду походить на поджаристую индейку. Конечно, из мякоти кактуса можно извлечь воду, чтобы напиться, а из плодов опунции получается удивительно вкусный джем, но у меня не было ни ножа, ни очага, ни посуды.

К тому же эти кактусы растут поразительно быстро, им нужно совсем немного времени, чтобы затянуть прореху, посреди которой я стоял.

И я мог умереть на этих шипах, навсегда остаться в этом сне. Так же, как уже умирал на колючем жертвеннике того спятившего шамана...

Солнце вспыхнуло нестерпимо ярко, и это заставило меня очнуться. Я ведь умирал, но не умер! И кое-что получил в награду...

Я прикрыл глаз ладонью и отчаянно захотел снова стать цельным. Не физически, а... Впрочем, словами этого не объяснить.

Словно последний кусочек занял свое место в головоломке, и меня накрыло утраченное ощущение силы.

Открыв глаза (теперь второй ощущался правильно), я безболезненно посмотрел прямо на пышущее жаром солнце. И его лучи под моим взглядом превращались в бабочек, которые пикировали прямо на пышные заросли опунций, вгрызались в их сочную плоть. Колючки были бессильны перед крошечными нападающими, и кактусы бесславно гибли под натиском полчищ солнечных бабочек...

Я рванулся ввысь, к солнцу... И очнулся в своей постели.

Приснится же такое!

Сквозь плотно задернутые шторы не пробивался ни единый лучик света.

Зато над кроватью зависли мои старые знакомые — Хоггарт и миссис Грейвс, от которых исходило призрачное сияние.

— Ну ты даешь! — с каким-то завистливым уважением произнес Хоггарт, а потом паскудно ухмыльнулся: — Я такого давне-е-енько не видал!

— Какого? — буркнул я, потирая лоб. Приснится же такое! В голове пульсировала боль и еще отчего-то чесалась рука.

Вчерашний день вспоминался, как в тумане, а окончание его и вовсе терялось во мраке.

Хоггарт взмыл повыше, в то время как застенчивая миссис Грейвс отплыла к окну, делая вид, что разглядывает узор на занавесках. Судя по всему, солнце еще не взошло.

— Да ты, паря, вчера так набрался, — Хоггарт впечатлительно прищелкнул языком и мерзко хихикнул: — Я думал, тебя к бабам потянет, а ты...

— Джек! — резко окликнула его миссис Грейвс, от возмущения забывая о стеснении. Хм, оказывается, у Хоггарта было вполне прозаичное имя, неудивительно, что он предпочитал называться по фамилии.

— Прости, Лиззи, — смиренно произнес этот нахал и скандалист, а я невольно восхитился. Вот это педагогические таланты у дамы, ей бы Сирила на воспитание! Впрочем, вспомнив о судьбе родичей миссис Грейвс, я передумал. Каким бы обалдуем ни был мой кузен, а все же его жаль.

— Хоггарт, вы можете толком рассказать, что произошло? — попросил я, садясь на кровати. И чуть не опрокинул стоящий в изголовье горшок. Удивленно посмотрел на него и не выдержал: — И что тут делает Конно-идея?!

Бедняжка был в ужасном состоянии: цел, но половина иголок обломана!

— Стоит! — смех у Хоггарта был противный, дребезжащий. — Ты вчера так в него вцепился, что дружбаны твои вдвоем отобрать не смогли! А ты отбивался и грозил засунуть его им в... — Хоггарт опасливо покосился на подругу и закончил шепотом: — поглубже!

— Дальше, — просипел я, с ужасом воображая это позорище. Я ведь вчера даже не пил за обедом, с чего бы?..

— Ну дальше они тебе этот кактус того... отдали, — Хоггарт с явным трудом опускал бранные слова. — И пытались спать уложить. А ты все бузил и твердил что-то непонятное. Про руны, про какого-то шамана, про демонов...

Я мрачно слушал. Ладно, Фрэнк меня всяким видел, но Сирил не преминет заявить, что я подаю ему дурной пример. В действительности кузен самонадеянно полагал, что скорее он может научить меня плохому. И, разумеется, ошибался, хоть я и не торопился рассеивать его заблуждения.

— Дальше! — рыкнул я, поняв, что Хоггарт взял драматическую паузу. Призрак явно наслаждался происходящим.

— Ну, ты того, кузена своего и отпихнул, — со смаком продолжил Хоггарт, — а он бац — и на кактус... — Хоггарт покосился на подругу и закончил обтекаемо: — ну, сел.

М-да, представляю реакцию Сирила.

— И?.. — поторопил я.

— Крику было! — призрак от восторга закрутился волчком. — Ну а потом его эта... — Хоггарт вовремя прикусил язык, — в общем, фигуристая такая, постарше, она его за руку взяла и того, колючки вытягивать повела... — призрак отплыл подальше от подруги и закончил со смаком: — В общем, до утра и вытягивала!

Я усмехнулся: чувствовал же, что Сирил с этой своей "притворной" помолвкой крепко влип! Надо думать, теперь помолвка превратилась в самую что ни на есть настоящую...

— А вы как тут оказались? — спохватился я. Вряд ли я мог позвать его, чтобы поболтать на сон грядущий. Впрочем...

— Ну, я-то к кактусу того, привязан, — рассеял мои опасения он, махнув призрачной рукой в сторону Конно-идеи. — А Лиззи со мной за компанию просто!

Я присмотрелся к кактусу и протер свой единственный глаз. В грунте вокруг растения на манер декоративной гальки были разложены кусочки нефрита!

— Это еще что?! — не выдержал я.

— Ну-у... — протянул Хоггарт почти смущенно. — Твой кузен...

Дальше он мог не рассказывать. Небось Сирил снова задумал какую-нибудь каверзу, а Хоггарт и рад стараться!

— Ладно, я понял, — отмахнулся я, откидывая одеяло.

— А потом ты уснул, — торопливо продолжил призрак, кажется, радуясь, что я не стал выяснять подробности. — А у кактуса колючки как засветятся!

— Хм, — глубокомысленно произнес я. Если и требовались мне доказательства, что это был не просто сон, то теперь они у меня были. И, не сдержавшись, я наконец почесал зудящую ладонь.

— Рука чешется? — чему-то обрадовался Хоггарт. — Это, паря, к встрече!

— М-да? — усомнился я и, машинально посмотрев на собственную конечность, замер. На ладони отпечатался темный след листа, контур которого слегка светился неприятным зеленоватым свечением.

Кажется, теперь я знаю, кто устроил мне это развлечение! Недаром вчера мне было настолько дурно...

* * *

Мой ранний визит к тетушке Мэйбл явно удивил ее старого дворецкого, однако он, не моргнув глазом, проводил меня в гостиную и обещал немедля доложить хозяйке о моем визите.