— Ты должен знать, Майло, — проговорил Мойвин, почти перестав идти.
Агре остановился у него за спиной и терпеливо выжидал. Мне тоже пришлось задержаться, пока старик переведёт дух и поделится со мной очередным больным секретом. Проще всего было плюнуть на обречённого и двигаться дальше, но что-то удерживало меня. Руины и Империал уже расплывались за противоположным горизонтом.
— Говори, Захар.
— Перед тем, как ты прилетел на планету-тюрьму, мы с Лидией... Я поставил себе чёткую цель не следовать за тобой. — Он отбросил опустевшую флягу и сел прямо на песок. — Я даже готов был убить тебя, если ты не позволил бы мне вернуться на Землю... Понимаешь, Майло...
Исповедь не походила на очередной приступ пеклогаллюцинаций. Скорее всего, эти воспоминания — одни из немногих уцелевших и достоверных, так как засели глубоко и выветривались дольше остальных.
— Я не желал тебе смерти, но что-то тянуло меня домой, — продолжил старик и посмотрел на небо, будто мог увидеть оттуда Землю. — Но сколько я ни пытался вспомнить, что оставил там и почему — не смог.
Я посмотрел на Агре, ожидая, что тот начнёт нервничать и подгонять нас, но еретик и не думал вмешиваться. Он стоял со скрещёнными за спиной руками, а ветер шевелил ткань его халата, как тряпьё на бездвижном пугале. Я откупорил вторую флягу и протянул Мойвину. Старик недоверчиво взглянул на меня, но принял воду. Мы трое отлично понимали, что дальше тело париала не двинется, занятое им место станет его могилой. И сейчас речь шла о последнем желании обречённого. Как я мог отказать ему?
— Ты оставил там семью, Захар.
Я поведал о том, что знал. Никаких подробностей и деталей, тогда я ими пренебрёг и никогда не интересовался. А стоило. Но всё же я исполнил финальную просьбу мученика, тем самым смыв с себя неприятный налёт соучастника его бед. Мне тоже не повезло родиться на кладбище капканов, многие из которых имели обыкновение срабатывать.
— Да, все мы знавали когда-то лучшие дни, — философски закончил я свой короткий рассказ.
— Пора, Майло, — наконец, заговорил Агре.
Захар опустил голову на грудь, ссутулил плечи. Не знаю, слышал ли он мои последние слова. Не важно. Отвернувшись от старика, я сделал несколько шагов и замер. Агре, успевший было поравняться, тоже остановился и вопросительно посмотрел на меня.
— Почему ты обратился ко мне по этому имени? — спросил я. Ранее еретик называл меня Сумволем.
Лицо Агре медленно расползлось в улыбке. Так мог улыбаться только человек, втихаря задумавший неладное. Инстинктивно я приготовился к отражению атаки и ответному выпаду. Но еретик, похоже, не думал нападать.
— Ты всегда славился наблюдательностью, Трэпт, — сказал он и посмотрел вдаль. — Но твоя славная карьера рискует закончиться, если мы не прорвём этот чёртов горизонт.
Даже речь изменилась. Будто в Агре вселилась другая личность. Хотя, несомненно, настоящего Агре подменили ещё перед выходом из Руин. Возможно, многим ранее. И мотивы его бегства от оставшихся соплеменников не в желании спасти собственную шкуру, а в чём-то ином.
— Кто ты? — спросил я, а сам, не дожидаясь ответа, лихорадочно перебирал в уме возможные варианты.
Ещё один агент 'Магеллана', посланный инкогнито вслед за нашей троицей, о котором не знал даже Холодов? Или еретик, копнувший так глубоко в будущее, что узнал в нём обо мне? Или пеклогаллюцинация плавящегося разума?
— Нет, нет и ещё раз нет, Майло, — насмехаясь, ответил Агре, он же чтец мыслей. — Ты предупреждал меня, что наши дела не закончены, а я сказал, что сам найду тебя, когда потребуется.
Секунда замешательства и вспышка понимания.
— Вэтло! — воскликнул я и непроизвольно сжал кулаки.
Его молчаливое согласие не оставляло сомнений в верности предположения. Недолго думая, я набросился на него и повалил на песок, случайно задев париала. Тело старика безвольно завалилось на бок, а оказавшийся подо мной еретик и не помышлял о сопротивлении. Он демонстративно раскинул руки в стороны и засмеялся. Я нанёс два мощных удара в челюсть, пустил ублюдку кровь, а он не переставал ржать. Затем накатившая волна ярости стала отступать, я занёс руку для третьего удара и оставил её в боевом положении. Надо найти подвох. Всё не то, чем кажется. В прошлую встречу он даже не дал приблизиться к себе, а сейчас позволял избивать.
— Как ты проник в эту квазиреальность? — требовательно спросил я.
Он успокоился, вытер рукавом разбитую губу и с интересом изучил кровавый отпечаток на серой ткани.
— С помощью меллиума, — невозмутимо ответил Вэтло. — Иного способа покидать Колею нет.
— Что за колея?
— То, что считается Настоящим Миром или Большой Рекой, как ты находчиво придумал.
Я опустил руку. Мордобой потерял смысл.
— Но как ты вычислил именно эту квазиреальность?
— У меня остался твой поводок, — пояснил Вэтло. — Ты посетил моё обиталище на Прайме, а всем своим гостям я оставляю метки, по которым могу легко вычислить каждого гостя. Произнеся моё имя вслух, ты подёргал за поводок. Ты искал меня и прежде, пытаясь выудить сведения у Элизиума Монахью. Потом был Криопсис. И вот я здесь.
Да, я действительно называл его имя Трисе, представляя в качестве исчезнувшего друга. В расчёте, что он мог наследить где угодно, в том числе и у 'пёстрых'.
— Но зачем ты явился?
Вэтло попытался отстранить меня, чтобы встать с горячего песка. Я не стал противиться и отпустил его.
— Скажем так, я до сих пор в восторге от твоего самоотверженного трюка с Големом, — ответил он, отряхивая халат.
— Самоотверженного? Меня принудили.
— Но сам ты при этом подходил всё ближе к его реализации и без принуждения. Вот так. А ещё... Кое-кого заботит твоя дальнейшая судьба.
Сердцебиение предательски участилось. Адское пекло отошло на второй план.
— Речь о Меган? Но ведь ты говорил...
— Что она не вспомнит тебя? Да, но я позволил. — Вэтло посмотрел на меня тёмными глазами аборигена пустыни. — Ведь когда-то я тоже был человеком, Майло.
Вот так признание! Впрочем, я никогда не сомневался, что Вэтло вовсе не тот, кем был когда-то пилот Иэн Стрэйтон. Это два разных существа.
— Нам надо преодолеть горизонт, Майло, — не позволил мне опомниться Вэтло и зашагал дальше. — Иначе я не смогу показать тебе сюрприз. То, ради чего явился сюда. — Прочтя неосознанно зародившееся во мне опасение при слове 'сюрприз', он добавил, не оборачиваясь: — Не волнуйся, пожелай я уничтожить тебя, уже давно и с лёгкостью сделал бы это.
— Охотно верю.
Мы двинулись навстречу пеклу и обжигающим ветрам. Я потерял счёт времени, а бросив взгляд назад, не увидел ни очертаний Империала, ни оставленного тела париала. Вокруг раскинулась мёртвая пустыня. Песок шуршал под ногами, засасывая по щиколотку. Вэтло посоветовал держаться за ним, когда ветер усилился. До конца пути мы шли молча.
А затем я почувствовал покалывающий холод по всему телу. Будто меня обдало тысячью мельчайших осколков льда. Обманчивое ощущение сменилось более реальным — нас окутала песчаная буря. Я не видел ничего вокруг, даже спину Вэтло. Экзекуция длилась минуту, может, две. После чего всё неожиданно стихло и прекратилось. Я открыл глаза и обомлел. Во всех направлениях ровными бесконечными рядами, уходящими за закольцованный горизонт, стояли сотни... нет, тысячи цифрофагов.
Я осмотрел ближайшие — в одних покоились исполинские тела, другие же пустовали.
— Вот мы и добрались до Плато Паприкорна, — раздалось из-за спины.
Резко обернувшись, я увидел Вэтло всё в том же теле еретика Агре. Мы по-прежнему находились в пустыне, но Плавящее Светило закрывали розовые облака. Дышалось значительно легче. Я молча созерцал картину, похожую на мираж. В то же время, я отчётливо понимал, что упорядоченная россыпь цифрофагов — не мираж, а метаморфизованная реальность.
— Отсюда ты можешь вернуться в Центральную Колею, Майло, — сказал Вэтло, обойдя один из пустых цифрофагов. — Они все заправлены меллиумом и настроены на уход в Паприкорн. Куда отправилась цивилизация Экспонатов. — Он забарабанил пальцами по прозрачному экрану. — Но ведь ты знаешь свой персональный код души. Цифрофаг может доставить тебя в родное тело.
— Это и есть твой сюрприз? — спросил я.
Вэтло хитро покачал головой.
— Вовсе нет. Чтобы увидеть то, что я приготовил, тебе придётся отказаться от идеи возвращения в Центральную Колею.
— Ещё чего! — возмутился я и поискал взглядом ещё одну свободную капсулу. — Не для того я пережил разрушение квазиреальности, чтобы добровольно уйти в забвение.
— Ну, если ты желаешь повторить аттракцион, то дело хозяйское, — пожал плечами Вэтло, изображая полнейшее равнодушие. — Но где гарантии, что тебе повезёт и в следующий раз?
— Следующего раза не будет, — отрезал я и принялся вводить на дисплее нужную комбинацию символов.
— А ты наивно полагаешь, что 'Магеллан' позволит тебе уйти?
Я прервался. В словах существа предательски сквозило здравым смыслом. Ведь, в самом деле, что ждало меня в Большой Реке? Заточение в аквариуме. Плен, который не прекращался ни на мгновение после высадки на Криопсис.
— Верно, Майло, — подхватил Вэтло, — родное тело отныне — клетка. Они никогда не позволят уйти тебе. Выкачав всю информацию из Империала, они начнут экспериментировать с другими эпохами. Ставки вырастут, а шансы для первооткрывателей на успешное возвращение иссякнут. Так что хорошенько подумай и взвесь риски.
Я упёрся руками в цифрофаг и закрыл глаза. Вот уж дилемма так дилемма. Не стану врать — озвученные Вэтло опасения давно роились во мне, но я старательно задвигал их ещё глубже в лучших традициях страусиной политики. В приоритете стояли иные, более важные задачи. Но вот теперь они выполнены, пришло время вытащить голову из песка и посмотреть на мрачные перспективы. Что самое худшее — вокруг не открытый космос, я не мог настроить курс 'Агрессора' в любом из свободных направлений, уходя от необходимости выбирать между Праймом и Крокосом. Сейчас я стоял на гладком шоссе среди непроходимых канав.
— И что готов предложить ты? — наконец, спросил я.
Вэтло сбросил халат и жестом призвал меня сделать то же самое.
— Ты ведь желаешь узнать правду? — Вопрос прозвучал как риторический. — По-настоящему Истинное Знание? Тогда тебе придётся сделать шаг за грань, Майло. Но пути назад не будет.
Я избавился от ставшей бесполезной одежды и проговорил:
— Значит, время сбросить маски и овечьи шкуры.
Сломанные Горизонты
Последняя глава
Мне не составило труда узнать бар 'Стиллайф' с первой секунды пребывания там. Сколько вечеров отдано этому замшелому местечку в Даст-Сити... Бар стал для меня своего рода коконом, где я мог на короткое время укрыться от давящей на психику реальности.
То посещение я запомнил особенно ярко. Эмоциональный всплеск от свежеиспечённого статуса 'менеджер месяца', последующее знакомство с Меган Дайер и небольшой трюк с охранником по имени Виго. Весёлый выдался вечерок. И вот сейчас я сидел за барной стойкой, слушал божественное пение Меган и потягивал ром. Неужели Вэтло засандалил меня в прошлое, решив организовать нам встречу с чистого листа?
— Отлично поёт, — услышал я за спиной незнакомый баритон. — Да, сынок?
Обернувшись, я увидел ничем не примечательную зрелую пару, сидевшую за столиком позади меня. А присмотревшись лучше, с изумлением узнал в женщине свою мать, а в её спутнике — значительно постаревшего отца с каменной маской вместо лица. Таким он мог быть спустя десять лет после нашей последней встречи. При условии, что я не всадил бы в него две пули из дядиного револьвера. Сидящий рядом с матерью человек уже почти превратился в статую, движения давались ему с трудом, не говоря про эмоции и мимику. Но он нашёл в себе силы изобразить подобие улыбки и показать большой палец.
Иллюзия! Вэтло отправил меня в мир грёз. Вот в чём заключался его сюрприз — в благородной эвтаназии пациента.
— Ты ошибаешься, Майло, — неожиданно обратился ко мне бармен Стил. — Это не иллюзия.
Он держал заведение, не приветствовал роботов за стойкой и зачастую сам обслуживал клиентов. Мы неплохо с ним ладили, он даже знал о моей работе. Но сейчас от Стила осталась лишь оболочка, украденная Вэтло.
— А что — квазирельность, которую ты превратил в мой персональный мирок? — Я отставил недопитый стакан. — Так любезно с твоей стороны.
Вэтло отдал заказ ожидающему парню, не сводящему глаз с певицы на сцене. Не помню, присутствовал ли он в основной версии прошлого.
— В субъективном аспекте этой квазиреальности больше десяти лет, — пояснил бармен, облокотившись о стойку. — Я создал её после нашей первой встречи, вернувшись в тот день, когда ты убил отца.
— И ты не стал его убивать, раз он сидит здесь в добром здравии, — утвердительно сказал я, покосившись через плечо на родителей. Со стороны они выглядели вполне счастливой парой.
— Если заметил, то ты тоже сидишь здесь в добром здравии.
Хм, верно. По логике вещей, один из нас не должен был дожить до моего сознательного возраста. Но вот мы пришли вместе в бар отметить в семейном кругу локальный карьерный успех младшего из Трэптов. Значит, вмешательство Вэтло не ограничилось отказом от убийства.
— На самом деле, Майло, — снова прочёл он мои мысли, — я всего лишь воздержался от подслушивания разговора Саймона с сотрудником ХРОМа и как следствие — от рокового выстрела.
— Невозможно. Он...
— Твой отец не решился на участие в 'Перерождении'. Перед тем, как ты убил его спящим в кресле, он связался с другим представителем ХРОМа, курирующим проект, и отказался от эксперимента. Он обязался пройти процедуру стирания воспоминаний, чтобы уничтожить не только закрытые сведения Холдинга, но и свои постыдные помыслы относительно тебя. Как ни крути, а мыслишка проскочила. К сожалению, в основной реальности эту часть разговора тебе подслушать не удалось, так как ты засел в своей комнате и лихорадочно крутил в руках старый дядин револьвер.
— Невозможно, — повторил я, но уже менее убеждённо.
— Они с матерью обсудили всё за ужином тем же вечером, — продолжил Вэтло, игнорируя мои протесты. — Ранее он признался ей во всём, раскаялся и сказал, что готов принять скорое забвение, но оставшиеся годы желает провести с вами. Она поддержали его и тоже согласилась подвергнуть себя стиранию ненужных воспоминаний, чтобы оставить неприятный груз на дне прошлого.
Рука сама схватила стакан с ромом, и я опустошил его одним залпом.
— Ты врёшь, — поморщившись, сказал я.
— Мне незачем врать. Это история твоей жизни, Майло, а не моей.
Вэтло отстранился, принял ещё один заказ и стал готовить коктейль. Освободившись, он снова примкнул к стойке и заговорил:
— Ты знаешь, что на самом деле случилось в Центрально Колее, в основной реальности? — Не вопрос, а поддразнивание. — Ведь я не оговорился — твоя мать знала о том, что Саймон передумал насчёт 'Перерождения'. Он успел рассказать ей всё до судьбоносного вечера. Тебя они посвящать, разумеется, не планировали. Истину мать открыла тебе спустя шесть лет, посчитав достаточно взрослым, чтобы принять её. Но матушка просчиталась. Ты корил себя целый год, но так и не смог простить. Поэтому ты воспользовался ластиком и стёр из памяти всё связанное с её признанием. Оттуда и взялись белые пятна того периода. Ты думал, что вёл чересчур разгульную жизнь, принимал килограммами гепротик, но на самом деле причина в ластике. — Вэтло наполнил пустой бокал и подвинул мне. — Перед стиранием ты строго приказал матери не упоминать об отце ни слова. Так она осталась наедине со своими переживаниями, не желая следовать твоему примеру. Она любила вас обоих и не могла предать Саймона полному забвению. А тебе позволила обрезать связующие нити и жить свободно. Что же случилось с ней в Центральной Колее, ты прекрасно знаешь.
