-Больше никаких разговоров, — крикнул Хранитель резко, — братишка, только действие! Только действие!
Я неожиданно споткнулся. Ворот рубашки Антона выскользнул из онемевших пальцев. Падая, я увидел перед собой темноту. И нырнул в нее с головой.
4.
Они не просто бежали — они почти летели. По-крайней мере, Кхан едва чувствовал асфальт под ногами. Скорее — горячий воздух, бьющий в лицо.
-Быстрее! — Рычал Шайтан, не оборачиваясь. — Быстрее, а то опоздаем!
Лучи замерли в одной точке несколько секунд назад и не двигались. Они спешили к ним, торопились.
И опаздывали.
Воздух обжигал легкие. Кхан порядком отстал, но не терял из виду спину Шайтана. Лучший ученик Хозяина, настоящий убийца, пример для подражания.
"Я тоже теперь убийца, — скакали мысли бешеными лошадьми, — я тоже могу убивать. Хладнокровно, не задумываясь".
И самое интересное — от убийства он ощутил только радость и облегчение. Чтобы ни произошло дальше — жить станет легче.
"Я терпел целую вечность, — подумал он, — теперь можно отдохнуть. В самом-то деле!"
Шайтан резко свернул в сторону и пропал из виду. Кхан свернул следом, в узкий неосвещенный квартал. Они бежали молча, звуки шагов громко отражались от стен.
В конце квартала Кхан видел яркое пятно света. Скорее всего, это свет от лучей. Значит, осталось совсем недалеко.
-Готовься убить еще кого-нибудь, — сказал Шайтан, не поворачивая головы.
Мелкая дрожь пробежала по спине. Конечно, Шайтан прекрасно знает, что сделал на крыше Кхан. Знает, но скажет ли о случившемся Хозяину? А, может, убить и его? Нет, Кхан мотнул головой. Азелон был гнилой личностью, он заслуживал смерти. А Шайтан, при всей своей суровости, преданный слуга своего Хозяина. И ничего плохого он Кхану не сделал.
Свет приближался. Кхан приготовился стрелять.
5.
"Мы все идем на свет, — подумал Говорухин и нервно захихикал, — одни летят на пламя свечи и умирают, другие, как бедняга Строганов, видят свет в конце длинного коридора и устремляются туда. А мы пойдем на правильный свет. Указывающий перст. Божий знак".
Он повернулся к Красику. Единственному другу, который остался в этом темном, поганом мире.
-Ты с нами, друг? — спросил Говорухин тихо, — пойдешь ли ты в последний путь бить слепых и истреблять иноверцев?
-Твои глаза, — ответил Красик, — они стали черными.
-Раньше я был голубоглазым, — хмыкнул Говорухин, — потом мои глаза становились красными, когда я слишком сильно курил, теперь, вот черные. Нас всегда тянуло к переменам.
Они шли по дороге в сторону, куда указывали тянувшиеся из темного неба лучи. Божий знак, как сказал Хранитель на крыше. Если что, иди за божьим знаком.
Говорухин не знал, что делать дальше. Пока он просто шел. Какие-то странные мысли проникали в голову и не хотели уходить. А еще он вдруг стал говорить "мы", вместо "я". Неужели он теперь не один?
-Красик, посмотри на нас, — Говорухин повернулся к товарищу, — Карась, послушай. Кроме черных глаз, что-нибудь еще изменилось?
-Ты устал, — ответил Красик, — блин, я тоже устал, Гавар. Но мы почему-то не можем выбраться из Ниши.
-А ты пробовал?
Красик кивнул:
-Не выходит.
-Это божий дар, — ответил Говорухин невпопад, — сначала нужно убить всех уродов, а потом уйти отсюда. Нельзя оставить души Строгана и Афимина просто так, в смысле не отмщенными.
-Я не знаю, каким образом мы сможем справиться с тем человеком, — пожал плечами Красик, — ты видел, как он стреляет?
-Мы с тобой офицеры Службы Охраны, — парировал Говорухин, — нас специально учили убивать. К тому же не забывай про Лигу! Все, кто покусится на Лигу, будут уничтожены. И всякие там люди в черном в том числе, ясно?
-Успокойся, Гавар, — взмахнул руками Красик, — уничтожены, так уничтожены. Только где их искать?
-Божий свет, — Говорухин указал вперед. До освещенного перекрестка оставалось всего ничего. Кажется, он даже видел какие-то силуэты на дороге. Сидящую фигурку... или несколько фигурок.
-Странный ты какой, Гавар, — пожал плечами Красик.
Говорухин только ускорил шаг. Он чувствовал, что что-то должно произойти.
Он выскочил на перекресток первым. Как раз в тот момент, когда с другого конца улицы показались две торопливо бегущие фигуры.
Ага. Старые знакомые.
Лицо Говорухина растянулось в довольной ухмылке. Он смотрел на человека в черном и его прихвостня. Человек тоже заметил Говорухина и остановился.
Потом Говорухин увидел сидящего в центре перекрестка Хранителя. И что-то вновь зашевелилось в душе, вызывая странные, необъяснимые чувства. Ухмылка сменилась гримасой боли. Не осознавая, что делает, Говорухин схватился за сердце.
"Божий знак, — подсказал внутренний голос, — он всегда указывает правильный путь. Ты пришел защитить Хранителя. Ты пришел заступиться за новую веру. Ты пришел расквитаться со всеми уродами, которые испоганили тебе жизнь".
Хранитель сидел на земле, вытянув ноги. Он очень сильно обгорел. На теле висели клочья одежды, штаны превратились в шорты с рваными черными краями, кожу без единого уцелевшего волоска, покрывали белые водянистые волдыри, из левого ботинка торчал большой палец. С обеих сторон от Хранителя лежали два тела. Одно — которое Говорухин видел на крыше, второе... Говорухин вдруг почувствовал, как сердце учащает свой бег... второе тело принадлежало уроду! Тому самому, с которого все началось! С уголовника софтера, укравшего информацию! Пашка Аскелов!
"Правильный путь! — Сказал голос. — Вот видишь!"
Теперь Говорухин не сомневался. Бог в его душе был прав. Бог желал ему только хорошее, правильное, светлое...
-Все в сборе! — Вдруг звонко воскликнул Хранитель, тряся головой. Левой рукой он нежно гладил темные волосы Пашки Аскелова — мертвого или без сознания?
Говорухин вздрогнул. Слова Хранителя словно разорвали тонкую пленку тишины, накрывшую площадь. Он посмотрел наверх, туда, где над крышами домов вдруг появились первые проблески света. Далеко-далеко черные тучи уступали место голубому горизонту и робким лучам солнца. Темнота начала постепенно сдавать позиции.
-Как я вижу, вы все успели вовремя, — крикнул Хранитель громко, — я как раз собирался провести с Павлом беседу по поводу его нынешней веры. Но поскольку вы здесь, я оставил Павла один на один с богом. Пусть между собой решают правоту и обоснованность принятых решений.
Человек в черном и его прихвостень осторожно двинулись вперед. У прихвостня в руке был зажат пистолет.
"Они хотят убить Хранителя — подумал Говорухин, — а я хочу убить человека в черном и Пашку Аскелова".
Но прежде чем он усел что-то сказать, кто-то другой, теребивший душу, окрасивший глаза в черный, вдруг всколыхнулся внутри. Говорухин застонал. Дикая боль пронзила голову, словно череп зажали в мощных тисках. Затрещали крепко сжатые зубы. В какой-то миг он вдруг увидел перед глазами страшную картину: черное вещество, заливающее его мозг, вытесняющее из сосудов кровь. Вещество походило на нефть. Оно сделало тело мягким и послушным, а мозг рыхлым. Говорухин тряхнул головой — и видение исчезло.
А вместе с видением исчезли и мысли...
-Стойте! Не стреляйте! — воскликнул Хранитель, видя, как человек в черном распахивает полы своего плаща, — если кто-нибудь из вас выстрелит, у меня будет достаточно времени, чтобы свернуть шею и Антону и Павлу!
-Это мне и нужно, — сказал человек в черном. В его руке блеснул маленький короткий нож. Но прежде, чем он успел распрямить руку, с противоположной стороны перекрестка раздался выстрел.
Пуля угодила точно в кисть человеку в черном. Ножик вылетел из руки и, сверкая в наступающих лучах солнца, улетел куда-то за его спину. Человек отпрянул назад, удивленно подняв голову.
Говорухин, вернее то существо, которое сейчас сидело в его теле, опустил пистолет:
-Еще шаг и выстрелю я, — предупредил он, не мигая разглядывая человека в черном и его прихвостня сквозь черные зрачки.
-Я так и знал! — крикнул Хранитель весело, — я так и знал, братишка, что ты не оставишь меня в беде!
-О чем он говорит? — спросил из-за спины Говорухина Красик.
-Всякую ерунду, — ответил Говорухин, не оборачиваясь, — возьми на прицел тех двоих и не своди с них глаз. Нам осталось всего ничего.
-Близиться утро! — Вдруг истерически захихикал Хранитель. — Утро близиться! Солнышко шагает по небу! Ловец хотел заманить меня в ловушку, но попался сам!
Неожиданно Хранитель ухватил голову Пашки за волосы:
-Вот он ваш козырь, глупцы! Вы надеялись поймать меня, снарядив в охоту опытного софтера! И что получили? Время уходит, а софтер общается с богом и не думает выходить!
Человек в черном не отвечал. Он стоял, спрятав раненую руку в плащ. Его прихвостень держал на мушке Говорухина.
-Скоро начнется бойня! — Продолжил Хранитель. — Через несколько минут вы все перестреляете друг друга! А потом мы отправимся в город! Я и пророки! Пророки и я!
-Ты не сможешь убежать! — Сказал человек в черном.
-О, да! Я и не буду скрываться! — Хохотнул Хранитель. — Только есть ли в этом толк? Все равно будет поздно! И вам придется убраться в другой мир! Спускайтесь дальше, слышите? Спускайтесь дальше по Цепочке Мироздания, а нас не трогайте! Вы опоздали!
Он тряс Пашку, как куклу. Казалось, еще мгновение, и голова софтера с треском оторвется от тела.
Говорухин поднял взгляд на небо. Черные тучи исчезали. Они не просто уплывали за горизонт, а в прямом смысле растворялись. Действительно, осталось всего несколько минут.
Хранитель захохотал. Дико, захлебываясь смехом и повизгиванием. Тело Антона вдруг стало изменяться. Кожа стремительно желтела, покрывалась струпьями и глубокими морщинами. Волосы стали выпадать — целый клок вывалился вместе с куском кожи с затылка. Через секунду на перекрестке лежало не тело молодого парня, а иссохшая мумия с открытым ртом, гнилыми зубами и распухшим языком, вывалившимся наружу.
-О, боги! — Прошептал из-за спины Красик.
-Не дрейфь, — сказал Говорухин, — все будет в норме! Дай только дождаться рассвета.
При мысли о рассвете вещество в крови и мозгу Говорухина возбужденно забурлило. Оно чувствовало, что ее час пришел.
И в эту секунду человек в черном вдруг взмахнул раненой рукой. Полы плаща распахнулись, выпуская наружу целый рой блестящих ос. Смех Хранителя оборвался, перешел в поросячий визг. Хранителя подкинуло вверх, он и упал, продолжая визжать.
-О, боги! — Вновь прошептал Красик.
-Стреляй в него! — Заорал Говорухин и сам несколько раз нажал на курок.
Говорухину вдруг показалось, что он вновь стоит на кухне на даче Аскелова, а черная тень стремительно приближается, чтобы покарать, убить, настигнуть... Смерть, истинная смерть, но не с косой, а в черном плаще и широкополой шляпе, с арсеналом блестящих ножей за поясом...
Он выстрелил еще несколько раз, не видя, куда стреляет. Черная тень исчезла, остался только прихвостень, тоже стреляющий в его сторону.
Красик за спиной охнул, что-то обожгло ухо. Говорухин заорал, больше не в силах сдерживать ярость.
"Я убью вас всех! Я убью!"
И в это время произошло кое-что еще.
Кто-то выстрелил сбоку. Оттуда, где никого, в принципе, не было.
А в центре перекрестка вдруг возникла еще одна фигура. И ее Говорухин узнал с первого взгляда...
Глава 023.
1.
Шиджилл больше не сопротивлялся. Сил не оставалось, так зачем же терзать себя? Время тоже стремительно убегало, показывая на прощание острый язычок, как бы говоря:
"А вот и не успеете! А вот и не успеете!"
И не успевали.
Шиджилл смотрел на мертвого Азелона. Божий любовник откинулся на стуле. Руки крепко сжаты в кулаки в предсмертной судороге — настолько сильно, что ногти проткнули кожу. Из уголка искривленных губ стекает желтоватая слюна. Глаза открыты — но нет зрачков, их закрыла белая непрозрачная пленка.
Одного потеряли. Осталось двое. Но справятся ли они?
Время убегало, оставляя после себя несбывшиеся надежды и разочарование. Осталось совсем немного, и оно скроется навсегда. Тогда нужно будет уходить. И как можно скорее. Потому что этому миру уже ничего не поможет.
Шиджилл посмотрел на часы, мерно отбивающие время. Им-то как раз некуда торопиться. Счастливые...
А до рассвета оставалось всего пятнадцать минут.
2.
Темнота.
Никогда не думал, что смерть наступит вот так. Упал — и темнота. Словно провалился в глубокую яму. Настолько глубокую, что в полете уже не видно света, а до дна еще лететь и лететь.
Так, может, смерть и есть вечное падение? Ни тебе рая, ни ада, ни богов, ни паразитов, а только свободный полет? Кувыркаешься в темноте и размышляешь. Мысли крутятся в голове, не дают покоя, спрашивают — когда я упаду? Куда вообще падаю?
"Лети ко мне!"
Голос возникает из ниоткуда. Словно вливается мне в уши и проникает сразу в мысли.
А может, это говорю я сам?
"Кто ты?" — Спрашиваю.
"Я — бог"
"Или паразит?"
Голос смеется:
"Паразит? Кто тебе это сказал? Ловец? Всего лишь искусный фокусник, обескураживший еще одного простофилю!"
"С чего ты взял, что он фокусник?"
"А почему ты решил, что он прав? Почему ты думаешь, что настоящий бог един и что он именно там, где указал Ловец? Ты общался с Богом? Он говорил тебе истину? Ты видел его лик?"
"Нет. Но вере не требуются доказательства. Можно просто верить"
"Ошибаешься. Как можно верить в то, чего никогда не видел? Истинный бог разговаривает со своими людьми. Он общается с ними, делает их жизнь лучше"
Голос замолкает, а я не знаю, что ответить. Мне кажется, что Аслан Анатольевич прав. Мне просто так кажется, без всяких доказательств. Но есть что-то в голосе, чему тоже хочется верить.
"Что дал тебе истинный бог? — между тем вновь спрашивает голос, — он даже не соизволил общаться с тобой! Ты сидел в тюрьме, и где он был? Он не обратил на тебя внимания! Ему наплевать на людей! Ему наплевать на всех вас!"
"Но если ты истинный бог..."
"Бог не един! — говорит голос, — так уж получилось, что каждый человек может верить в того бога, в которого хочет! Поэтому в мире нет единства и понимания. Я же хочу стать тем, кто объединит людей! Я хочу повернуть вас в единую веру, в единую религию! Только объединившись, вы станете силой! А без единого бога объединение невозможно!
"Но если истинный бог не слушал нас, будешь ли ты слушать?"
"Буду, — не задумываясь, отвечает бог, — буду слушать и помогать! В единстве — сила!"
"Но если ты такой хороший, почему Ловец ищет тебя?"
"О, жалкий коллекционер! Боги нужны ему для коллекции! Он боится, что я стану единственным богом, и больше некого будет ловить! Тогда он потеряет работу! А Ловец не хочет ее терять! Он хочет, чтобы мир был нестабильным, чтобы люди не знали, что такое истинная любовь и сострадание. Он хочет видеть разруху!"
И темнота подо мной вдруг расступилась. У меня захватило дух. Я видел стремительно приближающуюся землю.
"Я покажу тебе, — сказал голос, — много миров умирало, раздираемые разноверцами! Не было единого бога, и люди гибли, доказывая правоту одних и неправоту других!"
