— Зачем? — в глазах эльфийки отвращение сражается с... любопытством что ли?
— Данное слово надо исполнять. А мне пришлось пообещать ему именно это.
— Пришлось?!
— Чтобы он продолжил пытку. — На лице воительницы полное непонимание, а вот Морриган...
— Страсть даёт мне силу? — глаза сверкают золотом в неровном свете огня.
— Именно так, родная. Ну что, пошли отсюда?
— Через крышу или двор? — спрашивает Хазал, нервно подёргивая клинками.
— Через стену.
Взываю к камню и открываю проход на север. Какое же наслаждение, снова плескаться в своём могуществе. Правду говорят — пока не потеряешь, не знаешь, что у тебя есть. Без артподготовки я теперь никуда больше не зайду. Хватит с меня засад. Левитирую в снег и подхватываю магией ушастую. Бежим через неширокую улицу, а Морриган рядом перекидывается в человеческую форму и заметает артефактом следы. Отсюда дальше, к северу. Прочь и от дворца ярла, и от королевского замка, и от форта Дракон.
У реки поворачиваем налево — к городской стене. В столице нет красивой набережной, наоборот, над водой нависают верхние этажи каменных строений. Наверное, чтобы помои выливать удобнее было. Пару раз даже приходится перепрыгивать через стоки нечистот, что, к счастью, видны даже сквозь слой снега. Навстречу попадается патруль из двоих солдат, но они не успевают издать и звука. Погоня... может быть, но во-первых снегопад усилился и хрен они разберут куда мы бежим, а во вторых... открытый бой мне не страшен. К стене подбегаю достаточно запыхавшимся — пытка даром не прошла, но силы ещё не на исходе. Есть, мать его, порох в пороховницах.
Городская стена куда толще башенной, но с другой стороны она и... "живее", что ли. Где-то рядом есть свой дух, такой же древний и сильный, как Судгард. Жаль, что сейчас нет времени добудиться до него и пообщаться. Так что, всего лишь прошу камни пропустить нас, а когда аппетитная попка ведьмы последней прошла сквозь, то схлопнуться и скрыть то, что здесь кто-то был. Пусть ребята Хорау голову поломают, а мы домой свалим. Каждый шаг прочь от города приближает к безопасности, и что-то подсказывает мне, что лучше поспешить. "Толкать дракона", если постараться, можно и на ходу.
* * *
В кровати я провалялся почти сутки, всё же отрава и ведьмины зелья бесследно не прошли. Хорошо, хоть, поноса не было... не хватало, к демонам, разделить прискорбную участь ярла Хорау. Какое, оказывается, всё-таки блаженство ловить кайф под одеялом на правах выздоравливающего... Для полного рая не доставало разве что женской компании, но здесь случился облом, обе красавицы предпочли, похоже, заняться друг другом, навещая своего "дракончика" (это ушастая придумала, честно!) только в медицинских целях.
Таким образом, я уже был готов распрощаться с нежными перинами из Анжейского батиста (да здравствуют вкус Софии Коган и руны вечного хранения) и сделать решительный шаг навстречу миру, когда ко мне пришёл... Нет, не откормленный полярный лис, а завтрак. Аромат горячей, поджаренной свинины достиг моего носа одновременно с уверенным звуком шагов за дверью. Хмм, хрюшка на завтрак — одобряю! Готовила, скорее всего, Морриган, но представить её несущей сюда еду — ненаучная фантастика. Значит, Ленора, и на десерт можно надеяться получить эльфийские ушки.
Из кровати, однако, придётся вылезти. Спихиваю набок одеяло и вдеваю ноги в заботливо приготовленные кроличьи тапочки. Золото у меня, а не женщины, таких на Земле, наверное, уже и не осталось. А здесь есть, главное места знать, типа Ковена Магов. Рядом, на скамье, свёрнут халат. Не махровый, конечно, а из тонкой ткани, на северо-Самерский манер, но ничего, в замке натоплено и наколдовано, так что морозы и сквозняки опасности и неудобств не предоставляют. Завязываю на бантик пояс (тонкий он, иначе не получается), исполняю очищающее зубы заклинание и с широкой улыбкой открываю дверь.
— Ой... — это эльфийка, но не та.
— Что встал, командор? Дай пройти, — мало того, что пришла Хазал, так ещё и в шокирующем исполнении. Вместо обтягивающей кожи и наполированной кольчуги, простое свободное летнее платье цвета весенней травы. Из вечно таскаемого на себе арсенала всего лишь малозаметный кинжал на поясе. И волосы... золотистые локоны опадают лёгкими озёрными волнами чуть ниже плеч. После постоянно стянутого на затылке узла... впечатляет.
— А где...
— Спят, — девушка ослепительно улыбается. — Ну так как, пропустишь, или мне всё это обратно на кухню отнести?
— Я те дам, на кухню! — Она балансирует на руке здоровенный поднос на котором всё ещё шкварчит немаленькая сковородка с толстыми ломтями бекона вперемешку с жаренными яйцами. Именно, как я люблю, вперемешку. Сверху присыпано укропом и зелёным луком. На тарелке рядом — ломти чёрного хлеба и нарезанные свежие овощи (среди зимы, слава магии!). Завершает ансамбль кувшин подогретого сладкого вина со специями, вроде глинтвейна. — Ставь на стол.
— Вот это уже другой разговор. — Пока ушастая накладывает завтрак по тарелкам, разливаю по покрытым глазурью глиняным чашкам горячий напиток и ощущаю себя жертвой чьего-то зловещего плана. Слишком дико... может, это не Хази, а мои девочки иллюзиями балуются?
— Вкусно! — Бекон хрустит и истекает соком во рту, а яичница идеально сочетается со свежей, мягкой булкой. — Сама делала?
— Не совсем, мне жена Леви помогала... точнее, это я ей помогала, — Девушки иногда смущённо прячут взгляд. Ничего в этом такого нет, но когда в комплекте идёт накачанная, словно у мужика, рука, нервно теребящая вырез на груди... — И хватит ржать! У нас дома всегда папа готовил!
— Х-хы... Да нет, не это... — после нескольких неудачных попыток удаётся отдышаться. — Проехали. Спасибо по любому, отличный способ начать день, — запихиваю в рот кусок оранжевого перца.
— Ладно. Слушай... Алва, я хочу тебе кое-что сказать... — если она сейчас признается в любви, превращусь в хомяка и убегу отсюда!
— М-мм? — затыкаю рот чашкой с глинтвейном.
— Ты... ты не говно.
— Кх-хе! — капли вина брызгают из ноздрей на тарелку со скатертью, и меня схватывает кашель. — Ну... спасибо, конечно, — глаза рыскают в поисках салфетки или полотенца не находя ничего. Средневековье блин.
— Я не это имела в виду...
— Что, всё-таки говно? — приходится довольствоваться рукавом халата. Блин, если это комплимент, то даже я, по сравнению с ней, натуральный светский лев. Эльфийка вскакивает из-за стола, отбросив едва начатую тарелку, и в один шаг оказывается рядом.
— Командор, ты не понял. Я от твоей расы кроме говна ничего не видела, как и, наверное, все живущие в эльфинаже. Сколько себя помню, почти двадцать лет, каждый встреченный ксам был или козлом, или свиньёй или просто, куском ослиного помёта. А вы, Стражи, другие. Ты другой. Не делаешь разницы между эльфами и людьми. И вообще... — она вдруг сдавливает меня в железных тисках объятий.
— Задушишь, медведица!
— Хи-хи, — ушастая отскакивает, словно подросток.
— Ладно, садись уже. Надо доесть, пока не остыло. И, Хазал...
— Да?
— Я рад, что ты избавилась от сомнений.
— Я тоже, командор.
— Знаешь, — поднимаю глаза после недолгой паузы, потраченной на поглощение очередной дозы снеди, — уж после сегодняшнего ты точно можешь расслабиться и называть меня по имени.
— Хорошо, ко... Алва.
— Вот видишь, можешь же, когда хочешь! Для полного счастья осталось найти тебе мускулистого, бычкастого эльфа.
— Почему именно бычкастого?
— Ну... какого демона тебе нужен тебе умудрённый годами маг-хранитель? А простой эльф получит комплекс неполноценности и убьётся об стенку в вашу первую брачную ночь. В зеркало давно смотрелась?
— Ну, Алва, ну... — ржём мы в унисон.
За приступом хохота не слышу открывшейся двери и поэтому не успеваю увернуться от медвежье-рыцарских лап. К несчастью, теперь я понимаю, что чувствуют трёхлетние карапузы, когда их тискают любвеобильные родители — радостные объятия ушастой, оказывается, достаточно нежны по сравнению.
— Раздавишь, бронто! — хорошо, он хоть не в латах припёрся, иначе хана, и телекинез не спасёт.
— Алва! — рокочет радостный феодал. — Хватит болеть! Пошли праздновать, моя родила! Сына!
— Поздравляю, но ты бы выпустил, а то вместо праздника сейчас будут мои похороны, — клещи наконец-то разжимаются, и я демонстративно осеняю себя заклятием исцеления.
— Да ладно тебя, брат, я же легонько.
— Да я тоже шучу. Но если это легонько, то тебе надо было жениться на Ёкай. Но поздравляю, отцом стал! Теперь осталось только выдержать Самое Страшное Испытание.
— Какое? — от любопытства девушка дёргает левым ухом, а рыцарю всё пофиг, он на седьмом небе от счастья. Сам же корчу страшную рожу.
— Грязные подгузники! Хазал, марш отсюда, дай переодеться нормально. Рене, мои, так понимаю, с твоей?
— Ага.
— Извини, брат, совсем из головы вылетело, что Орианна на подходе. Кстати, а почему её зовут так же, как и дочь Орландов?
— Родились в один день, ну тесть и решил назвать свою дочку в честь маленькой тейрины.
— Теперь ясно, — затягиваю пояс и нагибаюсь за сапогами. — Слушай... Нас, стражей, не так уж и мало теперь. Могу тебя оставить в замке, с женой, если хочешь.
— Даже не знаю, поблагодарить тебя вежливо или просто по морде дать... — пауза перед ответом была уж очень длинной.
— Понял, не дурак, — прилаживаю на пояс Ткача Заклинаний и поворачиваюсь к другу. — Без обид, брат. Просто, после рождения детей люди меняются.
— Успокойся, — он кладёт мне лапу на плечо, — я тебя понял и не обиделся. Малыш Алва поймёт меня, если полягу рядом с тобой, защищая его и весь Талиг от мора, но не в том случае, если я отсижусь за стенами Пика Солдата. И Орианна тоже... Сейчас всё видится совсем не так, как в день Посвящения, пусть и прошло не так много времени.
— Война... но жизнь продолжается, — вдруг до меня доходит: — Погоди! Малыш Ал... ну, спасибо, не ожидал! Идём смотреть тёзку.
— Правильно. Не то без нас всё вино выжрут!
* * *
Мелкий родился мордатый и пухлый — больше о нём сказать нечего, спит и сиську сосёт. Кстати, средневековье конечно, но магия запросто даст фору медицине — пара могучих Ленориных заклятий и юная супруга рыцаря ходит, как будто и не беременела совсем, разве что со знаковой улыбкой молодой матери. Квасить ей никто не дал, но в праздновании поучаствовала, за милую душу умяла целую поросячью ногу.
Ближе к полудню у верующих случился, скажем, конфуз — Лилиана, оказывается, не знала ещё о собственной беременности и на комментарий, что будущим мамкам не стоит излишне энергично налегать на алкоголь, рыжая отреагировала очень бурно. Бедный, несчастный бывший храмовник — одновременно получить известие о надвигающемся отцовстве и первый семейный скандал. Не уверен, чем у них закончилось — так как выгнал их пинками, чтобы не портили веселье, а на следующий день сладкая парочка вела себя прилично.
Пили... умеренно — уж очень свежа в памяти история с настоечкой на дурман-траве. Леви всё косился на нас с ведьмой, рефлекторно хватая рукой штаны и заставляя с трудом сдерживать гнусное хихиканье. Поделом. Ближе к вечеру, усталость Орианы стала заявила о себе, несмотря на лечебную магию. Девушка ушла к себе в компании с матерью Нолы — пять ушастых киндеров делали её настоящим экспертом в области младенцев. Радостный же папа тёзки наоборот остался принимать поздравления, подарки и надираться до поросячьего состояния. Средневековье.
На какой-то момент я почуствовал себя свиньёй — к ребёнку готовились все, даже Таии, на что чужой, а подарил Рене отличный кинжал, "для будущего воина". После Морриган, изготовившей мелкому амулет здоровья, пришла и моя очередь. От позора спасла магия камня — кусок малахита, каким-то образом оказавшийся в спальне и прихваченный по наитию, превратился за пазухой в очень детальную и реалистичную фигурку толстого, довольного жизнью кота. Не избалованные исскуством компаньоны прониклись качеством, и даже бородатый Бочан восхищался тонкой "гномьей" работой... Пронесло. А заодно и на мысли наводит... например, что магия может куда больше, чем даже я догадываюсь.
На десерт, меня припахали вместо беременной музыкантки — Лизель вручила бандуру из запасов рыжей, поддатый рыцарь попросил спеть "чего-нибудь, ну как в тот раз", а Ле состроила глазки, как у Шрековского кота и пресекла этим попытки отмазаться. Задача оказалась ещё та — тяжёлый металл почему-то кроме как "убить нерождённого в утробе" о деторождении не высказывается, у Котовской на такой случай тоже ничего не вспомнилось. Выручило случайно запомнившееся старьё. Прочистив горло, я примерился к инструменты, и запел, представив себя басистом.
— Заходите в дом, прошу о том,
С друзьями, добрые соседи!
Праздник-то какой!
У нас с женой сегодня родился наследник.
Сдеру, конечно, голос, но ничего — заклинанием залатаю.
— Ставьте угощение послаще!
Праздник для того подходящий.
Хорош мой сын! Немного лет пройдёт,
Глядишь, усы отращивать начнёт!
Рене немного смущённо потёр выбритую губу, но тут же расплылся в довольной улыбке.
— Он будет весь в отца!
У молодца характер весь в отца!
Дверь приоткрывается и в щели маячит личико Орианны. Блин, разбудил. А, может, и нет — вроде мелкий кормится.
— Мы ему своим трудом большим
Украсим радостное детство!
Степи и поля — его земля,
Его богатое наследство!
Это я, конечно, прогнал... разве что выделю названному братцу надел, когда Шатолин заграбастаю.
— Запевайте песни дружнее!
Наливайте чарки полнее!
Расти красив и всем хорош на вид.
Рыцарский сын отца не посрамит.
Он будет весь в отца!
У молодца и взгляд, как у отца!
Гости разошлись...
Давно зажглись
На небе золотые звёзды
Спит честной народ... Лишь у ворот о чём-то шепчутся берёзы...
Петухи и те все уснули,
Кот в клубок свернулся на стуле.
Глаза закрой, засни, как спит солдат.
Я расскажу тебе про Авангард.
Таии украдкой показывает пудовый кулачище. Фиг с ним, если бы я спел "Чёрный Град", было бы грустно, или, того хуже, церковной пропагандой. А про Сталинград, что в оригинале был, тут вообще не поймут.
— Ты будешь весь в отца.
У молодца и сон, как у отца.
Новоиспечённый отец, аж прослезился, самую малость... Хорошо, Лилиана этого не видит — а то составил бы парень компанию Таии в её подколках. Выдержав очередную порцию восторженного тисканья от Рене, вежливо посылаю всех нафиг и удаляюсь в опочивальню... в компании Леноры и Морриган. Отдохнуть и в Нави можно.
Заснул я уже за полночь, зато довольный, словно кролик из Кентукки. Поэтому, наверное, мир снов встретил меня именно солнечной весенней поляной. Птички поют... самую малость смазанные. Какие, к демонам, птички?! Делаю шаг.
— Кадена! — поляна сменяется замком, сильно напоминающим Красный Обрыв.
— Алва, — фиолетовая в своём репертуаре — гордо демонстрирует безупречный обнажённый бюст.
