Дооры действительно отрывались на Сандре, в хорошем смысле, конечно — такого прилежного, неординарного ученика у них еще не было — Хал был доволен. Рэм и Род, когда набегами показывались дома, переворачивали все три этажа с верху до низу — в месте с новым постояльцам — Сандр, казалось, нашел замену недостающим старшим братьям. Родители его пришли в себя, но сказывалось длительное действие багровых — они не могли еще говорить, двигались очень осторожно. Савей вылечили, но она также нуждалась в опеке — все еще походила на призрака — была неестественно бледна. Из замка она никуда не выходила, вынуждена была через каждый час-полтора проводить определенное время в специальной барокамере. Силы были, но она не могла ими воспользоваться, органы снова ее не чувствовали и не подчинялись воле.
-Отпустите его — приказала Прис, только вошедшая домой после двухдневного отсутствия — сыновья держали Сандра вниз головой. Бузить только не на первом этаже и за собой потом все убрать.
Похоже, экзекуция нового члена семьи нисколько не удручала, наоборот, он был безумно доволен. Занимая весь дом, они могли вваливаться в любые комнаты.
-Странно, что Габриель нет — отметила Прис про себя — давно она не видела ее в центре событий — она с братьями любила иногда дурачиться, но необходимость позаботиться о детях заставило ее отогнать идею. Она отправила двойника на кухню — саму ее ждала куча вещей нуждающихся в стирке.
Поднимаясь вверх, Род оступился на последней ступеньке, растянувшись, он лбом ударился в дверь. Замок жалобно клацнул и свет, заливающий весь дом, проник в комнату Габриель. Помогая подняться пострадавшему, двое других заглянули в святая святых — было темно. Привыкнув к темноте, он увидели девушку, лежащую на кровати. Она не двигалась и смотрела в потолок.
-Эй — тихо позвал Сандр — ему было странно наблюдать прежде активную девушку, иногда начинавшую потасовки. Почувствовав что-то не то, они закрыли дверь.
-Мам — три фигуры скатились в одно мгновение вниз — женщина перебирала страницы журнала — машина была запущена, из кухни доносились заманчивые запахи — на кухне что— то аппетитное готовилось — ребята кратко рассказали только что увиденное.
-Я посмотрю — она быстро отложила чтение — поведение дочери после стычки с багровыми ее настораживало. Мысль не отпускать ее в новую экспедицию не покидала ее, возникая с каждым днем все настойчивее.
Прис постучала в дверь. Ответа не последовало. Подождав несколько секунд, она решительно вошла в комнату дочери. Как и рассказывали сыновья, было темно. Она зажгла лампу на столе, где Габриель делала уроки — свет еле достигал ее кровати, но было прекрасно видно, что после возвращения она не переодевалась — Габриель лежала на кровати в школьной одежде. Девушка никак не реагировала на появление матери. Женщина подошла к ней, села на край кровати, взяла в ладони ее руку — она была ледяная. Молчание в этот раз не было спасением.
-Что тебя беспокоит, доченька? — ее бархатный голос пробился к сознанию девушки.
Прис не ожидала такой бурной реакции на ее простой вопрос — Габриель зарыдала, она поднялась к матери и возбужденно зашептала на ухо:
-Мам, я не знаю, наверное не справлюсь. Дети и так одиноки. Да, они опекаемы и любимы, но их родителей и родственников уничтожили. Если багровые нагрянут и мы не справимся, ты представляешь что будет? Их уничтожат — я не могу это видеть. Ужасы в доме Сандра — это детский лепет по сравнению с этой возможностью — Габриель уже не шептала, а говорила громко, в голос. Я не могу этого допустить. Но это возможно не только там, есть и в этом мире шанс с ними столкнуться, это может произойти в любой момент. Я не могу разлучиться с кем-нибудь из вас. Почему кто-то имеет право лишать жизни кого-либо?
Три головы нечаянных свидетелей пролезли в приоткрытую дверь — Габриель уже можно было слышать в каждом уголке дома — она не контролировала себя — хотела успокоиться, применив собственные силы завея, но это не помогало — лишь усиливая ее агонию. Мать не перебивала дочь, понимая, что ранняя встреча с багровыми породила проблемы и неуверенность, страх в душе девушки. Габриель рыдала — это несколько помогло — силы уходили, и на их место приходила усталость — через полчаса девушка, наконец, смежила глаза. Не выключая свет, Прис вышла из комнаты, оставив девочку одну наедине со снами.
Переживая за дочь, родители решили помочь ей — в свободной комнате установили сферу, наподобие той, в которой находился прежде их старший сын после общения с другими пророками — своеобразная терапия помогала любому, помещенному в нее. Занятия с завями были прекращены, каждый вечер она просто подходила к этому сооружению — тонкая стенка вытягивалась, заключая в себя девушку и обратно принимала свои очертания, но уже с Габриель внутри. Что происходило в моменты, пока девушка находилась в этом необычном устройстве, она не помнила. Но время, в нем проведенное дало положительные результаты — через неделю девушка пришла в себя, ровно к тому сроку, когда и была назначена поездка в прошлое.
Сандр, у твоей сестры хорошие способности по части изменения формы предметов. Детская завалена цветными плюшевыми доорчиками — рассказывал Стейл за завтраком. До этого были гномики, собачки и кошечки. Учителя порядком устали возвращать игрушкам прежний вид. Один из них целый день не мог понять что происходит — он пытался изменить своего заснувшего собрата — смешок раздался в столовой. Габриель смеялась со всеми.
-Так, собирайся — Стейл дал команду дочери — они ехали в школу — они вместе договаривались с директором об отсутствии дочери.
-Можно тебя будет проводить в замок? — Сандр спросил Габриель.
-Конечно — она улыбнулась.
Только оказавшись в замке, ребята услышали свист, которые доносился откуда-то сверху. Сестра Сандра, хотя и регулярно его видела, все же скучала по старшему брату. Приблизившись к ним, можно было заметить живого маленького доора, которого она держала в руках. Появившийся в воздухе Хал мягко опустился на плечо молодого человека. Девочка протянула к нему руки — это определенно была любовь. За ней вырисовывались еще около десятка разновозрастных детских фигур, одетых довольно тепло, которые неспешно спускавшихся вниз. На облаках по обеим сторонам летели дооры — учителя, сопровождавшие их в подземелье. Внизу их уже ждали — нижние этажи ни в коем случае не походило на то, что видели исследователи под землей в цитадели — здесь сиял свет — под замком находилась огромная лаборатория — одна из тех, чем владели астихи по всему свету и в разные времена.
Дети были возбуждены — в этом были виновны то ли взрослые, которые нечасто их навещали, то ли необычный урок, либо время, проведенное вне этих древних стен — но их глаза горели в предчувствии хорошего времени провождения.
Ученые вовсю колдовали над установкой, перед которыми стояли уже три завея и один флон. Довольно большой площадка в форме квадрата немного возвышалась посередине — по сторонам виднелись какие-то стеклянные выступы. Провожающих попросили удалиться — Сандр, сестра и два доора перешли за прозрачную ширму, которая выполняла и еще одну функцию — на ней, как на карте, можно было отслеживать перемещение людей, которых только сейчас заводили по лестнице на площадку перехода. На ней были только два пункта — замок с указанием настоящей даты со звездочкой посередине — она была красная и второй — тоже замок, но дата была совершенно другая, она обозначала то время, куда они и перемещались. Завеи заняли свое положение, из взор был устремлен не на детей, а сосредоточен вне квадрата — на случай непредвиденного нападения. На самую середину поместили флона, вокруг него были размещены дети, Хал сидел на плече одного из воспитанников. Люди в халатах присоединились к юноше, взволнованно наблюдающим за перемещением подруги— к сожалению он не мог видеть ее лица — она прикрывала противоположный угол — было необычно другое — лица тех завеев, которые он мог наблюдать, были словно застывшая маска. Глаза закатились — они были абсолютно белые — что было проявлением наивысшей концентрации сил.
-Мы начинаем — один из ученых предупредил группу перемещающихся по громкоговорителю — из стеклянных выступов на установке начали выезжать небольшие стеклянные трубки, словно ветви дерева по бокам и сверху образуя вокруг людей своеобразную крону. Флон открыл поле, заключив в него всю группу. Над его головой на пересечении стеклянных веток образовалось второе поле — искусственное, созданное уже исследователями.
-Вы должны приготовиться — он больше обращался к детям — они взялись за руки. Смешки смолкли — до отправления с ними провели вводный урок, объяснили принципы перемещения. Так как группа была разновозрастная — от пяти примерно до одиннадцати лет, для свободы перехода и соблюдения спокойствия их попросили в самый последний момент не смотреть ни на людей, провожающих их, ни на друг друга. Все беспрекословно выполнили эту просьбу.
-Начали — наконец заключил глава группы по перемещению — на мгновение свет померк — ширма тьма опустилась на головы путешественников. Когда же свет вернулся, фигуры людей исчезли — стеклянная крона возвращалась на прежнее место, проделывая обратный путь. Одна звездочка на стеклянной ширме застыла и уже другая, соседняя зажглась — путешественники благополучно совершили временной прыжок.
Казалось, что ничего не изменилось — та же лаборатория, люди в белых халатах — у детей немного кружилась голова — ученые помогали им сойти по лестнице.
-Ничего не получилось? — произнес кто-то из мальчиков?
-Почему, все замечательно — над ним наклонилась незнакомая женщина. Меня зовут Августа — она взяла самую маленькую из участниц урока за руку и отвела в соседний зал. Детей обследовали — никаких изменений в организме не было. Они были абсолютно здоровы. Небольшой отряд астихов работал в одиннадцатом веке в уже около пятидесяти местных лет. В зале для пиршеств древнего замка, где обитала вся группа, было довольно много пространства. Одно из центральных мест занимала установка непонятного назначения, в кресле которой сидел мужчина, к которому были прикреплены множество датчиков. Он задумчиво взирал на то, что демонстрировали экраны, вокруг были раскиданы провода, мониторы разных размеров развешаны по стенам. Это был глава экспедиции, к которому и представили новоприбывших. Чувство нереальности не покидало сознание детей. Габриель же была по-настоящему впервые не в своем родном современном мире, если, конечно, не учитывать путешествие в Древний Египет. Дети с ней во главе устроились напротив одного большого монитора, демонстрирующем пиршество каких-то людей. Одеты были они по нынешней моде — на тех, кто сидел по краям на добротных кожаные рубахах были нашиты металлические пластины, Люди, сидевшие ближе к центру П — образного стола одежды носили более изысканные, шелковые, более яркие чем у других — серые краски доминировали в этот период. Дам почти не было, единственным существом женского рода была древняя служанка, прислуживающая за столом. Об этике и культуре можно было забыть.
Рты у зрителей были открыты — одно дело когда ты читаешь о нравах Средних веков. Другое дело, когда ты это видишь, хотя и не совсем напрямую. Люди порой грязными руками отрывали мясо и буквально впивались до безобразия отвратительными зубами в сочную мякоть. Кости швырялись на пол, где-то прикрытый соломой, своим верным друзьям — собакам, жадно обгладывающим подачки добрых хозяев. Урок уже должен был начаться — дети не могли долго пребывать в этом мире — у историков и других ученых было много работы и не было лишним время чтобы нянчиться с малышами. Кое-кто из исследователей вообще считал, что необходимости в уроках не было — несовершеннолетние отвлекали, мешая работе.
Детей же не могли оторвать от зрелища — только пообещав все увидеть собственными глазами, их направили к цели своего путешествия — на обзорную экскурсию.
Место обитания было выбрано замечательное — бывшая хорошо укрепленная крепость, стоявшая на искусственно созданной возвышенности предоставляла замечательный обзор для бывших стражников. Доведенная до полуразрушенного состояния то ли прогремевшей здесь войной, то ли чьим-то личным желанием, в одночасье возникшем у местных и не местных владельцев таких же замков, мелких князьков, она была идеальным прибежищем чужаков. Силами астихов она быстро приобрела свой первоначальный вид. Только для посторонних этот замок так и остался жалким напоминанием былых славных времен. Если бы у кого-то возникло желание побродить среди развалин, он ничего бы не увидел, кроме как запущенности, камней и мха. И тем более не возникла мысль о существовании здесь же, почти с ним живых, настоящих людей посредством технических необычных возможностей, которыми они владели. Так как самого замка не существовало, он был практически миражом, то и астихи не боялись себя рассекретить — они находились в бесплотном для этого мира состоянии. В этом и была вся хитрость. Даже если бы что-то нарушилось и возведенные заново стены и обустроенные его помещения исчезли, то ни лифт, ни ход, пронзающий землю не оставили свои следы — на их месте была настоящая почва.
Одним из немногих развлечений астихов было наблюдать, как очередной пастух ходит, ищет что-то среди руин, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след здешних сокровищ, ну хоть монетку, небольшое украшение — о богатствах бывшего владельца ходили легенды. Увы, исследователи давно выяснили, что никаких сокровищ здесь не было — их вывезли при нападении, но все равно интересно и удивительно, а в некоторой степени и назидательно было наблюдать за новым, страдающим золотой лихорадкой человеком.
Тем временем дети уже взбирались по лестнице на высокую сторожевую башню замка. Для их услуг уже было создано клубящееся облако — ученики поселились на нем во главе с Халом, завеи и флон снова расположились по бокам — для них самих это путешествие было удивительно. Если бы не обязанности, астихи сами бы заняли место детишек. Ребятня была удивлена, обнаружив, что облако прозрачно — тем не менее, они могли лететь по воздуху и видеть что происходит у них под ногами, так как земля была прекрасно видна.
День удался — дети, преимущественно мальчики, были в восторге от уроков, свидетелями которого они стали — юного сына какого-то рыцаря учили владеть мечом и скакать на лошади прямо на их глазах. Наследник падал, получал синяки, но стоически терпел все невзгоды и упорно ставал на ноги, понимая, что эти уроки когда-нибудь спасут его жизнь. Облака, на которых восседали зрители было так сконструировано, что поглощало все звуки, доносящиеся с него — детвора оглушительно кричала, переживая за ученика, давали советы, комментировали удачные выпады — его противниками тоже было несладко — несколько раз небольшое его копье достигало цели — удары были ощутимые.
Женщинам в это время отводилась довольно скромная роль — она не могла ничего решать — вышивка и занятие хозяйством — вот был их удел. Девочки были разочарованы — пришлось их спешно успокаивать, объясняя что они живут уже в совершенно другом мире. Хал был живой книгой — его любопытные истории вкупе с местным колоритом — дети слушали взахлеб. Наконец, дабы маленькие участники погрузились в этот мир, решено было их накормить в одной из таверен, она же была и постоялым двором. Это было довольно безопасно для всех, учитывая, что постоялый дом находящаяся довольно далеко от больших деревень. Облачившись в более привычные для местных жителей одежды, дети гурьбой ворвались в небольшой, но очень аккуратный и как оказалось, довольно гостеприимный гостевой дом — его содержала женщина средних лет. Она отнеслась поначалу с подозрением к нежданным людям — десятку на редкость чистых детей, пешком неведомо каким образом появившихся в глухом лесу, налегке путешествующих по просторам страны и четырем взрослым людям, одетых, однако, довольно прилично. Один из завеев был невидим — на всякий случай, хоть домик и был свободен от сил багровых, но безопасностью детей решено было не рисковать. Аккуратность и опрятность были прерогативой только знатных людей, хотя и они на удивление спокойно относились к водным процедурам, позволяя в своей шевелюре да и по всему телу пастись несметным стадам кровососущих насекомых — люди в эти времена мало знали о чистоте, принимая водные процедуры дважды в своей жизни — в день рожденья и день смерти.
