Правда, подобная тревога обычно терзала Чаа"схе недолго: увлеченный хитросплетением слов в плавной речи жреца, он забывал об закравшихся в голову сомнениях и только слушал, рисуя в воображении живые образы ушедших в небытие людей и их деяний.
* * *
Прихватив с собой побольше съестных запасов, Сау-кья направились в обход Длинного озера, тщательно маскируя и скрывая свои слезы: то шли тальником, то вдоль уреза воды, где отпечатки ног тут же заплывали илом, то осторожно шагали по какому-нибудь стволу упавшего дерева. Враг не должен знать, что кто-то остался в Ге-эрын, пускай думает, что отряд ушел туда, откуда явился, удовлетворившись малым. Пусть думают, так лучше.
Остановились только к полудню. Дождь начал стихать. Выбрали среди елей удобное место и стали сооружать тхерем. Поверх натянули захваченные на пэ-тойо шкуры и набросили лапника. Получилось неплохо. Под дымоходом соорудили очаг и разложили маленький костерок. Стали греть еду. Все были молчаливы и почти не разговаривали друг с другом. Никто не знал что делать. Они остались, чтобы попытаться хоть что-то сделать для освобождения сородичей, но что и как делать — не знали. От того и молчали.
Весь день просидели в хижине. Дождь пошел с новой силой. Выходить не хотелось. Кто спал, кто просто сидел, задумчиво глядя в стену. Мен"ыр починял прохудившиеся чи. Орудуя костяной иглой и сухожильной нитью, думал, что у его Кья-пы получилось бы намного лучше. Но её нет рядом, придется довольствоваться только своими умениями, которых, как оказалось, было в этом деле не так уж много. Ге-пья и Мо-кья выстругивали деревянные наконечники для стрел: завтра собирались пойти на охоту. Ге-пья работал сосредоточенно и ловко; сопел, кряхтел, вытирал пот со лба. Сделанные новенькие наконечники складывал в охотничью сумку. Мо-кья не обладал усидчивостью Ге-пья, часто откладывал заготовки в сторону, долго сидел, нервно втыкая нож в землю, хмурил брови и что-то неслышно шептал. Слишком беспокойный. Но настырный. Снова брат По-на-ло брал заготовку начинал строгать, нервно и резко; стружки летели далеко и падали на сидящих вокруг охотников.
Покончив с правкой чи, Мен"ыр подобрал небольшой клочок шкуры, вымочил его под дождем и стал нарезать на тонкие полоски, из которых потом связал длинный шнурок. Затем взял копье и с помощью шнурка стал закреплять разболтавшийся после боя наконечник: разогрел на огне рыбий клей и хорошенько промазал им новую обмотку. Теперь долго прослужит.
Серый промозглый день плавно перетек в темную ненастную ночь: ветер с дождем бился о кровлю тхерема и только на рассвете все стихло. Рассеявшиеся тучи открыли яркое голубое небо и солнце. Проснувшиеся охотники взялись за сооружение хранилища, куда они намеревались перенести запасы от пэ-тойо. Покончив с устройством настила, Ге-пья и Мо-кья удалились на охоту. Остальные остались у хижины: было решено, что ходить в этот день к пэ-тойо не стоит — враги, переждав непогоду, могли обыскивать лес. Нужно было повременить, чтобы все улеглось. Вечером вернулись Ге-пья и Мо-кья, неся за плечами завернутое в шкуру мясо: им удалось выследить и убить молодого оленя.
Когда темнота вновь загнала всех в тесный тхерем — к теплу очага и горячему ужину, охотники приступили к обсуждению своих дальнейших действий. Они остались здесь, в Ге-эрын, для того, чтобы, если представится таковой случай, вызволить из плена Кагаа и Пыин-ли, по возможности , больше своих сородичей. Если же этого не удастся до появления военного отряда соплеменников, то можно будет, по крайней мере, разведать слабые места врага, выяснить их численность и пути передвижения. Быть может, начать охоту за их разведчиками и охотниками. Мен"ыр высказался за создание в разных концах леса хранилищ на будущее: когда вернутся Тхе-Вей и начнется настоящая война, это поможет воинам свободно перемещаться на большие расстояния, не испытывая недостатка в пище и, что немаловажно, имея не одно, а несколько мест для стоянок — обнаружив одно из них, враги не лишат Тхе-Вей запасов пищи, а значит, и возможности продолжать борьбу. Все одобрительно закивали, а Ге-пья признал, что именно это и должно стать их главным делом, вплоть до подхода основных сил. Если за это время удастся еще и кого-нибудь освободить, что ж, это будет совсем неплохо, но, прежде всего, они должны заготовить как можно больше мяса и рыбы, чтобы их запасов хватило на длительное время: не было никакой причины сомневаться в том, что война будет длинной.
Перед тем как все улеглись спать, Ге-пья велел завтра же высушить принесенное мясо и начать заготовку рыбы на небольшом озере, спрятавшимся в густом лесу неподалеку. Сам он хотел опять отправиться на охоту. Мен"ыр вызвался идти с ним.
На следующее утро, ближе к полудню, Мен"ыр и Ге-пья с луками за спиной вылезли из тхерема и пошли попытать охотничьего счастья. Перед уходом Ге-пья велел Мо-кья и Т"оло пробраться на пэ-тойо и разузнать, не появлялись ли там враги, а если будет возможно, пройти и до самого тхе-ле. Сами же отправились в сторону солнца, обошли озеро, где уже рыбачили двое охотников и взобрались на холм. Но следов оленей, или какой-либо другой дичи, не попадалось. Тогда, следуя изгибом гребня, пошли на север, намереваясь дойти до тропы, ведущей к захваченному стойбищу и по ней вернуться к своим. Недалеко от тропы они подняли оленя, но выпущенные стрелы пролетели мимо цели и олень целым и невредимым скрылся в чаще. Охотники еще некоторое время побродили по округе, но вынуждены были отказаться от дальнейших поисков. Пора было возвращаться. Они не стали выходить на тропу, а пошли вдоль нее, чтобы не оставлять явных следов. Они спустились с холма. Где-то совсем недалеко впереди было Длинное озеро; может, там все еще находятся братья По-на-ло?
Вот впереди засверкали яркими красками просветы. Что-то мелькнуло на тропе. Охотники остановились и стали всматриваться. Человек. Плохо видно кто это, но это однозначно человек. Ге-пья и Мен"ыр, на всякий случай держа оружие наготове, стали догонять впереди идущего. Окликать не стали: вдруг это был враг, а может и не один. Почти настигнув путника, они с удивлением обнаружили, что это женщина; более того, по лохмам, в которых уже попадалась седина, они оба узнали в ней Маналы, чьего сына они спасли от жертвенного ножа в руках Нья-тхе, брата вождя Пыин-ли. Охотники вышли на тропу позади женщины и кликнули её. Маналы вздрогнула, чуть присела на подогнувшихся ногах и резко обернулась. В любое мгновение она была готова, испуганной оленихой, метнуться в сторону. Но вот напряженные черты её исхудавшего лица разгладились: Мен ыр и Ге-пья были узнаны.
Они подошли к ней и женщина кинулась сначала на грудь одному, потом другому. Забормотала что-то неразборчивое, заглядывая в глаза. Ге-пья свободной рукой крепко взял её за плечо и потряс, стараясь вернуть ей спокойствие.
— Ты откуда здесь? — спросил он, все еще сжимая плечо Маналы. Женщина в ответ заулыбалась, из глаз её потекли слезы, оставляя светлые дорожки на грязном лице.
— Убежала, — прошептала она, смахнула пальцы Ге-пья с плеча и, закрыв лицо ладонями, заплакала.
— Потом плакать будешь. Теперь пойдем. — Ге-пья подтолкнул её и они пошли к озеру.
Мо-кья и Т"оло на пэ-тойо не оказалось: наверное, уже давно вернулись к тхерему, спрятанному в лесу. Пока шли — не разговаривали, занятые сокрытием своих следов: много петляли, переходили по лежащим стволам, прыгали по камням. На подступах к тхерему встретили Т"оло. Охотник, увидев Маналы, тоже немало удивился, но спрашивать ничего не стал. Вернулись на маленькое стойбище вчетвером. Их сразу обступили взволновавшиеся сородичи.
Маналы сбивчиво рассказала, как ей удалось сбежать.
Женщин Сау-кья погнали собирать ягоду на большом болоте. Наполнив свою корзину, Маналы спряталась в кустах и сидела там до тех пор, пока все не ушли. Трое Пыин-ли, что сопровождали их, не заметили исчезновения одной из своих подопечных, а женщины не стали её звать. Вот так и получилось, что она оказалась на свободе.
Потом Маналы стала спрашивать о своем младшем сыне, которого спасли охотники, и, узнав, что он в стойбище Ге-ч"о, целый и невредимый, воздела руки к небу и поблагодарила Великую Мать. Спросила про мужа. Ге-пья ответил ей, что мужа её уже давно никто не видел: он вместе с другом еще летом ушел к Пыин-ли и с тех пор ни о том, ни о другом ничего не было слышно. Маналы заплакала. Охотники отошли в сторону, оставив её одну. Скорее всего, думали они, её муж уже отошел в Страну Теней. Теперь у Маналы остался только малолетний сын. Старший жил с Ка-вья: несколько лет назад он нарушил какой-то запрет и был изгнан из родного стойбища.
Немного погодя беглянку накормили и уложили спать. Мужчины же отправились на озеро продолжать рыбную ловлю, послав одного человека к пэ-тойо для наблюдения.
Ещё дня три Сау-кья жили в своем новом убежище, и каждый день совершали обходы небольших озер и ручьев. Маналы сушила пойманную рыбу, полосовала ножом мясо на тонкие ломтики и развешивала его под дымоходом. Постепенно хранилище заполнялось. Запасти удалось немного, но с тем, что они перетащили из своего прежнего хранилища, получился вполне приличный запас, которого могло хватить большому отряду на несколько дней . Вечером третьего дня решили выступить в поход к Сау-со, к Долине Каменных людей, чтобы сделать хранилище и там. Мен"ыр так взволновался, что не смог сомкнуть глаз почти всю ночь до рассвета: он скорее рвался вперед, к Сау-со, где он рассчитывал отыскать нас с мамой. И Го-о тоже. Возможно, размышлял он, его тхе-эн уже нашел нас и теперь, все вместе, мы скрываемся на окраине Ге-эрын, куда враги еще не успели добраться.
К Сау-со шли кружным путем: чтобы как можно дальше обойти стойбище, пришлось идти вдоль большого болота, на что затратили целый день. По дороге Маналы рассказывала, что тела убитых женщин и детей они сожгли, трупы мужчин Сау-кья, что остались после боя на охотничьей тропе, были отданы на растерзание зверям. Маналы говорила, что когда их гоняли к болоту, они всегда проходили мимо кучи обгоревших костей, но почти не обращали на это внимания. Враги даже подвесили один из почерневших закопченных черепов на сучок у тропы и всегда здоровались с ним, когда шли мимо; их это очень забавляло. Захоронить, как полагается, останки сородичей пленникам так и не дали: "Пускай лежат, чтоб вы помнили о той участи, которая вас ожидает, если попытаетесь бежать", — сказал на их просьбы Су-оп, вождь Пыин-ли. После недавнего нападения Тхе-Вей, Пыин-ли и Кагаа подтянули к стойбищу все силы, разбросанные по лесам и тропам. Теперь тхе-ле было надежно защищено: вокруг тхеремов устроили заградительные валы из сучьев и бревен. Женщин Сау-кья заставляли трудиться над их сооружением вместе с вражескими воинами. Вообще, в плену к ним относились плохо: часто били без повода, ругали, насиловали. Всем было трудно. Детей кормили как собак, кидая предназначенную им еду на землю. Маналы слышала, что вскоре в Ге-эрын должны были прийти женщины и дети Пыин-ли и все огромное племя Кагаа. Поговаривали, что это случится еще до снега. Слушая её, охотники грустно вздыхали и цокали языками. Все, что она рассказывала, звучало печально и предостерегающе: пленникам живется плохо, враги издеваются над ними. А известие о том, что вскоре в их землях осядет весь народ Кагаа, их по-настоящему встревожило: как же тогда быть? Врагов и сейчас много, а, по словам Маналы (так ей рассказывал один из Пыин-ли), Кагаа очень многочисленны, и если они придут в Ге-эрын, то их уже не выбить отсюда; Тхе-Вей по сравнению с ними — крохотное слабое племя, подобное Лесному и Малому народу. Плохая новость сделала охотников еще более угрюмыми и молчаливыми. Им казалось, что духи совсем отвернулись от них и только радуются несчастьям, обрушившимся на плечи Тхе-Вей. Хватит ли сил у народа противостоять грозному и многочисленному врагу?
Ночевали у болота, не разводя огня. Пожевали сухую жесткую рыбу и улеглись спать под открытым небом. Их разбудил дождь. Замерзшие и мокрые, они взобрались на холм и по гребню направились в сторону Страны Сна, куда Осамин уходит каждый вечер. К полудню немного отклонились к северу, выбирая кратчайший путь к Долине Каменных людей.
Ге-пья расспрашивал Маналы о своей жене и детях. Маналы рассказывала, что живут они с двумя молодыми Пыин-ли, живут неплохо, их даже не бьют. Мен"ыр тоже пытался вызнать у нее хоть какие-то сведения, касающиеся нашей судьбы, но женщина ответила, что видела маму только в то утро, когда враги напали на стойбище: она побежала за мной, когда враги вышли к большому болоту. "Больше их никто не видел, как и старой Ойты, остававшейся в тхе-ле: ни живыми, ни убитыми не видели". Мен"ыр вспомнил рассказ По-на-ло о следах, на которые он наткнулся в лесу, когда бежал после нападения врагов на охотничий отряд. Нет, никаких сомнений быть не может... Еще Маналы вспомнила, что так же пропала и Сечжи с сыном и старшая дочь Мы-оль.
— Они живы, — заключил Ге-пья, уверенно тряхнув головой. — Они живы. — Он хлопнул Мен"ыра по плечу и ободряюще улыбнулся: — Их много, они живы. В лесу есть, чем прокормиться, особенно в это время. Мы их найдем!
— Пусть духи услышат твои слова, — прошептал Мен"ыр. — И пусть помогут нам отыскать их и освободить других...
Переходя с гребня на гребень, они продвигались к равнине. К вечеру с вершины холма они уже видели выженную солнцем степь. Они остановились и долго смотрели на плоскую гладь Сау-со и синеющие вдали горы.
— Ну, вот и дошли, — сказал Ге-пья. — Долина Каменных людей там, — он указал немного вправо. — Обойдем тот холм и будем на месте.
На ночь расположились в низине, в стороне от священной долины, боясь оскорбить духов: среди них была женщина, для которой доступ в долину был запрещен кэрхи предков. Охотники наскоро соорудили навес меж близко растущих елей, а Маналы разогрела мясо. Наскоро перекусив, улеглись спать, тесно прижавшись друг к другу, ведь ночи были уже совсем холодными.
Туманным утром, оставив в лагере Маналы и одного охотника, мужчины пошли в Долину Каменных людей. Они собирались осмотреть её на наличие каких-нибудь следов присутствия сородичей, а так же поохотится поблизости. Мен"ыр рвался вперед: он далеко опередил остальных и тем приходилось то и дело окликать его. Мо-кья сердито ворчал, что если они так и будут бежать, то непременно изувечат себе ноги — Небесный Огонь им все равно не обогнать.
Выйдя на луговину, обрамленную лесом, они направились к остову тхерема, где обычно происходили тайные обряды. У покосившихся, разболтанных ветром, шестов они обнаружили разбросанный лапник. Порылись в очаге.
— Тут кто-то жил. Мы не ходили сюда с весны. Лапник мы не носили, — сказал Ге-пья, деловито осматриваясь вокруг. — Люди здесь были, это точно.
— А это что, — Мен"ыр подобрал с пола оструганную палку, на конце которой виднелись следы охры. Ге-пья взял её и долго разглядывал.
— Как она лежала? — спросил он и Мен"ыр показал, где подобрал палку. — Так... Это знак. Он указывает дорогу. Похоже на Сау-со. Точно не узнаешь, ветер и дождь сбили знак. Но, похоже, туда. — Он посмотрел в узкий, стиснутый склонами проход, выходящий на равнину. — Наверное, они ушли из долины, а нам оставили знак, чтоб знали, где искать.
