-Да ладно!— сказал я ей.— Он еще не то может!
-Точно!— кивнула Монро.
Она уже сидела с чаем, но в купе появился аромат дорогого коньяка.
-Коньяк?— спросил я.
Монро кивнула и отпила.
-А мне?
-Нельзя!— Монро покачала головой. — Лимит!
-Вот гад! Отвечай, что происходит?
-А что происходит?— удивилась Монро.
-Издеваешься?
-Ничуть!
-Почему девчонки не дома?
-Они дома и не дома и вообще,— Монро сделала внушительный глоток.— Есть мнение...
-Какое мнение!— перебил я.— Было написано: "Выход"...
-Есть мнение, что вы все плод моего воображения!
-Чтоооо!— удивился я.
-Да!— Монро, подтверждая, кивнула. Глаза ее осоловели.
Я достал из-за пояса револьвер и положил на столик, осторожно подвинув кристаллы. Монро, увидев это, усмехнулась краешком рта.
-Видали шутника?— обратился я к девчонкам.
-Такова моя природа, как говорил один ваш мудрец!— издевалась дальше Монро.
-Еще мнения есть?— спросил я. — Да, и ты можешь музыку потише сделать?
Она щелкнула пальцами и музыка стихла.
-Так!— Монро хлопнула в ладоши.— Есть новости, не знаю насколько они хорошие или плохие!
-Ну-ка, ну-ка! Уже что-то!— закивал я головой. Девчонки пока молчали, удивленно взирая на демона в обличии Монро.
Она откашлялась и начала:
-Вы все находитесь в своем мире! То есть, вы никуда из своего мира не исчезали! А в мире под названием Чехарда, это я так, для понимания мир обозвала, сначала материализовался Ильин, а остальные возникли из его подсознания. Можете считать себя настоящими, но копиями с оригиналов, как угодно. Поверьте, вы такие же реальные, как и ваши оригиналы. Хотя, лично я, уверена, что все, что меня окружает — это лишь плод моего воображения! Вот!— она снова кашлянула.— Вот! Мало того, вас тут уже много! Попадая в тот или иной мир, вы там и остаетесь, а в следующем мире материализуется ваша новая копия с памятью о предыдущих приключениях! И так будет бесчисленное количество раз! Только в мире Безвременья, где мы сейчас, вы находитесь временно!
В купе воцарилось молчание. Но не надолго. Девчонок прорвало.
-Стоп!— сказала Лиза.— Это что? Мы ксеримся или нет, нас ксерит кто-то?
-И домой теперь никак что ли?— развела руками Анжела.
-Не может быть! Бред какой-то!— воскликнула Люба.
Монро захлопала глазами и превратилась в облачко, а вместо него материализовалась девочка лет семи в школьном платьице и белом фартуке. В черных косичках были вплетены голубые ленты, заканчивающиеся большими бантами. Девочка сидела, положив ладошки на коленки и втянув голову в плечи.
-Стыдно?— спросил я девочку.
Она отрицательно замотала головой и хитро улыбнулась.
-Ты понимаешь, что бред несешь?
-Почему?— искренне удивилась девочка.
-Да потому, что не срастается что-то! Ты говоришь, мы материализуемся в другом мире и живем в нем. Так мы там появляемся с ощущением, что живем там давно, с рождения! У нас там друзья, знакомые. Или ты хочешь сказать, что вместе с нами появляется совершенно новый мир, причем появляется по нашему желанию? Со звездами и Луной?
-А почему нет? Интересная мысль, кстати!
-Да ты ври, да не завирайся! Мир то, знаешь, кто создать может!?
Девочка приложила палец к губам.
-Вот именно!— я посмотрел в окно. Кажется, поезд тронулся.
-А если застрелиться?
-А смысл?— девочка вздохнула.— Ты тут же появишься в другом мире!
-Да?
-Да!
Я вздохнул и убрал пистолет.
-Выхода нет?— спросила Лиза.
-Откуда и куда?— девочка посмотрела на Лизу широко открытыми глазами.
-Домой!
-Как вы не поймете!— со стороны выглядело, что ребенок втолковывает очевидную истину бестолковым взрослым.— Вы дома!
-Хорошо! Хочешь сказать, что мы обречены на приключения? И под каждым нам листом будет готов и стол и дом?
Девочка пожала плечами и хихикнула.
-Это ты нас для этого здесь собрал всех? Чтобы сообщить такие новости?— спросил я.
Сверху зашипело, и под гитару раздался голос Митяева: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались..". Радио заткнулось.
-Или еще для чего-то?
-Еще для чего-то?— кивнула девочка.— Я план не выполняю по чехарде!
-И что?— опешил я.
Радио снова зашипело, и запел Макаревич: "И где-то сошли они под Таганрогом, среди бескрайних полей. И каждый пошел своей дорогой, а поезд пошел своей...". Радио смолкло.
-Хочешь сказать...?— начал я.
-Это, что он хочет сказать?— насторожилась Люба.
-Здесь вы можете находиться сколько угодно долго, но стоит сойти с поезда, как вы вернетесь в Чехарду!— кивнула девочка.
-Ой, вокзал уехал!— воскликнула Анжела.
Все посмотрели в окно. За окном неподвижно висели хлопья снега. Вокзала не было.
-Надо же!— покачала головой Люба.
-То есть теперь каждый из нас пойдет своим путем?— уточнила Лиза.
Девочка кивнула.
-И мы больше никогда не встретимся?— расстроено и с испугом произнесла Анжела.
-И, да и нет!
-Как это?— спросил я.
-Уточняю! Попасть в мир, где вы были или есть — вероятность очень маленькая. Зачем вам туда попадать, если вы там уже есть. Но вероятность есть, если перенесется ваше сознание в уже готовое тело.
-Вот! — я поднял вверх палец.— Об этом я и говорю, что переносится наше сознание в готовое тело, а материализация не происходит.
Девочка, не моргая, уставилась на меня.
-Что?— спросил я.
-Может и так,— с сомнением произнесла она.— У меня в школе по логике "тройка" была.
-Оно и видно!
Я вышел в коридор. За мной — девочка. Она достала из кармашка на фартуке пачку сигарет. Мы закурили. Чувствовалось, что вагон слабо качается. Странно, мы не ехали, а вагон качался. Я выглянул в окно. Внизу стоял здоровенный бородатый мужик и, упершись руками в вагон, качал его.
-Это кто?— кивнул я на окно.
Девочка встала на цыпочки и посмотрела.
-Вельпул!
-Что это он?
-Не знаю! — девочка выпустила из ноздрей дым.— Мне пора!
-А мы?
-Так все уже выяснили! Да, ты не ищи тут смысл! Его нет! Живи себе и все! Неужели не интересно! Столько нового, каждый раз!
-Все надоедает! И самое интересное и самое вкусное и самое приятное!
-Кстати, все меняется! Ну, кроме этого места!
-Увидимся еще?
-Почему бы нет!— девочка превратилась в облачко и из него вышла незнакомая сексапильная брюнетка.
-Ты какого пола?— невольно делая шаг назад, произнес я.
-Любого!— приятным грудным голосом ответила брюнетка.
Она закрыла дверь купе, где сидели девчонки.
-Хочешь заняться сексом?— она часто захлопала глазами.
-Хм, вот еще!— я искал, куда выбросить бычок.— Буду я с ящерицами совокупляться!
-Почему это с ящерицами?
-Ну, с парнокопытными! Я помню, как ты выглядишь по-настоящему, извращенец! -беззлобно усмехнулся я.
-Да ладно! Было бы предложено!— брюнетка медленно повернулась, и плавно покачивая бедрами, пошла в сторону туалета.
Дойдя до дверей, она повернулась и помахала ручкой. Я открыл купе и встретился взглядом с девчонками.
-Ну, что "плод воображения" будем делать? — спросила Лиза, освобождаясь от пальто.— Где твой демон?
-Почему он мой? Ушел демон! Ручкой помахал!
-Что будем делать?— спросила Анжела. Было видно, что она напугана.
-А что вы решили?
-А что мы должны решить?— Люба отхлебнула чай.
Я присел и откинулся на стенку купе. Тут же за стенкой заиграла мелодия, и запел Фрэнк Синатра.
-А что? Весело проводим время! Надеюсь, увидимся еще!
-Ты уже решил?— спросила Лиза.
-По крайней мере, сидеть тут вечно не хочется! А ты недовольна своей материализацией?
Лиза поправила волосы и отвернулась. Люба сверлила меня глазами, Анжела смотрела в окно.
-План он не выполняет!— проронила она.
-Что?— я потянулся за стаканом с чаем.
-Ни чего!— грустила Анжела.
Я обратил внимание на кристаллы. Мысленно пересчитал их. Оказалось, что их шесть.
-Шесть кристаллов!— сказал я.— Кто не в курсе! Они исполняют желания! Каждому по одному!
Я взял кристалл и положил в карман рубашки.
-А еще два куда?— спросила Люба.
-У меня есть один!— сказала Лиза.
-Да! Тогда вам по два, а мне один! Разбирайте!
— А тебе второй?— Лиза потянулась за кристаллом.
-Найду еще!— буркнул я и встал.— Прощаться не будем, увидимся!
-Сергей Сергеич!— вскинулась Анжела.
Пожав плечами, я пошел к выходу.
-Ильин, стой!— крикнула Лиза.— Я с тобой!
-И я!
-И я!
Проводник стоял, уже услужливо открыв дверь. На душе скребли крошки. Запахнув пиджак, я первым прыгнул в снежную пелену.
Я сидел с открытым ртом в, перекрытом двумя накатами бревен, окопе. Бомбежка продолжалась. Очередной Юнкерс, включив сирену, пикировал на наши позиции. От его брюха отделилась бомба и самолет, освободившись от груза, пошел вверх. Смоляков, матерясь, бил по нему короткими очередями из Дегтярева, да без толку, только патроны тратил. От очередного разрыва земля вздрогнула, песок проспался за шиворот. Я поморщился и втянул голову в плечи. Пахло взрывчаткой и мочой. Черный дым заволакивал траншею. Грохнуло впереди и в поднятом взрывом фонтане из огня, земли и дыма полетело в небо, раздираемое чудовищной силой на части, противотанковое орудие. Налет закончился.
-Сергеева орудие полетело!— раздалось сзади. Я обернулся.
Старшина Силиков, зажав в руках крохотный остаток цигарки, заглядывал мне через плечо.
Я вздохнул и вылез из укрытия. Мы находились на небольшой, изрытой воронками от взрывов, высоте. Перед нами расстилалось широкое поле. Выгоревшая на солнце трава местами горела. Вдалеке поднималась столбами пыль. Поднеся к глазам бинокль, я увидел, как разворачиваются в боевой порядок до десятка немецких танков. За ними следовали бронетранспортеры с пехотой.
-Понятно!— прошептал я.
Из окопов, которые находились метрах в трехстах от артиллерийских позиций, поднимались бойцы и мелкими группками, пригибаясь, бежали в нашу сторону.
-Куда! — услышал я крик.— А ну назад!
Это был замполит Шепелев.
-Смоляков! — крикнул он.
-Я!
-А ну, дай пулемет!
Шепелев выхватил из рук Смолякова пулемет и вскочил на бруствер.
-Батарея! К бою!— крикнул я и побежал к орудию.
Танки залпом открыли огонь. Черные кусты разрывов встали между позицией батареи и окопами пехоты, накрывая беглецов. Шепелев стоял, широко расставив ноги, матерился и стрелял по верх голов отступающих. Солдаты распластались на земле и отползали в воронки.
Над нашими головами что-то прошелестело, и за немецкими танками разорвались несколько снарядов. Они заставили лечь попрыгавшую с бронетранспортеров пехоту. Вот и весь заградительный огонь. С флангов ударили наши пулеметы.
-Товарищ капитан?— я обернулся.
-Моего орудия нет!— покрытое копотью лицо младшего лейтенанта Сергеева выражало растерянность.
-Бери кирпич!
-Что?— глаза у Сергеева округлились.
-Кирпич бери!— крикнул раздраженно я.— И кидай в танки! Ты же комсомолец!
Воронин открыл рот.
-Господи! Давай к Воронину!
-Ага!— Сергеев, пригибаясь убежал.
Шальные пули на позиции поднимали фонтанчики пыли. Снаряды рвались уже недалеко от расположения батареи.
-Прицел постоянный!— крикнул я.— Огонь по готовности!
Бойцы передавали приказ по цепочке, крича во все горло. В бинокль я видел, как Шепелев отбросил пулемет и со связкой гранат полз к приближающемуся к нему танку. Он взмахнул рукой, гранаты упали под гусеницу. Танк пролетел вперед метра два, подмяв под себя замполита, и раздался взрыв. Разорванная гусеница танка, сверкая на солнце траками, пролетела вперед, он закрутился на месте и почти сразу же получил снаряд в борт.
На поле горели уже три танка. Наши пулеметы смолки. Остатки пехоты вступили врукопашную с немцами.
-Связь!— крикнул я. Мне никто не ответил.
Я прополз к окопу и заглянул под перекрытие. Связист лежал без движения, сжимая обеими руками катушку с проводом. Рядом с ним кто-то сидел и, не мигая, смотрел на меня.
-Что смотришь? Связист?
Боец помотал головой и, пригибаясь, приблизился. "Мать честная",— подумал я.— "Еще сюрприз!" Сзади раздался взрыв, и кто-то истошно закричал. Это оказался наводчик Туполев. Он сидел на коленях, зажав ладонями лицо. Сквозь пальцы текла кровь. Я бросился к орудию. От расчета остался только заряжающий: маленький, сухопарый мужичонка лет пятидесяти — рядовой Зацепа. Прицел был разбит. Танки оказались так близко, что подумалось, отдаваясь холодом в солнечном сплетении: "Еще минута и все, раздавят!"
-Снаряд!— я думал, что прокричал, но на самом деле просипел.
Я навел орудие через ствол. Снаряд ушел в казенник. Орудие и танк выстрелили одновременно. Меня отбросило назад на пустые ящики из-под снарядов. Пространство треснуло, в глазах задвоилось. Замутило, я не мог вздохнуть и стал терять сознание. Усилием воли понемногу, по капельке стал дышать. Закрыл левый глаз и увидел лежащее на боку орудие и подбитый впереди танк. Слева, сквозь позицию батареи, проходил другой. Из-под него выскочил Сергеев и бросил бутылку с зажигательной смесью. Бутылка разбилась, и ручейки пламени побежали по корпусу танка, а Сергеев, сраженный автоматной очередью, всплеснув руками, упал. Меня кто-то подхватил под мышки и стал затаскивать в окоп. Этот кто-то, что-то кричал, но я, оглохший, не мог разобрать.
Тут мне на ноги свалился Смоляков. Он быстро поднялся и дал длинную очередь из автомата.
-Товарищ, капитан! Вы ранены?— издалека пробился ко мне его голос.
Я помотал головой. Это мотание стоило мне приступа тошноты и головной боли. С его помощью я развернулся и тыкаясь каской в чей-то зад, почти на четвереньках, стал продвигаться по окопу. Смоляков отстреливался, я морщился и потихоньку стал приходить в себя. А, непроизвольно зевнув, я "выбил" из ушей пробки. В голову ворвались звуки беспорядочной автоматно — ружейной стрельбы и длинный пулеметный "говор". Над окопом показался бронетранспортер, и мы попадали друг на дружку.
-К лесу надо!— крикнул Смоляков.— Есть еще шанс!
У меня перед носом упала немецкая граната — "толкушка". Я отбросил ее. Успел отбросить. Над бывшей нашей позицией стелился черный дым от подбитых танков. Сильный взрыв, когда мы выскочили из окопа на правом фланге, кинул нас на землю. Это взорвался, отбросив в сторону башню, боезапас в одном из танков. Мы слышали треск, и кажется, что кто-то смеялся. Я посмотрел через плечо и увидел, что к нам приближаются два мотоцикла с колясками. Пулеметчики постреливали, преграждая нам путь к лесу.
-Ах вы, суки!— прошипел Смоляков и кинул в них гранату.
Немцы в одном из мотоциклов сразу заскучали, попадав изрешеченные осколками на траву. Второй мотоцикл делал разворот. А мы бежали, как кони в сторону леса, только пятки сверкали. Впереди бежал Смоляков, за ним боец с винтовкой, я последний. Смоляков получил в спину очередь из пулемета и, споткнувшись, упал в пожухлую траву. Я с бойцом прыгнул в ложбинку, и мы почти на карачках добрались до спасительных кустов, а дальше по-пластунски, под, срывающими ветки, пулями, дальше и дальше под спасительные стволы деревьев.
