-Это в тебе ревность говорит, я вот Настюшку страшенно ревновал к Лёшке — первое время едва сдерживался. А теперь зятя своего ценю и уважаю. Не накручивай себя попусту. Поверь и прими выбор нашего сына.

-Ох, Саш, ревную точно!!

-Пойдем спать, теща и почти свекровь, — обнял Авер своего подсолнушка!

ГЛАВА 20.

Интриганы добились-таки своего и уговорили Лизу слетать отдохнуть, все вместе спорили, предлагали перебирали варианты. Лиза, подумав, выбрала Шри-Ланку. Любительница чая, она просто загорелась поездкой туда:

— Вот я всем своим северянам гостинчика привезу — чай настоящий, с пылу, с жару!!

— Лизонька, ты полетишь не одна, с сопровождающим, одну я тебя не отпущу, лучше перебдеть, сама знаешь.

-И кто же будет у меня в сопровождающих, какой-нибудь качок? — съехидничала Лиза.

-Нет, обычный мужик, которому полностью доверяю — Лешников. Его ты его видела, они с Костей тебя встречали.

-Хмм, а он как, не озабоченный? Мало ли?

-Нет, у меня в друзьях таких нет.

-Ладно, пусть будет господин Лешников! — раньше бы Лиза взбрыкнула, а после событий с Зубовым, мужик с крепкими кулаками был не лишним, мало ли что. Да и десять дней как-нибудь можно потерпеть рядом его присутствие — думала Лиза.

А Егор волновался, как мальчишка, ему кровь из носу надо было заинтересовать, заинтриговать, расшевелить Лизу, чтобы она перестала смотреть на него как на пустое место.

Лиза ещё и намеревалась разгадать — с чего бы это он ей приснился.

Летели через Катар, в Дохе была пересадка, и попасть за несколько часов из слякотного ноября в лето было непривычно. Другой воздух, другая природа, даже солнце казалось другим на бездонном небе, цвета лазури. И ещё поражала немыслимая чистота вокруг.

Подуставшая от перелета Лиза, едва сели в самолет, отрубилась и благополучно проспала до Коломбо у Егора на плече, что давало ему некоторую уверенность. Из Коломбо трансфером добрались до неподалеку расположенного городка Негомбо. Дрозд оплатил двухкомнатный номер, здраво рассудив, что Егору надо быть поблизости, возле Лизы. А две комнаты как раз то, что нужн,о и мешать друг другу не будут, и в то же время — рядом.

В номере Лиза, бросив вещи, рванула к окну и замерла в восхищении — совсем неподалеку катил свои огромные волны бурлящий Индийский океан. Огромная, необъятная морская даль завораживала, притягивала взгляд, и Лиза долго смотрела на эту красоту.

Егор успел распаковать свой чемодан, разложить вещи, переодеться в легкие шорты и майку, а Лиза все так же зачарованно смотрела и вдыхала какой-то необычный воздух.

-Лиза! — Егор осторожно дотронулся до её плеча, — Лиза, переодевайся и пойдем на берег, водичку потрогаем.

-А, да, — очнулась Лиза, — я быстренько, подождите.

И начался у Лизы бесконечный восторг, на пляже было немногочисленно, местных торговцев было больше, чем отдыхающих. Егор тактично отвечал по-английски, что ничего не надо, а Лиза потерялась в шуме волн, накатывающихся на берег. Поднимающие тучу песка, волны казались грязными, но как их движение завораживало. Лиза не замечала местных красот, не разглядывала диковинные местные лодочки и лодчонки, она вся была в океане. Егор не мешал ей, просто сидел и любовался ею, такую Лизу он ещё не видел, куда делись её колючки и нахмуренные брови, сейчас это была восторженная девчонка, и он не сомневался — его и только его девчонка.

Плавно подступил вечер, и увидели они чудный, заставивший замирать душу от восторга, закат. Медленно плывущие, как бы разбросанные кусочки ваты — облака, постепенно окрашивались в чуть розовато-голубоватые тона, затем в более насыщенный нежно сиреневый цвет, переходящий в густо синий... Солнце, забежавшее в самое большое облако, разбросало широкие дорожки, лившиеся на воду как бы потоками... Затем совсем спустившееся солнце раскаленно-красного цвета немного повисело над водой, от него по воде побежала к берегу огненная дорожка. И через пять-семь минут красный диск как-то резво прыгнул в воду, и потемневшее небо с сине-черными облаками стало очень быстро совсем черным, начали появляться первые звездочки...

— Боже, как прекрасно! От восторга голова кружится! — вырвалось у Лизы.

-Лиза, еще и от голода голова кружится. Пойдем, надо поужинать, а потом хоть до утра будем бродить, согласна?

Не торопясь, пошли по совсем пустынному пляжу к отелю, на входе Егор замешкался, а Лиза, уже вошедшая в вестибюль, услышала такой нахальный возглас:

-Смотри, какая цыпа сюда залетела. Чур, моя будет! — нисколько не стесняясь Лизы, проговорил слащавый, самоуверенный такой мачо, делая пару шагов к ней.

И резко остановился — вошедший Егор, аккуратно приобнял Лизу за талию и небрежно спросил:

-Он что, обидел тебя, милая? —

В майке и шортах он выглядел намного крупнее, его испещренные мелкими шрамами и хорошими такими мускулами руки и плечи внушали... уважение.

Мачо мгновенно сдулся:

-Простите, я не знал, что это ваша.

-А элементарной вежливости Вас забыли научить?

-Да, простите, девушка, я извиняюсь!

Егор, пользуясь моментом, нежно поцеловал Лизу в щеку и, не снимая руки с талии, повел её в номер, шепнув при этом:

-Надо соответствовать, чтобы даже в отсутствие меня, а такого не должно случиться, боялись подойти.

Лиза улыбнулась:

— Устрашил ты их знатно, не подойдут больше.

-Лизонька, ты только не Выкай мне больше, прошу тебя.

— Не буду! — Лиза удивляясь самой себе, как-то враз прониклась доверием к нему, — "может, это воздух океанский повлиял?", — мельком подумала она, но задумываться не стала.

И были чудные дни, они купались, много гуляли, посетили все местные храмы, а здесь были и буддийские храмы, и церковь, и католический храм, и храмы индийских богов.

Крупнейший на Шри-Ланке рыбный рынок поразил до глубины души обоих. Вставшие ни свет ни заря ребята увидели многое: как подплывают одна за одной лодки с уловом, как выгружают диковинные морепродукты и рыбу разных размеров, как сушат её прямо на берегу на огромных площадях, разложив на каких-то тканях или холстинах, единственное, что немного вносило диссонанс — запах, но восторг от увиденного океанского изобилия зашкаливал.

Егор оказался много знающим, интересным собеседником, а также галантным и внимательным — с ним было так легко. Лиза наслаждалась всем, и уносил океан все её прошлые печали и невзгоды далеко в свои глубины, и отлетела шелуха треснувшего кокона, в каком жила все эти годы та наивная девочка Лиза, и сама ещё не осознавая этого, тянулась душой к этому, оказавшемуся совсем даже и не угрюмым и неразговорчивым, судя по его многочисленным шрамам, много пережившему, Егору.

За три дня до отъезда поехали несколько человек отдыхающих на чайную экскурсию. Вот уж где Лиза оторвалась, она перенюхала, перепробовала, наверное, все сорта чая, что были в продаже в небольшом магазинчике при фабрике. Выходил оттуда Егор с двумя большими пакетами, а Лиза боялась, что кого-то забыла, и заранее расстраивалась.

На противоположной стороне улочки, в тени большого дерева сидел сухонький, как бы высохший старичок, и казалось, дремал. Как-то резко открыв глаза, уставился на Лизу и что-то сказал сопровождавшему их переводчику.

— Госпожа, эта прорицатель просит подойти.

-Меня? — удивилась Лиза.

Переводчик пояснил, что прорицатель вот так прикрыв глаза и медитируя, может сидеть неделями, не обращая ни на кого внимания, и как бы не просили его желающие узнать что-то в будущем, он не реагирует, но если кого-то выбрал, надо обязательно подойти к нему и послушать его предсказание. Только денег ему давать нельзя — обидится, А вот что-то свое, что очень дорого сердцу, то да,— примет с радостью и благодарностью.

Лиза подошла, старичок уставился на Лизу черными глазами, долго вглядывался куда-то внутрь её и что-то спросил.

-Зачем держишь в себе боль и черноту? — синхронно переводил переводчик.

— Вот, возьми, — он достал из чашки с разными камушками, стоящей возле его руки, какой-то серый обломок, — подержи в руках. Отдай ему все плохое и выкинь в океан-вода, она смоет все печали. Береги то, что рядом, ценнее не будет. Вижу возле тебя ещё четверых, который последний тоже много в сердце держит черного, помоги ему. Не печалься, все четверо успеют увидеть твоих детей, уснут все когда будет за семьдесят пять.

И перевел взгляд на подошедшего Егора:

-Нашел ты то, что долго искал, держи крепко, не упусти. Вот тебе, — он дал Егору черный камень, — камень заберет все плохое, выкидывайте камни в океан на закате! — и знаком показал Егору нагнуться ближе, что-то шепнул ему на ломаном английском, и просиявший Егор, ни минуты не раздумывая, снял с руки очень дорогие ему, как память, часы и протянул старичку.

Тот разулыбался всеми морщинками — протянул сухонькую ручку, и Егор осторожно застегнул часы на его руке. Дедок, как маленький, поцокал языком, полюбовался на часы, добавил:

-Тепло от твоего подарка.

А Лиза протянула ему небольшую коробочку, ростовскую финифть, купленную ещё на первом курсе института, в которой хранила два образка с ликом Божией Матери и небольшой оберег, подаренный ей старой манси, которая совсем недавно предсказала ей большую любовь. Пояснила, что этот оберег делают на далеком севере, где лето короткое, а зима длинная, и бывают лютые морозы. На крышке коробочки рисунок тоже соответствовал — Храм зимой.

И поддавшись порыву, поцеловала старичка в пергаментную щеку. Тот же с восторгом разглядывал 'раша подарки', потом сказал на прощание:

-Раша душа красивая!

Весь день Лиза пыталась выведать у Егора, что же такое сказал прорицатель, что он весь день сияет как новенькая монета, но тот лишь посмеивался:

-Не время ещё.

Вечером собрались закинуть камешки в океан и чуток искупаться. Закинули камушки, Егор, поплавав начал выходить из воды, когда как-то тревожно закричали местные мальчишки на пляже и замахали в сторону океана. Егор оглянулся, на мгновение замер, потом рванулся назад, к Лизе, которая плыла метрах в десяти от него и не видела, что к берегу несется какая-то уж сверх огромная волна, и если ...

Он как молния, откуда только что взялось, рванулся к Лизе, успел схватить её и крикнув:

— Держись крепче!! — что было сил прижал её к себе.

Их мотало и швыряло минуты три, за это время Егор успел проститься с жизнью, но почему-то вдруг вспомнил слова старичка: "Держи крепче!" — и он держал, захлебывался, кувыркался, сжимал зубы от хлестких ударов камней, поднятых силой волны со дна, но держал свою Лизунюшку.

Все резко закончилось, их обессиленных и ободранных, волна, как бы наигравшись, вышвырнула на берег, и они лежали оглушенные, кашляющие, ободранные, но живые.

-Ох, что это было? Жуть какая! — Лиза с удивлением осознала, что оплела Егора как лиана. — Прости, я обнаглела!

Она попыталась отцепиться от него, но он замотал головой:

-Подожди немного, дай мне поверить и осознать, что ты рядом и жива, я так боялся не успеть.

Через несколько минут, Егор нехотя отпустил Лизу:

-Пойдем в номер, надо отмыться и твои синяки-царапины обработать. Взял её за руку и повел в отель, так не отпуская руки, довел до ванной комнаты и повернулся, собираясь идти к себе.

А Лиза вскрикнула, увидев его спину... Вся спина была в кровоточащих царапинах и наливающихся синяках. Не минуты не раздумывая, она потащила его с собой:

-Егор, у тебя вся спина ободранная и, — она опустила взгляд ниже и засмеялась, — бермуды твои на попе рваные.

-А у самой-то купальник на честном слове держится, — проворчал Егор, а потом тоже засмеялся.

-Повернись. — Лиза шустро притащила аптечку — дохтур-ка она или где? — и включив теплую воду, начала аккуратно промывать его ссадины, ловя себя на том, что ей безумно нравится касаться его крепкой спины. Потом отвернув кран в сторону, начала смазывать царапины антисептиком, Егор, до этого покорно стоявший и позволяющий ей обрабатывать спину, зашипел.

-Больно? Потерпи немного, я уже заканчиваю.

-Лизунюшка!! — он резко повернулся к ней. — Не могу терпеть, нет сил! — и он жадно ухватил её, прижал к себе и начал так же жадно целовать, бормоча в перерывах, — не могу больше... не железный.. с ума свела... девочка моя... долгожданная...

Лиза же потерялась... в его ласках, его поцелуях, сначала робко, а потом все сметая, совсем как недавно в океане — её накрыла гигантская волна. Только эта волна не швыряла и не мотала как щепку, поднимала на недосягаемую высоту и была нежной и ласковой, и плыла Лизавета, и растворялась в этой волне, и становилась сама волною, и падала она с этой высоты, рассыпаясь на миллионы мелких брызг...

Очнулась она, почему-то лежа на чем-то относительно мягком, типа коврика прикроватного, но явно на полу. Попыталась осмыслить, где она и почему, и услышала смешок над головой:

-Милая, мы вот так ещё немного полежим и встанем, ну не получилось у нас дойти на кровати.

Лиза было дернулась, но крепкие нежные руки удержали её:

-Всё, попалась, теперь не отпущу, дедулька же сказал, держи крепче, а ещё... Теперь можно и секрет выдать... — Егор загадочно замолчал...

Лиза подняла голову и уставилась в смеющиеся темные глаза:

-Какие у тебя глаза... — восхищенно протянула она, забыв про секрет.

-Обыкновенные, — улыбнулся Егор.

-Нет, не должно быть таких глаз и ресниц у мужиков, только у девочек.

-Вот ты мне и родишь девочку с такими ли, с твоими ли глазами, но девочку. -Егор, но у меня может и не быть... — он не дал ей договорить, закрыв рот поцелуем, а пока Лиза отдыхивалась после него, со смешком сказал:

-Вот и не правда Ваша, Лизавета Андреевна. Мне старичок сказал, что у нас будет трое деток.

-Сколько?! — Не поверила Лиза.

-Трое, а я и на пятерых согласен!! — и опять Лиза потерялась в его руках, опять рассыпалась на миллиарды, опять взлетала и падала с огромной высоты. Но не боялась, зная, что у самой земли её подхватят и не дадут упасть, резко ставшие такими родными и жизненно необходимыми, руки Егора.

А перед отъездом Лиза вершила мстю своим папанькам. Купила всем шорты-бермуды и рубашки самых попугайных расцветок, мстительно говоря:

— Вот пусть только не наденут мои подарки, уххх, попугаи старые!!

Отцу, Андрею купила смешную маску, что-то среднее между рыбой и чудищем с человеческим лицом, всем набрала специй, несколько ананасов — тут вкус у них был совсем другой, сушеной рыбы.

В общем, — Егор смеялся, — надо было Сергеичу ещё парочку охраны с тобой послать, за носильщиков.

Егор ненадолго оставил её одну, затем вернувшись, тут же потащил её в номер:

-Скорее, Лизунюшка!

Там, едва закрыв дверь, шустро начал её раздевать. Велел закрыть глаза и осторожно надел на шею какое-то колье, поменял в ушах сережки и надел на палец колечко.