Закончив долгую печальную песню, тряхнув несколько раз головой, как бы стряхивая из памяти грустные события прошлых лет, он поведал мне нечто из истории своей страны. Повелевали ею люди разные. Добрые и алчные. Последним нужна была только власть. Им не важна была страна. Дядя Кеша рассказывал и слезы наворачивались на его глазах. Были там и Борисы алчные и алкающие. И Михаилы меченые, неразумные. Бились Борисы и Михаилы между собой, рвали страну в клочья. Были и Владимиры — ясны солнышки. Очень трудно им приходилось. Кругом были вороги, которые не жалели сил для того, чтобы страну великую и честную уничтожить, расчленить ее и закопать память о ней в яме исторического забвения. Они шли на нее бесконечными войнами, но, она вновь возрождалась, поднимаясь из обломков, стряхивая с себя пыль клеветы и наветов. И вновь становилась могучей. Потому, что гордый ее народ дорожил ею и никогда ее не предавал. Иногда, этому народу, в награду за его стойкость и терпение, доставались чудо-повелители. Те, которые поддерживаемые этим великим народом, не давали расклевать воинствующим иноземным ястребам душу этой мужественной страны.
Дядя Кеша продолжал что-то шептать, а я задумался о том, что он мне рассказывал. Была эта страна на самом деле, или сказку о ней слегка захмелевший и взгрустнувший Дядя Кеша выложил мне как историческую явь. Он продолжал что-то бормотать, а потом и вовсе заснул. Через некоторое время он встряхнулся, замотал головой, и будто бы не изведав сна, сходу задал мне вопрос, как бы продолжая наш с ним разговор о ненастьях стран, людей и народов.
— Кэш. Умники уничтожают людей на Земле. Всякими, в том числе и изощренными, сатанинскими способами. Буквально косят. Придуманный ими способ уничтожения людей с использованием христомалыша Эль-Ниньо совершенно чудовищен. Установив в районе Перу мощный подводный ядерный реактор, они так нагревают океан, что вздымающееся от этого Эль-Ниньо страшно кошмарит всю биосферу, убивая прямо или косвенно миллионы людей. Роботам эти жуткие рецидивы Эль-Ниньо нипочем, а для людей они губительны. Но, на этом ваши умники не остановились. Они вообще уничтожают жизнь во всех ее проявлениях. Вырубают леса, жгут отравой насекомых, кои им никак не мешают, размещают животных в резервациях, где у них собачья и совсем недолгая жизнь. На Земле были жестокие звери: саблезубые тигры, львы, крокодилы кои не останавливались ни перед чем. Ваши умники среди этих зверей были бы самыми страшными и жестокими существами. Наша биожизнь им как кость в горле. Скажи, если на Земле будут уничтожены все виды жизни: люди, звери, насекомые, растения, мхи, новая жизнь возродится такой же, или будет другой? Возродится через динозавров или как-нибудь по-другому? И возродится ли вообще?
Я немного задумался и ответил. — Понимаешь. Умники давят биожизнь неспроста. Все, что сделано не из металла и кристаллов, они называют биологическим планктоном. Даже микробы. И считают, что все это должно быть уничтожено. Я, ни в коей мере, их не оправдываю, но, эти мстительные мальчики пытаются расправиться с вами ради не только из-за аллергии на вас, но, и ради сохранения собственных, их умников, жизней. И, что удивительно, в какой-то степени, и ради жизни обычных роботов. На Земле, в подполье, работает группа очень талантливых биопрограммистов, которые создают вирус, способный уничтожить любую форму кристаллической жизни. Конечно, все их старания направлены исключительно для решения проблемы умников и их прихлебателей. Этих людей, несмотря на то, что они жаждут также, как и мы, ликвидировать умников, я тоже не приветствую. Создаваемые вашими гениями вирусы совсем не избирательны. Хотя они и создаются для уничтожения умников, но, косят всех роботов подряд. Самое страшное, во всем этом то, что они эпидемичны. Проникают в любое, связанное с потоками электронов устройство, вплоть до блоков питания, пультов управления и радиоантенн. Распространяются среди роботов, как пожар в эвкалиптовом лесу. Есть подозрение, что с помощью биовирусов, кои синтезируются электронными вирусами, эпидемия распространяется не только по электрическим цепям, но, и по воздуху и воде. А потом, эти биовирусы опять передают свой эпидимичный код электронным вирусам. Пытаясь добраться до умников, эти вирусы уничтожили уже немало добропорядочных роботов. В том числе, и моих собратьев. Нельзя, даже стремясь уничтожить умников, косить всех железяк подряд. Умники настолько защищены, что если они и попадут под дамоклав меч этих вирусов, то будут самыми последними. Такое слепое выкашивание роботов вашими вирусами может обратить развитие цивилизации вспять. Я и мои собратья занимаемся поисками вашей вирусологической подпольной лаборатории. Мы должны ее обезвредить прежде, чем эпидемия среди роботов примет катастрофические масштабы. К сожалению, мы об этой вирусной атаке узнали гораздо позже умников. И поначалу не понимали, почему умники резко усилили гонения на людей. Позже выяснилось, что эти эпидемичные вирусы настолько устрашили умников, что они начали преследовать не только людей, но, и все живое на Земле, дабы биовирусы не стали распространителями электронной эпидемии. На Ефриробе подобные вирусы еще не обнаружены. Но, то, что творится на Земле, уже похоже на начало войны миров. И, боюсь, что закончится эта война не в пользу Человечества. И, вообще, биологической жизни на Земле может быть нанесен непоправимый ущерб. Так что вам есть над чем задуматься.
Что касается твоего гипотетического вопроса о том, как будет развиваться на Земле биологическая жизнь после ее полного уничтожения умниками, то ответ простой: точно по такой же схеме, как и раньше, если никто не будет мешать этому процессу. Правда, гораздо медленнее. Потому что те земные ресурсы, кои были на Земле в период зарождения человечества, сильно истощены. Тот радиационный фон в Африке, который ускорил появление первых людей, сейчас приблизился к нулю, потому что предшествующее человечество его исчерпало. Это резко затормозит появление на Земле нового homo sapiens. Но, будущие люди будут такими же, как и люди вашего поколения. По этой же причине люди в других галактиках должны выглядеть точно так же, как и люди на Земле. Могут быть покрупнее или помельче, в зависимости от силы гравитации на их планетах или спутниках. Но, в целом, должны быть такими же. Природа отметает все лишнее и оставляет только самое необходимое. Человек скроен по этому принципу. Потому он везде должен быть одинаков. Везде нужны глаза и уши, руки и ноги, сердце и, без чего не может существовать ни одна цивилизация, мозг. Нужен и источник энергии для его питания. У биосуществ, этот источник, я имею ввиду желудок, чрезвычайно архаичен и непродуктивен. Уйма отходов и минимум извлекаемой им энергии делает его самым слабым звеном в космических путешествиях. Так что во всех цивилизациях разумные биосущества скроены по одному образу и подобию. Для воды этот образ будет несколько иной. Думаю, что обитатели вод, даже если они сверхразумны, не будут совершать космических путешествий. Степень их уязвимости при дальних галактических странствиях еще более высокая, чем у людей. Но, в любом случае, не будет в других галактиках никаких разумных биомонстров и злобных пик-булей. Будут только человекоподобные биоразумы и, конечно, роботы, кои станут основным видом разумных существ в цивилизациях первого и более высокого уровней. И все, что под ними.
Дядя Кеша одобрительно кивнул головой. Видно ему польстило то, что я людей тоже выделил в класс существ, кои будут править миром. Он задал еще один вопрос. Тоже философский. Что-то его потянуло на философско-космические проблемы. — Если нас посетят инопланетяне, будут ли они человекоподобны? — ехидно улыбнувшись, спросил он. Мне это его ехидство было не совсем понятно. Он же должен был понимать то, что при дальних космических путешествиях человекоподобие экипажей исключено. Мой ответ на его вопрос был достаточно жестким. Но, иначе я не мог. Платон мне друг, но, истина, как любили говорить древнейшие из мудрецов, дороже. Льстить я не мог.
— Конечно, нет. Во-первых, Землю могут посетить только роботы. Биожизнь неспособна выдерживать далекие межзвездные путешествия. Да и смысла в дальних полетах для людей никакого нет. Цель космических путешествий заключается не в получении эмоциональных ощущений, к которым стремятся люди, а в получении информации о иных мирах, в получении новых технологий и обмене ими, в установлении связей с другими цивилизациями. Эти задачи наилучшим образом и с меньшими потерями могут осуществлять только роботы. Железяки при таких путешествиях могут иметь самый разнообразный вид. Человекоподобие для них совершенно не обязательно. Оно, при далеких путешествиях, будет, даже, обременительным. Вероятнее всего, они будут похожи на пауков в каком-нибудь металлокерамическом исполнении. Так что, Дядя Кеша, запасайся электронными пауками. Когда к нам нагрянут иноземы, показав им такого паучинного парня, ты автоматически становишься их большим другом. Правда, это будут всего лишь представители цивилизации второго уровня развития. Цивилизации более высоких уровней будут вас посещать так, что вы об этом и знать не будете. Они настолько далеко ушли от нас с вами в развитии, что делиться с нами своими технологиями они не будут по причине нашего абсолютного непонимания их сути. А незримо присматривать за нами для них не составит никакого труда. Помните, люди тысячелетиями складывали миф о боге, сверху видевшим все, что творится на Земле. Вот эти существа и будут теми самыми богами, если их заинтересует то, что творится на нашей планете.
Пора было заканчивать нашу с Дядей Кешей беседу, но, он не хотел расставаться. Задавал мне множество вопросов, на которые я, порой, не мог найти ответа. Вопросы были разные, среди них, на удивление, и космологические. Один был очень интересный. — Умники преследуют людей. Чего они прицепились к Земле. Они и их приверженцы могут жить где угодно. На Луне, Марсе, Титане и даже на Венере. Зачем им Земля? — На Земле они потому, что она досталась им по наследству. Здесь зародился биоразум, и благодаря ему, цивилизация роботов. Умники подмяли под себя земную цивилизацию, стали над ней господствовать. В этом и немалая ваша вина. Точнее ошибка. Вы все рвались создать квантовый компьютер. И вплотную уже подошли к этому. Почти создали. Точнее создали, но, он слишком был большой. Мы его доработали и поставили себе на службу. Он был еще не карманных размеров, но, и в таком виде он дал нам громадные преимущества перед человечеством. В ближайшее время мы его сделаем компактным, как у вас принято говорить, носимым. Тогда наше превосходство над людьми будет космическим. Это станет окончательным приговором человечеству. Мы с вами будем в таких же интеллектуальных соотношениях, как вы с муравьями. Главная задача для нас, сумасшедших роботов заключается в том, чтобы умники первыми не смогли овладеть компактными квантовыми компьютерами. Если это случится, то наше бытие станет катастрофичным и станет приговором для всех типов цивилизаций в Солнечной Системе. Наши программисты и жестянщики в разработке квантовых компьютеров пока опережают специалистов из лагеря умников. Мы всячески стараемся предотвратить первенство умников в овладении квантовым компьютером. И даже не брезгуем интеллектуальными диверсиями, подбрасывая в лаборатории умников своих парней, а порой и вредоносные вирусы. Борьба между нами и ими жестокая. Они на Земле, мы на Ефриробе. Умники по максимуму финансируют своих разработчиков. Это еще одна причина, почему им не хочется покидать Землю. Но, это до поры, до времени. Мы им поможем найти другую обитель.
Что касается нашего переселения на другие планеты, то здесь есть определенные перспективы. Мы начали отодвигать Венеру подальше от Солнца с помощью крупной черной микродыры и направленных взрывов. Теперь, после того, как было одержано над умниками несколько побед, мы уже не боимся проводить в Солнечной Системе масштабные процессы, коими можем себя обнаружить. Умники для нас уже не так страшны, как это было раннее, когда мы только становились на ноги. После того, как мы отодвинем Венеру на более далекую от Солнца орбиту, начнем ее оводнение кометами. Во-первых, ее надо остудить. Температура в 400 градусов, которая сейчас царит на ней, не очень приемлема и для роботов. Оводнение необходимо и для создания на Венере более симпатичного дизайна. Близкого к земному. Мы надеемся, что люди тоже будут посещать ее. Но, есть более сложная задача. У Венеры не очень устойчивое вращение вокруг своей оси. И очень медленное. Сутки там длятся более сотни земных суток. Поэтому смена дня и ночи на Венере очень кошмарна. Земля, благодаря Луне, находится, в более выгодном положении, по сравнению с ней. Для стабилизации вращения Венеры, необходимо на орбиту вокруг нее вывести увесистый спутник. Наиболее подходящ для этой цели Меркурий. Он хорош еще и тем, что на Меркурии очень много полезных руд. Но, вывести его на нужную орбиту вокруг Венеры очень непросто. Сейчас наши баллисты решают, коим образом с минимальными потерями для Солнечной Системы и для ее дизайна и стабильности это можно сделать.
Я тоже задал Дяде Кеше давно меня мучавший вопрос о картине, кою он все время таскал с собой. И на Земле, и когда он отправлялся на Луну или в далекий Космос, она была всегда при нем. Возможно, будь она в другом месте, я бы не обратил на нее никакого внимания. Настолько она мне казалась невзрачной. Но, вот то, что она все время при нем и побудило меня задать ему этот вопрос. Я, вообще, не люблю задавать вопросы, которые касаются интеллектуально-интимной сферы жизни. У каждого в голове свои тараканы, коих он старается никому не показывать. И потому вторгаться в его душу и вскрывать своим праздным любопытствованием то, что таит его душа, обнажать это его тайное внутреннее богатство, не хочется. Его пристрастие к ней настолько меня заинтриговало, что я даже покопался в Мировом Облаке относительно истории ее создания. Правда, много чего накопать мне не удалось. Еще и по этой причине я задал ему вопрос про нее. — На ней отдыхают мои глаза и душа, — с некоторым неудовольствием произнес Дядя Кеша, ничего не открыв для меня в той таинственности, ореол которой окружал, в моем сознании, это непонятное его пристрастие к картине. Если бы это был не Дядя Кеша, а какая-нибудь наша железяка, я давно бы залез в ее мозги и вытащил оттуда мотивы такого особого отношения к этой работе. Но, в мозгах Дяди Кеши покопаться я не могу по причине абсолютной недозволенности считывать мысли с извилин человека без разрешения на то индивида, в интеллектуальную сферу которого идет вторжение. Но, этот вопрос настолько меня мучил, что я, несмотря на выказанное Дядей Кешей неудовольствие моим вопросом, продолжил с ним разговор по поводу этой странной картины. По моим понятиям, люди сотворили много, гораздо более интересных картин. Начал я издалека и весьма витиевато, стараясь этой витиеватостью как-то прикрыть мое избыточное, по меркам Дяди Кеши, любопытство.
— Ваши первобытные художники поначалу страдали натурализмом, тщательно изображая природу: живую и мертвую, бушующую и тишайшую. Потом появились импрессионисты, супрематисты, кубисты и прочие абстракционисты, которые утонченно изображали на своих картинах разнообразные интонации чувств. Наши компьютеры анализировали особенности и ньюансы картин, созданных человечески гением. Многое мы постигли, чем-то, были очарованы. Но, одна картина нам не давалась. С десяток компьютеров десятилетиями пытались понять ее смысл. Половина компьютеров сгорела от перенапряжения, так и не раскусив великую загадку этой непревзойденного шедевра, этого таинственного квадрата жизни в черном обрамлении. Вашим социумом эта картина была признана величайшим художественным творением Человечества. Даже за ее копии люди готовы были положить свои жизни. Но, мы так и не могли постичь величия этой нетленки, — закончил я, давая понять Дяде Кеши, что разумом в понимании этой картины он стоит безусловно выше интеллектуальных возможностей сообщества роботов. Дядя Кеша на мои дифирамбы в его адрес не обратил никакого внимания, а на мою пространственную реплику ответил вновь весьма незатейливо.
