— Какой?
— В предсказаниях говорится о том, что "четыре стихии — это переломный рубеж".
— Да, я помню это предсказание,— сказал Кей.— Мы тогда не понимали вашего языка и пользовались медальоном-переводчиком. Он перевел это как "четыре стихии есть критическая масса". Суть в том, что при достижении четырех стихий должно произойти что-то очень важное, и, насколько я понимаю визанский, это слово имеет оттенок предостережения.
— Именно. И у меня есть опасение, что уникальность Эйдара может быть вовсе не полезным свойством, а проклятием,— признался Икен.
— А ваши... психомаги, что они думают?— спросила Мария.
— Психомаги?— переспросил Икен с легким недоумением. — Ах, вы об этом. Видите ли... если честно... психомагия редко помогает в том, что касается лечения, особенно, если это нечто прежде неизвестное. Вот если надо что-нибудь сломать — я имею в виду в голове — тут они мастаки. Насколько я могу судить, у Эйдара в голове никто ничего не "ломал". Джерр, однако, уверяет, что причина где-то там... что мозг влияет на организм.
Кей отрицательно помотал головой:
— Я тоже не знаю болезни, которая начиналась бы с таких симптомов и переходила в фазу, аналогичную шизофрении.
— Да, я это уже понял,— отозвался старик.
Во время разговора он наблюдал за аурами собеседников, и не ощущал в них ни толики узнавания, когда рассказывал о странностях с Эйдаром. Тем не менее, колдун не унимался:
— Мы с тобой тут, можно сказать, в равном неведении и представляем две принципиально различные школы. Знаешь, я не люблю полагаться на интуицию, а вместо этого стараюсь просчитывать вероятности. Вдруг твое участие повысит шансы? Говоришь, вам известна болезнь двойного разума... вы умеете ее лечить?
— Иногда.
— Вот! А наша медицина, увы, бессильна, мы можем только поставить диагноз. И потом, ты ведь долгое время наблюдал за мальчиком, знаешь о нем многое. Я прошу тебя о помощи! Хотя бы попробуй!
— Попробуем,— твердо сказала Мария, уперев палец в грудь мужу.— И даже не думай снова спорить! В конце концов у меня тоже есть психологическое образование, разве не так? Скажешь, не та специализация? У тебя что — широкий выбор? А вдруг и правда "шиза"? Понадобится второй певец. Где ты возьмешь второго?
Кей смиренно пожал плечами, развел руками и закивал головой. Мария скороговоркой выпалила аргументы, которые привел бы на ее месте он, сама же на них ответила — так что оставалось только согласиться.
—
Воздушные гонки
—
++ 330-й день 13865 года
Лесистая местность между Сандатом и Мархормом
Тэра шэль а анна
Шэра си шэль ахла
Гал энс ло ран
Шэль Джаггаран
— Моя кровь принадлежит хану
Мои мысли посвящены хану
Распоряжайся моей судьбой
Хан Джаггаран!
(Утренний гимн орды)
Отряд их четырех ордынцев летел над дорогой на узкой летающей платформе, по форме похожей на байдарку. Встречные путники — пешие и конные, завидев их, на всякий случай отводили глаза.
Вдруг ордынец сидевший предпоследним, поднял руку, подавая знак остановиться. Судя по серой повязке, он был магом снов, внешне — неприятный тип: вертлявый, костлявый, с бегающими глазками.
— Что-нибудь случилось, брат Х'Сан?— спросил его командир. Этот маг имел вид аристократичный и величественный. Зеленые глаза под такой же зеленой повязкой сверкали самоуверенно и холодно, как у наглого кота.
— Вот то место, где я засек бунтовщика.
Командир выдвинул нижнюю челюсть, сжал губы и злобно выдохнул:
— Как же мне это надоело! Сколько можно!?
Его собеседник благоразумно оставил без комментариев риторический вопрос начальства. Уже много дней прошло с тех пор, как они напали на след шпиона. Стукачи периодически докладывала о человеке с определенной внешностью, магам снов пару раз удалось засечь его ауру. Но вот беда: треклятый лазутчик постоянно перемещался.
Один раз командир все-таки устроил ему засаду, но... брат Юлай не объяснил, что там произошло, однако вернулся он с огромными синяками вокруг глаз и в таком бешенстве, что распрашивать его...— таких дураков не нашлось.
Ради того, чтобы догнать бунтовщика, в Сандате взяли отличного летуна и нагрузку на него сократили до минимума: сам воздушный маг, командир (маг земли), маг снов, который выслеживал шпиона, и еще один длинноволосый солдат с тяжелым арбалетом за спиной. Ну, без брата Дуара никак нельзя, ибо в Наставлениях Хана написано: "во всяком отряде, состоящем из трех человек и более, должен быть хотя бы один немаг, который обязан следить и доложить, если маги, от природы своей переполненные коварством, удумают какую-нибудь подлость". Наставления блюсти следовало неукоснительно, даже если командир отряда — посланник наместника.
Чтобы воевать всерьёз с любым врагом, следовало бы еще взять с собой магов огня и воды, но это — лишняя нагрузка, и не такой быстрый полёт. К тому же шпион — маг земли, чтобы взять его живьем хватит одного брата Юлая... по крайней мере так утверждал брат Юлай, который недавно вернулся из засады побитым и без своего кристаллитового меча.
— В какую сторону он двигался?— спросил командир.
Вертлявый показал.
— А что за этим лесом, брат Дуар?
Солдат достал из-за пазухи карту, развернул, посмотрел, свернул, спрятал и недоуменно развел руками:
— Просто лес, брат Юлай.
— И что ему могло понадобиться в "просто лесу"?
Арбалетчик снова развел руками. Вертлявый сделал вид, что все происходящее его не касается...
...
Вечерело. Сияние неба слабело, нежная зелень приобретала черно-ядовитые оттенки из-за собирающихся облаков. Ветер играл верхушками деревьев и лепестками цветов.
Эйдар развлекался.
Его жертвой был табипен. Эти небольшие ядовитые твари люто ненавидели людей, причем, совершенно зря. Дело в том, что в природе у табипенов был злейший враг — крупная птица, которая летала плохо, а больше ходила и лакомилась яйцами табипенов. Примитивный мозг твари не мог отличить двуногое в перьях от двуногого без перьев, а инстинкт велел нападать, не жалея жизни, ради сохранения своего потомства и вида.
Вот и эта тварь тоже мечтала вцепиться в горло мальчишке, но их разделяла затопленная канава. Табипен мог легко перепрыгнуть на другую сторону, но инстинктивный страх перед водой останавливал его. Раздираемая надвое страхом и злобой тварь металась по берегу и угрожающе шипела, ее стоило бы пришибить, взяв камень потяжелее, но Эйдар не хотел убивать даже табипена. Он сосредоточенно швырял в ядовитого гада прутики, мелкие камешки и куски грязи. Судя по заляпанной чешуе табипена, многие броски оказались меткими. Сам Эйдар измазался еще больше, но, когда ему на это указали, заявил, что "эта грязь не считается".
Поодаль стоял Джерр. Ветер трепал его легкий длинный плащ, делая похожим на длинноногую птицу, собиравшуюся взлететь. Лекарь пытался читать при свете тускнеющего неба то ли книгу, то ли тетрадь, и время от времени косился на своего подшефного — не взбредет ли тому в голову перемахнуть канаву. Кто его знает — мальчишка, вроде бы, не дурак, но слишком уж отчаянный.
Вдруг пацан резко поднялся, оглянулся и отбежал на несколько шагов, глядя на небо.
— Что высматриваешь? Озабоченную ворону или вкусную урчатку?
— Кто-то летит...— ответил Эйдар.
— Что-то рановато магистр вернулся...— пробормотал Джерр, поняв, что речь идет о людях.
— Это не дедушка Икен, это кто-то чужой.
Джерр аж побледнел и побежал в дом. Разбуженная старая колдунья что-то ворчала, с кряхтением поднимаясь с кровати, но, когда услышала новость, то сама забегала словно молодая: сорвала какую-то сумку, висевшую на гвоздике, и выскочила наружу. Эйдар и Джерр последовали за ней.
Сквозь туман в небе показалось темное пятно, которое быстро приближалось. Обрисовались силуэты четверых людей, летевших на длинной, узкой лодке с закрытыми бортами — ничего похожего на летающий лист Икена.
В небо взметнулись листья и сухая трава. Колдунья молниеносно наворожила заклинание полета и на себя, и на Джерра, и на пацана, все трое были подхвачены ветром и синхронно взмыли в небо. Дом и опушка стремительно упали вниз.
Кто бы ни были появившиеся чужаки, они моментально отреагировали, набирая высоту. Т'Иниариса добавила горизонтальный поток ветра и повернула на юг. Джерр и Эйдар летели рядом с ней на расстоянии вытянутой руки, справа и слева как привязанные.
— Ордынцы? — спросил Джерр.
— Не знаю... на таком расстоянии не разглядеть.
Опытная волшебница сохраняла безопасную дистанцию, опасаясь подвоха. Она подняла капюшон своей мантии, скрывая часть лица и повязку на голове — если это враги, не стоит давать им подсказок.
Вдруг мимо метнулась крошечная тень — арбалетный болт, хотя уже не опасный — на излете.
— Стреляют!— всполошилась старуха.
Она резко усилила напор ветра, и поднялась вверх, в облака. Неизвестные исчезли из виду.
— Ну вот... теперь можно не гадать, враги это или нет. Они нам все быстро и доходчиво объяснили,— заметил Джерр.
...
Гибрид лодки и скамейки рассекал небо. Деревянный летательный аппарат имел сложную, но не обтекаемую форму. Обтекаемость бывает нужна для того, чтобы ослабить сопротивление встречного потока воздуха, здесь же следовало достичь противоположного эффекта. Именно воздух, напиравший сзади и снизу, поддерживал сооружение и толкал его. С точки зрения землянина получалась сюрреалистичная картина: волосы людей, сидевших в "байдарке", развевались от ветра не назад, а вперед.
Впереди сверкал своими кошачьими глазами маг земли. Он пригнулся и оперся на локти, чтобы не мешать арбалетчику, который расположился у него за спиной. Взяв свое оружие наизготовку, стрелок напряженно высматривал цель. Третьим был вертлявый маг снов, а последним — маг воздуха (ему было удобнее сидеть именно сзади, откуда дул созданный им ветер).
Зеленоглазый промолвил, не оборачиваясь:
— Брат Шин, вас рекомендовали как лучшего "воздушника" в Сандате. Как я вижу, вас перехвалили.
У того, к кому он обращался, физиономия заметно перекосилась.
— Их "воздушнику" проще, их только трое, брат Юлай!
— Вы считаете меня за идиота, брат Шин?
— Как вы могли так подумать, брат Юлай!?
— У вас есть эта опора,— командир хлопнул ладонью по деревяшке, на которой сидел.— Такие вещи снижают расход маны вдвое!
Воздушник пробормотал что-то неразборчивое. Интонации были растерянно-извиняющиеся.
— Сколько дней мы уже пытаемся поймать этого отступника!? Но за ним трудно угнаться. Поэтому нам понадобились вы, брат Шин. К сожалению, вы бесполезны!
— Поверьте, я делаю все, что могу, брат Юлай!— истово пролепетал "воздушник".
Командир сделал длинную паузу, позволяя незадачливому подчиненному прочувствовать всю глубину своей никчемности.
— Вы следите за ними, брат Х'Сан?— обратился он к магу снов.
— Они летят на юго-восток, и разрыв увеличивается. Но я повесил "якорь" на одного из них, брат Юлай. Так что теперь они от нас никуда не денутся. Возможно, мне следует войти в транс, чтобы прощупать их ауры и узнать больше?
— Следует. Мотайте на ус, брат Шин, как надо работать!— заявил командир, не стесняясь стравливать подчиненных между собой.— Пусть брат Х'Сан откинется назад, на вас. Придержите его, пока он будет в трансе.
Судя по роже "воздушника", он бы с большим удовольствием швырнул тщедушного Х'Сана вниз. Однако вместо этого пришлось работать подушкой.
...
— А где ваши вещи?— спросила колдунья.
Джерр и Эйдар переглянулись.
— Эх... зелень неопытная!— обругала их старуха.— Все самое необходимое должно быть постоянно наготове и под рукой! Или вы забыли, что за вами охотятся?
Она торжествующе продемонстрировала свою суму. Молодежь понурила головы.
Т'Иниарису, Эйдара и Джерра тоже несли потоки воздуха. У них не было удобной деревянной опоры, так что колдунья применила другой вариант "левитации". Несколько узких и мощных потоков, направленных снизу вверх, служили опорами. Все трое летели в полусогнутых позах, опираясь на воздушные столбы подошвами, коленями и локтями. Получался не самый комфортный и экономичный вариант левитации,— зато один из самых быстрых.
— Быстрее только "хрустальные сани", да?— спросил Эйдар.
Ему очень нравилось запоминать названия арканов и мечтать о тех временах, когда он сам сможет составить свой магический арсенал.
Старая колдунья нахмурилась.
— К сожалению... на "сани" мне не хватит маны.
— А дедушка Икен умеет колдовать "хрустальные сани"! Значит, зря он сказал, что вы такая же крутая, как он!— бесхитростно выдал пацан.
— Эйо Икен так сказал?— переспросила удивленно старуха.— Ну... видишь ли... я вообще-то умею колдовать "сани", но... я потратила за день большую часть маны, пытаясь разобраться кое в чем...
Она замолчала и задумалась о своем, о старушечьем.
— Нам, зеленым, внушали, что в тылу врага максимальный запас маны должен быть постоянно наготове,— с невинным выражением на физиономии заметил Джерр.
— Ах ты табипен с ядовитым языком!— рассердилась волшебница и добавила спокойнее: — Ну ничего, похоже, что мы смогли уйти от них и без "саней".
— Они где-то там,— сказал Эйдар, указывая назад и вниз.
Взрослые не обратили внимания на эти слова, сочтя их плодом детского воображения.
...
Х'Сан потянулся и сладко зевнул. Где-то совсем рядом послышалось сердитое сопение. Брат Шин злился. Похоже, хитрый Х'Сан не только исследовал ауры, но и успел поспать у него на коленях. Какая наглость! И ведь ничего не докажешь — глубокий транс и сон часто со стороны неотличимы.
— Шпионов не трое, а два с половиной,— объявил "соня".
— Выражайтесь яснее, брат Х'Сан.
— Слушаюсь, брат Юлай! Я изучил их ауры, и теперь смогу выследить всех троих, даже если они разделятся. Судя по аурам, там старуха и молодой парень, а третий — всего лишь ребенок!
— Вот как? Вы уверены?
— Было далеко, но мне тоже показалось, что один маленького роста,— подтвердил арбалетчик.
— Далековато,— согласился Х'Сан,— а теперь мы все больше отстаем, так что даже в трансе я едва дотянулся до них. Но я приложил все усилия ради выполнения нашей миссии!
— Что-нибудь еще, брат Х'Сан?
— О, да! Я не знаю, к какой стихии относятся двое взрослых, но они точно маги. Один из них, очевидно, воздушный, раз они способны так быстро лететь. Но что самое забавное мальчишка — тоже будущий маг, причем, маг снов! Кажется, его успели инициировать. Он совсем еще юный, лет семь. Не верю, что такой кроха способен рассчитать плетение, но совсем чуть-чуть маны снов в нем есть. Видимо, кто-то поделился.
— Зачем мана, если не умеешь колдовать?— спросил арбалетчик.
— Даже не знаю. Единственное, что можно сделать без плетения, это любоваться на ауры. Возможно, для ребенка это развлечение — как игрушка.
...
Он угадал. Однажды Икен показал мальчишке, что существует целый невидимый мир — астрал. С тех пор в юном неофите проснулся интерес — неугасимый, но неутоленный.
