Шхуна привезла заготовителя в Мавролако, там его пересадили на другую шхуну, с солдатами, и пошли в Копу. А вот с Копой радиосвязи нет. Радиостанций мало, в Мавролако поставили недавно, все-таки столица формальная, и для работы банка рация нужна.
Радиостанции у нас делают медленно, я думал, на это есть объективные причины. Конструкция передатчика довольно сложная — высоковольтный трансформатор, подача спирта, водяное охлаждение. Но заметил, что и приемник очень долго делают — а там схема — три транзистора. Стал разбираться. Приемник довольно сложно настраивать, для меня. Думал, электронщики будут настраивать немного дольше. Но увидев что они делают, пришел в ужас. Кроме подстройки частоты контуров, в схеме надо подобрать сопротивление нескольких резисторов. Так они сидят, меняют резисторы практически, наугад, из заданного диапазона, пока не получиться нужный режим. Хорошо, что у нас монтаж навесной, латунные клеммы по гетинаксовой плате, перегреть транзистор или испортить контакты на плате многократной пайкой сложно. Еще у нас паяльники не электрические, а с подогревом от жаровни, процесс пайки довольно медленный, надо часто проверять температуру паяльника.
Вот так, сидят и просто перепаивают резисторы. Хорошо, что я им четкую инструкцию написал — какой диапазон сопротивлений допустим для каждого резистора на схеме, а то бы транзисторы сожгли. Не понимают процессов. Наверное, я слишком многого хочу. Люди два года как читать научились, а я с них знания схемотехники требую.
Перестроил их работу, теперь они собирают схему, но не настраивают. Я прихожу и сам настраиваю приемник, так получается гораздо быстрее, а мне не жалко выделить часок на каждую радиостанцию. Связь — стратегически важная вещь, дающая принципиальное преимущество над другими.
Вот с передатчиками лучше, процессы происходящие там более наглядны и понятны — тут подачу воды наладить, там зазор отрегулировать. Трудоемкость передатчиков выше, но у нас мелкосерийное производство, работы налажены, делают медленно, но стабильно. Так что производство радиостанций в целом ускорилось.
Того черкесского купца в Копе нашли, я за это больше всего переживал. Дали ему денег, посадили на коня и поехали искать то самое место. Нашли, выяснили — история такая. Когда было нашествие Большой Орды под командованием Муртазы, сына хана Ахмата, людей из Копы эвакуировали. Крупные купцы ушли в Мапу, а все кто попроще — пошли прятаться в лес. К югу от Копы заканчивается Главный Кавказский хребет — это уже небольшие горы, заросшие лесом. Там, в долине одной из небольших рек, в овраге на дне лужа битума. Это старый небольшой источник нефти, но ее там никто не собирал, и легкие фракции испарились. Сверху осталась корка битума, местами — асфальт, под ними — густая нефть.
Вот это месторождение и нашел черкесский купец. Местные жители про него знали, но никак не использовали. А тот черкес видел, как на рынке в Мавролако продают и покупают кувшины с нефтью, вот и решил заработать.
Солдаты срубили два бревна и положили поперек битумной лужи, прошлись по этим бревнам, потыкали шестами — нащупали расщелину глубиной около метра. Корку битума расковыряли — снизу пошла понемногу более жидкая нефть. Набрали два кувшина на пробу.
Зарисовали карту местности, рядом течёт небольшая речка, скорее — ручей. Пойма реки заросла лесом, выше в горы лес еще гуще, в нескольких километрах ниже по течению лес заканчивается. Там лес немного рубят черкесские крестьяне и сплавляют по реке.
Теперь в обратный путь. Экспедиция разделилась — одно отделение с черкесом и одним кувшином пошло обратно в Копу на Кубани. Второе отделение драгун пошло проверять другой путь. Судя по карте, до моря тут может даже ближе, чем до Копы.
Действительно, несмотря на небольшой крюк, обогнули край хребта с севера, довольно быстро вышли к морю в районе Мапы. Мимо города промахнуться сложно, ориентир видно издалека. Перед бухтой небольшая гора обрывается, и дальше идет совершенно плоская равнина. Вот это отделение драгун первыми доставили в Мавролако кувшин с нефтью и отчет экспедиции.
По описанию солдат выходило, что только в луже находится с десяток кубов битума и густой нефти, а сколько еще можно добыть. Так что надо это место забирать. Точнее покупать.
Это все земли черкесского царства, до Мавролако. Таврии принадлежат лишь небольшие участки земли. В Копе, Мапе, Матреге и Бате участки земли под крепостями и факториями. В Мавролако я выкупил всю землю в городе и окрестностях, но это был жест доброй воли, эти земли черкесский князь уже не контролирует, и я потратил в свое время пять сотен лир, чтобы зафиксировать свои права на землю. Да и не ценят особо черкесы небольшие участки земли, у них ее много. Пашни около Кубани их кормят и дают доход, а тут в горах даже овец трудно пасти. Поселки на юг от Мавролако есть, такие как Лияш, но в черкесское царство они не входят. Быстро войска туда не перебросить. А если не можешь защитить свою собственность, то она тебе и не принадлежит. Есть еще в этой эпохе ничейные земли и даже поселки.
Но Копу, Матрегу и Мапу черкесы считают важными городами, ими управляет отдельный князь Бельзебок. Я ему плачу налог за свои крепости и фактории. Вот и сейчас поехал к нему в Мапу, покупать этот участок земли.
Князь Бельзебок удивился моему желанию купить неудобный участок земли. Я ему честно сказал, что буду там добывать черную земляную смолу, мне нужно десяток километров поймы реки. Про ту смолу он знает, и, получив сотню лир за договор продажи, князь поделился со мной мудростью: "Топить очаг лучше дровами, они не воняют и не пачкают руки как та смола"
Вот как история делает причудливые ходы. Поход ордынцев вызвал цепочку событий, и я получил источник нефти совсем рядом. Источник небольшой, по меркам двадцатого века, но мне кажется, что нефти там больше, чем в обоих крымских источниках.
Надо срочно разрабатывать этот источник — до зимы надо разведать перспективы и попытаться что-то извлечь. Посылаю туда два десятка рабочих, в основном греков-плотников, и несколько своих людей с инструкциями. Ну и два отделения солдат.
Плотники должны построить несколько изб для жилья. Другая группа попытается организовать путь доставки. Речка совсем мелкая, никакой пароход там не пройдет. В Копе купят пару лодок-плоскодонок, и попробуют тянуть бечевой, лошадьми или волами. Туда надо поднять инструменты и материалы — кровельную жесть, пустые бочки. Обратно по речке повезут уже полные бочки с нефтью. Я надеюсь.
Свинец и цинк из черкесской руды мы стали получать уже в довольно больших объёмах, свинец пошел на тонны, цинка меньше. Соответственно и серебра из свинца получаем десятки килограмм. Электролизная установка очистки серебра перестала успевать, сначала хотели ввести вторую смену, как обычно. Но это означает добавить еще одного рабочего на режимный объект. Сделали электролизер в несколько раз больше, продумали эргономику работы, внесли несколько небольших доработок — один рабочий стал успевать все перерабатывать.
Появилась еще одна проблема — много остаточного электролита, из которого извлекли серебро и медь, но в нем еще явно много солей других металлов. Этим занялся Антип, он теперь увлекся электролизом, забросил бензол и анилин, там давно не было новых достижений, а промышленное производство красителей и взрывчатых веществ давно отлажено и неинтересно. А электролиз давал новые возможности, с помощью электричества могут происходить реакции, невозможные в нормальных условиях. А освоение электролиза на ртутном катоде дало химикам такие возможности, что Антип почувствовал себя всесильным. Ну в узкой сфере науки.
Метод электролиза на ртутный катод используется, в основном, для анализа состава сплавов металлов, легирования и примесей. Для этого пришлось сделать лабораторную установку из химического стекла, потому как после окончания процесса электролиза, остаток электролита надо удалить с поверхности ртути не отключая электричества. Еще пришлось делать систему сообщающихся сосудов, а учитывая отсутствие резины у нас — задача получилась неординарной. Но мастера проявили смекалку, система заработала за счет наклона. Только приходилось вручную отслеживать электродом уровень ртути.
Но это только часть трудностей. Большинство металлов при таком электролизе растворяется в жидкой ртути с образованием амальгамы. Для их разделения сделали перегонную колонку для отгонки ртути. Тоже не просто, так как температура 360С, а с большинством металлов ртуть бодро реагирует. Еще и бескислородная среда в колонке нужна, а то и ртуть и металлы окисляются.
Тут нам помогло еще одно наше достижение. Водородная горелка дает очень высокую температуру пламени, а если туда замешивать еще и углеводороды, то пламя начинает плавить даже кварцевый песок. Но как-то это применить сразу не смогли, так как при этой температуре плавятся все доступные нам металлы, ну кроме вольфрамовой нити.
Постепенно мастера приспособились, сделали инструмент из чистого железа — у него чуть выше температура плавления, чем у углеродистой стали, и начали делать простые изделия. Но наше кварцевое стекло нельзя было назвать стеклом — оно было непрозрачным, мутно-белым. И только в тонком слое появляется частичная прозрачность.
Вот из такого полупрозрачного стекла начали делать термостойкую химическую посуду. Обычное стекло тоже выдерживало нагрев в несколько сотен градусов, но только если нагрев и охлаждение происходили плавно, без резких перепадов температуры. А при химических опытах за эти не уследишь, посуда периодически лопалась, что приводило порою к вредным и опасным последствиям. Так что ртутный катод у нас заработал.
Но часть металлов в ртути не растворялось, а оставалось на поверхности чешуйками или крупинками — железо например. Тут важно было осторожно убрать электролит, чтобы собрать полученный металл.
Полученные из электролита свинец и медь практического значения не имели, это скорее загрязнение электролита. Но вот Антип пришел с довольным видом — "Вот, получил, смотри — там и олово есть, так что выбрасывать этот электролит нельзя". Подносит палочку к моему уху, сгибает. Слышу тихий треск — чистое!
— Смотри — какое блестящее!
— И правда! Но ведь олово на поверхности должно быть с кристаллическим узором. Это точно олово? — моя рука застыла в воздухе, не успев прикоснуться к металлу.
— Да вроде ... олово. Или нет?
— Ну-ка быстро отнеси в лабораторию и вымой руки. Проверь по свойствам — плотность, температура плавления.
Металл немного тяжелее олова и легче свинца, а температура плавления как у чистого свинца. Перерыли справочники, стали пробовать характерные химические реакции — кадмий, вот он какой. Вот кто портит свойства меди даже в микроскопических количествах. Еще и токсичный. Не такой как мышьяк, но здоровья не прибавляет. Хорошо, что эти опыты проводим в вытяжном шкафу, потому как там явно пошли тяжелые металлы.
И куда его девать? Его в этом электролите много. Сказал пока складывать в банку с крышкой, вдруг для чего понадобиться. Его можно для антикоррозионной защиты использовать, но мы пока цинком обходимся.
Еще оказалось, что между свинцом и кадмием на катоде еще один металл выделялся, его было меньше чем кадмия в несколько раз, и он не расплавился. Вот это уже интересно. Тут я уже додумался глянуть на ряд напряженностей металлов, что значительно сузило количество вариантов. Это был кобальт. При попытке расплавить он у нас окислился, поэтому пришлось еще осваивать восстановление кобальта водородом.
Наконец получили очень небольшой слиток, и что дальше? Легировать сталь одним кобальтом бесполезно, он твердость стали не повышает. Это вспомогательный легирующий элемент, он повышает жаростойкость сталей, легированных другими элементами — вольфрамом, ванадием, молибденом. Но помогает он им очень хорошо, износостойкость режущих сталей увеличивается в разы.
Еще кобальт входит в состав ковара, того самого, для радиоламп. Но туда еще нужен никель, но в этой руде следов никеля обнаружено не было. Вот так — технологическое достижение у нас есть, но применить его мы пока не можем.
Так что Антип продолжил "разбирать" химические остатки этой руды. Ведь кроме электролита в ванне электролизёра еще накапливается нерастворимый шлам. А там тоже должно быть что-то ценное — золотая пыль тому доказательство. Кроме золота в этом осадке еще видны кристаллы разных оттенков. Надо хотя бы узнать — что это?
При изготовлении ламп у нас обнаружилось несколько проблем, стали разбираться. Из-за большой разницы температурного коэффициента расширения у нас лопается стекло в месте впайки электрода. На игнитроне не лопается — но он весь увешан радиаторами, охлаждается довольно эффективно, а ртуть внутри неплохо перераспределяет тепло. Лампу так не обклеишь — свет не будет проходить. А в радиолампе еще и накал есть, там от нагрева электродов деваться некуда. Ковар сделать не можем — железо и кобальт есть, никеля нет.
Надо померить ТКР материалов, а то тыкаемся вслепую. Оказалось что у стекла около 9, а у меди — 16. Медь расширяется сильнее — стекло лопается. Стали мерять сталь — а там по-разному. Нашли зависимость — у углеродистой стали много, около тринадцати, а у чистого железа — 11, уже ближе к стеклу. А когда железную проволоку отожгли электричеством до белого каления, ТКР упал до 10. Вот, это уже лучше.
Попробовали сделать ртутную лампу с железными электродами. Пришлось еще железо покрыть гальванической медью, а то в стекло плохо впаивалось. Лампа работает, не лопается. Мастер уже научился люминофор равномерно наносить. Вот уже есть источник света, который не содержит вольфрама — артефакта из будущего. Конечно, вольфрам есть и в этой реальности, но его надо найти, добыть, и сделать нить. Последний пункт нереален для моей промышленности.
Сделали несколько вариантов газоразрядных ламп, самый удобный и простой вариант — длинный тонкий цилиндр, тут ничего нового не открыли. И люминофор наносить на такую трубу удобнее, с этим тоже технологические трудности. Наносить его надо тонким слоем определенной толщины. Если слишком тонкий слой — ультрафиолет проходит. Слишком толстый слой тоже плохо — яркость в этом месте почему-то меньше. Еще для каждой лампы надо индивидуально подбирать дроссель и резистор розжига, но это просто, по сравнению с производством самой лампы.
Вот только как эту лампу эксплуатировать? Ну ручной розжиг кнопкой — это не проблема. Но для работы лампы нужно 300 — 400 Вольт. А у меня уже есть сеть на 50 вольт. Ставить трансформатор к каждой лампе? Слишком сложно — у меня очень нужные электродвигатели мотают в единичных экземплярах, а трансформаторы загрузят этот цех на годы. Да еще на заводе постоянный ток — повышающий трансформатор не поставишь. Наверное придется делать еще одну сеть — осветительную. Опять получается зоопарк, как с гильзами.
Это только газоразрядная лампа как бы заработала, а у радиоламп температурный режим еще более жесткий. Стал пробовать на модели, лампа должна держать 300С — 400 С, отжиг перед вакуумированием. Стекло при нагреве теряет прочность. Еще не размягчается, но термостойкость нужна немного повыше. Из кварцевого стекла нам лампу не сделать, бора для пирекса тоже нет. Так, а ведь это у нас калий-кальциевое стекло, оно самое легкоплавкое. Надо попробовать натрий-кальциевое, у него температура размягчения выше. Сода нужна! Карбонат или гидрокарбонат натрия — все равно при плавке в карбонат перейдет.
