Электролизёр работал весь день, на ночь оставлять не стал, подшипники генератора надо все время маслом подпитывать. Это, кстати, бич нашего производства, несколько человек только и делают, что подливают масло в масленки подшипников, собирают масло с поддонов. Ну нету у меня шариковых подшипников, и роликовых тоже нету. После войны. Вторая нерешаемая проблема — нет твердых сплавов для резцов. Самое твердое — углеродка У8, У8Г. Из-за этого приходиться возится с СОЖ — смазочно-охлаждающей жидкостью. Чугун точит плохо, то есть чугун шлифовать могу во всех видах, точить немного, а фрезеровать — еле-еле.
Отключил электролизёр, слил электролит — мутная, почти черная жидкость. Это графитовый электрод осыпается, тоже жалко, я весь графит на рынке скупил, мало его. Графитовая пыль идет в пироксилиновый порох, графитовое зерно — в микрофоны, графитовые щетки для генератора, электроды. Карандаши еще сделал, несколько штук, правда, там грифель всего пару сантиметров, потом дерево сплошное. Это только для писарей, там где быстро писать надо используют. Ну и чертежи чертим.
Профильтровал раствор хлората, растворил хлорид калия в горячей воде, подливаю в хлорат. Получается осадок — хлорат калия, выпаривание, перекристаллизация, фильтрование, опять перекристаллизация. Затем в раствор немного гидроксида натрия против кислоты, опять перекристаллизация. Уфф! Получилось сто сорок грамм чистого, кристаллического хлората калия — бертолетовой соли. Сколько возни! Зато из ничего — из электричества и двух морских солей.
Насыпал щепотку высушенной бертолетовой соли с добавкой серы на железку, прикрываясь рукой, ударил молотком — хлоп! Работает! Есть воспламенение. Надо капсюль зарядить.
Я же стреляные капсюля не выкидываю, вот они все в мешочке — несколько тысяч штук, еще и рассортированы на SP и SR, хорошо они цветом немного различаются. Разобрал один SP — вынул иглой наковаленку, пробойником выправил дно капсюля. Раствором хлората пропитал маленькие кружочки промокашки. Кружочек высушил, вставил в стаканчик капсюля, закрыл наковаленкой. Собрал патрон, зарядил в свой револьвер — щелк! Никакого эффекта! Еще один собрал — то же самое. Чувствительность хлората калия недостаточна для работы в таком маленьком капсюле. Неужели возвращаться к гремучей ртути?
А как же работают настоящие капсюля? Там смесь этих веществ. Значит гремучая ртуть в очень мелких кристаллах, разбавленная хлоратом не такая чувствительная.
Синтезировали немного фульмината ртути, но сушить не стали. Воду вытеснили этанолом, под слоем спирта мелко перемололи. Тоже самое сделали с хлоратом, эти вещества в этаноле почти не растворяются. Получили две суспензии, смешали одну часть ртутной и две хлоратных. Бронзовым пинцетом макаю кружочки промокашки в эту смесь и раскладываю на куске стекла. Когда все разложил — отнес в дальний угол сушиться.
Осторожно взял пинцетом один кружочек и положил на железку. Слегка постучал пинцетом — нормально, молчит. Постучал сильнее — то же. Тюкнул молотком — пшикнул, есть воспламенение! Зарядил капсюль, его в патрон, патрон в револьвер. Бах! Стреляет! Ну-ка еще. Есть! Ура! Работает! Я могу сделать патронов сколько захочу! Аааа! Это IDKFA! Бесконечные патроны!
Еле успокоился и прекратил бегать с револьвером кругами по комнате. Ну хоть не стрелял. Мои настороженно в дверь заглядывают.
Надо проверить на стабильность, дал задание сделать сто патронов 9х27 с новым капсюлем. Через пару часов зарядили, пошли стрелять. Сам стрелял, двигался активно, быстрая смена магазинов — тренировка по практической стрельбе. Хороший у нас карабин получился, управляется неплохо, отдача не сильная. На всю сотню было две осечки — терпимо. У нас и на фабричных были осечки, но меньше, полпроцента где-то. Тем более, на карабине это преодолевается моментом — затвор передернуть — пару секунд, ручку затвора специально поставил слева, гораздо удобнее и быстрее чем справа. Тем более, рукоять управления огнем стоит не в конце ствольной коробки у приклада, а продвинута немного вперед, так удобнее держать одной рукой.
Приказал запустить производство новых капсюлей, точнее переснаряжение стреляных. На это поставил двух девок — работа тонкая, кропотливая. Этими капсюлями снаряжать все патроны 9х27, уже снаряженные фабричными капсюлями перевезти в резерв. Теперь солдаты могут тренироваться, не сильно экономя патроны. Еще надо револьверных зарядить, чтобы револьверщики тренировались. А это не только солдаты, я обязал гражданских чинов тоже владеть револьвером. И еще группа из мужиков, которые учат гуманитарные науки, тоже к револьверу привыкают.
А тут перец чили высох, можно ехать продавать. Большую часть сделали крупного помола — такие кусочки сантиметр-полтора, так он дольше хранится. Небольшую часть смололи в порошок. Перец разложили в мешочки из вощённой парусины, что-то он хорошо усох, более чем в четыре раза — получилось девятнадцать килограммов. Взял шестнадцать и поехал в Каффу.
В Каффе с Еремеем пересчитались, еще мне несколько килограмм серебра пришло — желтая ткань и гвозди — бестселлеры этого года! Теперь попробуем хорошо продать красный перец. На рынок пошли с Еремеем, нашел всех крупных продавцов пряностей — их четверо оказалось. Поговорил с каждым, помнят про новый перец с прошлого года. Правда тот купец расстроился, что я со всеми общаюсь, но я знаю что у одного денег на всю партию точно не хватит. Дал каждому образец, маленький кулечек молотого перца, столовую ложку где-то. Сказал, пробуйте не спеша, думайте, а завтра о цене поговорим. Играю в открытую — сказал что у меня больше чем полталанта (13кг) этого перца, отсюда и планируйте. Еще нашли золотарей, тот который по Каффе работает привез тридцать килограммов селитры, а тот кто на скотном рынке — сорок, нормально так. Пошли домой.
Дома Еремей под впечатлением перспектив торговли перцем цены на него сочиняет. Черный перец я продал за пять весов серебра — за полкило получил два с половиной килограммов серебра. Красный будет дешевле в разы, но его у меня много. Прямо считать страшно.
А Еремей уже давно только моей продукцией торгует, наша маленькая лавка уже известна на всю Каффу, да и Гусев стал широко известен в узких кругах.
Утром пошли на рынок, собрались все в одной из лавок, моя охрана несет мешочки с перцем. Хотел устроить аукцион, но ни у кого нет денег на всю партию. Но какое-то подобие аукциона получилось — выработали взаимоприемлемую цену — полтора веса серебра за двенадцать килограмм перца (у меня мешочки по два килограмма). Сказал, что остаток буду продавать в лавке за два веса серебра — все сочли это справедливым, тем более, почти все уйдет на экспорт. Торопятся уходить в Средиземное море, пока погода хорошая.
Да, отлично перец продали, восемнадцать килограммов серебра! Почти тысяча четыреста лир! Круче чем с рубиновым перстнем. Хоть у меня еще несколько перстней есть, но его попробуй продай за хорошую цену, мало таких покупателей. А перец можно каждый год продавать. Я думаю, спрос только увеличится. Остаток оставил в лавке.
Сходил во дворец консула, поговорил с помощником консула Оберто. Он говорит, что ситуация нервная, все понимают, что война надвигается, но верить в это не хотят. Менгли Гирей уже не говорит, что султан не посмеет напасть. А Шейдака он пригласил, чтобы с большой Ордой не обостряться. Пообещал, что назначит беем. Шейдак должен приехать к зиме. А Эминека нет, так и не появлялся, говорят что он у султана в гостях. Род Ширин ропчет и Гирея не слушает, опять отделились. А у них шесть или семь тысяч войска — тоже нехорошо. Вот так, темп политической жизни ускоряется, как бы чего не упустить. Шейдака особенно, если Менгли под давлением консула назначит его беем, то все рода от Менгли отвернутся и низложат его. Еремею сказал, если приедет Шейдак, пусть сразу мне письмо пишет.
Накупил меди, олова и неокрашенной ткани, всего много, с запасом, соль купил давно, а спички у меня свои, зажигалки в смысле. Это я на закупку перед войной намекаю. Погрузил селитру и золу, пошел домой. Дома пришли минометчики с проблемой — иногда мина не загорается, взрыватель срабатывает, мина лопается, а смесь не загорается. Так, это порох слишком быстро сгорает, воспламенить смесь не успевает. Сделали немного дымного пороха крупными гранулами. Взрыватель зарядили так: несколько крупных гранул пороха, потом смесь мелкого дымного и бездымного — чтобы взрывалось сильнее, на две трети капсулы, потом до верха трубки 'дистанционного' пороха, как раньше. Поставили взрыватель на полигоне, подожгли. Громко хлопнула капсула и в стороны полетели горящие крупные гранулы пороха, как фейерверк. Вот теперь горючая смесь точно воспламенится.
Решил еще усовершенствовать мину, есть у меня среди продуктов пиролиза в отходах грязная смола, очень густая, в скипидаре не растворяется, но плавится при нагреве. Осторожно нагрел смолу и смешал с молотой селитрой, залили немного этой смеси в мину-бутылку, сверху скипидар и взрыватель как обычно. Поставили мину на каменистом участке, подожгли — хлоп, бутылка лопнула, скипидар вспыхнул, загорелась смола. Подбежали, льем воду ведрами — скипидар горит на поверхности воды, а смола горит под водой за счет селитры, на термит похоже, только температура меньше. Да еще плавится, и если бы это было на палубе галеры, то просочится в трюм, и там будет гореть. Не завидую тем, у кого на корабле такая мина сработает.
Посеяли опять озимую пшеницу, с такой засухой только на озимые и надеяться. Распахали еще больше чем в прошлом году, часть целина, а часть после картошки будет. Земля пока не истощенная, еще можно подряд сеять. А под картошку распахали поля вдоль кромки леса, что на холмах к юго-востоку от Чернореченска. Картофель даже будет немного в тени деревьев, но зато будет меньше страдать от засухи. Я туда специально летом ходил, в такую засуху там лучше, северный склон холма, покрытый лесом, лучше влагу сохраняет.
У озимого сева еще одно преимущество — не такие строгие сроки вспашки под посев нежели у ярового сева. Когда пашут весной, сроки очень сжатые: раньше пахать нельзя — грязь, почва слишком влажная. А позже сроков — потеря запасенной почвой влаги. Вот и получается, что площадь посевов еще и ограничена производительностью пахаря.
А при озимом выращивании влага в почву попадает в основном уже гораздо позже сева, поэтому пахать можно немного заранее, а потом быстро все посеять вовремя. Поэтому мы смогли перепахать огромные площади пятью плугами. Причем большая часть — это целина.
Для этого построили плуг трехкорпусной — но удержать его при вспашке невозможно. Пара волов тянет, а человека мотыляет, и плуг идет куда попало. У меня еще с плугами проблема — если их не вдавливать, они из земли вылазят, форма какая-то неправильная. И спросить не у кого, мои крестьяне кроме сохи ничего не видели. Но с длинными ручками вдавливать нормально, даже не особо давить надо, все равно его надо направлять. Так что однокорпусным пахали целину, а двухкорпусным — прошлогоднюю пашню.
Работали в две смены, на пять плугов — десять мужиков и десять пар волов. Вот тут недостаток осеннего сева — темнеет рано, начинали пахать с рассветом, в сумерках заканчивали. Потом посеяли рожь и пшеницу, сеяли вручную, надо бы конную сеялку сделать, урожайность увеличится процентов на десять, но это потом.
Серийное производство керамических мин началось, два гончара в две смены с подсобниками, по шаблону крутят бутылки-мины, потом сушка и обжиг. Мины горючкой заливать пока не будем, это можно быстро сделать потом. Медные корпуса взрывателей паяют электронщики, у них уже навык пайки хороший. Мины укладываем в специальные деревянные ящики, разделенные перегородками на девять отделений, по восемь мин в каждый ящик. Девятое отделение — герметичное, проклеено смолой, там мешочки-заряды с порохом.
Посмотрел я как в патронном цехе на столах стоят сотни патронов и тоже сказал делать специальную упаковку. Вот револьверных патронов расход небольшой, их решили паковать в мешочки по пятьдесят патронов. А патроны для карабинов надо паковать в что-нибудь более вместительное, цинк сочинять не буду, сложно, и особого смысла нет. Опять сделали ящик с отделениями — восемь отделений, в каждое помещаются два деревянных бруска в два этажа с двадцатью отверстиями под патроны 9х27. Всего триста двадцать патронов. Ящик закрывается плоской крышкой на кожаных петлях, притягивается четырьмя шурупами с большой головкой и плоским шлицем — можно отвернуть ножом. Дерево пропитано маслом, стык крышки промазан воском. При падении в воду не спасет, от брызг и короткого дождя поможет — IP45, где-то. Такой сундучок многоразовый.
Помогаю Прохору с паровиком, хоть есть схема и чертеж, а механизм сложный и много неочевидных тонкостей. Я хоть и не видел действующих паровых машин, но делаю по аналогии с ДВС, хотя паровик это обращенный поршневой компрессор, только сложнее — целый блок газораспределения появляется — золотник. Прохор деревянную модель уже давно сделал, вот только из дерева всего не сделаешь, те же паропроводы, например. Получилась, в основном, кинематическая модель, зато очень наглядно. Шатунную схему применяем простую, вспомогательных шатунов для реверса не будет, до паровоза нам пока далеко.
Цилиндр и поршень отлили из чугуна, точность литья у нас уже приличная. Внутреннюю поверхность цилиндра отшлифовали на вертикально-фрезерном станке. Сделали оснастку как для хонингования, только шлифовальную и на всю длину цилиндра. Зеркало цилиндра получилось очень даже неплохое. Поршень — еще проще — отшлифовали на круглошлифовальном станке, резцом только канавки для колец подровняли. На поршень сразу поставил три поршневых кольца. Их нормально сделать получилось только из БрБ2, зато кольца получаются отличные — пружинки, а не кольца. А вот маслосъемные кольца ставить смысла нет — пар здесь подается и снизу и сверху поршня поочередно. Точнее слева и справа — горизонтальный цилиндр. Смазка поршневой группы паровой машины — отдельная головная боль — масло смешивается с паром, его надо отделять в холодильнике, а у нас и холодильника пока нет, запустим с открытым циклом.
Еще отличие от ДВС то, что к поршню присоединяют не шатун, а шток, который ходит сквозь сальник в крышке цилиндра, другой конец штока крепится к крейцкопфу-ползуну, который ходит по направляющим, а уже к ползуну присоединяется шатун. А чтобы сальник работал нормально, рабочая поверхность штока должна быть идеально-цилиндрической. Чтобы диаметр был постоянный по всей длине. Это было испытание для нашего токарного станка, пришлось долго подгонять направляющие, чтобы получить их идеальную параллельность направляющих оси шпинделя. Шток еще отшлифовали и отполировали до зеркального блеска, он стал напоминать шток амортизатора или гидроцилиндра. Сальник сделали с пеньковой набивкой, резины у нас нет, зато его смазывать легко, не то что поршень. Узел сделали разборный, чтобы сальник можно было быстро менять.
Долго думал какой применить золотник, коробчатый или цилиндрический? У коробчатого только одно преимущество — при износе он компенсирует зазор, а все остальное — хуже. Тем более, фрезы делать труднее, чем токарные резцы, поэтому выточить легче, чем фрезеровать, выбрал цилиндрический.
