— Так, да? Значит, поартачиться решил? — И вдруг он зло рассмеялся. — Да и не надо. Не захотел по-хорошему, давай по-другому попробуем. Того, что ты уже нарыл, для Беса с лихвой хватит, а через недельку посмотрим, как ты запоёшь, голубок, когда брюхо подведет! Сам будешь у меня работу просить, лишь бы пожрать дали.
Мастер, развернувшись, ушел наверх, унося с собой и поднос с едой.
— Вот уроды! — лэр опять в сердцах ударил кулаком по решетке, но в ответ лишь щелкнул закрываемый снаружи замок.
Вот так, Вардис! Остался ты опять пленником, приговоренным к смерти, только приговор твой неизвестно на какое время отложен. А то не будут ждать да убеждать его еще на них поработать, а уберут в скором времени. Даже если в клетку заходить побоятся, есть много различных способов. Да и рыжая если не врала, говорила, что у козлобородого ружье есть. Так, что достать его при желании смогут без труда. Ну ничего, жезл немного заряжен, если придут его убивать, то он даже у противоположной стены подвала достанет. Правда, скорее всего только на один "выстрел" энергии хватит, но один фиг поднимать лапки он не намерен, не на того напали, граждане аферисты.
Пока накопленная с таким трудом мана не начала утекать, подпитывая организм во время голода, Вардис перелил немного энергии в амулет-серьгу. Который активировал крайне редко и на небольшие отрезки времени.
Впрочем, не зря, из обрывков разговора мастера со своей подругой он понял, что решать с ним радикально будут, когда мастер вернется из Москвы, куда он собирался вновь лететь через пару дней. Как вернется с деньгами, так и уберут Вардиса, хотя, скорее всего, вообще отложат расправу до подтверждения сведений о беглеце. А, может, учитывая жадность этой парочки, попробуют продать тому же Бесу.
Да нее, вряд ли, слишком много он может про них рассказать, как того же Беса за нос мастер водил, изображая экстрасенса. Значит, только расправа, живым он им однозначно не нужен. Эх, Андрюша, Андрюша, что же ты, глупец, отчебучил? Как все не кстати, да не вовремя, ведь все могло выйти намного проще и в более радужных цветах. Ну ладно, чего теперь вздыхать, теперь нужно думать, исходя из реалий сегодняшнего дня. Как говорится, танцевать от печки, значит, и план строить от того, что имеем на данный момент.
Глава 6
Мастер улетел в столицу только через три дня. За прошедшее время он только однажды заглянул к пленнику и попробовал вновь завести разговор о взаимовыгодном сотрудничестве. Теперь уже речь совершенно не шла о свободе Вардиса, лишь работа за ежедневную пайку, но лэр ответил молчанием, игнорируя вопросы колдуна.
— Ну, как знаешь! Теперь на себя пеняй. — зло выплюнул Герман и рассмеялся. — Ты сам себе враг, Буратино!
Как понял Вардис из обрывков подслушанных разговоров в тот же вечер козлобородый отбыл в очередную командировку.
Кормить, как и обещал мастер, его перестали. За первые несколько суток Вардис съел все скоропортящиеся продукты, оставив только пакетик с шоколадными пряниками. Если кушать по три пряника в сутки, то хватит на четыре дня. Не густо, но хоть что-то. Затем он набрал воды из-под крана в литровый тетропак из-под томатного сока и полуторалитровую баклашку — если воду перекроют, совсем хреново выйдет, а так хоть какой-то стратегический запас.
А что делать? Пойти на сделку с этой мразью? Так только оттянет немного расправу, он им не нужен, когда валить за кордон надумают. Поэтому все равно грохнут, рано или поздно. Верить им нельзя! Вон Андрюшу убили из-за не такой уж и большой суммы. Кто ему половину заработанного отдаст, как обещали? Смешно даже, да и знает он действительно про них много.
Выбираться надо. Вопрос — как? Есть слабенький амулет для усиления слуха, есть на треть заряженный боевой жезл. Маны тоже меньше половины и с таким скудным питанием она будет только дальше растрачиваться, поэтому время играет против лэра. По крайней мере, он теперь наверняка знает, что козлобородый улетел и будет самое раннее через трое суток. В доме останется одна рыжая ведьма, которая частенько накачивает себя до неадекватного состояния. Хотя какая она адекватная, по ней психушка пожизненная плачет.
В общем, имеем такие данные — три дня до возвращения мастера и рыжая психованная алкоголичка, которая, скорее всего, придет дразнить и запугивать пленника. Главное, чтобы мастер не увез с собой ключ от подвала. А если у рыжей будет возможность зайти в подвал и будет с собой ключ от камеры лэра, который она всегда показывает, дразня его, то нужно придумать, как забрать у нее этот самый ключ.
Вардис высунул руку по локоть и попробовал дотянуться до навесного замка. Кончиками пальцев ему удалось нащупать замочную скважину. Так что, если у него будет ключ, открыть клетку он сможет наверняка. Тупо лупануть в нее из жезла магией огня? Не факт, что она тут же рухнет. Лэр видел, как подожженные магиками враги, пробегали еще несколько метров. Вот и эта метнется к дверям и как ее потом достать оттуда, вернее не ее саму, а заветный ключик из кармана? А нужно не только вырубить ведьму, но и дотянуться до ключа.
Вардис в очередной раз обвел взглядом свою камеру. А если сделать петлю из провода переноски для настольной лампы? Вардис покрутил провод в руках. Ну можно, конечно, попробовать сделать петлю из провода и подтянуть к клетке упавшее тело. Он на автомате несколько раз включил и выключил стоявшую на табурете лампу.
Хм... А если воспользоваться тем, чего нет в его мире? Электричество. Хоть сильно он в нем и не понимал, но память паренька молдаванина давала базовые знания по обращению с электроприборами и про электричество в целом. Ну, а почему нет? В крайнем случае, он может задействовать жезл, если силы тока окажется не достаточно. Но шанс выбраться из клетки в отсутствие Германа намного выше, да и решать нужно быстро. Если с ним рассчитается заказчик и они решатся валить из страны, то пленник, сидящий в подвале, сразу превратится в балласт, который зачистят без зазрения совести.
Вардис отключил лампу от переноски, оставшись в полумраке ночника висящего на дальней стене. Нащупав провод, стал с остервенением срывать изоляцию прямо зубами.
* * *
Ираида, пьяно улыбаясь, в очередной раз разглядывала свой новый паспорт. Правда по паспорту она была вовсе никакая не Ираида, но и не Елена, как в старом. Она потянулась и катнула ногой пустую бутылку из-под дорогого вина. По большому счету, какая разница, какое имя стоит в этом паспорте? Даже лучше, что не Ираида, теперь она стала умнее и будет пользоваться псевдонимом, а не паспортным именем. Теперь только дождаться Геру и можно валить из этой вонючей рашки.
Главное, что деньги у них есть и деньги не малые, по крайней мере, на обустройство им хватит. Она надеялась, что Бес за информацию о своем сбежавшем сотруднике еще отстегнет не маленький куш, и тогда их тут ничего удерживать не будет. Она сделала несколько глотков из хрустального фужера и пьяно икнула.
Самое главное, она наконец-то поквитается с этим наглым мужланом, сидящим в подвале. Эта сволота очень много о себе возомнила — вино ему хорошее и стейки подавай! Будто он не пленник, а совсем наоборот, будто это они с Герой у него на побегушках. Ну уж нет. Мотнула она головой, взметнув свои огненно-рыжие волосы. Гера вернется и они придумают, как забрать жизнь у этого ублюдка.
Хм... А ведь Гера уже сегодня прилететь может. Нужно себя в порядок привести, душ принять и переодеться. Она пьяно посмотрела на закатившуюся в угол пустую бутылку. Хотя, если прилетит, то только вечером и еще один стаканчик совсем не помешает. Пошатываясь и покачивая бедрами, она дошла до бара, вынула еще одну бутылку с вином и сноровисто откупорила ее.
Нет, когда они свалят из бывшего совка, все изменится. На хороший дом, скажем в Европе, им денег вполне хватит. А, может, и в Америку рванут — новый мир, новые возможности. Главное, не тут, бок о бок с этими мужиками и их тупыми женами, которые с утра как кони бегут на работу, а вечером ухайдоканные спешат забрать из детсада своего вонючего спиногрыза и домой — варить щи своему не менее вонючему мужику.
Нет уж, с нее достаточно. Хапнула она этой самой совковой жизни сполна, теперь имеет права отдохнуть. Пьяно развалившись в кожаном кресле, она вновь плеснула в фужер рубиновой жидкости, пытаясь отогнать нахлынувшие на нее неприятные воспоминания.
Родилась Елена в небольшом рабочем поселке, на окраине незалежной, тогда еще входившей в состав совка. Отец ушел, когда она только пошла в школу и мать одна тянула их с младшей сестрой, впрягаясь в рабочий хомут с раннего утра до позднего вечера. Отучившись в старой двухэтажной школе-восьмилетке, она вместе с парочкой подруг поступила в техникум легкой промышленности от большой фабрики, в областном центре.
По сравнению с поселком в городе было намного веселее, кино, дискотеки, недорогие кафешки, да и ночи проходили в частых гулянках с продолжением.
Речное училище стояло почти напротив женской общаги и парни с последнего курса частенько захаживали к ним через окно второго этажа. Первый семестр она худо-бедно протянула на взятые с собой деньги и небольшую стипендию, а вот уже в конце второго ее не допустили до экзаменов, отчислив за неуспеваемость и неоднократные прогулы, сразу же выселив и из техникумовской общаги.
Да все равно пришлось бы уходить, денег-то ей, в отличие от ее подружек, никто не высылал. Пришлось устроиться на работу в городе, ну не возвращаться же в пыльный, опостылевший поселок. Правда, даже устроившись на фабрику ученицей, денег она зарабатывала только на съем маленькой комнатки у ворчливой старухи и на скудный рацион питания.
Она поморщилась, вспоминая. Хватило тогда ее ненадолго, от силы месяцев восемь-девять проработала она на фабрике. Потом в стране пошли глобальные перемены, стал распадаться союз, продуктов в магазинах не стало вовсе, да и небольшую зарплату задерживали на несколько месяцев.
Повезло ли ей тогда или совсем наоборот, она не пришла к однозначному выводу до сих пор, но в те смутные дни глобальных перемен, она познакомилась с Севой.
Нет, Сева не стал ее парнем, Сева был пронырливым дельцом среднего возраста, что на волне тогдашней вседозволенности создал почти легальный бордель, куда и собирал симпатичных девочек, испытывающих материальные трудности.
Потом пару лет в шикарно обставленной четырехкомнатной квартире, еще с двумя жрицами любви немного постарше и опытной тридцатишестилетней Людмилой, исполнявшей еще и роль мамки-администраторши, они принимали респектабельных клиентов.
Клиентов привозил им Сева, он же забирал и основную часть дохода, но неизбалованным девушкам на еду и недорогие тряпки денег хватало с избытком. Реклама о его борделе в открытую шла бегущей строкой на местном телевидении и печаталась в газетах. Людмила как-то проговорилась, что у Севы на самом деле таких квартир несколько. Пару-тройку раз в месяц их всей компанией возили в сауну к местной братве, как выражался Сева, на отработку субботника. Очень часто после таких "стахановских субботников", где зачастую присутствовало пару десятков не обезображенных интеллектом личностей, феям приходилось сутки отлеживаться, благо Сева все понимал и не напрягал их на следующий день.
На работе резинками они конечно пользовались, но бывало всякое, тем более на пресловутых субботниках, и она подцепила неприятную венерическую болезнь. Ладно бы просто подцепила, но и успела заразить еще нескольких клиентов. Нет, они конечно посещали местный диспансер, где периодически сдавали анализы, но не каждый же день и не после каждого обслуженного мужика. В общем, тогда ее чудом не избили, Сева просто дал откупные пострадавшим, правда, лишив ее всех заработанных за месяц денег и отправив лечиться за свой счет. В суть производственных травм и профзаболеваний Сева вникать не стал и как балласт не исполняющий своих обязанностей ее сразу же выселил ее из уютного гнездышка разврата. Потому ей самой пришлось искать жилье и думать потом о хлебе насущном.
Комнату она сняла в квартире с телефоном у одной необщительной, полуглухой и полуслепой старухи, поэтому, вылечившись, стала сама принимать клиентов "на дому". Через полгодика она даже обзавелась парочкой постоянных небедных клиентов. Один и вовсе любил делать ей хорошие подарки, изображая заботливого папика. Работал он где-то в областной администрации, был невзрачным пятидесяти семилетним мужиком с отвисшим животом и лысиной в полголовы.
Частенько, после секса, высосав бутылку дорогого вискарика, он любил, лежа рядом, жаловаться на вечно недовольную суку-жену и тянущую с него деньги великовозрастную лоботряску дочь, которая по возрасту была чуть старше Елены, пока не отрубался и не начинал храпеть, как работающий трактор. Правда, чтобы проспаться ему хватало пары часов и он уже глубоким вечером, как-то виновато и поспешно одевшись, убегал домой к жене и дочери.
Пару раз за это время ее избивали, несколько раз кидали с оплатой, а потом и вовсе жестко наехала братва, настойчиво предложив крышевать на платной основе с обязательным участием в приснопамятных субботниках. Она, конечно, согласилась для вида, но на следующий же вечер, опоив снотворным и ограбив своего толстопузого "папика" из администрации, сбежала в столицу незалежной. В тот вечер ей повезло, помимо раздутого портмоне во внутреннем кармане пиджака, в его портфеле она нашла пухлый конверт с деньгами. Экспроприированных у чиновника денег хватило на годовую оплату однокомнатной квартиры, где она продолжила заниматься своим древнейшим ремеслом. На этот раз она поступала умнее — предлагая свои услуги на одном из сайтов знакомств, она встречалась в парке, оценивая клиентов, отдавая предпочтение респектабельным мужчинам, согласным на долговременные отношения на взаимовыгодных условиях.
Потом знакомства в определенных кругах занесли ее в Южную Корею, где продолжала работать с клиентами, официально числясь танцовщицей, ну а то — пару раз в неделю она все же выходила к пилону в одном из стрип-баров, где трясла сиськами, глядя на слюнявые рты корейского офисного планктона. По деньгам выходило хорошо, но через полгода ее все же поймали за оказанием интим-услуг и выдворили из страны утренней свежести.
Потом еще был контракт на три месяца в одном из голландских городов, но там скорее Елену швырнули на бабки, чем дали заработать. Одним словом, поимели ее культурные европейцы, как бы двусмысленно это не звучало.
После всеобщего внедрения сети интернет, она, немного натасканная в зарубежных турне во владении английским языком, стала предлагать свои услуги иностранцам, а еще через пару лет крутила попой уже на одном из платных онлайн-сайтов. Потом был роман с одним приезжим британцем, естественно на платной основе. Потом было еще несколько иностранцев. Даже за одного пожилого немца удалось выскочить замуж и развестись через полгода, поимев отступными немного денег и подержанную машину. Скопленных таким нелегким трудом денег хватило на покупку двухкомнатной квартиры в одном из спальных районов столицы.
