Вздохнув — желудок опять дал о себе знать легкими спазмами, присела на совершенно высохший и даже во многих местах лишенный коры ствол. Оценила удобство, вытягивая ноги. А если сесть немного боком возле основания ствола у растопыренных корней и облокотиться на них спиной, то и вовсе как на кресле сидишь. Решила чуть-чуть отдохнуть, пока сушится парашют, а потом сложить его и сразу идти дальше.
Наверное, я задремала, потому что человеческие голоса услышала внезапно.
— Я же тебе говорил, что это парашют, а ты заладил, словно попугай: 'Ромашки, ромашки'.
— Ладно, не трынди, сам вижу, что парашют. Интересно, где парашютист?
Открыв глаза, увидела, как два юноши в канареечно жёлтых комбинезонах рассматривают моё имущество.
— Здесь парашютист, — лёгкое настроение так и не покинуло меня, поэтому я встала и отвесила парням шутливый поклон. Внутри вспыхнула надежда, что моим приключениям пришел конец. Ведь если попросить у них визоры...
— Ты кто?
— Что ты тут делаешь?
Вопросы прозвучали одновременно.
— Специальная корреспондентка корпорации Гугл. Знакомлюсь с планетой и её обитателями.
Ребята заулыбались вполне дружелюбно:
— И с кем ты здесь познакомилась?
— С медведем, большим любителем земляники, мегакошкой-мамой и её чадом, деловитым бобром и семейством больших ежей. Ах да, была еще белка и олень. Вот теперь у вас беру интервью. Кто вы, путники?
— Мы тут на каникулах, в спортивном лагере. Только нам режим тамошний не понравился, и питание показалось несколько однообразным.
— Вот ты смогла бы три раза в день есть перловку? — подхватил второй.
При воспоминании о давно и крепко нелюбимой еде, я одновременно выделила желудочный сок и слюну, которую громко сглотнула.
— Пожалуй, съела бы ложечку, — живот протестующе забурчал, — или две, — призналась честно.
Парни посмотрели на меня, друг на друга, и принялись стаскивать с плеч рюкзаки.
Через пару минут над разгорающимся костром был подвешен котелок. А парашют, отказавшись от помощи, быстро сложила сама, убедившись, что он совсем сухой.
После чего, чтобы не мучиться от голодных спазмов, вдыхая запахи готовящейся еды, отошла в сторонку, не теряя из вида поляну с костром, и набрела на черничник. Пакет из-под земляники набрался быстро — черника здесь размером с некрупную вишню и чуть слаще нашей земной. Пробираясь обратно другим путем остановилась, учуяв знакомый запах. Приглядевшись, заметила пучки-метёлки, похожие на морковную ботву. Розовые корнеплоды легко поддались, чем и обрекли себя на включение в сегодняшнее меню.
Ребята угостили меня отнюдь не одной ложкой каши, и не двумя. Они и сами не забывали подкрепляться. Хотя есть приходилось из одной тарелки и по очереди. Ложка у них тоже была одна на двоих, а у меня и вовсе не нашлось ни того ни другого. Парни благородно отдали ложку мне, а сами приспособились хлебать широкими щепками. Морковку и чернику приняли с интересом, но, прежде чем есть, подождали, пока я прожую и проглочу.
— Так ты что, так и знакомишься с планетой на подножном корму? — Наконец спросил тот, что пониже ростом и пошире в плечах. Эдакий крепыш с выгоревшими на солнце белыми волосами.
— Меня вчерашней грозой унесло на параплане примерно на полсотни километров от наших, — я решила, что честность в этом вопросе мне ничем не грозит. — Буду выходить на восток, к Ново-Плесецку.
В голове стучала мысль, вернувшаяся после утоления голода — спросить про визоры!
Но почему-то язык не поворачивался. Ребята вели себя на редкость беззаботно и мило, что совершенно не сочеталось с окружающей действительностью, я ведь даже оружия у них никакого не заметила, а они на мой револьвер смотрели очень задумчиво и ласково. А может, у меня просто паранойя начинается? И еще — чем придется расплачиваться за обед, хотелось бы знать.
— Через три дня пути встретишь дорогу, — отвечал тем временем высокий худенький парнишка, — просто колея, но видно, что не реже, чем раз в месяц по ней кто-то проезжает. Меня Васей зовут. А мы подадимся на запад. Там на берегу Янтарного Моря должны жить местные. Попробуем устроиться у них.
— Мы с ГОКа, — пояснил крепыш. — Нас вроде как на лето, на время каникул, привезли в спортивный лагерь, а только весь спорт с лопатой да носилками. Зачищали котлованы под фундаменты после отпалки, ну, то, что ковш экскаватора подхватить не может. Наломаешься за день, а вечером гопота местная начинает куражиться. Визоры отобрали, считай, сразу. Глянешь косо — сразу в морду норовят. В общем, сперли мы мешок крупы, пачку соли, и дали дёру, пока живы. — Меня тоже Васей зовут, — добавил он сконфуженно.
Разочарование, что у ребят нет никакой связи, несколько подпортило настроение, но ненадолго. Сытый желудок — великое дело. Плохо то, что сразу захотелось спать, а этого я позволить себе не могла. Пока они рядом...
* * *
Мы расстались довольно скоро, с заметным сожалением. Юноши с завистью уже открыто поглядывали на мой револьвер — явно были не прочь, чтобы я была в их компании, или по крайней мере — мое оружие. Но двигаться в сторону густонаселённых земель в их планы явно не входило. Мне же совершенно не улыбалась перспектива пересекать половину материка, пробираясь через равнинную часть, где иной раз за весь день пути и ручейка не встретишь. А револьвер тем более, ни за какие коврижки отдавать или продавать им не собиралась.
Обменявшись еще несколькими ничего не значащими фразами, я пожала руки обоим Васям, вызвав у крепыша краску на щеках и умилившись этим. А может, они просто хорошие ребята?
Я помахала еще рукой на прощание, желая им удачи, и легко вскинув на плечи рюкзак, не оглядываясь, неторопливо направилась на восток.
Удивительно, но продолжение дня прошло под стать утру. Не спеша ложилась под ноги трава, давая отсчет километрам, которые мне предстоит преодолеть для возвращения в цивилизацию, да уходила назад полоска степи по краю леса. Вокруг было полно живности, но мной особо никто не интересовался, видимо представление о кровожадности местного зверья оказались несколько преувеличены.
Пару раз, конечно, приходилось замирать с рукой на рукояти револьвера, но неясные тени предпочитали скользить себе мимо по своим делам. Максимум что было — замирали на пару мгновений, видимо, чтобы меня получше рассмотреть. Может, все дело в том, что я совершенно не испытывала страха?
После всего случившегося, глупо волноваться о будущем — одно попадание в грозу чего стоило, не говоря уже о близком знакомстве с пантерой и сумасшедшем прыжке со скалы в лес. Всего этого с лихвой хватило, чтобы свернуть шею и гораздо более крепкому и подготовленному специалисту по выживанию, но видимо кто-то сверху хорошо за мной последнее время приглядывал. Ничем другим успешный выход из последовательности передряг объяснить просто невозможно. И я начала поглядывать на небо с какими-то новыми, но пока еще неясными чувствами.
Несмотря на всю признательность, я больше не намеревалась давать Ему лишнюю работу, только пусть и дальше продолжает за мной смотреть! Очень на это надеялась, потому как более надеяться не на что. Я не настолько самоуверенна, чтобы считать, что смогу успешно добраться назад без посторонней помощи. Может, и следовало идти вместе с теми пареньками, они показались мне неплохими, но это пока, а вот потом, когда запас еды подойдет к концу, все может измениться очень даже сильно, не говоря уже о том, что гораздо раньше могут возникнуть проблемы совершенно другого рода. И револьвер довольно слабая защита, ведь надо еще и спать когда-то. Ну не связывать же их на ночь? И постоянно держать в поле зрения днем, а ведь через некоторое время такая мера может запросто стать необходимостью...
Конечно, можно все решить и по-другому, да вот только в таких маленьких группах отношения между людьми очень быстро упрощаются, а условности цивилизации забываются в первую очередь. А мне почему-то никак не хотелось в обмен на защиту оказаться на месте первобытной женщины, вынужденной удовлетворять все желания 'защитников'. Пусть речь не пойдет дальше 'готовки, стирки, починки одежды', да и защитнички из ребят — так себе...
Уж лучше разойтись каждый своей дорогой и вспоминать 'хороших ребят', которые пожалели и покормили, чем дать возможность им проявить себя с другой стороны. Тем более что ребята оказались действительно хорошими и следом, чтобы, например, забрать револьвер, или еще по какой надобности, не пошли. Или они просто в лесу потерялись? Тоже ведь горожане... Так или иначе, но под корнем рухнувшей сосны с взведенным курком я просидела сорок минут совершенно зря. Что ж, хорошо и приятно разочаровываться в людях. Пусть они так и останутся в моей памяти — хорошими ребятами.
Поймала себя на совсем не человеколюбивых мыслях и подумала, что тут наверно должна была ужаснуться, или хотя бы удивиться — насколько спокойно рассуждаю о вещах, которые раньше у меня вызывали бы жгучий протест, если не панический ужас. Будто совсем другим человеком стала. Видимо нахождение наедине с природой, когда есть четкое понимание, что можешь рассчитывать только на собственные и очень невеликие силы, кардинально меняет человека.
Возможно, включаются какие-то древние программы? Ведь окружающий мир превратился в среду обитания по историческим меркам очень и очень недавно. А может, просто вернее начинаешь оценивать окружающих, и людей, и природу со всем ее зверьем, и принимать все таким, какое оно есть. Без истерик по поводу несоответствия имеющегося — тому, что хотелось бы иметь. Сложновато, но что можно сказать с уверенностью — переосмысление еще не закончилось. Но меня уже не пугало даже и то, что, судя по всему, очень скоро я сама себя не узнаю.
А пока я топала себе по кромке леса радуясь, что никакое зверье мной не интересуется и отвечая ему взаимностью. Однако желудок, покончивший с остатками каши, довольно прозрачно намекал, что такое отсутствие интереса с моей стороны — ненадолго. Вдруг проснувшиеся охотничьи инстинкты сдерживало только то, что я совершенно не представляла себе, на кого можно охотиться с револьвером, и понимание собственной глупости — у меня не было огня.
Это ж надо забыть о такой мелочи! Ведь можно было от костра, на котором кашу варили, углей набрать. А ведь теперь мне предстоит увлекательная процедура добывания огня трением, или голодовка до такого состояния, когда сырое мясо покажется привлекательным...
Глава 20
В общем, расслабилась я, избалованная отсутствием внимания со стороны хищников, забыв, что среди них встречаются и те, что охотятся ради удовольствия, а не для удовлетворения голода. Что-то такое говорил мне Сержио... Поэтому, увидев идущий над степью коптер, действовала как учили. А зря — действия, предпринятые без обдумывания, хуже чем полное бездействие. Но это я все поняла потом, а пока в сторону степи ушла и закачалась на парашютике сигнальная ракета из аварийного набора, найденного в рюкзаке к великой радости. Гордость своей находчивостью опять же затмила всякие опасения.
Сама трубка одноразовой ракетницы, превратившаяся в сигнальный пирофакел, начала выбрасывать клубы оранжевого дыма. Прикрывая глаза ладонью с растопыренными пальцами от веток кустарников, быстренько проломилась на открытое пространство и отшвырнула ее подальше от себя.
Все эти действия не остались незамеченными, коптер лег на новый курс и буквально через минуты три завис метрах в тридцати от меня, подняв при этом тучу пыли и сдув потоком воздуха от импеллеров остатки сигнального дыма.
На борту, на фоне щита, четко выделялся знак Корпорации РУСАЛ. ГОК! Это же они меня ищут!
Наконец коптер замер, заглушив движки. Пилот открыл дверь и удивленно вытаращился, глядя, как я пританцовываю от нетерпения, одновременно пытаясь прикрыть лицо и глаза от песка, летящего из-под останавливающихся винтов.
— Оп-па! Ты смотри, какая курочка! — улыбаясь маслянистой улыбкой, заявил он.
— Добрый день, — заторопилась я, — Диана Морозова, специальный корреспондент Гугл... Я недавно была на вашем комбинате. Вы можете доставить меня туда или в любое другое место, где есть связь? Меня унесло грозой и теперь мне нужна помощь!
Дернувшийся было выходить молодой, но слегка полноватый, человек в форменной летной куртке повернулся вглубь салона и некоторое время видимо тыкал пальцами в экран коммуникатора, а потом, еще более широко улыбаясь, выпрыгнул из машины и быстро пошел в мою сторону. От его напора невольно попятилась — мне не понравился вид пилота: пятна пота на синей рубашке под курткой и испарина на верхней губе. Это все неприятно сочеталось с бегающими вверх-вниз глазками, затянутыми странной поволокой. Слова, впрочем, понравились еще меньше:
— Деточка, Диана Морозова пропала без вести три дня назад. Вчера были найдены ее параплан на верхушке скалы и визоры — в футляре у подножия. Тело не обнаружено. Сегодня в полдень поиски прекращены. Горожанина в дикой местности ищут не более суток, потом найти можно лишь останки и то — только случайно, — он на миг перевел дух и натурально облизнулся — как кот на кусок сыра. — Так что, милая деточка, Диана Морозова — мертва, хоть официально это будет объявлено только через девять месяцев. А кто ты на самом деле, тебе придётся доказать. Пока что ты никто. И отвезти мы тебя можем только в карантин для нежелающих хорошо работать на благо Компании, и для неблагодарной сволочи, вечно бегущей от своего благодетеля...
Тут я перестала пятиться и, четко глядя в левый глаз совсем уж начавшему заговариваться пилоту, отчетливо произнесла:
— Эй! Я вам не сопливая девчонка, меня знают и ищут. И у меня есть деньги — много денег. Я вам заплачу! Только отвезите меня туда, где есть связь с Ново-Плесецком.
Но все мои потуги пропали втуне — потный боров продолжал переть на меня, как танк, явно ничего не слыша. Только хохотнул в ответ:
— Конечно, заплатишь! И не один раз... каждому... — от его ухмылки начинало конкретно мутить. — И к чему деньги... какие деньги у мертвых? У тебя и так есть, чем расплатиться... И здесь, и в лагере... этим тоже что-то останется...
Тут поехала в сторону боковая дверь коптера. Правда, открылась она всего ладони на две и застряла, видимо во что-то упершись, изнутри последовал взрыв мата, и в щель высунулась еще одна рожа, заорав:
— Стоять! Некрофил чертов, хватай девку и волочи сюда! Я сегодня весел, а твоя очередь все равно в самом конце — ты же не любишь, когда шевелятся.
В ответ внутри коптера заржали, а моего преследователя слегка перекосило.
А вот дальше я поступила так, как ни за что не сделала бы раньше. Вместо того чтобы в ужасе с визгом броситься наутёк и быть через миг пойманной за шкирку уже без всякой надежды на благоприятный исход — не мне соревноваться в силе с тренированным мужиком, я открыто ему улыбнулась и, со словами — 'заплатить так заплатить, всегда мечтала о стольких сильных мужчинах', шагнула вперед. Пилот от удивления так и замер на мгновение, с широко расставленными руками, оставалось только этим воспользоваться и на втором шаге ударить коленом в пах.
