[x. x] — И не говори. Меня это тоже смущает.
[x. x] — Читали? Пишут, что жених её своим телом от осколков прикрыл. Теперь они оба в госпиталь попали.
[x. x] — Откуда такая инфа?
[x. x] — Распространяют в сети. Мне прислали сообщение.
[x. x] — Если прикрыл, но оба попали в госпиталь, то это плохо. Значит, через кого-то из них осколки прошли насквозь, раз и второй пострадал.
[x. x] — Чего ты пишешь такие глупости?
[x. x] — Это не глупости, а простая логика.
[x. x] — Наши военные сообщили, что потерь нет.
[x. x] — Ну так их и нет. Раненые — это не потери. Раненые ещё могут выжить.
— Выжить? — произносит вслух ЮЧжин и задумывается, желая более объёмно сформировать возникшую в голове мысль. — Значит, оппа прикрыл тебя собой? Оппа не мог поступить по-другому. Он рыцарь в душе и поэтому защищает всяких раззяввившихся дур. Наверняка, ты накосячила и из-за этого ЧжуВон-оппа пострадал. Почему ты не умерла? ... Хм, если ты не умерла, то я тебе могу в этом помочь... Разница между Сеулом и Парижем — восемь часов. Рабочий день там начнётся через два с лишним часа. Новость о том, что при обстреле со стороны КНДР погибла кореянка, номинированная на "Грэмми", придётся очень кстати к утренним новостям. Времени мало, проверить не успеют. Пошлю им в качестве доказательства фото с венками из агентства. Корейского в Париже никто не знает, что написано на лентах — не поймут. А венки в Европе, почти всегда — ритуальные. Точно тогда поверят, хи-хи-хи... Если проверят, тоже ничего страшного не случится. Но, наверняка — не проверят. Люди такие идиоты, хотя стараются выглядеть как можно умней. Жаль, что я об этом не знала раньше. Конечно, ошибка потом раскроется, но кто будет виноват? Виновата будет ЮнМи! Ведь это она создаст проблемы нашему министерству обороны у которого нет потерь. Она! И наши телерадиокомпании будут выглядеть непрофессионально из-за неё, если возьмут и не проверяя повторят новости из Европы. Если кого-то за это накажут, то любви к ЮнМи у них от этого не прибавится. А потом, когда всё выяснится, можно будет запустить в сеть версию, что это её агентство специально придумало эту новость, чтобы поднять интерес к Агдан и её группе. Ваууу...! Я просто гений теневого закулисья! Нужно быстро написать письмо для европейских сми, перевести его на английский и французский и придумать, как сделать, чтобы адрес отправителя не отследили... Сколько хлопот из-за какой-то мелкой выскочки, не знающей своего места!
(телефонный звонок. Разговор ЧжуВона и МуРан)
(ЧжуВон) — Добрый день, хальмони. Рад тебя слышать.
(МуРан) — Здравствуй, внучок. Тоже рада слышать твой голос. Мне сообщили о происшествии. Как ты себя чувствуешь?
(ЧжуВон) — Хорошо, хальмони. Всего лишь несколько царапин.
(МуРан) — Точно?
(ЧжуВон) — Когда я тебе врал, бабуля?
(МуРан) — Когда-то ты мне звонил из Франции и говорил, что учишься.
(ЧжуВон) — Зачем вспоминать столь далёкое время, хальмони? И я действительно учился. Просто я на экзамен не пошёл.
(МуРан) — Просто тебя на него не допустили.
(ЧжуВон) — Ну вот видишь, я не виноват. Если бы меня до него допустили, то я бы сдал.
(МуРан) — Тебя до него не допустили из-за долгов и прогулов, разгильдяй такой!
(ЧжуВон) — Открою тебя маленькую тайну, хальмони, которую я от тебя долго скрывал. Не хотел говорить, но сейчас скажу. Бабуль, во Франции очень странная система образования. Они её так запутали, что уже сами не понимают, чего требовать от студентов. Постоянно придумывают какие-то новые правила. Даже не знаю, как я смог там проучиться четыре года. Просто чудо какое-то!
(МуРан) — Я тебе дам — чудо! Приедешь домой и получишь! Ты, когда приедешь? Тебе должны дать отпуск после ранения.
(ЧжуВон) — Бабуля, я по тебе тоже очень соскучился! Про отпуск — не знаю. Если ты говоришь, что должны дать, значит, дадут. Дадут — сразу приеду. Поздравлю ещё раз тебя с Днём рождения! Да, как тебе мой подарок? Понравился?
(МуРан) — Было неожиданно получить в подарок песню и букет роз от ДжоХвана. Он мне ещё и автограф написал. Спасибо внучок. Была очень тронута твоим вниманием.
(ЧжуВон) — Это лишь малая часть того, что мы тебе все должны, хальмони. Я тебя очень люблю и прошу — не болей, не старей и живи-долго долго. Мне будет без тебя одиноко.
(МуРан) — Ох, ну что за слова! Они попадают прямо в сердце.
(ЧжуВон) — А песня? Как тебе понравилась песня?
(МуРан) — Красивая. И музыка, и слова. Очень лиричная.
(ЧжуВон) — Её написала ЮнМи. Я попросил её сделать это для тебя. Она старалась.
(МуРан) — Спасибо. Передай ей мои слова благодарности. Кстати, как она? Она же тоже пострадала?
(ЧжуВон) — Врачи сказали, что у неё лёгкая контузия. Так что со здоровьем у неё всё в относительном порядке. Но в семье у неё есть серьёзные проблемы.
(МуРан) — Что за проблемы?
(ЧжуВон) — Есть проблемы у её дяди. ЮнМи попросила меня помочь, я обещал, но, честно говоря, не знаю, как это сделать.
(МуРан) — Зачем тогда обещал, раз не знаешь?
(ЧжуВон) — Проблемы её семьи касаются теперь и нашей. Разве не так?
(МуРан) — И что-то мне приходит на ум, что раз ты не знаешь, как, то этой проблемой должна заниматься я. Так?
(ЧжуВон) — Хальмони, ты мудра не по годам!
(МуРан) — Мелкий паршивец.
(ЧжуВон) — Рад слышать, что у тебя хорошее настроение и твой голос полон энергии.
(МуРан) — Ладно, не подлизывайся. Что за проблема?
(ЧжуВон) — Это не телефонный разговор. Я расскажу, когда ты приедешь меня проведать. Ты же приедешь?
(МуРан) — Я должна это сделать?
(ЧжуВон) — Я соскучился по тебе, хальмони...
(МуРан) — Ладно, ладно, вымогатель. Приеду сегодня вечером посмотреть на твои раны.
(ЧжуВон) — Привези с собой вкусненького.
(МуРан) — разве тебе не нужно поддерживать форму? А что ты хочешь?
Время действия: примерно в это же время
Место действия: дом мамы ЮнМи. СунОк вместе с мамой осматривают венки, прислонённые у входа в кафе.
— Просто глазам своим не верю! — восклицает мама. — Мою дочь знает столько людей!
— Что в этом удивительного? — отвечает ей СунОк поправляя ленту, выдернутую ветром из венка. — Раз она участница известной группы, то и людей её знает много.
— Я понимаю. — говорит мама, — подойдя к венкам вплотную и тоже, принимаясь в них поправлять всякие мелочи, нарушающие гармонию. — Но всё равно, не могу себе представить, что мою дочь знает столько людей, которые думают о ней каждый день, следят за её творчеством, беспокоятся о её работе. А я вот даже не знаю, кто они, где они живут? Может, я им могу чем-то помочь?
— Новая реальность. — не оборачиваясь к маме, объясняет СунОк. — Цифровая. Об этом не нужно думать, нужно просто воспринимать её как есть. Я тоже раз пыталась представить всех людей, которые смотрят мой канал. У меня после этого голова болеть начала. Из-за того, что их слишком много, а я одна.
(в разговоре возникает пауза. СунОк, закончив заниматься с лентой, делает шаг назад и критическим взглядом оглядывает проделанную работу)
— Проклятые коммуняки. — произносит она. — Как они посмели стрелять в мою сестру? Мне кажется, мне тоже нужно пойти в армию. Как ЮнМи.
Сделав заявление, СунОк поворачивает голову и смотрит на маму, ожидая её реакции. Мама удивлённо смотрит на дочь несколько секунд.
— Хочешь, чтобы я раньше умерла?! — осознав сказанное дочерью, восклицает она. — Сидела одна в пустом доме и думала все ночи на пролёт, что с вами? Мать в могилу загнать хочешь?!
— Я буду приезжать в отпуск... — уже не таким уверенным голосом обещает СунОк.
— Отпуск?! И сколько раз в год ты будешь приезжать?! Хватит мне того, что у меня сердце кровью обливается, когда я думаю о ЮнМи! Ещё неизвестно, что там с ней на самом деле!
— Она же написала, что у неё всё хорошо...
— У неё всегда — всё хорошо! Никогда правду сразу не скажет! И вообще, хватит подражать своей сестре, повторять всё за нею! У тебя своя судьба, своя дорога! Вот и иди по ней, как сказала мудан!
— Ничего я не подражаю... — обиженно надувшись отвечает СунОк.
— Да, конечно! Когда ты съездила с ней в Японию, ты решила стать артисткой, как она! Теперь она в армии, и ты туда собралась! Чего ты захочешь завтра?! Ты хотела закончить учёбу и стать директором кафе! Сначала закончи с этим, а потом придумывай новое! Поняла?!
— Поняла... — вздыхает СунОк и извиняется. — Прости меня, мама. И не сердись. Тебе вредно.
— О, вспомнила, — снизив обороты, отвечает мама. — что у матери слабое здоровье. Пока орать не начнёшь, не вспомнит никто...
(вечер. Время прайм-тайм новостей. Вся Корея собралась у телевизоров, чтобы узнать подробности о пограничном инциденте)
"...произошедшее в Корее трагическое происшествие которое, в буквальном смысле этого слова обсуждает весь мир..." — с печальным лицом сообщает диктор, серьёзный мужчина средних лет, в очках и безупречно сидящем на нём светло-сером пиджаке. — "... Как стало известно, сегодня ночью, в результате варварского, ничем не спровоцированного артиллеристского обстрела территории нашей страны, погибла сангса Пак ЮнМи, известная поклонникам музыкального жанра к-поп, как Агдан..."
(на экране появляется фото ЮнМи в форме)
— Как погибла?! — восклицает мама, повернувшись к СунОк. — Мы же сегодня с ней по телефону разговаривали?!
— Погибла? ЮнМи? — восклицает Ли ХеРин.
— Не могу поверить, они — поверили! Ах-ха-ха-ха! — заливается смехом ЮЧжин перед телевизором.
— КАК — ПОГИБЛА?! — привстав со своих мест, дружно, хором восклицает коллектив группы "Корона".
— Ничего не понимаю. — признаётся МуРан.
— Это какая-то ошибка! — восклицает в изумлении ЁнЭ.
— А что случилось? — задаётся вопросом ХёБин. — Она же утром была жива?
— А кто тогда сейчас спит в её палате? — удивляется ЧжуВон.
"... Пак ЮнМи служила вместе со своим женихом, в одной из элитных частей корейской армии, несущей нелёгкую и опасную службу на демаркационной линии, разделяющей Корею и сопредельное агрессивное государство. Этот выбор девушка сделала, не желая разлучаться с любимым..."
А вот и я... — думает ЧжуВон рассеяно смотря на своё фото появившееся на экране телевизора.
Боже, что говорит этот диктор? Он что, не знает, что она жива? — думает МуРан. — Я же только пообещала ЮЧжин. Что за безобразие творится в этой стране? Почему президент и СМИ сообщают непроверенную информацию?!
Какой ещё выбор? — думает ЮЧжин. — Её ведь мобилизовали?! В наших СМИ работают полные идиоты!
"... Пак ЮнМи известна как первая в истории страны кореянка, номинированная на международную премию "Грэмми" как композитор ряда разноплановых произведений, нашедших отклик в сердцах людей не только внутри, но и за пределами страны..." — скорбным голосом продолжает рассказывать ведущий о покинувшей этот мир. — "... многие иностранцы отмечали необыкновенную красоту девушки и её необыкновенное музыкальное дарование. Случившиеся многие из них восприняли как личную трагедию. Например, во Франции...
(картинка на экране сменяется и теперь на нём показывают видео, взятое из французских новостей, где встревоженный диктор что-то эмоционально лопочет на французском, а сзади него, на экране, расположена фотография улыбающийся ЮнМи в военной форме и с автоматом)
"... все информационные агентства начали выпуски новостей с сообщения об очередном преступлении, совершённым бесчеловечным режимом Пак ЧенЫна..."
Н-да, неудачно вышло... — соглашается Пак ЧенЫн, недовольно барабаня пальцами по столу.
"... показывая фотографии и сообщая о толпах корейских фанатов, несущих цветы и венки к агентству "FAN Enterthament" в котором работала Пак ЮнМи и к её дому, где она проживала вместе со своей семьёй. В знак поддержки и солидарности с ними, к посольству Республики Корея, расположенном в Париже, французы несут цветы и зажигают свечи, в память о смелой дочери корейского народа, отдавшей свою жизнь ради независимости и безопасности своей родины..."
Офигеть, как у неё получается создавать проблемы... — с отвисающей челюстью думает ЧжуВон о ЮнМи, смотря на видео, снятое у корейского посольства во Франции. — Что же будет, когда выяснится, что это — ошибка?
ЮнМи вляпалась. — со злорадством констатирует ЮЧжин. — Завтра можно будет распускать слух, что всё это — придумало её агентство для пиара.
— Доченька моя. — говорит мама, вытирая слёзы.
— Нужно жаловаться. — уверенно говорит СунОк с возмущением смотря на экран телевизора.
Нужно жаловаться. — думает МуРан. — Пусть найдут и накажут виновных! Это невозможно так оставлять! ЮнМи тогда правильно сказала — нужно наказывать, а не замалчивать! Может, и не было сейчас этой глупости...
"... многие известные корейские артисты, которые работали с Пак ЮнМи, исполняя её песни, потрясены случившимся. Вот, что сказала АйЮ, буквально недавно вновь вернувшаяся во Францию. "Я потрясена этой трагедией" — написала она на своей странице. — "Музыка ЮнМи, её песни, это были мои самые яркие впечатления за последние несколько лет. Уверенна, что ЮнМи могла создать ещё много прекрасных произведений. Мне невыразимо жаль, что мир их никогда не услышит..."
Боже мой, они и АйЮ в это втянули, вместо того, чтобы сделать свою работу — проверить информацию! — изумлённо думает ЮЧжин. — Какие же они никчёмные! Как ими легко манипулировать!
— Какое-то сумасшествие! — возмущённо восклицает СунОк.
(несколько позже. телефонный звонок)
— Добрый вечер, господин Икута. Рад вас слышать.
— Добрый вечер, господин ЮСон. Я звоню, чтобы выразить вам свои глубокие соболезнования. Невыносимо больно, когда уходят в столь раннем возрасте и ещё больней, когда ушедшие так талантливы. Пусть не долго, но мы вместе работали и у меня остались от этого самые лучшие воспоминания. Примите мои самые искреннее соболезнования. Вся Япония потрясена случившемся.
— Эээ. э... простите, господин Икута, а что случилось?
Конец шестнадцатого трека
Трек семнадцатый
Время действия: 29 августа, раннее утро
Место действия: военный госпиталь, палата Юркина
Аккуратно, чтобы стуком не разбудить соседок, кладу планшет на прикроватную тумбу и сползаю в постели ниже, желая лечь и вытянуться. Хотя, соседок, я, наверное, уже разбудил, бегая туда-сюда. Вчера, спал как слон. Считай, весь день проспал. Как появлялась возможность, глаза закрывал и спал. И ночью проблем со сном не было. И куда его только столько влезло в меня? Но, правда, сегодня утром уже проснулся до подъёма. Побежал в туалет, умыться ну и заодно взять таблеток съесть, если дадут. Уши — это не шутка!
Таблеток мне не дали, сказали — "принесут" и, возможно, увидев моё огорчение, решили поддержать — сообщили, что я... умер!
Возможно, не знай, как оно происходит на самом деле и услышав такую печальную весть, я бы огорчился, или испугался, или задумался о том, как я жил. Однако уже обладая "инсайдерской информацией", я огляделся, и, не видя знакомого пейзажа — просто тихо удивился неожиданному известию. Пока я удивлялся, меня немного просветили, что это я "у французов" умер, а здесь меня будут кормить и лечить, как и прежде, но нужно что-то делать. То ли с французами, то ли вообще, в "уцелом", так сказать. Что именно, молодая, и явно занимающаяся не своим делом, дежурная медсестра, уточнить не смогла, но совет дала. Я вежливо поблагодарил источник информации за столь ценные сведения и данный совет, попутно отметив, что размер груди у медсестры небольшой и почапал к себе, читать в планшете, что случилось. Вот, только что закончил выборочный просмотр европейских новостных каналов и пока есть время до подъёма, можно ещё немного подремать и за это время — обдумать.
